Пламя ветра. На грани реальностей

1.
Я вложила в свою руку всю силу, которая моментально вспыхнула голубым пламенем в моей ладони. Однако как быстро пламя вспыхнуло, так же быстро и погасло. Меня вновь накрыло волной отчаяния: сколько бы я ни пыталась, мне не добиться от себя хоть сколько-нибудь значимых результатов в белой магии. Я страшно злилась на саму себя. Двадцать четыре года я демонстрировала скудные умения в области этого колдовства. Матушка с легкостью могла создавать практически из ничего большие материальные явления: начиная от деревянного дома и заканчивая защитным полем, закрывавшим несколько человек. Моим же максимумом долгие годы были крошечное пламя и способная продержаться не более полуминуты воздушная защита.
На уроках магии что в школе, что в Университете меня распределяли в группу первого порядка – самую отсталую, проще говоря. Внутренний протест от несправедливости не давал учиться, и если бы не моя железная воля, я бы отставала среди и так отстающих. Но, по счастью, я легко брала себя в руки и с удвоенной силой зубрила заклинания, выводила формулы взаимодействия стихий, читала дополнительную информацию и изматывала себя практически до потери пульса попытками трансформировать скромный огонек в костер, который мог бы окутать хотя бы меня одну. Прогресс, безусловно, был. Я могла создавать все более крупные формы, я научилась левитировать небольшие предметы, однако на фоне других учащихся все шло настолько туго, что оставалось просто перестать ждать от себя большего. И если бы я не знала, что у белых магов может родиться только такой же белый маг, я бы надеялась, что я просто черный, и сила моя еще не раскрыта.
Однако нет, это невозможно. Союз белого и черного магов бесплоден (помимо того, что порицается обществом). Слабость моей магии объясняется слабостью магии моего отца, и я чудовищно протестовала против примирения с этой колкой мыслью. Я хотела быть похожа на мать. Не просто потому, что она сильнее, но также и потому, что она была рядом всю мою жизнь, в отличие от него. Сначала он перестал работать (его уволили, а новая работа якобы никак не находилась, и мать была вынуждена взвалить на себя двойной объем работы), а затем и вовсе под предлогом, что он не справляется, свалил на войну, которая как раз была в самом разгаре, объяснив это желанием быть хоть в чем-то полезным. Видимо, собственный комплекс неполноценности был сильнее желания вырастить ребенка. Нетрудно догадаться, что со своей слабой магией на войне он погиб. Это все со слов мамы. Признаться, выяснять правда это или нет, я не имею ни малейшего желания. Я совсем не помню отца. С детства я была обречена быть вечно оставленной им.
Счастья не прибавляло также и то, что я ни малейшего понятия не имела, кем хочу быть. Я поступила в алхимический институт потому, что мне нравилась алхимия, но я в ней довольно быстро разочаровалась. Строгое воспитание моей матушки и впитанный с ее молоком перфекционизм не позволяли бросить начатое, несмотря на мою огненно-воздушную натуру. Пожалуй, единственное, что помимо моих друзей держало меня в столь безрадостном с моей точки зрения месте, – это не угасающая надежда выбить из себя во что бы то ни стало хоть кусочек магии. Иначе все тщетно.
Я вздохнула. Из размышлений меня выдернул Кайден, размашисто распахнувший двери зала для занятия магией, куда я, как и всякий стремящийся к полному раскрытию своих способностей маг, стабильно ходила два раза в неделю. Кайден тоже ходил, но нетрудно догадаться, что мы были в разных группах.
С этим светловолосым красавчиком с манящим, но тяжелым взглядом мы познакомились еще в школе. Он перешел в нашу гимназию, в шестой класс, когда я была в четвертом. К слову, на уроках магии он был в группе второго порядка, как, впрочем, и в свое время моя матушка. Мы прошли через огонь и воду (в прямом и переносном смысле), подростковые гормональные всплески, вылившиеся однажды в не вполне трезвый поцелуй, поступление в университеты, мои истерики по поводу учебы, его окончание университета и дальнейшее трудоустройство.
– Девона, ты опять изводишь себя попытками стать кем-то, кем ты не являешься? – ехидно бросил он со спины.
Кайден вообще был злой скотиной, если так посудить. Не припомню, что мной руководило, когда я решила свести его со своей чрезмерно правильной и скромной университетской подругой Айрис. Вот уже два года они встречаются, и пылкий Кайден уговорил ее после полугода отношений жить вместе. В последнее время он все чаще делился со мной идеями, как сделать ей предложение.
– Кай, ты меня злишь, когда так говоришь, – нервно бросила я, гневно взглянув в его зеленые глаза.
– Прости, – осекся он, но гаденькой улыбочки со скуластого лица не убрал.
Когда-то давно был мир, где не было белых и черных магов. Были серые, точнее, серебряные. Однако было это столько годов назад, что ныне живущая молодежь (к коей я себя, естественно, уже не причисляю) считает это легендами. Маги были сильны, однако стали использовать свою силу не во благо развитию Реальности, но в угоду своим интересам, власти, могуществу. И тогда их сила стала постепенно иссякать, а возможность родить серебряного мага, т.е. полукровку, не предоставлялась. С тех пор есть белые маги и черные маги. И мы, если быть откровенными, не такие уж и сильные сами по себе. Особенно белые. Редко говорят о действительно выдающихся магических способностях, позволяющих менять миры, управлять временем, превращаться в магических существ.
Но человеческая натура непоколебима: белые и черные маги продолжили войну за власть. Белая магия – магия созидания. Мы можем создать огонь, но мы не сможем им поджечь дом, если наше намерение направлено на разрушение. Черная магия – магия разрушения. Они могут создать огонь только чтобы сжечь что-то при помощи него, но согревать кого-то придется, лишь накинув ему на плечи плащ. И среди белых, и среди черных немало отморозков, жаждущих править миром. Во избежание дальнейших малоприятных эксцессов более полувека назад между магами было заключено перемирие, результатом которого явилось разграничение Реальности на белую и черную. Мы даже научились устанавливать мысленную связь друг с другом (не очень-то и хотелось), но попасть из одной части в другую физически не представляется возможным никому. Многие пытались, но заклятие было наложено, судя по всему, на совесть. Говорят, когда человечество вступит на правильный путь, путь познания себя и помощи другим, научившись управлять своей силой во благо, вновь появятся серебряные маги, и магическая сила стремящихся в свету людей возрастет, в то время как магия, обращенная ко тьме, иссякнет.
Справедливости ради стоит отметить, что в последнее время люди, лишенные необходимости защищаться от внезапных магических атак своих, собственно, собратьев, стали много размышлять про себя, свои крошечные цели и глобальные человеческие, заниматься научно-магическими изысканиями, творчески самовыражаться (честное слово, лучше бы некоторые этого не делали). Одним словом, люди отчаянно искали себя, и я не была исключением. Это вселяло надежду, что мы движемся в правильном направлении, но многие же не верили ни в высшие силы, ни в пророчество, пожалуй, они даже не верили не то что в род человеческий, но и сами в себя.
Практикующие противоположный вид магии нескромно называли себя серыми магами, хотя, разумеется, ничего общего с настоящими серыми магами они не имели. Сколько бы они ни проводили времени над книгами, овладеть темной магией на том же уровне, что и светлой, и наоборот, не удалось еще никому. Обойти древнее проклятье было не под силу ни одному из ныне живущих магов.
Противоположному виду магии можно научиться, затратив невероятное количество усилий (это как учиться на законодателя, если ты по натуре артист), однако это преследуется по закону: обычно овладеть не своей магией стремятся те, чьи цели далеки от человечных. А после Последней Кровавой Войны (именно ее итогом и было, собственно, решение разделить белых и черных физически) все предпочитают изрядно перестраховываться, дабы избежать повторения. Ответ на вопрос «Что делать, если человеку просто интересно?» законодатели не дают, поэтому все желающие занимаются этим где-то втихаря. Единственные, кому это разрешалось – боевые маги (очень логично, правда?).
Я обожаю все новое, поэтому и азы темной магии пыталась освоить. Однако куда уж мне с моими скромными магическими данными. А вот Кайден в этом весьма преуспел. Он научился создавать огненные шары и запускать ими в стену, прожигая ее. Несмотря на то, что он старается вечно обставить все так, что ему даются эти махинации легко, я и мои подруги видим, какой он взмокший после этих деяний до сих пор, хотя совершает их далеко не в первый раз.
– Ты сейчас домой? – спросила я Кайдена, принимая из его рук теплый плащ. На улице была поздняя осень.
– По идее да, но я бы с предпочел с тобой немного прогуляться вдвоем, – улыбнулся Кай.
– Давай, только немного. Мне надо еще уроки учить, – сказала, и аж затошнило. Выпускной курс – это мерзко, скажу я вам.
Надобно заметить, Кайден – человек настроения. Если ему приспичило со мной провести время, это говорит лишь об одном: они с Айрис поругались. Если быть точной, поругался он.
– У вас что-то опять случилось? – в этот раз допустила издевательский тон уже я.
– С чего ты взяла? – довольно холодно.
– Да брось, Кай. Когда у вас все хорошо, до тебя не достучаться.
– Если ты не хочешь проводить со мной время, так и скажи, – фыркнул он, и я почувствовала, как мне стало жарко.
Когда злится огненный маг, это чувствуется на физическом уровне. Характер и магические способности каждого из нас во многом определяются соотношением стихий. Есть две ведущие стихии, их развивать получается наиболее естественно (если, конечно, ты не такая балда, как я, например), над освоением двух других придется постараться побольше (в моем случае лучше не начинать). Сочетание стихий сказывается и на внешности.
У Кайдена первая ведущая стихия – земля. Вторая – огонь. Поэтому когда он злится, температура его тела значительно повышается, иногда он даже начинает местами загораться. У меня же огонь – первая ведущая стихия. И когда я злюсь, я действительно становлюсь на что-то способна. Порой исключительно на злости я создавала огненную защиту. Не сравнимую с Кайденовской, конечно, но хоть что-то. Вторая моя стихия – воздух. По идее, я должна уметь летать и перемещать предметы в пространстве, а также создавать воздушные потоки с целью защиты. Если с последними двумя я худо-бедно справляюсь, то о собственных полетах придется, видимо, забыть. Интересно посмотреть на темных огненных магов в гневе.
– Хочу, Кай, – я взяла его под руку. – Но взамен мне нужна откровенность.
И как мы столько лет еще дружим с нашими темпераментами?..

2.
На паре по алхимии было невероятно скучно. Нам рассказывали о том, как получать те или иные реакции без магии. Зачем я пошла учиться на алхимика? Мне нравился процесс превращения одного вещества в другое, но 6 лет слушать про это оказалось непросто. К тому же атмосфера в Университете царила не самая дружелюбная, и кроме искреннего общения со своими ставшими столь родными Айрис и Гвенн меня на последних курсах мало что радовало. Раньше я хоть горела надеждой стать алхимиком-магом, а также подстегивала себя интрижками со старшекурсниками. Нынче я ощущала себя погребенной заживо под количеством учебников и собственным чувством неполноценности, убивавшим во мне дотоле пылкий природный азарт. Интриговать со старшекурсниками тоже уже не приходилось, ибо старшекурсником теперь была я. Те, кто меня не знал близко, зачастую округляли глаза, узнав, что моя главная стихия – огонь. Они думали, что воздух или земля. Некоторые вообще подозревали во мне замкнутого мага-энергетика. Ох, хотела бы я таким быть, конечно!
Маги-энергетики рождались реже магов стихий. Они также владели примитивной магией первоэлементов, но гораздо эффективнее были в магии тонкого плана: чтении мыслей, управлении временем, предсказании будущего, влиянии на ход событий, а в случае с темными магами и общении с мертвыми. Такие дары абы кому не доставались. И я для этого явно не лучшая кандидатура. А вот Айрис была именно такой. Временем она пока еще не управляла, но мысли читать и на мои эмоции влиять очень даже могла, порой неосознанно, поэтому я предпочитала носить специальный оберег, блокировавший ее возможности в отношении меня. Флегматичная Айрис, казалось, была не против.
– Айрис, Кайден сказал, что ты не хочешь за него замуж, это правда? – спросила я подругу, честно записывавшую нудную лекцию преподавателя.
– Ты же знаешь его любовь к преувеличению, – не отрываясь от тетрадки, ответила Айрис. – Я просто сказала, что хочу два года наших отношений отпраздновать вдвоем, а не совмещать это с поездкой к родственникам. А он там себе, видать, чего-то напланировал, как всегда, и я теперь виновата.
– Может, он твоей руки у родителей попросить хотел, – шепнула я.
– Да скорее всего… не знаю. Так я нервничаю от этих совместных посиделок, – поморщилась Айрис, – а в этот день хочется расслабиться.
Айрис не отличалась любовью к общению. Впрочем, как и я. Это была главная претензия Кайдена к нам обеим.
– Он как благородный господин по всем канонам хочет сделать тебе предложение. Это же здорово, – попыталась подбодрить я подругу.
Вообще, если быть откровенной, мне было немного тревожно за будущее своих друзей. Кайден не блистал осознанностью и склонностью к самоанализу, а вот проваливаться в детские переживания был мастером. Я была уверена, подсознательно он делал все, чтобы разрушать любые отношения, и ждал того, кто наконец его из-за всех этих провокаций не бросит, как его отец. Наши папочки были одной из любимых тем для саркастичных шуточек, за которыми, несомненно, каждый из нас прятал боль.
– Вечно вы о мужиках, – подала голос Гвенн, заправляя за аккуратное ушко прядь непослушных вьющихся голубых волос, являющихся ярким признаком ведущей стихии воды. – Меня вот больше интересует, как долго продержится этот цирк с разделением белых и черных магов. Очевидно же, что напряжение растет, а запретный плод сладок, и ни к чему хорошему это не приведет.
Гвенн была любительницей конспирологических теорий и острых эмоциональных переживаний.
– Да я вон недавно читала, что поймали группировку белых магов, планировавших террористический акт в отношении властей. Очевидно, что надоумили их черные, – таким же будничным тоном откликнулась Айрис. По всей видимости, ей было все равно, что обсуждать: собственную помолвку или политические сплетни.
– Я верю в наши власти, – пожала плечами я.
– А стоило бы верить в себя и свои силы, – с намеком сказала мне Гвенн.
– Гвенн, успокойся, если начнется война, ты уже не застанешь ее, – закатила глаза Айрис.
– Мы же знаем, что ты пока не достигла совершенства в предсказательной практике, так что посмотрим… – не унималась наша голубоволосая подруга.
Прозвенел колокольчик: пара наконец закончилась. Студенты с завидной скоростью начали собираться: настала пора обеда. Однако наш преподаватель, уважаемый Бедоир Иль-Таурон, с которым за три с лишним года мы уже, казалось, стали родными, оглушительно хлопнул в ладоши, и все затихли.
– Ректор просил всех предупредить: если кто-то из Вас столкнется с подстрекательством против нашего руководства или же услышит призыв к установлению дипломатических отношений с черными магами, просьба НЕМЕДЛЕННО сообщать в ректорат, – отчеканил Иль-Таурон. Лучше бы он с таким же чувством объяснял алхимию.
Я приподняла бровь, и мы с подругами недоуменно переглянулись.
– А что, собственно, плохого в дипломатических отношениях с черными магами? Неужели они хуже холодной войны? – крикнул кто-то в аудитории, и мы все как по команде повернули головы в сторону столь смелого высказывания.
– Плоха смерть! – прогремел голос самого Ректора, Вейлина Иль-Транта, довольно сильного и влиятельного мага воздуха.
Шепот пробежал меж рядами. Весь вид Ректора излучал власть и решимость: статная осанка, внимательные голубые глаза, смотрящие зорко из-под густых светлых бровей, темно-синяя мантия, под мышкой внушительный ящик. Вошел он эффектно: распахнув с грохотом взмахом руки двери, от мощной струи воздуха даже его собственные светлые волосы, собранные в тугой хвост, заколыхались. Видеть ректора воочию удавалось только на посвящении в студенты и выпускных экзаменах. Ну и иногда при процедуре отчисления. Чтобы он собственной персоной заявлялся под конец занятия к студентам… Что за чертовщина?..
– Простите, сир Бедоир, – коротко кивнул он нашему профессору, в глазах которого, надобно отметить, читалось недоумение не меньше нашего. – Я все же решил самостоятельно предупредить всех учащихся, ибо серьезность ситуации набирает обороты.
С этими словами он обрушил на преподавательскую кафедру деревянный ящик, открыл его и достал оттуда… отрубленную голову.
Кто-то пронзительно взвизгнул, кто-то простонал «какая мерзость», я лишь вжалась в спинку скамьи, не в силах даже сглотнуть слюну.
– Это студент нашего Университета. Он общался с черным магом по ту сторона портала, а потом прервал общение по причине идеологических разногласий. И вот – результат. Его убили белые маги, зараженные экстремистскими идеями явно не нашей стороны Реальности. Инфантильностью и безответственностью будет романтизировать образ черных магов. Я воздержусь от резких высказываний, но мы точно не можем быть уверены в том, что они своими действиями стремятся к дипломатическим отношениям, – прогремел голос Ректора. – Лучше всего сейчас соблюдать нейтралитет и держаться на расстоянии.
Да, похоже, Иль-Трант был поборником довольно жестких и прямолинейных способов воспитания. Боюсь представить, сколько гневных писем от родителей ему прилетит уже сегодня вечером.
– Надеюсь, вы сделаете правильные выводы, – подытожил Ректор. – Если кому-то из вас потребуется мое покровительство – я всегда рядом.
Ага, как же.
– Еще есть вопросы?.. – прошептала Гвенн дрожащим голосом.
Уж не знаю, имело ли это отношение к тому, о чем она беспокоилась, но в том, что происходило что-то ужасное, сомнений не оставалось.

3.
– Это бесчеловечно! Кто догадается демонстрировать студентам отрубленную голову убитого в стенах Университета ученика? По-моему, самого факта убийства уже достаточно, чтобы твоя кровь в жилах застыла от ужаса! – всхлипывала Гвенн за кружкой барбарисового грога в небольшом трактирчике, куда мы все периодически ходили после занятий. Водные очень чувствительны.
– По-моему куда бесчеловечнее все же отрезать человеку голову, – осторожно высказалась я.
– У меня сложилось впечатление, что он сам на такое способен, будь это темный студент, – сверкнула сиреневыми заплаканными глазами Гвенн. – Как знать, может он это специально подстроил. Нельзя же уподобляться убийцам!
– Гвенн, ты же сама говорила, что времена неспокойные. Жестокие времена требуют жестоких методов, – высказала трезвую, на мой взгляд, мысль Айрис.
– Вот теперь вы меня решили послушать… – упаднический тон в ответ.
В этот момент к нам подошел, если быть точной, буквально влетел обеспокоенный Кайден. Кажется, на Айрис он уже не так дулся, во всяком случае, он поцеловал ее вместо приветствия.
– С вами все в порядке? – спросил настороженно он.
– Пока, как видишь, головы на плечах, – ухмыльнулась я. Я частенько прятала настоящие чувства за резкими высказываниями и неуместными шутками.
– Думаю, Ректор сам замешан в чем-то, – сказал Кай.
– Вы серьезно думаете, что он приказал убить студента, чтобы свалить все на черных магов? Не слишком ли радикальные методы, чтобы уберечь нас от войны? – Айрис в недоумении посмотрела сначала на парня, затем на Гвенн.
– Откуда ты знаешь, что цель не противоположна? – не унимался Кайден.
– И кому это выгодно? – хлебнув грога, нахмурилась я.
– Понятия не имею. Но знаю, что Ваш Иль-Трант связан с властями. Он был главным алхимиком Главного Магистра Леусетиуса, которого сменил наш, на мой взгляд, бестолковый Магистр Нук. Желающих снять его с престола, думаю, найдется немало, – ответил Кайден.
– Не такой уж он и беспомощный, я уверена, – заметила я.
– Как бы то ни было, а в Университет ваш мало кто пойдет с начала недели. За выходные половина еще и уедет куда-то, уверен. Скорее всего, если угроза присутствует на государственном уровне, вам сейчас удвоят занятия по практической магии. Я же не советую вам туда ходить, – последняя фраза прозвучала тоном, не терпящим возражений.
– Не хочу пропускать занятия, я и так еле справляюсь, – все же допустила возражение я.
– Я несу за вас ответственность. Я никому не позволю вас трогать, – упрямый взгляд прямо мне в глаза.
– Тогда тебе придется ходить с нами, – наши навыки еще могут пригодиться, – героически отозвалась Айрис.
– А я никуда не пойду, Кайден прав. Не понимаю вашей самонадеянности, – фыркнула Гвенн.
– Ты тоже никуда не пойдешь, – стальным голосом сообщил Кай, обратившись к своей девушке.
– Кай, – устало вздохнула та, – ты же меня знаешь, меня не посадить под замок, как и Девону. Мы любим магию, и хотим ее совершенствовать. Пока у нас есть бесплатная возможность учиться у лучших из лучших, мы будем ею пользоваться.
Видно было, как в Кайдене борются противоречивые эмоции, но он предпочел промолчать. Я знала: в глубине души он согласен. Дополнительные занятия вне стен Университета – дело хорошее, но настоящие боевые практические навыки приобретаются если не в нем, то уже в местах посерьезнее, куда нам как не самым богатым и влиятельным людям путь пока что заказан. А из нас четверых только Гвенн была настроена в тишине и покое смешивать в пробирках элементы стихий. В том же, что Кай нас будет защищать изо всех сил, я не сомневалась ни секунды.
Осталось договориться с мамой.

4.
До мамы, по всей видимости, слухи еще не дошли, так как не успела я переступить порог дома, она весело провозгласила:
– К тебе будет свататься Невлин, сын одного из аристократов при Совете Магистров!
– Это с какой еще стати? – приподняла я бровь.
Мама же поняла мой вопрос явно не так, несмотря на мою безрадостную и вполне красноречивую интонацию:
– Я знакома с его матерью! Представляешь, она, как и я, увлекается рунами, мы познакомились в клубе.
Ясно. Я решила списать свое сопротивление на судьбу и не инициировать неприятный разговор об инциденте в Университете.
– Я их сегодня позвала к нам, – сказала мама будничным тоном.
– Что?.. Я же его даже в глаза не видела…
Этот день обещает быть еще хуже, чем я думала. Сперва я хотела попросить маму перенести сию судьбоносную встречу, но потом решила, что мне стоит переключиться, к тому же я совсем отвыкла от флирта с мужчинами, хоть развлекусь.
– Вот и увидишь. Это тебя ни к чему не обязывает, – пожала плечами мама.
– Тогда не называй это «свататься», я тебя умоляю. Я не особа королевских кровей, – заявила я и отправилась к себе в комнату, чтобы привести свой внешний вид в порядок.
Однако стоило мне сесть на кровать, как я сразу нырнула куда-то вглубь себя. Перед глазами всплыла голова ни в чем не повинного студента. Еще весь вечер впереди, а мне казалось, что день длится вечность. Был человек и нет. Какие-то секунды отделяли его жизнь от смерти. Как это было? Знал ли он, вставая сегодня с утра с постели, что больше не ляжет в нее никогда? Или он и не ложился этой ночью?
Преступников поймали. Их личности не разглашаются. Что с ними теперь будет? Я не исключала варианта, что они также останутся без голов. Политика всегда была далека от беспокойства за человеческие души. Остается надеяться, что все эти вспышки агрессии единичны, и наши власти не допустят, чтобы это вылилось в нечто большее. Я не хочу потерять своего единственного родителя, свою маму.
Моя мама была водно-земляным магом. Она представляла собой образец заботливости, временами граничащей с гиперконтролем, хозяйственности, женского обаяния и нежности. Она была крайне эмоциональна (что явно передалось мне) и женственна (а вот насчет этого вопросики), что позволяло ей менять поклонников как перчатки. Порой она была суетлива и создавала проблемы из ничего, при этом преувеличивая их во сто крат. И да, судя по всему, она до сих пор точила зуб на моего отца.
Вероятно, будь он рядом, я бы преуспела в раскрытии женственности, как у моей мамы. Но мне часто приходилось решать какие-то дела, в которых маме было довольно трудно разобраться. Я старалась изо всех сил беречь ее эмоциональное и физическое здоровье, и мне было бесконечно больно осознавать, что я из раза в раз разочаровываю ее своими скромными магическими способностями, напоминая своего безвольного и слабого отца. Пожалуй, я была слишком привязана к маме, вечно блуждая между попытками хоть в чем-то компенсировать ее непростую жизнь. Было бы неплохо, чтобы в жизни появился кто-то не менее важный. Вдруг это будет тот самый Невлин?..
Впрочем, время шло, а приведение себя в порядок застопорилось. Тяжело вздохнув, я подняла свое обмякшее тело с кровати и начала лениво копошиться в шкафу.
Когда Невлин со своей матерью заявились в наше скромное жилище, я уже была при параде: подкрутила кончики своих золотисто-рыжих волос, обновила стрелки и тени на глазах, надела клетчатое черно-бордовое платье с пуговицами под золото. И, конечно, черные замшевые туфли на каблуке.
– Розалина, здравствуй! – пронеслось восторженное приветствие фрау Феделм в прихожей.
– Добрый вечер, – прозвучал тихий голос Невлина.
Невлин был почти одного роста со мной на каблуках, имел голубые волосы и сиреневые глаза, как все маги воды. У него были прямые черты лица и загнутый вниз кончик носа. У верхней губы справа красовалась пикантная родинка. Он имел довольно широкие плечи, однако все его тело было субтильным и жилистым.
– Добро пожаловать, – приветливо улыбнулась я, изо всех сил строя из себя радушную хозяйку.
Невлин бросил на меня быстрый взгляд и поклонился. В ответ я также сделала небольшой реверанс.
Беседы не отличались особой глубиной, и во многом это было связано с тем, что я понятия не имела, как мне вести себя с теми, кто априори пришел со вполне конкретной целью: знакомиться со мной. Ранее у меня подобного опыта не было, что довольно смущало. И Невлина между прочим не меньше моего.
Он был немногословен, вежливо улыбался, периодически вставлял довольно смешные комментарии. Именно своей сдержанностью он, пожалуй, и привлекал. Что-то определенно было в этом малознакомом для меня маге воды. Возможно, я так давно не испытывала чувства влюбленности, что была готова отдать свое сердце даже столь далекому от моего идеала мужчины человеку, просто ради того, чтобы вкусить вновь это ни с чем не сравнимое состояние. С другой стороны, за годы решений не по годам я совершенно отвыкла доверять кому бы то ни было и признавать свою слабость. Было до чертиков страшно стать от кого-то зависимой, а потом узнать, что от тебя не зависят так, как ты. Поэтому я решила не торопить события и не делать свойственных мне первых шагов.
Расстались мы на нейтральной ноте, договорившись о том, что в следующий раз отправимся куда-то гулять вдвоем. Перекинувшись парой наблюдений с мамой и выпив с ней еще по полбокала вина, я наконец отправилась в кровать, согреваемая мыслью, что этот день наконец подошел к концу.

5.
Однако отдохнуть на выходных не удалось. Едва отошедшие от происшествия с головой, мы с Кайденом и Айрис выбрались подышать осенним, почти уже зимним воздухом и посоревноваться в количестве сожженных при помощи магии старых опадших листьев.
– Рассказала матушке? – поинтересовался мой друг, кряхтя от напряжения в попытках совладать с темной магией ради сожжения ни в чем не повинных ольховых листиков.
– Мне было не до того, знаешь ли, – хохотнула я. – Меня знакомили с сыном члена Совета Магистров.
– Как пафосно звучит, – оскалился Кайден. – И кто он? Запала на него?
– Может быть, – промурлыкала я, игриво заглядывая в его бездонные зеленые глаза.
Признаться, я сама удивилась этому своему порыву. До появления Айрис я всегда чувствовала, что спусти я свою защиту чуть ниже, Кайден бы не отказался поиметь со мной нечто отличающееся от дружеских отношений. Но ввиду того, что он меня физически не привлекал, я предпочитала тактично держать дистанцию между нами. Вместе с тем я могла позволить себе перекинуться парой неоднозначных фразочек с ним, но явно не в присутствии Айрис. Должно быть, я после вчерашнего вечера снова почувствовала себя женщиной.
– Познакомишь? – спросила Айрис, довольно быстро оставившая затею поджечь хоть один лист.
– Ну если у нас что-то получится, то конечно. Но говорить рано, тем более мои мысли сейчас явно не о нем, – ответила я.
– А о ком же? – многозначительно спросил Кайден, и я невольно глянула на Айрис, но та лишь улыбнулась.
– Об убитом студенте, – тут же отрезала я.
– Все тебе не до чего. Матери не рассказала из-за того, что нужно было общаться с таинственным незнакомцем, но строить с ним отношения не выходит из-за того, что ты думаешь об убитом студенте. Замкнутый круг выходит, – сочла необходимым указать на логическое несоответствие в моих речах Айрис.
Я, было, уже собиралась ей ответить, что, с моей точки зрения, одно другому не противоречит, но в этот момент на нас обрушился сноп огненных искр. Мы инстинктивно пригнулись, и двое фигур в черных мантиях с капюшонами схватили Айрис и куда-то поволокли. Я заметила, как безвольно повисла ее голова. Вероятно, они применили усыпляющее заклинание. Ну, или банальный хлороформ.
Я подскочила и побежала за ними, на ходу формируя в руках красное пламя, чтобы создать защиту, но меня сбила с ног какая-то сила. Я отлетела на каменную плитку. Чуть поодаль от меня стоял третий персонаж с вытянутой рукой в такой же мантии с капюшоном. Вероятно, это он сшиб магией меня с ног. Я не на шутку разозлилась и резво вскочила на ноги, не особо понимая, что я сейчас буду делать, но подогреваемая идеей схватить этого террориста.
Однако я не успела. Прямо передо мной выскочил Кайден, одной рукой сформировавший огненный шар и запустивший им в обидчика, а другой создавший огненно-земляную защиту между нами и им.
– Айрис! – воспользовавшись моментом, крикнула я и метнулась в сторону подруги.
Схватившие ее люди, как и сама Айрис, начали постепенно испаряться, а это значило, что они собрались телепортироваться. Ноги мои похолодели, в висках пульсировала кровь. До конца не осознавая свои действия, я выбросила руку вперед, и их отбросило весьма мощной струей ветра. Что?.. я прервала их телепортацию темной магией воздуха? Вот это я даю, конечно. На экзаменах бы так лихо.
Я подбежала к Айрис, приземлилась на корточки и создала небольшую огненную защиту. Не весть что, но на нас двоих хватило.
– Нужно выяснить, кто они! – крикнул Кайден.
– Нет, нужно уходить! Ты сможешь нас телепортировать? – крикнула я в ответ, и услышала, как громкость моего голоса поглощается защитой.
Кайден проигнорировал мой призыв и в пару прыжков оказался рядом с атаковавшим нас магом, который как раз собирался встать и запустить в нас каким-то заклинанием.
– Уходим, – услышала я глухой голос одного из двух магов, схвативших Айрис.
Я не успела никак среагировать, и они исчезли. Третий же уже лежал на лопатках, прямо на его груди сидел Кайден, одной рукой призывая ветви ближайшего дерева опутать руки обидчика, а второй пытаясь, несмотря на его вертлявость, сдернуть капюшон.
«Может, все дело в ненависти?» – подумала я и попыталась сделать огненный шар с целью запустить им в незнакомца, но магия не поддавалась, пламя гасло, не успев разгореться. Разумеется, мое намерение ведь было направлено на разрушение!
Кайдену меж тем удалось увидеть лицо обидчика. Мне лишь бросилась в глаза почти что красная, огненно-рыжая коса. Темный маг огня. Откуда он здесь?! Судя по тому, с какой легкостью он отшвырнул меня, он либо такой же огненно-воздушный, как я, либо очень талантливый персонаж, сумевший овладеть не ведущей стихией.
Но Кайден так увлекся выявлением личности преступника, что не заметил, как тот (или та) двинул ему прямо меж ног, после чего зажег ветви дерева, не успевшие до конца спутать его запястья, и также бесследно исчез.
Я сняла защиту и выдохнула. Растрепанный Кайден, чертыхаясь, подошел ко мне.
– Что с ней? Как вернуть ее в сознание? Она жива? Нужен маг-целитель, – смотря на бездвижное тело Айрис, затараторила я.
– Ее мать энергетик-целитель, нужно к ней домой, – ответствовал Кайден, проводя ладонью по лбу своей девушки. – С тобой все в порядке? Ты неплохо выступила.
– Спасибо, конечно, – усмехнулась я.
Кайден приложил палец к виску. Так мы отправляли мысленные послания другим магам. Это самый простой способ магической коммуникации, которому учили еще в средних классах школы.
– Она нас ждет, – сообщил Кай. – Предлагаю нам телепортироваться. Я был у них дома, так что проблем не должно возникнуть, я знаю, где мы должны оказаться.

6.
– Хорошо, что она пришла в себя, – выдохнула я, выходя из дома Айрис.
Ее мать довольно быстро привела дочь в сознание, после чего мы рассказали подробно, как все произошло. Кайден, конечно, собирался остаться, а я решила уйти, чтобы дать подруге восстановиться. Мой друг вышел меня проводить.
– Слабоватые все же эти маги. Неизвестно, на что они рассчитывали, – пробормотал Кай.
– Хвала Правителю! – воскликнула я. – Однако я уже не знаю, где сейчас безопасно. Два таких события с разницей в день. Темные маги совсем ополоумели!
– Как они попали в нашу часть Реальности? Это какой силой надо обладать? – задумчиво протянул Кайден.
Признаться, этот вопрос меня тоже волновал. Это что они устроят такими темпами?.. Может, это вообще все чушь, и нет никакой непреодолимой черты между реальностями?
– Если с тобой что-то произойдет, моментально сообщай мне, – так нравившимся мне и в то же время так бесившим меня наставительным тоном произнес Кайден.
– Конечно, – я обняла его на прощание.
Кай прижал меня еще крепче к себе и горячо прошептал на ухо:
– Ни за что не допущу, чтобы с вами что-то произошло.
Попрощавшись с Кайденом, я направилась на встречу с Невлином. Я решила, что нужно снова отвлечься, тем более, когда его воспоминания обо мне еще свежи, ведь прошло даже меньше суток.
– Как поживаешь? – поклонившись, поинтересовался он.
– Так себе, если честно: мою подругу пару-тройку часов назад чуть не похитили темные маги, – ответила я со свойственной мне «защитной» улыбкой.
– Что? Откуда они могут здесь быть? – настороженный тон.
– Вот и я не знаю. Мой друг сдернул с одного капюшон: это оказалась довольно молодая девушка с огненно-рыжими волосами и оранжевыми глазами.
– Они ведь могли просто поменять внешность. Сейчас много желающих подставить белых магов, – отозвался Невлин.
– Мы об этом думали, да. Но лично я не исключаю и тот вариант, что все это вранье с этой чертой. Возможно, есть избранные, кто может запросто перемещаться туда-сюда, еще и похищать с собой обычных студентов, – пытаясь поправить прическу, сбиваемую осенним ветром, проговорила я.
– Да уж, действительно, – задумчиво протянул Невлин. – Отец ничего не говорил про попытки похищения людей.
– А тебе много вообще отец рассказывает? – усмехнулась я.
– Достаточно, чтобы понимать, что и в нашем Правительстве есть злые силы, пусть и белые.
– И что они хотят? – я решила воспользоваться возможностью получить информацию почти что из первых рук.
– Власти, чего ж еще, – ухмыльнулся Невлин. – Есть магистры, которые желают овладеть черной магией, чтобы стать сильнее и сместить Главного Магистра. Такие готовы подставлять и вести бесконечные подковерные игры.
– Ясно. А что сейчас говорят про участившиеся террористические акты в отношении тех, кто против черных магов? Да и в отношении тех, кто за них тоже.
– Отец говорит, что среди черных магов есть те, кому выгодно снова развязать войну. И они ищут единомышленников среди наших, ведь через портал все же не проникнуть, – ответил Невлин с намеком, что на нас никак не могли напасть черные маги.
– Ну, про это я догадывалась, – призналась я. – И что магистры планируют делать с этим?
– Ужесточать наказания за общение с черными магами.
– Любыми?! – изумилась я.
– В перспективе да. Иначе как ты проконтролируешь, у кого какие намерения? Если черные не успокоятся, наших изолируют от них максимально.
Вот интересно, не создаст ли это бомбу замедленного действия? Кто-то явно разозлится и устроит что похлеще отрезанных голов. Но этой мыслью я пока решила не делиться с Невлином: слишком мало мы знакомы и слишком близко он к Правительству.
– Как бы то ни было, но если ты выберешь меня в качестве мужа, покровительство со стороны моего отца тебе и матушке обеспечено, – внезапно выдал мой спутник.
Он посмотрел на меня. Такие добрые-добрые, бездонные сиреневые глаза, расслабленное дружелюбное лицо, мягкая улыбка. Я поймала себя на мысли, что он слишком ласковый, чтобы смочь защитить меня и маму, если начнется битва не на жизнь, а на смерть. Но когда вообще кто-либо был так мил со мной? Я невольно улыбнулась в ответ и в шутку спросила:
– И когда будешь делать мне предложение?
– Я думаю над этим, – отозвался Невлин, и мы продолжили нашу прогулку.
К ее концу я почувствовала, что впервые за несколько лет меня тянет к кому-то. Мое сердце непривычно подпрыгивало, когда он смотрел мне в глаза или произносил мое имя. И совсем не хотелось расставаться.

7.
Как мы и предполагали, боевые практические занятия в Университете удвоили. Если такая тенденция наблюдается там, где учат обычных алхимиков, что сейчас творится в заведениях, где готовят настоящих боевых магов?
Я так и не смогла для себя объяснить, почему мне так легко удалось отбросить похитителей Айрис, хотя ранее у меня это никогда не получалось. Однако данное событие вселило в меня веру в собственные силы: нужно просто продолжать, и у меня точно получится еще раз. Или даже не раз.
Нас выводили в зал с прозрачным потолком, по всему периметру которого было наложено сильное защитное заклинание, чтобы мы ничего не разрушили. Однако по местами обугленным стенам и разным стеклам на потолке можно было судить о том, что кому-то все же удавалось в раже тренировок эту защиту пробить. Вместо пола была обыкновенная земля, также здесь росло несколько разных деревьев и кустарников, имелся даже маленький пруд, а также костер – необходимые базовые элементы, чтобы можно было легче генерировать магическую энергию, черпая ее уже из имеющегося источника. Хорошо в этом плане магам воздуха – их базовый элемент повсюду.
Гвенн имела особенность довольно быстро менять свое мнение в зависимости от настроения. В этой связи ее окончательное решение не ходить в Университет оказалось не таким уж и окончательным, и она даже иногда являлась на практические тренировки, впрочем, основной их процент она предпочитала все же не посещать. В этот раз был как раз тот случай, когда моя «верная» своим решениям и принципам подруга пришла на подобное занятие.
Нам назначили нового тренера, сира Эогана. В отличие от предыдущего тренера этот был моложе и работал в Жандармерии, т.е. отлавливал преступников и боролся с ними при помощи магии третьего порядка. Приглашение такого кадра, с одной стороны, не могло не радовать, с другой, весьма пугало, так как значило, что угроза масштабного вторжения злых сил, каким бы видом магии они ни владели, весьма реальна.
– Помните, что овладеть темной магией на уровне темного мага невозможно без запрещенных приемов, зелий или договоров с потусторонними силами. Однако весьма реально научиться использовать ее в такой степени, чтобы понимать, чего ждать от темного мага в случае его нападения на вас, а также уметь его грамотно отразить, – вышагивая по центру арены, на которой мы тренировались, громко и четко говорил сир Эоган. – Чтобы наладить контакт с черной магией, вы должны либо разозлиться, либо ощутить себя в настоящей опасности.
– Так вот в чем все дело, я тогда ощутила себя в опасности, – шепнула я Гвенн.
– Однако одного леденящего душу страха или испепеляющей изнутри ярости недостаточно, – продолжал тренер. – Вы должны почувствовать любовь.
К кому? Это что-то новенькое, такого нам ранее точно не объясняли, и в учебниках я это не читала.
– Про это мало где написано, потому что мало кто хочет, чтобы белые маги свободно владели черной магией, – словно отвечая на мои внутренние сомнения, сказал сир Эоган. – Но если вы ощутите любовь каждой клеточкой вашего тела, за вами будет преимущество. Вы можете вспомнить своего любимого или любимую, своих родных и даже свою Реальность: что угодно, что не просто не оставляет вас равнодушными, но заставляет жить, бороться и… даже иногда умереть ради этого.
По залу пробежал шепот и редкие смешки. Кому-то явно не хотелось верить в силу любви, проповедуемую сиром Эоганом.
– И помните: Вам недостаточно просто вспомнить, вы должны это ощущать, – подытожил он. – Ну, мне нужна пара добровольцев, желающих попрактиковаться в черной магии.
В воздух взлетело несколько рук. Наши отличники, кто ж еще. Самое забавное, что нас даже не разбивали по порядку магии. Выведи сир Эоган меня против какого-то однокурсника с магией третьего порядка, у меня шансов 0.
На середину арены вышли две девчонки. Обе владели магией второго порядка и умением достать всех вечным стремлением быть во всем первыми. Они встали друг на против друга, но тренер, лукаво улыбнувшись, внезапно сообщил:
– Вы будете работать в двойке против меня.
– Что? – переспросила одна из девиц, но тренер уже призвал корни одного из деревьев, которые моментально опутали ее ноги и стали утягивать в землю.
Девушка взвизгнула и попыталась сбить тренера струей воздуха, но тот отбился созданным каменным мечом. Вторая девчонка, видимо, тоже маг земли, приказала корням отпустить напарницу и создала деревянную защиту. Деревянная защита была слабее каменной и уж тем более железной. Сир Эоган хотел смоделировать стрессовую ситуацию, чтобы девушки не только защищались, пользуясь белой магией, но и атаковали, пользуясь черной. Именно поэтому он не моргнув глазом спалил деревянную защиту и запустил огненным небольшим шариком во вторую даму, едва успевшую освободиться от корней дерева.
– Трудно поверить, что это делает любовь, – заметила я, – скорее, как раз что-то запрещенное.
Девушка создала воздушную защиту, и шарик потух. Довольно ловко она трансформировала защиту в крупный шар из воздуха.
– Вспомни состояние! – крикнул ей Эоган.
Девушка попыталась сосредоточиться, параллельно вторая старалась утянуть в землю тренера, и пока тот сориентировался, притянула из пруда струю воды и пустила прямо ему в лицо. Тренер, конечно, с землей уже успел совладать, но от воды закашлялся.
– Стоп! – смеясь, крикнул он. – Молодцы, но ты слишком долго входишь в состояние любви, пока ты свой шар в меня запульнула бы, я бы давно снова тебя утащил в землю.
– Конечно, это же нервно! – всплеснула руками первая девчонка, и распавшийся шар воздуха потрепал волосы всех троих.
– Понимаю, – Эоган ухмыльнулся и похлопал ее по плечу, как мальчишку. – Нужно тренироваться, и у вас обязательно все получится. Следующий! Теперь мне нужен кто-то один. Девона, давай ты.
Замечательно. Мало того, что он ко всем нам довольно фамильярно обращался на «ты», так еще и решил выставить меня посмешищем на глазах всего курса. Надо было вставать сзади других, а не в первом ряду, так и знала.
– Не, я пока посмотрю лучше, я не готова, – попыталась отвертеться я.
– Иди сюда, не бойся, – настаивал тренер. – Ты еще ни разу при мне не выступала.
– Потому что там не с чем выступать, – послышался мерзкий смешок одной из отстрелявшихся девиц.
– Будем учиться входить в нужное состояние, – провозгласил Эоган.
Мое состояние сейчас явно далеко от нужного. На ватных ногах я подошла к нему и испуганно заглянула в глаза. Живот скрутило, пальцы похолодели.
– Вспомни того, кого ты любишь, – сказал тренер.
– Люблю или влюблена? – решила уточнить на всякий случай я.
– И то, и то подойдет, но сила любви всегда более велика, имей в виду, – пожал плечами Эоган.
Я представила маму. Уж в отношении нее сомнений точно не должно возникнуть. Закрыв глаза, я постаралась сформировать огненный шар. Это произошло, как всегда, не сразу.
– А теперь представь, что этого человека нужно защищать от нападения.
Великий Правитель! Мама сама кого угодно защитит. Однако я честно старалась выполнять указания тренера. Шар забился в моей ладони и стал больше в два раза. Хотелось бы порадоваться своим успехам, но я была слишком сосредоточена на том, чтобы удержать свое состояние. Впрочем, я решила слегка отклониться от алгоритма и вспомнила то состояние страха и боевой готовности, которое настигло меня при недавнем нападении на нас якобы черных магов. Я представила обидчиков перед собой. Вспомнила, как испугалась за Айрис. Только сейчас мой мозг пронзило воспоминание: я же тогда и правда подумала, что мне очень дорога моя подруга и я ни за что не хочу ее терять. Айрис… Мама… Кайден… Гвенн… Невлин. Шар стал еще больше. Не открывая глаз, я резко закрутила его с помощью магии воздуха и с силой отшвырнула туда, где представила себе обидчиков. Шар распался, врезавшись в магическую защиту. Адское пламя, и чем мы занимались все 6 лет?!
Я открыла глаза. В глазах Эогана бегали довольные огоньки.
– Умница, – короткая, но очень важная для меня похвала.
Надобно отметить, все присутствующие что-то замолчали. Видать, не ожидали от меня таких успехов.
– А белая магия тоже усиливается благодаря необходимости защищать любимых? – поинтересовалась я у нашего преподавателя.
– Любовь усиливает все заклинания, – таким романтичным тоном ответил, который явно не сочетался с его брутальным внешним видом. – Осталось натренировать скорость.

8.
Занятия темной магией не прошли бесследно: меня стало сжирать изнутри горячее желание узнать про темных магов побольше. Будто бы я приоткрыла дверь в какой-то новый уголок души, манящий, таинственный и доселе не знакомый, и теперь хотелось войти туда и исследовать, исследовать, исследовать.
К слову, до мамы наконец дошли новости об отрезанной голове. Она угрожала мне, что не выпустит из дома, ничего и слышать не хотела о моем рвении к обучению практической магии и настаивала на том, чтобы я как можно больше времени проводила с Невлином, а о моей успеваемости она готова лично переговорить с Ректором. Мне приходилось лишь молчать и картинно закатывать глаза, хотя внутри все клокотало от бунта и желания доказать, что я уже выросла и вполне в состоянии принимать решения самостоятельно. Когда мама обижалась и переставала разговаривать со мной, меня это до сих пор угнетало и отвлекало от важных мыслей.
Вместе с тем я категорически не была готова была оставить магию, уж тем более тогда, когда у меня наконец начало что-то получаться. О своем увлечении темной магией я рассказала лишь Кайдену. Из всех близких для меня людей именно он был более всех склонен к чему-то запретному и недоступному.
– Будем чаще тренироваться с тобой, – лукаво подмигнул он мне, когда я поделилась тем, что меня захватила идея овладеть хотя бы базовым уровнем темной магии.
Я вошла в раж. Вместо того, чтобы учить алхимические дисциплины, я в два раза больше времени стала уделять практической боевой магии: посещала все занятия сира Эогана, после них просила его научить меня новым приемам, ходила на дополнительные занятия с Кайденом и к тому же еще вдвоем с ним тренировалась, делая упор на раскрытие именно черной магии. Пусть пока что довольно сдержанная, но все же влюбленность в Невлина придавала мне энергии, и входить в нужное состояние было все легче и легче. Я овладела не только огненными шарами, но и огненным вихрем, и от осознания этого я была готова плакать. Похоже, я стою одной ногой за чертой магии второго порядка.
Кайден и Сир Эоган отмечали, что я быстро учусь. Слишком быстро, и это даже немного напрягало второго. К сожалению, лишь мне одной он сообщил (а мне ведь хотелось, чтобы об этом знали все, кто смел надо мной раньше смеяться), что, по его наблюдениям, никто из моих однокурсников, даже маги второго и третьего порядка, не могли так быстро входить в нужное состояние и добиваться столь значительных результатов в овладении темной магией. Он даже посчитал нужным предупредить меня, чтобы я не общалась с темными магами, видать, мои успехи вызывали подозрения.
И я бы не сказала, что его подозрения были беспочвенны. Скромно молча в разговорах о темных магах, я мечтала о том, чтобы пообщаться хотя бы с одним из них. Мое тело бросало в жар от мысли, что я также смогу поймать напавших на Айрис черных магов (если это все же были они). Идея телепатического общения отметалась мной как слишком мелкая. Втайне я стала надеяться на посещение темной стороны Реальности.
Я проводила дни в неистовом штудировании истории разделения Реальности, а также политики: кому это было выгодно тогда и кому это крайне невыгодно сейчас. И, конечно, я изучала хоть какую-то доступную информацию о самой магии, которая была задействована, чтобы навсегда закрыть проход между частями Реальности. А информацией этой, надобно сказать, делились крайне скупо.
Конечно, с самого момента исчезновения серых магов белые и черные расселились по определенным территориям. Постепенно в ходе сменявших друг друга войн территории становились все более однородными, и в какой-то момент естественным образом разделились на два больших лагеря. Разумеется, камнем преткновения были те локальные объединения белых и черных магов, которые никуда переселяться не хотели, так как поколениями взращивали определенные земли, ввиду чего среди белых магов жили черные диаспоры, и наоборот. Патологически склонные к разрушениям черные маги желали захватить территории белых магов, чтобы их население было им подконтрольно. С великим трудом в ходе ряда переговоров войны сдерживались довольно продолжительное время.
Но к власти у темных пришел сир Воган дер Кройцер. И тут случилась настоящая катастрофа. Он был помешан на идее окончательного разделения черных и белых магов, и всех тех, кто проживает не на основной территории, готов был лишить магии, если они не подчинятся. Напуганные такой печальной перспективой люди вернулись к темным магам, остальных Воган благодаря сговору с очень темными потусторонними силами действительно лишил магии: как не пожелавших вернуться черных, так и оставшихся на его территории белых. Разгорелась война, сир Воган готов быть уничтожить белых магов вовсе, так как, по его мнению, они были бесполезны и мешали ему единолично править Реальностью. Самым ужасным было то, что он искренне верил в то, что сила и превосходство решают все. В его глазах белые были безвольными и вечно молчащими там, где нужно было, считал он, давно уже пригрозить силой или ее применить, а значит, проку от них не было. На тот факт, что склонность к конфликтам далеко не всегда зависела от цвета магии, Воган предпочитал закрывать глаза. Предсказуемо диктатор добился тотальной ненависти между народами. Она зрела уже давно. Сложно точно сказать, спровоцировал ли именно Воган своими жестокими действиями разделение магов, или же все бы рано или поздно к тому пришло, но именно он стал ассоциироваться у всех со вселенским злом и жестокостью. Его черные противники объединились с белыми магами, и им удалось поймать его и казнить. И вот тогда-то и было принято решение, если задуматься, не шибко то отличающееся от Вогановских затей: отделить две реальности друг от друга, чтобы избежать новых жертв, кровопролитий и столкновений.
Я вздохнула: вместо того, чтобы стремиться к объединению и служению добру, многие люди продолжают друг друга ненавидеть. И если мифы о возможном возвращении в Реальность серебряных магов вовсе не мифы, то ждать нам этого, наверное, все же еще очень и очень долго.
Так, в тренировках и изучении новой информации, я провела два месяца. Отношения с воспитанным Невлином развивались довольно плавно, как благочестивый господин он и пальцем меня не трогал без моей инициативы, что, хочу отметить, даже раздражало, так как сеяло сомнения, нужна ли я ему вообще или нет.
И в один зимний вечер мне пришла в голову сумасшедшая мысль.

9.
– Вообще-то это я привык делать сюрпризы, – окутав нас легким пламенем, чтобы не мерзнуть, сообщил Кайден, идя со мной туда, куда меня давно тянуло.
– Ты нервничаешь? – лукаво ухмыльнулась я.
– Нет, просто от тебя не ожидал приглашения на свидание, ты же без пяти минут невеста, – отшутился он.
– Вообще-то это ты без пяти минут жених, ты даже кольцо купил.
– Ревнуешь? – в его глазах зажглись игривые огоньки.
– А есть повод? – усмехнулась я.
Скрипя снегом и разрезая вечерний морозный воздух, мы дошли до края Белой реальности. Если перейти разделявшую две реальности черту, ты лишь окажешься в другом конце Белой реальности. Многие маги пользовались этим, чтобы не тратить энергию на телепорт и деньги на путешествия. Увидеть Черную реальность меж тем не представлялось возможным: взору представала лишь созданная магией иллюзорная бескрайняя пустошь за чертой.
– Решила посетить ночью другой регион? Зачем? – недоумевал Кай.
– Ты единственный, кому я могу доверять в этом вопросе. Никто не должен знать, зачем мы здесь были, – прищурилась я.
– Само собой, Дев! – возмущенный тон. – Но я бы сам хотел знать, зачем мы здесь.
– Я чувствую, что меня что-то связывает с черной магией, и я хочу узнать, что именно, – тихо проговорила я.
– И каким же образом?
– Я отправлюсь к черным магам.
– Ты шутишь? Даже у сильнейших магистров это не удавалось, – Кай довольно крепко схватил мой локоть, но увидев, как я поморщилась, ослабил хватку.
– Значит, пару раз телепортируемся, и все, – пожала я плечами. – Не первый раз все же.
Сердце колотилось об ребра, его стук ощущался в глотке. Я протянула руку к границе реальностей. Кайден, как мне показалось, перестал дышать.
– Давай вместе… пожалуйста, – сбивающимся из-за волнения голосом, пролепетала я.
Кайден молча вытянул руку вместе со мной. Ничего не происходило. Я сделала шаг вперед, он повторил мое действие. То ли что-то начало происходить, то ли я перенервничала: все тело задрожало. Я инстинктивно отпрянула.
– Все в порядке? – Кайден сразу же подскочил ко мне.
– Да. То есть… мне страшно, – призналась я, поеживаясь от мороза. – Если я вдруг не вернусь, ты сможешь со мной связаться?
– Я… я никогда не применял магию для связи с Черной реальностью, – растерялся мой друг. – Может, не будем рисковать? Я не хочу тебя вот так глупо потерять.
– Кай! – я всплеснула руками. – Я хочу, чтобы ты меня успокоил, а не заставил еще больше переживать.
– Я тебя найду, – наконец сказал он и прижал к себе. – Однако вряд ли у тебя что-то получится.
Опять эта препротивная, но такая родная улыбочка. Мы снова подошли к самому краю. Великий Правитель, неужели это и впрямь происходит со мной здесь и сейчас?..
– На счет три, – скомандовала я. Если бы я имела сомнительную честь командовать кем-то в бою, я бы всенепременно потерпела фиаско, потому что уверенность – последнее, что выражал мой дрожавший и осипший голос.
Я взяла Кайдена за руку, зажмурилась и шагнула вперед. Я боялась открывать глаза. Конечно, мы не раз уже пользовались этим телепортом, как и другие. Но раньше мне и не приходила в голову мысль, что можно захотеть общаться с черными магами.
Совершив над собой волевое усилие, я разомкнула веки. Небольшая площадь. Массивное дерево с витиеватыми ветками, выглядевшее без листьев довольно зловеще. Фонтан. Красивейшие зимние цветы в деревянных кадках. По-прежнему темно, а значит, по-прежнему мало людей.
Стоп. Тут так все сильно изменилось? Адское пламя, а где Кайден?!

10.
Кайден совсем не удивился, оказавшись у небольшой арки, где они с Девоной и девчонками бывали не раз. Другая часть Белой реальности. По улице даже шел какой-то человек и катил небольшую телегу. Все по-прежнему, кроме… Девоны.
– Дев… – в ужасе прошептал Кайден, озираясь по сторонам.
Ее нигде не было. Сердце рухнуло куда-то на дно. Он заметался в разные стороны, неистово выкрикивая ее имя. Бесполезно. В смятении белый маг схватился за голову. Она была слишком дорога ему, чтобы допустить мысль о том, что он недоглядел за ней.
Кайден снова прыгнул в арку. Он оказался там, куда они несколько минут назад пришли вместе с Девоной. Но и тут ее не было. Кайден носился, словно дикий зверь в клетке, вдоль черты, растапливая снег под ногами. Он не прекращал звать ее, подогреваемый ложной надеждой вновь услышать ее голос.
Адское пламя, что он скажет ее матери? А друзьям? Айрис ему не простит этого. Да как это вообще возможно?
Кайден приложил дрожащий палец к виску и закрыл глаза. Нужно послать ей сообщение. Установить связь никак не удавалось: в голове шипели шумовые волны. Он изо всех сил старался сохранять ясность мыслей. Ладно, нужно успокоиться и попытаться еще раз.
Земляной маг приземлился прямо в колючий морозный снег. Пожалуй, стоит ее подождать здесь. Она обязательно вернется.

11.
Если я смогла попасть к черным магам, то почему никто не мог?
Этот очевидный вопрос вертелся в моей ошарашенной голове, перекрывая прочие трезвые мысли. Я не сразу сообразила, что следует оставаться незамеченной. Нужно исследовать территорию, а потом вернуться назад. Я же смогу вернуться? Мысль, что я могу навсегда остаться в этой недружелюбной реальности уколола меня где-то меж ребер и сдавила виски. Но нельзя поддаваться панике раньше времени. Осторожным шагом я пошла вперед, отдаляясь от спасительной черты. Сердце колотилось, и хотелось развернуться и побежать подальше от приключений.
Впереди показались два силуэта. Кто бы это ни был, они не должны меня заметить. Это раз. Необходимо проверить, действительно ли я у черных магов, или это портал сбился, и перенес меня неизвестно куда. Это два. Я спряталась за угол близлежащего здания. К порталу направлялась парочка влюбленных. Девушка хихикала и цеплялась за руку своего спутника. Оба были одеты в зимние плащи с капюшонами, как и я, так что увидеть цвет волос было невозможно. Придется воспользоваться магией. Едва выглядывая из-за угла, я взмахнула рукой и заставила капюшон девушки соскользнуть с головы. Она издала кокетливое «ой» и быстро натянула капюшон обратно, однако я успела заметить каштановые локоны. В мире белых магов такой цвет считается неестественным, зато у черных магов земли именно такие волосы от рождения. Маловато данных для того, чтобы делать выводы: может, именно эта девушка изменила по каким-то причинам внешность, перекрасив волосы в понравившийся цвет. Вместе с тем ныкаться по углам и сдергивать с каждого встречного втихушку капюшон виделось мне довольно энергозатратной затеей. Должен быть способ увидеть, как они колдуют, и на это уже можно опираться.
Пока я пребывала в раздумьях, как же реализовать сию гениальную идею, в голове я услышала неразборчивые слова, произнесенные голосом Кайдена. Речь его будто бы прерывалась, я могла распознать лишь обрывки фраз. Очевидно, он звал меня и силился понять, где я. Надо все же возвращаться, решила я. Я все хорошенько продумаю и уже в следующий раз вернусь подготовленная к исследованию закоулков этого места и душ его обитателей.
Слегка шурша подолом плаща по снегу, я добралась до черты. Парочка куда-то исчезла, очевидно, телепортировалась. Я обернулась по сторонам, убеждаясь, что меня никто не видит, и сделала шаг вперед. Меня снова пробрала легкая лихорадка. Видимо, это все же не от нервов.
Ну вот, знакомый пейзаж. Недалеко от черты на снегу сидел, окутанный согревающим огнем, Кайден, усиленно пытавшийся связаться со мной. Как же я рада была его видеть!
– Кай! – то ли восторженно, то ли тревожно крикнула я и подбежала к нему.
Мой друг моментально вскочил на ноги и заключил меня в свои крепкие объятия. В какой-то момент попыталась отстраниться, но он и не думал меня отпускать.
– Девона, я так испугался за тебя… – прошептал он в мою макушку.
– У меня, кажется получилось… представляешь? У меня получилось! – все повторяла я, стараясь вызвать у него помимо страха за меня еще и гордость.
– Девона, ты меня слышала? – он взял меня за плечи и внимательно заглянул в лицо.
Взгляд ярких зеленых глаз тревожно прыгал по моему лицу.
– Да, правда, смутно, с помехами, но я слышала, что ты меня звал. Видимо, барьер сказывается на качестве передачи посланий, – ответила я.
– Я поверить не могу… Может, это все же какая-то другая часть нашей реальности?
– Вот и я думаю. Точно знаю, что я там не была. И видела там будто бы темного земляного мага. Я думаю тщательно подготовиться и в следующий раз совершить уже более длительную вылазку, – поведала я о своих планах, с каждым словом осознавая все острее, насколько они не понравятся Кайдену.
– Ты с ума сошла? – предсказуемо процедил он. – Я себе места не находил.
– Мне приятно это слышать. Не переживай, меня никто даже не видел, – отмахнулась я, постепенно направивляясь в сторону дома.
– Откуда ты знаешь? – задал довольно резонный вопрос мой друг.
Об этом я как-то не подумала.
– Девона, а если ты не сможешь больше вернуться? Если так и не удастся наладить прочную связь? Это может быть слишком опасно, – не прекращал сыпать скверными предположениями Кайден.
– Ну, ты же меня знаешь. Я не могу теперь остановиться на полпути, – улыбнулась я.
– Иногда мне кажется, что я так тебя люблю, что просто ненавижу, – уставившись под ноги, фыркнул Кай.

12.
Кайден трепетно хранил мою тайну, которой я пока больше ни с кем предпочитала не делиться. Я усердно тренировалась. Сир Эоган наконец стал ставить мою ловкость и находчивость в бою в пример другим учащимся. Мое восхищение самой собой довольно быстро сошло на нет и уступило место привычному безжалостному критицизму: мне было мало, я хотела еще лучше, еще круче, хотела легко обходить Кайдена в бою, и каждый раз, когда он припечатывал меня к земле своими заклинаниями, я злилась на него, на себя и на дурацкую любовь, которую далеко не всегда удавалось прочувствовать и удержать в теле, чтобы атаковать.
Я научилась создавать несколько небольших огненных вихрей одновременно, однако увеличивать их никак не удавалось. Огненные шары казались не опасны для тех, в кого я ими беспощадно запускала, и это не могло не нервировать. Я была самым главным врагом для самой себя.
Я все торопилась достичь результата, забывая про процесс. Будто бы если весь Университет единогласно не воскликнет «какой гениальный маг!», я не смогу быть счастливой. Одно сплошное будущее, грандиозное, жалящее своей недостижимостью. А где же мое настоящее? Как давно я по-настоящему наслаждалась своей жизнью? Вот такой простой, без условий. Без успеха, без наличия любимого дела, без мужчины рядом?
Имев неосторожность рассказать Невлину о том, что я по сравнению с белой магией довольно быстро добилась неплохих результатов в черной, я быстро пожалела.
– Девона, ты себе не представляешь, что значит темная магия. Она меняет человека изнутри, – чуть ли не в ужасе пролепетал он.
– Ты драматизируешь, – я закатила глаза. – Изнутри меняет ненависть к тем, кто как-то отличается от тебя.
– Я считаю так же, но это не отменяет факта, что для тех, для кого черная магия неестественна, она и опасна. Умение разрушать пьянит.
– Да, я уже знаю, – пожала плечами я. – И это в разы лучше, чем чувствовать себя вечно изгоем среди гениальных белых магов.
– Вот видишь, ты уже говоришь так, как раньше не говорила, – патетично произнес мой суженый.
– Да ты меня не очень-то хорошо знаешь, – я начала заметно раздражаться, и Невлин поджал тонкие губы.
Какое-то время мы шли молча. Затем я нарушила тишину:
– Прости, просто я поделилась чем-то очень важным, а ты будто бы пытаешься переубедить меня.
– Ты что! – ужаснулся Невлин. – Я лишь волнуюсь за тебя. Ты такая… добродушная, не хочу, чтобы ты потеряла это прекрасное качество.
Добродушная? Ну и оскорбление. Хуже только «милая». Невлин, вероятно, посчитал, что явил чудеса искусства поддержки, но меня эти излишне волнительные для мужчины речи лишь разозлили. Однако отдать должное Невлину, он крайне спокойно, в отличие от того же Кайдена, реагировал на мои эмоциональные выпады, и именно это меня в нем подкупало. Не хватало лишь твердости и настойчивости. Несмотря на влюбленность, я перманентно ощущала зудящую тяжесть ответственности: будто бы исключительно от меня зависела динамика наших отношений. И вообще, если быть честной, не так уж я и настроена на замужество.
Разумеется, о своем намерении совершить увлекательное путешествие в Черную реальность я ему так и не рассказала. Примерно спустя месяц я закончила свои приготовления. Пройдя через многие часы внутренних диалогов я все же решила поделиться планами с Айрис. Она, в отличие от своего парня, отреагировала очень спокойно. Нетрудно догадаться, что моя подруга также высказала опасения, что я могу не вернуться, вместе с тем успокоила меня знаниями о том, что маги-энергетики проще других обходят препятствия в виде разделяющих заклинаний, что позволит ей связаться со мной, и выразила желание сопроводить меня к черте вместе с Кайденом.
Маме, Невлину и Гвенн я сказала, что мы с Айрис и Кайденом уехали на пару дней отдохнуть в другой регион. Мой цвет волос магией никто не был способен изменить, так как магия трансфигурации была все же достаточно непростой магией, поэтому я воспользовалась обычными красителями и покрасилась в ярко-рыжий цвет, подобно магам огня. Это была мера предосторожности, которой, я надеялась, мне не выпадет сомнительное удовольствие воспользоваться в полной мере. Если меня примутся разглядывать, меня выдадут мои глаза… и моя магия.
Взяв с собой небольшой тюк с необходимыми вещами, я под покровом ночи на ватных ногах направилась к границе реальностей. Мои верные друзья сопроводили меня и, отдать им должное, сдерживали себя, чтобы не отговаривать и не пугать.
– Что бы не произошло, твоя кровь – наша кровь, – обняв меня, произнес клятву, традиционную для магов, объединенных родством крови, Кайден. Но мы четверо считали друг друга семьей, а потому, не смущаясь, использовали ее.
– Взаимно, – кивнула я, принимая его крепкие объятия.
– Все будет хорошо. Если ты найдешь происходящему объяснение, мы первые поможем тебе рассказать об этом всем, кого столько лет обманывали, – теперь Айрис подошла обнять меня.
– Да хранит меня Великий Правитель! – нервно усмехнувшись, произнесла я, накинула на голову капюшон и переступила черту.
Зря я даже немного сомневалась, что не получится. Я оказалась ровно на той же площади с фонтаном и зимними цветами, что и в прошлый раз. Облегченно выдохнув, я снова направилась вперед. Однако не успела я выйти на ближайшую улицу, как почувствовала, что теряю сознание, и чьи-то руки подхватили меня. Так тихо, бесшумно, что это показалось вполне естественным.

13.
Что-то трещит. Раскалывается земля? Я пыталась понять теорию, как разрушить камень, даже просила Кайдена мне объяснить, но я так и не поняла, а одной практики было маловато. У Кайдена вот получалось, маг земли как-никак.
Нет, камень все же более раскатисто распадается на части. Это приятный, успокаивающий треск. Камин! Наверное, я потеряла сознание на улице, и теперь я дома перед маминым камином.
Нет. Это не может быть мама! Я же переступила черту между реальностями. Может, это все же часть Белой реальности, и меня нашли близкие?
Я разомкнула глаза. Это далось мне с трудом, они слипались, и очень хотелось спать. Я обнаружила себя лежащей на каком-то бархатном диване алого цвета. Я по-прежнему в плаще, в одежде. Рядом с диваном заботливо положен мой тюк.
Справа расписанная золотистыми цветами стена. Я повернула голову налево. Приглушенный мягкий свет откуда-то из другого конца комнаты. Глаз выхватил мужчину с острыми чертами лица и вьющимися черными короткими волосами за широким дубовым столом. Он что-то живо писал при помощи большого черного пера. Я инстинктивно вцепилась рукой в мягкую обивку дивана.
– Сир, она пришла в себя! – воскликнул женский голос где-то сзади слева.
Я повернула голову в сторону звука. Там стояла небольшая тумба, на которой сидела огневолосая девушка и такой же парень. Я резко села на диване и начала создавать огненную защиту. Зевота и тяжесть в конечностях не давали сосредоточиться. Мужчина улыбнулся широкой обаятельной улыбкой и подошел ко мне.
– Фрау… Девона? – осторожно произнес он и, убедившись, что обратился ко мне верно, раз я не протестую против неправильно названного имени, продолжил. – Я приношу свои самые глубочайшие извинения, что пришлось с Вами так грубо обойтись, приказав своим помощникам усыпить Вас. Но я забочусь о Вашей же безопасности. Поверьте, когда Вы все поймете, Вы согласитесь, что мои действия были стратегически, да и тактически верны.
– Вы кто? – единственное, что смогла выдать я.
– О, простите, я не представился, – смутился мужчина. – Меня зовут Кадеирн дер Винд.
Сопоставив его внешность с именем, я, подозрительно щурясь, посчитала нужным уточнить:
– Не тот ли самый?
– Тот, тот, – удовлетворенно закивал Главный Черный Магистр.
Ох, ангельские слезы! Я действительно в Черной реальности. В кабинете ее первого человека. Но что произошло, и как это вообще возможно?!
– Нельзя, чтобы какие-то черные маги Вас нашли, в нашей реальности полно подстрекателей и желающих воспользоваться Вашей силой ради войны, здесь же безопасно. И, как ни прискорбно, – он переглянулся с сидевшими огненными магами, – некоторые белые маги также хотят Вас использовать.
Что он несет? Сразу решил втянуть меня в свои грязные политические игры!
– Я знаю, тебе сложно во все это поверить. Но я лично знал твоего отца, и я поклялся ему тебя защищать в случае его смерти, – выдал что-то совсем уж нелогичное Главный Магистр, присев рядом со мной.
Я почуяла приятный аромат его духов: что-то древесное и сухое.
– Как же это возможно? – недоумевала я.
– Я позже тебе про это расскажу. Прости, что на «ты», просто… я так долго ждал встречи с тобой, – прошептал он, – и больше всего на свете я сейчас боюсь тебя спугнуть.
– Но именно это Вы сейчас и делаете… – пробормотала я.
На меня с умилением смотрели синие-синие, невероятно красивые глаза. Не зря у нас поговаривали, что глава Черной реальности – сводящий с ума своей красотой и мужественностью мужчина. Я поймала себя на мимолетном чувстве, которое столько лет безуспешно искала в мужчинах: я чувствовала себя защищенной. Это противоречило всякому здравому смыслу, но если мое сердце говорило, то его слова были в тысячу раз громче слов подозрительного мозга.
– Девона, ты – серебряный маг, – эти слова прозвучали так обыденно, будто бы он назвал цвет моего плаща.
– Вы шутите? – хорошо, что сонное заклятие еще не выветрилось, и мои реакции, в том числе эмоциональные, были весьма и весьма заторможены, а то я бы сейчас что-нибудь спалила.
– Ничуть, – внимательный взгляд.
Я покачала головой:
– Так, похоже, мне пора домой.
– Но ты же не просто так захотела сюда… к нам, – лукавая, чертовски привлекательная улыбка. – Мы тебя ждали, знали, что ты придешь.
– Я вас всех совсем не знаю… хотя стоп… Вас я где-то видела, – взгляд зацепился за профиль рыжей девушки.
– Лея, Гуанн и мой сын Эсгарт инсценировали похищение твоей подруги… Айрис, кажется? И за это я от всей души извиняюсь, – развел руками сир Кадеирн.
– Так вот почему твое лицо такое знакомое! Вы тоже ее усыпили! Воистину черные методы! – я прямо почувствовала, как сверкнули огнем мои глаза.
– Успокойся, мы бы не причинили ей вреда. Нужно было убедиться, что наша цель – ты. Мы думали на Айрис, – пояснил Гуанн.
– Вы следили за нами?
– Я оберегал тебя, – с легким нажимом произнес Черный Магистр.
– От чего?! – вскрикнула я.
– Ты – серый маг! Первый за тысячи лет! Ты представляешь себе, какой силой ты обладаешь?! – Кадеирн тоже повысил голос.
– Не понимаю… – мотала головой я.
Сир Кадеирн сделал глубокий вдох, видимо смиряясь с тем, что придется мне все рассказать сейчас, и выдал:
– Твой отец – черный маг.
В комнате повисла тишина. Было слышно лишь потрескивающие поленья в камине.
– Союз белого и черного магов… – начала я, и Кадеирн закончил:
– Бесплоден. Да, так и есть. Так было… до твоих родителей.
– Вы думаете, я в это поверю? – в моем голосе прозвучали металлические нотки.
Кадеирн покачал головой и степенно подошел к своему столу. Взял с него какой-то небольшой предмет и протянул мне. Небольшой портрет в рамке. На нем два улыбающихся лица. Главный Черный Магистр собственной персоной и… мой отец. Мама показывала мне его портреты. То же лицо. Только волосы не медные, как у белых магов огня, а почти красные, присущие черным магам.
– Это магия? – я вздернула бровь, делая вид, что мне совершенно неинтересно разглядывать лицо своего отца.
– Настоящая магия – это ты, – размеренно произнес сир Кадеирн. – Твой отец защищал нас с женой во время войны. Если бы не он, моего сына, единственного наследника, не было бы в живых.
Я в растерянности сжимала в руках картину. Какой-то сон.
– Сколько сейчас времени? Я очень устала и предпочла бы вернуться домой, – сказала я.
– Первый час ночи. Теперь здесь тоже твой дом… если позволишь, конечно.
Неплохая перспектива, однако. Иметь в качестве второго дома резиденцию главы Черной реальности. Но сейчас мне хотелось одного: спать. А завтра я уже переварю всю эту информацию. Почему-то я так устала, что мой неусыпный контроль ослаб, и я была готова остаться прямо здесь, на этом диване, и уснуть под убаюкивающий треск камина.
Приложив палец к виску, он сказал:
– Эсгарт тебя проводит в комнату.
Спустя полминуты в комнату вошел наследный принц. Эсгарт дер Винд был идеальным. Слишком идеальным. Черные, как ночь, идеально прямые волосы, верхние пряди которых забраны по последней моде в небольшой пучок.
Идеально прямой нос.
Идеально прямые брови.
Идеальная фигура. Высокий, подтянутый.
Идеально сидящий по фигуре белоснежный камзол, контрастировавший с волосами.
Ярчайше синие, как зимнее морозное небо после заката, глаза.
Типичный темный господин воздуха. Аристократ. Такой, каких нам рисовали в учебниках в школе. От этой идеальности фонило ледяным равнодушием. Он не цеплял ничем. Ровный, правильный… никакой. В отличие от его отца, харизма которого отдавала черной чертовщинкой.
– Фрау Девона, – коротко кивнул Эсгарт и жестом руки пригласил меня пройти вперед.
– Ласковых снов, – я сделала реверанс сиру Кадеирну и вышла из его уютного кабинета.

14.
Я проснулась. Всю ночь снились всполохи огня, какой-то апокалипсис и мои попытки спасти маму в загибающейся в огне Реальности. Никогда ещё не спала в такой широкой мягкой постели. Я, удовлетворенно мурлыкая, потянулась. Постепенно сознание стало обретать формы, и меня осенило: я в ловушке! Вчера под воздействием сонного заклинания голос трезвого разума притих, а все эти люди, небось использовавшие какие-то чёрные чары, втерлись самым нахальным образом в мое доверие. Портрет с отцом? Может, это фальшивка! Кто будет так грубо похищать меня, стоило мне оказаться на их территории! Ещё и домой не хотят пускать. Нужно срочно отправить послание Кайдену с Айрис, пусть хотя бы будут в курсе происходящего, а я уж найду способ улизнуть отсюда. Я приложила палец к виску. Установить связь удавалось с трудом, но я не сдавалась. Уж не знаю, дошло ли до Айрис, но я сообщила, что нахожусь сейчас в гостях у главы чёрных магов, как бы странно и неожиданно это ни звучало.
С другой стороны, меня подтачивал изнутри интерес к отцу. По факту, того, что я знала о нем со слов мамы, было совершенно недостаточно, чтобы составить мало-мальски достоверное представление о моем родителе. Пусть и минимальный, но все же шанс узнать о нем от кого-то другого, манил меня.
Одевшись и закончив все утренние сборы, я, перекинув скромный набор вещей через плечо, лениво выползла в коридор, будто бы в надежде, что меня кто-то сейчас остановит. И так оно и случилось.
Будто бы из ниоткуда появился Эсгарт.
– Благосклонного утра! – вежливо кивнул он мне. – Как спалось?
– Вас приставили следить за мной? Странно, учитывая, что Вы далеко не последний человек здесь, – хмыкнула я.
– Отец лично поручил мне оберегать Вас, – ответил наследный принц.
О Великий Правитель! Какой же он занудный и навязчивый. Чёрной реальности грозит погибель, если этот персонаж когда-то станет у ее руля.
– Где он? – бесцеремонно поинтересовалась я, полная решимости прояснить все смущающие меня моменты лично с сиром Кадеирном.
– В своём кабинете, как и вчера, я Вас провожу, – все так же бесцветно произнёс Эсгарт.
– Я дойду сама, – огрызнулась я.
– И все же, – ничуть не смутившись, сказал чёрный маг и невозмутимо направился за мной.
По счастью, мы дошли до пункта назначения молча. Опередив плетущегося за мной тенью Эсгарта, я бодро постучала в дверь. Она отворилась, мы вошли.
– Благосклонного утра! Сир Кадеирн, – сделав реверанс, выдала я приветствие. – Я все обдумала и хотела бы вернуться домой.
– Дорогая Девона, – он посмотрел на меня как на дурочку, – тебе грозит опасность. Я понимаю, на тебя многое навалилось, и ты не успела ещё в полной мере осознать положение, в котором ты оказалась: ты – серый маг. Таких больше нет. Ты понимаешь это?
Действительно, я вроде понимала, а вроде и нет, все это казалось каким-то бредом. Главный Чёрный Магистр показал жестом на вчерашний диван, чтобы я присела. Я мотнула головой, давая понять, что постою и рассиживаться мне некогда, тем более что указанный предмет мебели не вызывал особенно приятных ассоциаций.
– Твой отец не раз говорил мне, что считает себя трусом, но я его запомнил как исключительно храброго человека. Я догадываюсь, что твоя мама, наверное, не всегда была объективна в его оценке. Впрочем, я тоже рассказываю только то, что видел и чувствовал сам. Твой отец спас моего сына во время Кровавой Войны. Мы с супругой были совсем молоды, напуганы происходящим. Эсгарту исполнилось два года. Тогда мы были еще обычными гражданами, и в наше поселение вторглись белые маги. Они поджигали наши дома, мы боролись… твой отец же никогда не поддерживал такое чудовищное противостояние. Он пошел на войну, чтобы доказать себе, что он не трус. Он не убивал, он защищал слабых. Он спасал больных, стариков, детей. И я знал, что смогу доверить ему жизнь своего единственного сына. Твой отец берег Эсгарта, пока нам не представился шанс бежать. Тогда я поклялся, что если у него появится дитя, я буду его так же защищать. И вот сейчас передо мной стоишь ты. Столько лет прошло, а я вижу в тебе его черты. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Ты не доверяешь никому из нас, и верно делаешь. Я ни в коем случае не хочу давать тебе чувствовать, что тебя здесь держат насильно, Девона. Я исполнен решимости отдать долг твоему отцу и забочусь о тебе так, как заботился бы о родной дочери. Эсгарта я бы точно не пустил никуда. Если тебе нужно время, я тебе дам его. Если тебе нужно вернуться – конечно, иди, я не буду тебя держать. Но я буду очень волноваться и с трепетом ждать дальнейшей встречи, – окончил свой монолог сир Кадеирн.
Так хотелось верить во все, что он говорит. И в то, что я серебряный маг, тоже хотелось бы поверить. Но мне тогда это было еще недоступно. Несмотря на всю дружелюбность черных магов я все еще с недоверием относилась к ним. Знаете ли, вдалбливаемые годами установки, что от черной магии одни проблемы, так быстро не рушатся, даже если к этому прикладывает руку сам Главный Черный Магистр.
– Можно ли будет как-то с Вами связаться заранее, чтобы меня не усыпляли снова? – поинтересовалась я.
– Не переживай, – сир Кадеирн весело засмеялся. – Прости еще раз, такого больше не повторится. Но я тебе настоятельно рекомендую не ходить сюда так часто. Мало ли кто может почувствовать, что с порталом что-то стало происходить.
Он был несомненно прав. Сиру Кадеирну удалось посеять во мне сомнения, что не стоит нырять в омут с головой и каждый день сигать в другую реальность как к себе домой. Признаться честно, уже тогда в моей голове зрел план, как попасть сюда минимум на неделю и хорошенько присмотреться ко всем здесь.
– Ах да, связаться… – черный маг хлопнул себя по лбу ладонью и стал ковыряться в ящиках своего стола, после чего протянул мне идеально прямую и гладкую деревянную волшебную палочку из черного дерева. – Приложишь ее к виску, и связь сразу станет более четкой. Обращайся в любое время, даже не стесняйся.
Я задумчиво покрутила в руках врученный предмет. Волшебные палочки использовались для усиления ряда заклинаний, и стоили они недешево, да и продавались далеко не везде.
– Благодарю, – спрятав палочку за шиворот рубашки, произнесла я, откланялась и вышла из кабинета.
Эсгарт снова пошел со мной, указывая путь. Вообще надобно сказать, Черная реальность и Черный Магистрат в частности не сильно отличались от их белых аналогов. Оба замка были выполнены в классическом стиле, из белого камня, имели темные крыши. И там, и там на территории текли многочисленные светящиеся магией речки, через которые были переброшены не менее многочисленные изящные мосты, увенчанные фонариками. Одинаковое обилие цветов, кустарников и деревьев, правда, разных. Единственное, изнутри Черный Магистрат выглядел чуть более мрачным и аскетичным, и то не сказать, что я вполне могла объективно их сравнивать, ведь возможности увидеть Белый Магистрат воочию, а не на картинках или фотокарточках, мне до сих пор не представилось.
В какой-то момент мне в глаза бросилась красивая, залитая солнцем, каменная галерея.
– Мы здесь не пройдем? – вопросила я.
– Пройдем, но это парадный ход, здесь так просто не ходят, – был ответ.
– Серьезно? Мы не пойдем просто потому, что так не принято? – я была в недоумении.
– Когда мы лучше узнаем друг друга, я с великим удовольствием проведу для Вас экскурсию по дворцу, – ровно ответствовал Эсгарт.
Его то я не особо планировала лучше узнавать, особенно ради прогулок по галереям. Однако меня, очевидно, многие бы не поняли. Шнырявшие по коридорам туда-сюда многочисленные работники останавливались как вкопанные, завидев нас, и одаривали сира Эсгарта восторженными репликами, комплиментами и поклонами. Юные (да и не очень) фрау смотрели с таким обожанием на принца, что мне аж было за них неловко. Что в нем хорошего, кроме приближенности к отцу? Возможно, его и не поддержат в будущем при борьбе за власть. Одна, видимо, особенно резвая и уверенная в своих, с моей точки зрения, весьма сомнительных внешних данных фрау подлетела к моему спутнику и, сделав высокого качества реверанс, выдала:
– Сир Эсгарт! Я подготовила отчет по итогам Вашего визита на саммит в Древесном округе. Вам вечером его занести?
Великий Правитель, она же сейчас такими темпами прямо здесь разденется. Я даже немного опешила от происходящего и заинтересовалась, что же будет дальше, напрочь забыв, что собиралась домой. Я всегда любила наблюдать за людьми и особенно за их странным поведением. Видимо, эта девица подумала (в общем-то правильно), что абы кого сыновья Главных Черных Магистров не сопровождают посреди рабочего дня, и решила показать мне, что она имеет к Эсгарту какое-то отношение. Я лишь натянула получше капюшон плаща на свою физиономию, чтобы никто не обнаружил, какого цвета у меня на самом деле глаза.
– Почему же вечером? – своим убийственно невозмутимым тоном ответил Эсгарт. – Я вернусь через полчаса и вызову Вас сам.
Ну и на что она рассчитывала? Вечером собралась она. Я хмыкнула. Девушка недовольно оглядела меня, но уточнять подробности не стала, видимо, принц внушал какие-то опасения. С досадой глядя на него, она вновь поклонилась и пошла дальше.
– Вы пользуетесь популярностью, – не могла не отметить я.
– Если бы Ваш отец управлял Белой реальностью, Вы бы тоже пользовались, – ответил он.
Не поспоришь.
– Что вы будете делать, если я вдруг не вернусь? – спросила я на пороге меж реальностями.
– Смотря по какой причине, – выдав что-то наподобие улыбки, ответил сир Эсгарт.
– По своему желанию, – подмигнула я.
– Сложно в это поверить. Мы знаем, что Вы вернетесь, фрау Девона, – не то чтобы угрожающе, но как минимум загадочно произнес Эсгарт.
– Откуда же?
– А вот это Вы узнаете в следующей главе, – улыбка стала еще шире, но не перестала быть сдержанной.

15.
– Мам, а как у отца было с темной магией? – осторожно начала я прощупывать почву. В разговорах с мамой я боялась называть его «папа», порой это вызывало у нее чрезмерно бурную реакцию, будто бы если есть мама, то без папы можно и обойтись.
– Конечно, не очень, – сделав некоторую паузу, равнодушно сказала мама.
Я изо всех сил старалась следить за ее мимикой и жестами, чтобы понять, обманывает ли она меня или нет.
– Как у меня? – я наклонила голову в ожидании ее ответа.
– Дочка, ты же понимаешь, что черной магией невозможно овладеть на том же уровне, что и белой, – попыталась увильнуть она.
– Есть те, кому удается поддерживать обе почти что в балансе. Например, сир Эоган, наш тренер.
– Ага, скажи еще, что ты хочешь походить на этого любителя поставить студентов в опасную ситуацию! Чем только думает руководство твоего Университета... Ну да, тебя не переубедить, конечно, – она махнула рукой.
Я стала раздражаться, что она вечно съезжает с заданной темы.
– Мне сравнительно хорошо удается овладевать черной магией. И на фоне этого и белая стала лучше получаться, – отметила я. – Не может ли это быть связано с талантами отца, о которых ты мне не рассказывала?
– А ты не думала, что это может быть связано с моими талантами? Я тебя воспитала, и уж явно большему научила, чем он, – привычно завелась мама.
Мда. Глухо. Мне либо придется рано или поздно выходить на открытый конфликт и спрашивать ее в лоб, либо вечно поджимать хвост, хороня надежду узнать отцовскую половину себя так же хорошо, как материнскую.
– Ладно, пойду с ребятами встречусь, – буркнула я и, не дожидаясь ответа, встала с дивана, на котором дотоле распласталась, после чего направилась к выходу.
Когда я уже надела верхнюю одежду, мама окликнула меня:
– Девона, будь осторожна. С темной магией шутки плохи.
Я бросила дежурное «угу» и вышла вон. Холодно, одиноко, тревожно. Приходилось с каждым разом раниться все сильнее, узнавая что-то новое о своем прошлом. Если выяснится, что все, что говорил сир Кадеирн, правда, выходит, я совсем не знаю собственную мать, несмотря на теплые отношения.
Мысли мои быстро унеслись, цепляясь одна за другую, как и у всех воздушных магов. И вот я уже пыталась примерить на себя роль серебряного мага. Повелевать темной и светлой магией одновременно, пусть и первого порядка – это, должно быть, уже мощно. А вдруг я смогу добиться успехов в магии второго порядка? Ха, посмотрела бы я на лица всех тех, кто меня унижал на протяжении стольких лет.
С момента возвращения из Черной реальности прошло четыре дня, и все это время я пребывала в раздумьях, как снова туда попасть таким образом, чтобы не навредить учебному процессу, а также как объяснить маме свое длительное отсутствие в разгар учебного процесса. Ждать до новогодних каникул, традиционно наступавших в первые две недели весны, было слишком долго. Так как вариант поговорить с мамой на чистоту я пока еще не рассматривала, оставалось снова прикрываться спинами моих верных друзей.
На этот раз я рассказала все и Гвенн. Мы вчетвером собрались у Кайдена и Айрис.
– Серебряный маг? Они не могли придумать что-то, что хотя бы было похоже на правду? – недоумевала та.
– Как еще объяснить, что попасть туда могу только я? – я легла на пушистый ковер перед камином, подперев щеку рукой.
– Точно, мы с Айрис тоже перейдем черту, вдруг на ком-то это сработает! – загорелась Гвенн.
– Сир Кадеирн предостерег меня от неконтролируемых путешествий туда-обратно, – отозвалась я, отпив грога, с любовью сваренного Айрис.
– Мама рассказала, что недавно было новое покушение на белых магов, – сказал Кайден, перебирая белоснежные волосы пристроившейся на его коленях Айрис. – Мы должны выяснить, что на самом деле происходит.
– Не слишком ли много мы на себя берем? – протянула Айрис. – Особенно когда исполнять все наши задумки поручено лишь Девоне. Мое мнение таково: если ты чувствуешь, что этот человек может тебе приоткрыть завесу тайны о том, кем был твой отец на самом деле, а также раскрыть твои сильные стороны, действуй. Руководствуйся пока только этим.
– Ты права, но понять, назревает ли война и что с ней собирается делать глава черных магов, было бы также немаловажно, – заметил Кайден и тоже отхлебнул горячего напитка.
Я позвала к нам Невлина: пора было познакомить его с друзьями. Разумеется, ему я ничего по-прежнему не собиралась рассказывать, но обсудить опасения относительно назревающей войны считала необходимым.
– Теплого вечера! – поприветствовал нас Невлин, целуя мои пальцы.
Представив их друг другу, я сразу же принялась допытывать Невлина, что говорят в Правительстве.
– Дело плохо, отец почти не ночует дома, усилил нашу охрану, – покачал головой Невлин. – На одного из его союзников было совершено покушение. Иль-Транту тоже угрожали. Одни сторонники черных магов считают, что нельзя разделять черных и белых. Другие, напротив, поддерживают черных в идее, что белые виноваты во всех их бедах и нужно захватить наши территории, и тогда они получат от черных секреты овладения черной магией и, конечно же, плюшки в виде власти. И те, и другие настроены радикально, и понять, чья это ответственность, пока невозможно. Должно пройти еще время, чтобы можно было судить об их дальнейших замыслах.
– Пройти время, чтобы погибли еще люди? – холодно отозвался Кайден.
Мой друг не сводил пристального взгляда с Невлина все время с того момента, как тот нас навестил.
– Разведка работает хорошо, многое уже было предотвращено, – ответил немного смущенно, будто бы оправдываясь, Невлин.
– Не сомневаюсь, – решила поддержать его я и взяла его теплую ладонь в свою.
– Ходят слухи, что уже появились серые маги, и их даже ищут, чтобы использовать их силу в целях дележки власти. Но пока достоверного подтверждения тому нет. Скорее всего это происки врагов, пытающихся отвлечь внимание Правительства от настоящих проблем, – сказал Невлин, перебирая мои пальцы.
Мы с ребятами переглянулись. Если совсем недавно я ничего не боялась, так как угроза была где-то далеко, она была туманна и далека, то сейчас я все острее осознавала серьезность происходящего и масштаб лично моего бедствия, если я действительно окажусь серебряным магом.
Перейдя на более позитивные темы, чему во многом способствовал разлившийся приятным теплом по венам грог, мы расслабились. Спустя пару часов стали расходиться.
– Какой-то он у тебя не энергичный. Надоест же его пинать, – Кайден решил под конец поделиться со мной впечатлениями от моего возлюбленного.
– Ох, а еще что скажешь? – попыталась отшутиться я.
– Что я не видел в твоих глазах настоящей любви, – серьезным, на грани суровости тоном сказал Кайден.
Но об этом я предпочитала пока не думать.

16.
На этот раз вместо Эсгарта мне откомандировали Лею и Гуанна в качестве сопровождающих. Разумеется, я не удержалась и спросила, что же такого важного приключилось с сыном Главного Черного Магистра, так прилежно доселе выполнявшего свои обязанности по моей охране, что он не явился меня встречать. Выяснилось, что у них с отцом какие-то крайне важные политические дела, хотя я о своем визите, как и было оговорено, предупредила заранее.
Мы с ребятами попытались телепортироваться вчетвером, но итог был абсолютно тот же – никто, кроме меня, не пересек черту. И вот теперь, собранная на случай угрозы и одолеваемая разного рода сомнениями, я шла в сопровождении огненных черных магов вновь в резиденцию Главного Черного Магистра.
Его замок плавно перетекал в Главный Магистрат – рабочее здание с множеством мостов, ходов и ведущих будто бы в никуда лестниц. Меня проводили в мою комнату, где я уже имела смелость расставить принесенные вещи. Что ж, отпуск длинной в неделю начинается, главное, не изъедать себя мыслями о том, что я пропускаю что-то важное в Университете и погрузиться с головой в выведывание тайных намерений черных магов.
Я пообщалась с сиром Кадеирном, тот сообщил, что люди из его Правительства, будучи не в курсе моих способностей, сочли необходимым выразить Магистру опасения, что с защитой, разделяющей две реальности, что-то происходит.
– Я сказал, что надобности в выставлении охраны пока нет, – сказал Кадеирн. – Однако если так пойдет и дальше, кому-то взбредет в голову устроить слежку. Ты не думала о том, чтобы, пока все эти всполохи агрессии не угаснут, перебраться временно сюда?
Конечно, я думала, но зачем об этом знать Главному Черному Магистру? Я помотала головой:
– Сомневаюсь, что это хорошая идея, учитывая, что все мои близкие в Белой реальности, где я также учусь на последнем курсе Университета.
– Насчет Университета можешь не переживать. Мы тебя и здесь обучим. Диплом сможешь без проблем получить. А вот по поводу близких, конечно, загвоздка… – протянул в задумчивости Кадеирн. – Но, полагаю, что если ты над этим поработаешь, ты сможешь их перетащить сюда.
– Что Вы имеете в виду? – насторожилась я.
Черный маг выдержал паузу и будто бы нехотя пояснил:
– По пророчеству первый серый маг призван соединить две реальности, разрушив барьер.
– Зачем?
– Чтобы белые и черные маги воссоединились.
– Они же явно еще не готовы к этому… – я почесала затылок.
– Ты сама видишь, что люди сейчас гораздо охотнее начинают исследовать себя, размышлять над тем, зачем они посланы в нашу Реальность. Процент тех, кто будет готов строить новую Реальность под руководством серых магов явно в разы выше, чем двадцать лет назад, когда силой пришлось отделить белую магию от черной. А у тех, кто не захочет пойти вперед…
– … исчезнет магия вовсе, – закончила я мысль Кадеирна.
В том самом пророчестве относительно пришествия серых магов сказано, что якобы только настроенные на добро и созидание маги смогут применять свой дар, даже если он разрушительный, но поддерживаем благими намерениями, однако же тех, в чьих сердцах поселилась червоточина, Великий Правитель лишит магии. В одно утро они проснутся и не смогут даже поднять в воздух пушинку при помощи магии. И серые маги будут на страже того, чтобы строилось интеллектуальное, высокодуховное общество магов, способных развить свою магию настолько, чтобы создать новые миры. Звучит красиво, но чересчур патетично и совершенно нереалистично.
– То есть это все правда? – скептичным тоном поинтересовалась я.
– Ты так говоришь, будто бы закрываешь глаза на то, что сейчас происходит вокруг.
Я поразмыслила. Надо заметить, все звучало довольно логично, паззлы вполне складывались в единую картинку.
– Выходит, мне нужно себя беречь?
– Без тебя еще неизвестно, когда случится воссоединение магий, – развел руками Кадеирн.

17.
Вечером я, создав крошечное голубое холодное пламя в своей ладони, направилась во двор. Из окна своей комнаты я увидела, как нежно крупными хлопьями снег ложится на дорожки, отражаясь в паривших в воздухе свечах и согреваемом магией прудике. Рядом с немногочисленными скамейками росли зимние цветы самых причудливых форм, переплетаясь друг с другом. Меня так умилила эта красота, что я не могла не спуститься туда, несмотря на то, что уже собиралась ложиться спать.
Я уже почти спустилась во двор, как передо мной вырос чей-то силуэт. Я вскрикнула от неожиданности, и мое крошечное пламя, трепетно освещавшее мой романтичный путь, погасло. Я подняла глаза наверх. Маг щелкнул пальцами, и между ними загорелось почти такое же пламя, только зеленого цвета, что указывало на то, что огонь не был ведущей стихией его обладателя. В инфернальном зеленом свете я разглядела вездесущего Эсгарта.
– Уже поздно, – заметил он вполголоса.
– А Вы наблюдательны, – заметила я нарочно громко. – Неужели Вы готовы пожертвовать своим сном ради того, чтобы отец похвалил Вас за прилежно выполненную работу?
– У Вас нет ключа, – ровный тон.
– Так дайте его мне, – откинув назад прядь волос, улыбнулась я.
Однако на сурового серого кардинала мое обаяние не подействовало:
– Я провожу Вас в Ваши покои.
– Ну Вы серьезно?! Что плохого в том, что я немного прогуляюсь по дворику? Здесь так красиво, а я неравнодушна к красоте, как бы сложно Вам ни было это понять, – возмутилась я.
Эсгарт пристально смотрел на меня, видимо, взвешивая мои доводы. Скудный источник света лишь заострял подчеркиваемые тенями и без того острые черты его благородного лица. Глаз зацепился за небольшую пикантную родинку на щеке.
– Тогда я подожду Вас здесь, – выдал наконец он.
– Может статься, что ждать придется долго, – пожала плечами я.
– Тогда я приду за Вами, – отозвался Эсгарт.
– Может, поселите меня в своих покоях? Чтобы точно никуда не сбежала, – фыркнула я, уже потеряв надежду развести его хоть на какие-то эмоции, но черному магу удалось удивить меня:
– А Вы бы хотели?
– Я бы хотела прогуляться, – я уже сжала от нетерпения губы.
Эсгарт сдался и открыл мне дверь во двор. Ишь чего! «Вы бы хотели?». И не поймешь, это издевка, флирт или уточняющий вопрос с целью дальнейшей безоценочной обработки информации. Мне даже стало интересно поговорить с кем-то из его приближенных поклонниц и узнать их мнение насчет наличия у сира Эсгарта эмоций.
Морозный воздух сразу же уколол щеки. Я, едва шурша подолом плаща о снег, пробралась к одной из скамеек, села на нее, закрыла глаза и подставила лицо снегу.
Кто бы мне сказал в начале этого года, что к его концу я окажусь у самого главного черного мага в резиденции, выясню, что мой отец, оказывается, был тоже черным магом, а я, как следствие – серый маг, еще и призванный изменить ход истории… я бы не поверила. Да я и сейчас, надобно сказать, не сильно верю. Изменить ли ход истории или направить по предначертанному пути? Насколько сильно пострадает будущая Реальность, если мне не удастся выполнить свое предназначение? Быть может, на этот случай у Великого Правителя предусмотрен запасной план, а значит, волноваться смысла не имеет? Возможно, я действительно обрету то самое «призвание», дарующее смысл жизни?
Если быть откровенной, более всего я сейчас волновалась о том, чтобы не оказаться обманутой темными магами и не быть втянутой в какие-то их нечистые замыслы. Пока того, что я услышала из уст сира Кадеирна, не доставало, чтобы поверить в его связь с моим отцом. И завтра я, конечно, еще расспрошу о нем.
Интересно, что сейчас делает Невлин? Слова Кайдена о том, что я не люблю его, заставили меня задуматься над тем, как я отвыкла от построения близких отношений. Стойте. Отвыкла? Я не умею их строить, у меня никогда не было серьезных теплых взаимоотношений. Можно было сказать, что у меня с самой собой даже не была налажена в полной мере связь: я понятия не имела, какая я на самом деле, и даже мои самые близкие люди едва ли видели все мои стороны.
С помощью выданной мне Кадеирном палочки я связалась с Невлином и спросила, чем он занят в эту самую минуту. Довольно быстро пришел ответ следующего содержания: «Ложусь спать и думаю о тебе. А ты?». Сердце подпрыгнуло, по телу пробежалось легкое возбуждение. Я сообщила, что также ложусь спать и скучаю по нему. Невлин пожелал мне ласковых снов и даже не предложил зайти на днях к Айрис с Кайденом, у которых я якобы решила пожить. С одной стороны, это было мне на руку, так как не пришлось что-то лишний раз врать, с другой стороны, неприятно кольнуло: не так уж он и скучает, выходит.
Посидев еще минут пятнадцать в размышлениях о том, как и кого я бы могла из мужчин подпустить так близко к себе, чтобы они удостоились чести увидеть во всех неприглядных подробностях различные стороны моего характера, я нога за ногу направилась ко входу в замок. Одно я знала про себя точно: мало что могло быть для меня важнее собственной свободы.
Словно решив мне об этом напомнить, передо мной замаячил полуночный силуэт Эсгарта, про которого я уже, признаться, чуть не забыла. Судя по всему, он дремал на первых ступеньках винтовой лестницы и после звука открывшейся двери довольно лениво поднялся на ноги. Он и так был очень высокий, а стоя на лестнице казался с его широкими плечами просто огромным. Еще и тень, отбрасываемая им при свете моего ночного пламени, удлиняла и без того вытянутую фигуру.
– Как Ваша прогулка? – осведомился принц.
– Благодарю за участие, превосходно. То, что нужно беспокойному воздушному разуму перед сном, еще и на новом месте, – ответила я, поднимаясь за ним по лестнице.
Мое пламя освещало его лоснящиеся прямые волосы. Это магия или достаток денежных средств? Сколько бы за своими ни ухаживала, они явно не выглядели так хорошо.
– Я Вас прекрасно понимаю, – отозвался Эсгарт.
Мы вышли в очередной коридор.
– Полагаю, забот и мыслей сейчас у Вас прибавилось с появлением меня, – сказала я, с интересом заглядывая в его лицо. Чтобы хоть что-то так высоко увидеть, приходилось выворачивать шею.
– У сыновей глав государства постоянно новые заботы, разве Вы не знали?
– Гордитесь своим статусом? – кажется, мне не удалось скрыть осуждение.
– Я просто привык относиться со всей ответственностью к поручаемым мне делам, – снова обтекаемо ответил черный маг.
Мы дошли до моей комнаты.
– Ласковых снов, – проговорил воздушный маг и позволил себе поцеловать мою руку.
Едва ощутимое, легкое касание, но я не давала разрешения на него.
– Ласковых снов, – осторожно убрав руку и сделав неуверенный реверанс, ответила я.
– Если Вам что-то понадобится, я всегда буду рядом, – будто бы опомнившись, бросил мне вслед Эсгарт, но я уже закрыла дверь.
Удивившись и усмехнувшись своей наглости в отношении черного принца, я сняла плащ и пошла наконец готовиться ко сну.

18.
Проснулась я в восторженном расположении духа: под утро мне снилось, как меня нежно и трепетно целовал Невлин. Не знаю уж насчет любви, но влюблена то я в него точно была. Однако благостный настрой был разрушен сообщением Кайдена о том, что на границе Белой реальности появились часовые. Теперь нужно было понять, как вернуться домой.
Меня вызвал сир Кадеирн и подтвердил сказанное Кайденом.
– А еще мне пришло послание от врагов сира Нука, в котором говорится, что они знают, что я укрываю серого мага, – добавил он, указывая на зеркало в своем кабинете, на котором магией были выцарапаны эти слова.
Теперь отмахиваться от чувства страха уже не получалось.
– И что они намерены делать дальше? – осторожно поинтересовалась я.
– Остается только догадываться. Одно могу сказать точно: так просто вернуться домой уже не получится. И придется как можно быстрее совладать со своими способностями, дабы они обеспечили беспрепятственное перемещение твоих друзей сюда, – ответил Кадеирн.
Я, было, хотела спросить, есть ли возможность мне вернуться в Белую реальность и там обрести покровительство кого-то из сильных магов, например, того же сира Нука, но Главный Черный Магистр, будто бы прочитав мои мысли, опередил меня:
– Хотел бы я сказать, что могу тебе обеспечить такую же безопасность в Белой реальности, как и здесь, да только тогда совру тебе. Даже если я договорюсь с ее верхами о том, чтобы приложить все усилия для того, чтобы тебе и твоим близким никто не навредил, будем объективны: сир Нук не такой уж сильный маг, чего не скажешь о его врагах, чьи союзники повсюду. Так что либо тебе и всем твоим придется залечь на дно и практически никуда не высовываться долгое время, либо переехать на какой-то срок сюда. Как бы ты сейчас этой мысли ни противилась, а черные маги сильнее белых, особенно когда дело касается войны.
Как ни странно, даже возражать не захотелось. Я сама приходила в своих размышлениях не один раз к этой очевидной мысли: белые хороши в защите, но именно черные маги могут разрушать, не прилагая для этого особых усилий. Их, конечно, могут точно так же ранить или убить белые, но, во-первых, никто не отменял волшебных эликсиров, защищающих от повреждений, а во-вторых, чтобы белый маг мог нанести существенный ущерб черному, этот черный должен быть не выше первого порядка, а белый практиковаться в черной магии очень и очень долго.
Наблюдая за моими внутренними метаниями, Главный Черный Магистр опять кого-то вызвал. Совсем скоро вошла статная, красивая женщина. Она была одета в черное платье в пол, оголявшее ее острые плечи. Белоснежные волосы, выдававшие мага-энергетика, были забраны в высокую прическу. В изящных ушах блестели рубины, украшавшие также ее неземные длинные пальцы и совпадавшие с цветом ее глаз. Женщина была высока и худощава, она так выделялась на фоне других, что от нее невозможно было оторвать взгляд.
– Моя жена Сефирь ди Винд, – довольно прищурив глаза, провозгласил сир Кадеирн. – Сефирь, это Девона.
Мы поклонились друг другу. Супруга черного мага бесшумно подошла к нему. Смотрелись они, конечно, просто великолепно. Яркая, красивая пара.
– Позволь показать кое-что, – сир Кадеирн протянул к моим вискам свои смугловатые ладони. – Сефирь нам поможет, она умеет читать мысли.
Я кивнула. Женщина, сдержанно улыбнувшись, приложила одну свою ладонь к моему виску, другую – к виску Кадеирна.
– Закройте глаза, – попросила она.
Мы повиновались. Постепенно перед глазами появились какие-то очертания, становясь все более и более яркими и узнаваемыми. Небольшая комната, слабо освещенная теплым светом парящих в воздухе свечей. Деревянный пол, небольшой столик у окна, на котором стоял горшок с изумрудным вьюном. Точно такой же стоит сейчас в комнате моей мамы. Я сообразила, что вижу сейчас происходящее глазами Кадеирна.
Подошел мужчина с темно-синими волосами до плеч и фиолетовыми глазами. В чертах его узкого лица я узнала своего отца. Он едва ли старше меня в этом воспоминании, возможно, даже младше.
– Арден, – ты очень храбрый воин, кто бы что ни говорил, – прозвучал голос сира Кадирна.
– Я хочу сделать хоть что-то полезное для своей жены, – отозвался мой отец. – Она хотя бы увидит во мне защитника.
– Она хочет видеть тебя живым, для женщин это важнее, – ответил Кадеирн.
– Именно это меня и терзает, – отец достал портсигар, зажег травяную сигару и, присев на краешек стола, закурил.
– Что ты имеешь в виду?
– Что бы я ни делал, только все порчу. Недавно мы узнали, что Розалина беременна, – вдохнув, проговорил Арден.
– Что? Это не ошибка? – изумился Кадеирн.
Отец помотал головой:
– Я не знаю, как это возможно… Но если наш ребенок – серый маг, то ее нужно оберегать. А это невозможно, учитывая, что Воган дал всем черным неделю: оставаться здесь или бежать в Черную реальность. Сохранить ребенка или сохранить магию?
– И ты сомневаешься? – в голосе Кадеирна прозвучали нотки осуждения.
– Что я им дам без магии? Тем более в такое время. Без меня они могут выжить, если я их надежно спрячу. А как ребенок раскроет свою силу, если я буду уже без магии? Он никогда не достучится до своей черной стороны, ты же знаешь, – на повышенных тонах тараторил мой отец. – И в чем тогда смысл?
Оба помолчали.
– У серых магов высшее предназначение, нельзя допустить, чтобы с ним что-то произошло или он не смог стать серым магом, ты прав, – согласился Кадеирн.
– Говорят, война близится к завершению. Может, имеет смысл подождать? Или за неделю ничего не случится, как думаешь?
– Арден, глупо надеяться на других. Нужно принимать решения исходя из того, что есть здесь и сейчас. Ты уже который год спасаешь тех, кто обречен на смерть. Так спаси Розалину и вашего ребенка! Черной магии ты в будущем его научишь, и оставить ребенка без отца на какое-то время – достойная за то плата. Ты укрываешь моего сына, и я невероятно скучаю по нему, но знаю, что мы увидимся, потому что верю в тебя, в твою силу, доверяю тебе, как себе! И я готов поклясться: если тебя не станет, я сделаю все, чтобы твой сын или дочь обрели настоящее серебряное могущество и выполнили то, что предначертано.
Послышались взрывы и чьи-то крики. Спустя секунду в окно влетел громадный огненный шар.
– Адское пламя, нужно исчезнуть! – крикнул Кадеирн, протягивая другу руку для телепортации.
– Нет. Здесь слишком много детей, я не могу их бросить, – помотал головой Арден.
– Арден, нет! У тебя будет свой ребенок, мы же только что решили...
– Я пойду! – жестко прервал Кадеирна мой отец. – Спрячь их. Я не хочу, чтобы мой ребенок знал меня как труса. Когда придет время, расскажи ей все. А вообще все со мной будет хорошо! Получалось столько лет, получится и сейчас.
С этими словами, подобно молнии, Арден выпрыгнул в окно. Картинка стала тускнеть.
– Открывай глаза, – тихо произнес Кадеирн.
Я открыла. Глаза черного мага блестели от замерших в них слез. По моей спине и рукам пробежали мурашки.
– Это последний мой разговор с твоим отцом, – пытаясь побороть дрожь в голосе, громко выговорил сир Кадеирн. – Он не вернулся. Я бы мог уговорить его! Разве смысл не в семье, о которой он мечтал? И мечтала твоя мать? Зачем я разрешил ему туда пойти? Мы бы нашли способ, как вам общаться… Если я могу искупить своей помощью и заботой свою вину перед тобой, то это будет для меня хоть небольшим, но искуплением… тогда все было не зря.
Сефирь погладила мужа по плечу:
– Я уже говорила не раз: ты не виноват. Он слишком хотел доказать всем, что способен на большее. Девона, Арден был очень сильным магом, не верь своей маме, она просто зла на него, и я ее понимаю. Но твой отец был талантлив, это правда. Вместе с тем ему не хватало трезвости рассудка. Он думал, что всесилен. А может, так был съедаем внутренними терзаниями, что подсознательно хотел умереть.
Я не знала, что ответить. С этим нужно было пожить. Я только что видела отца своими глазами. Он был такой настоящий, что хотелось высказать ему все! Какого черта он бросил маму! Зачем эта наигранная храбрость, во имя чего? Одновременно мне было бесконечно горько от мысли, что я не смогу его больше увидеть наяву, расспросить его о чем-то важном, услышать от него те слова, что мне всегда хотелось услышать: что он любил меня и мою маму, что он раскаивается и обязательно изменится… Мне не хотелось винить Кадеирна в том, что не забрал с собой, но, признаться, во мне поднялся гнев, что он толковал ему о какой-то моей высшей миссии. Что может быть важнее участия во взрослении собственного ребенка?! И, конечно, я была зла на маму, что из-за своей обиды на мужа она исказила мое представление о нем как об отце. Великий Правитель, почему именно я? Какой я серебряный маг… я – закомплексованная девочка, вечно пытающаяся к кому-то приткнуться, чтобы хоть на минуту ощутить любовь, но в то же время возведшая железно-огненные защиты, отгораживающие мое сердце от доверия и любви.
Двери распахнулись. Вошел Эсгарт. Несмотря на то, что я была обуреваема противоречивыми и разнообразными эмоциями и нуждалась сейчас в уединении, чтобы прожить их сполна, я не могла не отметить ни стиль Эсгарта, ни буквально сказочную красоту семьи Винд.
Сын Главного Черного Магистра был облачен в черные узкие брюки, заправленные в высокие кожаные сапоги с обшитыми золотистыми нитями отворотами, белоснежную рубашку и синий фрак с острым стоячим воротом и также изящно вплетенными в него золотистыми нитями, сочетавшийся с глазами принца. На брюках красовался ремень с сапфиром, на ремень были прикреплены 2 цепочки с какими-то небольшими магическими предметами. Моя прежняя простая, далекая от политики жизнь не предоставляла мне возможности вживую наблюдать такое скопление модников.
– Добродушного дня, фрау Девона! Приветствую, матушка, – он поклонился и поцеловал руку своей матери, а затем и мою. – Отец, Вы меня звали?
– Да, Эсгарт, я ненадолго, ибо Девоне нужно будет побыть одной, – внимательно наблюдая за моими реакциями, сказал Кадеирн.
Ну, какое еще задание он придумал моему телохранителю?
– Эсгарт, теперь ты будешь наставником Девоны, станешь обучать ее темной боевой магии, – сообщил Главный Черный Магистр.
– Эсгарт? – изумилась я.
– Что? – наследный принц был удивлен и, похоже, раздосадован не меньше моего.
– Уверен, что фрау Девона обучалась у неплохих мастеров, но навряд ли они были настоящими темными магами, – лукавый прищур. – Лучше получать информацию из первых уст и рук, не правда ли?
Великий Правитель! Мне нужно быстрее перетащить сюда своих друзей, иначе этот зануда просто заморит меня своим педантизмом.

19.
– Вы же знаете, если маг в чрезмерном напряжении, его магия мизерна и никчемна. В моменты психического хаоса и внутренних метаний нам всегда хочется, чтобы магия пришла извне, но мы забываем, что она всегда внутри, – сидя на каменном выступе ограды, окружавшей по всему периметру арену для тренировок, говорил Эсгарт.
Я никак не могла создать огненно-воздушный вихрь. Вот уже второй день принц тренировал мою черную магию. Он подтверждал то, чему учил сир Эоган, и также настаивал на том, что на данном этапе мне необходимо устанавливать контакт с противоположным видом магии через состояние любви. Однако Эсгарт считал, что это лишь временная мера, а я способна на гораздо более почетные подвиги, но прежде чем выходить на уровень непосредственного проявления меня как самого настоящего черного мага, необходимо набить руку. А сосредоточиться, переживая внутри настоящее стихийное бедствие, притом под пристальным взором сына Главного Черного Магистра, было непросто, очень непросто.
Я задумалась над тем, что у моего отца, оказывается, была и хорошая сторона, что, возможно, сложись обстоятельства иначе, мне было бы за что его любить, а не только ненавидеть в качестве платы за мамину любовь. Ведь быть отвергнутой двумя родителями гораздо страшнее, чем одним.
Несмотря на то, что за папиной озабоченностью попытками доказать окружающим свою состоятельность разглядеть заботу обо мне и моей маме было крайне тяжело, мне все же это удалось. И от этого стало еще горше: куда легче вычеркнуть из своей жизни ничтожество, чем настоящего человека со своими слабостями, но искренне желавшего исправить свои ошибки.
Я была страшно зла на свою мать за то, что она всю жизнь врала мне про то, кто мой отец, а значит, кто я на самом деле. Скорректировать транслируемые другому воспоминания не под силу даже магу-энергетику третьего порядка, так что возможность обмана исключена. Осознавая это, мне хотелось побыстрее перетащить сюда друзей, ничего не говоря маме. Я не хотела с ней разговаривать, выяснять причины ее поступков, я даже видеть ее не хотела. Если бы она раньше рассказала, что я серый маг, я бы не мучилась всю свою жизнь от собственной тупости и беспомощности, вечного сравнения себя с талантливыми белыми магами и попросту насилия над собой и своими возможностями.
Сжав зубы, чтобы не плакать, я старалась выдавить из себя хоть каплю черной магии, но немудрено, что внутреннее состояние тому не способствовало, и я продолжала позориться теперь и перед Эсгартом.
– Я хочу вернуться домой! – после очередного провала, запыхавшись, истерично всплеснув руками, бросила я.
– Вы сами понимаете, что это не так просто. Мы разрабатываем план, как обойти часовых, а Вам стоит лучше работать над своим намерением перевести Ваших друзей через границу меж реальностями, – холодно отозвался Эсгарт.
А ему нравятся чужие страдания, я погляжу.
– Как это так вышло, сир Эсгарт, что Вам уже почти тридцать, а Вы, находясь в таком блистательном положении, до сих пор не женаты? – я решила прыснуть в него ядом в ответ.
Видно было, что Эсгарта утомляла необходимость возиться со мной и разъяснять очевидные, с его точки зрения, вещи эмоциональной мне по десять раз. Меня, в свою очередь, раздражала его непрошибаемость, так что наше взаимодействие едва ли могло бы оказаться плодотворным.
– Ну, чувства никто не отменял. Сколько мой отец ни давил на меня в этом вопросе, он понимает, что я не женюсь на той, что мне не интересна, – преспокойно ответствовал принц.
Это о каких таких чувствах он толкует?
– Значит, Вы романтик, – переформулировала я вслух свою мысль.
– Не отвлекайтесь, фрау Девона, – сухой ответ.
Заявленная неделя пребывания в Черной реальности подходила к концу, и надо было срочно что-то решать с переездом. Через Невлина я узнала о покушении на сира Нука. Оно было спланировано настолько тщательно, что почти что было приведено в исполнение: его ранили, правда, хвала Правителю, не сильно. Разумеется, на этом фоне разгорелись протесты и все те претензии, что белые маги имели друг к другу, но держали где-то глубоко внутри себя, наконец полились наружу, и не всегда мирными способами. Кайден, Айрис и Гвенн были уже в курсе происходящего, и если первые готовы были идти за мной в огонь, то чрезмерно эмоциональная Гвенн не желала оставлять дом в угоду неясным затеям. В общем, ее можно было понять. Она никогда не волновалась, что ее магические способности оставляют желать лучшего, и планировала спокойное будущее с каким-то гипотетическим благородным белым магом меж пробирок. Увещевать ее аргументами, что я из первых уст знаю, что вскоре между белыми магами начнется гражданская война, и защитить ее мы уже вряд ли сможем, было невозможно, так как она в это, казалось, не верила, хотя сама прежде предрекала нам подобное развитие событий.
Что насчет мамы, стоило мне рассказать ей, она бы не согласилась покидать свой дом даже ради меня. Идея перейти на сторону черных шла вразрез с ее резко негативным отношением к ним и, с моей точки зрения, весьма удивительным желанием защищать родину. К тому же, я была уверена, она найдет способ отрезать меня навсегда от Черной реальности ради моего же блага. Но мне бы не позволила совесть все равно не поговорить об этом с ней. И ожидание будущего провала заставляло изрядно нервничать, к тому же мои противоречивые эмоции в отношении нее явно не способствовали конструктивности диалога.
С Невлином, я боялась, меня ждал тот же итог. Я уже набралась храбрости рассказать ему про то, кто я такая, но едва ли он бы мне поверил и согласился куда-то бежать с перспективного места у власти. Его отец в случае смерти Нука мог стать одним из претендентов на кресло Главного Белого Магистра.
Конечно, я не могла сказать, что чувствовала себя в этом замке как дома, несмотря на все старания сира Кадеирна. Однако погибнуть вместо того, чтобы активизировать свою серебряную магию и положить раз и навсегда конец распрям между сторонниками черной и белой магии, на мой скромный взгляд, было попросту неразумно. И хотя я до сих пор не приняла в полной мере мысль о том, что я действительно серый маг, желание верить в это, а также мои довольно быстрые успехи в черной магии не позволяли быть столь беспечной в этом вопросе, как прежде.
Вместе с тем я надеялась, что все же гражданской войны не будет, и это, пожалуй, единственное, что смягчало мысль о том, что мама, Гвенн и Невлин останутся в Белой реальности. Принять их решение как добровольный выбор я пока не могла.
Эсгарт заставлял меня беспрестанно медитировать, чтобы найти баланс между белой и черной магией, именно это, по его словам, могло помочь мне открыть портал не только для себя. И, конечно, по плану он станет первым, кого я переведу в Белую реальность, и будет прикрывать меня, пока я буду переводить других, кому нужно быть к указанному времени в указанном месте. Действие сонного заклятия длится все же не вечность, и мне нужно будет успеть переговорить с мамой, к тому же, насколько это возможно, максимально конструктивно. Сир Кадеирн, казалось, волновался больше меня и все напоминал, что он всегда на связи.

20.
– И сколько времени ей понадобится, чтобы прийти в себя? Она уже вторые сутки спит, – поинтересовался обеспокоенный Кайден, присаживаясь на краешек больничной койки Девоны в лекарском корпусе.
Солнце садилось, заливая сквозь вытянутые окна помещение нежным светом, делавшим и без того яркие локоны Девоны буквально полыхающими в огне. Эсгарт, словно статуя, не шевелясь, сидел рядом с ней уже минут двадцать, погруженный в собственные мысли, пока не пришел Кайден.
– Не знаю, она потратила очень много энергии, чтобы перенести сюда столько людей, – отозвался принц.
В самом деле, Девоне в ту ночь пришлось не сладко. Эсгарт поймал себя на мысли, что боится ее пробуждения, ведь он понятия не имел, как ее утешить. Родная мать отказалась следовать за дочерью туда, где потенциально безопаснее, мотивируя это тем, что она лучше умрет, чем будет смотреть за тем, как дочь становится черным магом. Если бы не вмешательство Эсгарта, она бы не выпустила ее. Значимый для Девоны юноша, в котором Эсгарт подозревал ее возлюбленного, не поверил, что она – серый маг, из-за чего они поругались, так как он настойчиво предостерегал ее от общения с черными магами. В довершение всего легкомысленная, по мнению Эсгарта, подруга Девоны по имени Гвенн в последний момент все же решилась пойти с ней и захватила своих родителей, чуть не нарушив их выверенный до мелочей план. И это опуская самое главное: Эсгарт был изумлен способностями юного серебряного мага, позволившими ей перенести за черту Белой реальности шестерых человек разом. Родители Айрис и Кайдена также отказались перемещаться в Черную реальность, желая защищать свою землю от нападок черных магов, которые, с их точки зрения, желают подорвать в кои-то веки устаканившуюся расстановку сил в Правительстве.
Девона спала в не вполне удобной позе, свернувшись калачиком, но свесив одну ногу с кровати и закинув одну руку за шею. Тонкие пальчики на руках периодически подергивались, как и едва приоткрытые губы девушки. Она вызывала в Эсгарте чувство умиления, которое даже мирило мыслью, что ему с какой-то стати нужно ее оберегать.
– Даже не представляю, что будет дальше с нашими родителями… – будто прочитав его мысли, протянул со вздохом Кайден.
Эсгарт как чистокровный черный маг, сын главы Черной реальности, с некоторой, возможно, и не вполне обоснованной предвзятостью относился к белым магам. Они настолько привержены желанию все оставлять как есть, что до безобразия благородны и, порой, чрезмерно самоотверженны, он бы даже сказал, безрассудны. И хоть Девона постепенно вызывала в нем добрые чувства, ее навязчивый дружок подтверждал тайное убеждение Эсгарта, которое так злило его отца, что с белыми магами невозможно иметь никаких дел.
– Ее мать пропустила мимо ушей все, что она рассказала про своего отца, услышав в этом лишь обвинение в ее сторону, это не дало ей даже шанса задуматься: а вдруг Девона права? – проговорил с досадой Эсгарт.
– Если бы я не любил Девону, я бы сюда никогда не сунулся, – внезапно швырнул фразу, видно, задуманную быть обидной, Кайден. – Я с тебя и твоего отца глаз не спущу.
– Кажется, мы не столь близко знакомы, чтобы переходить на «ты», – кинул ответную фразу, задуманную быть обидной, Эсгарт.
– Не забывай, что в первую очередь – она белый маг, – Кайден нарочно игнорировал сказанное.
– Она белый маг настолько же, насколько и черный, – слегка приподняв бровь, отметил Эсгарт.
– Ты можешь идти, я посижу с ней. Сейчас еще девчонки придут, – бросил Кайден Эсгарту через плечо.
Как же он раздражал своей наглостью и отсутствием всяческих манер!
– Вы не забыли, что здесь вам не вечеринка, а лекарское отделение? – в голосе Эсгарта зазвенел металл, и ближайшее окно распахнулось от ветра, вызванного поднимавшейся в нем злостью.
Кайден на секунду оторопел, но довольно быстро нашелся:
– Если у тебя нет друзей, это не значит, что у нее их не должно быть.
Не в принципах Эсгарта было кому-то уступать и сдаваться, тем более какому-то неблагополучному, далекому от благородного происхождения выскочке белому магу. Если бы с ним уважительно разговаривали, он бы действительно удалился, понимая, что поддержка друзей – это то, что сильнее любой магии и поможет Девоне восстановиться быстрее. Но с ним разговаривали далеко не уважительно.
Эсгарт одним движением длинного пальца открыл дверь, а затем поднял Кайдена в воздух и вышвырнул за пределы палаты.
– Когда придут Айрис и Гвенн, пусть стучатся. А Вы, сир Кайден, хорошенько поработайте над своими манерами. Вы в резиденции Главного Черного Магистра, где находится, возможно, первый серебряный маг за многие-мнооогие годы. Имейте уважение. Нам еще долгое время придется жить бок о бок, и мне бы очень не хотелось, чтобы Ваша неуместная вспыльчивость омрачала наше сотрудничество, – прогремел голос Эсгарта, не забывшего другой рукой создать воздушную защиту, чтобы максимально сберечь и без того тяжелый сон Девоны.
Дверь с грохотом захлопнулась, воздушная защита упала. Эсгарт, поправив запонки на белоснежном камзоле, снова присел рядом с Девоной. Он всегда старался быть максимально корректным, но то, что он не мог терпеть – это неуважение.

21.
Я проснулась от легкого прикосновения к моему лбу. Тревога проснулась вместе со мной, заставив мобилизироваться, чтобы защищаться. Но я открыла глаза и увидела Гвенн. Тело приятно расслабилось.
– Где я? – оглядывая светлое просторное помещение с высокими окнами и несколькими койками, похожими на госпитальные, промычала я.
– Ты в лекарском отделении в Главном Магистрате, – ответила дрожащим голосом Гвенн, а затем начала плакать: – Прости меня! Дев, дорогая, прости! Я так испугалась, что чуть не потеряла тебя навсегда… Надо было сразу тебе поверить!
Великий Правитель, этого мне еще не хватало! Ну зачем же так драматизировать? Навсегда… если бы я навсегда расставалась со своей очень эмоциональной и не очень дальновидной матушкой... Я бы не расставалась. На душе после общения с ней скребли кошки, но я не теряла надежды, что вскоре все наладится, и она послушает меня.
– Гвенн, ты рядом, и это главное, – я взяла ее за руку. – Спасибо тебе.
Она жалобно улыбнулась и обняла меня, после чего посчитала нужным сообщить:
– Ты спала два дня с лишним, так как потратила много сил. И все эти эмоциональные нагрузки… В общем, Эсгарт глаз с тебя не спускал, постоянно навещал тебя и сидел, как сторожевой пес.
Замечательно. Надеюсь, я не храпела. И прочих звуков не издавала.
– Теперь мы будем вместе тренироваться, – тихо произнесла Гвенн. – Знаешь, мне всегда казалось, что все эти бои не для меня, но вчера я осознала, что без них мне, судя по всему, не выжить. Мне так жаль, что твоя мама и родители ребят тоже не захотели с нами… Хотя родители Кайдена рассматривают такой вариант в будущем.
– Мало кто привык покидать родной дом и жить, можно сказать, на вражеской территории. Мне сложно расслабиться, я все ищу подвоха, – ответила я. – Хотя я еще ни разу не услышала… или не подслушала чего-то, что могло бы объективно настроить меня против них. И знаешь, даже если это дело рук черных магов… я имею в виду, что если это они хотят подорвать власть сира Нука, у меня это почему-то не вызывает таких бурных эмоций, как отказ моей матери и моего якобы возлюбленного поверить мне и пойти за мной. Это неправильно, да?
– Если ты чувствуешь что-то, ты уже имеешь право на это, – погладила меня по плечу Гвенн.
Раздался уверенный стук в дверь. На пороге показались Кайден и Айрис.
– Ну, подруга, ты даешь! – оскалился Кайден и в несколько широких шагов очутился рядом со мной для объятий. – Получается, ты, действительно, серебряный маг?
– А ты сомневался? – присаживаясь на кровати, улыбнулась я.
– А сир Кадеирн – довольно приятный мужчина, – отметила Айрис. – Правда, я чувствую его эмоции: он может быть еще более вспыльчивым, чем наш Кайден и ты, Девона.
Мы улыбнулись. Как я рада была видеть их всех рядом со мной. Вместе.
– Твой Невлин не очень-то красиво поступил, конечно, – осторожно заметила Гвенн.
Не то слово. После того, как он заявил, что слишком опасно перемещаться на «вражескую территорию» и что если я так этого хочу, он меня, конечно, силой не будет удерживать, но со мной пока не готов пойти, я потеряла всякое желание общаться с ним. Мама хотя бы пыталась меня удержать. А для меня это слепое следование чужому выбору, сопровождаемое лишь жалкими попытками переубедить, было признаком далеко не любви, но безволия и глубокого безразличия.
– Да осудят его лесные феи, – я махнула рукой. – Какие у нас планы?
– Кадеирн настаивает на скорейших совместных тренировках. Тебе тут спуска не дадут, – ухмыльнулась Айрис.
– Похоже, что вместе с этим в меня хотя бы верят.

22.
Солнце заставляло щуриться, чтобы видеть друг друга на поле для тренировок. И хотя было по-прежнему холодно, а за пределами периметра лежали сугробы, уже чувствовалось приближение весны, а вместе с ним и конец года. В свободное от тренировок время мы учили алхимию и связанные с ней предметы, чтобы, вернувшись в конце учебного года, суметь сдать выпускные экзамены. Сир Кадеирн сообщил, что переговорил с доверенным лицом (каким – он не стал уточнять) и отмазал нас на несколько месяцев от учебы. «Проблем не возникнет», – говорил он, но для моего контроля, состоявшего в тесном союзе с моей тревогой, этого было маловато.
Айрис ввиду своих отличавшихся от наших способностей часто тренировалась одна, а также получала регулярные консультации самой Сефирь. Нас же втроем каждодневно тыкал носом в собственные промахи Эсгарт, делая это очень искусно, но вместе с тем крайне обидно: без слов, лишь давая чувствовать свою беспомощность.
Меня немного утешала мысль, что хуже меня среди нас троих была Гвенн. Хоть я и развивала свои способности достаточно быстро, и за уже две в общей сложности недели пребывания в Главном Магистрате научилась создавать смерчи в два человеческих роста, кому-то навредить с помощью них удавалось через раз. Кайден же не блистал разнообразием, не сильно стремясь создавать что-то кроме огненных шаров, однако с каждым разом они выходили у него все мощнее и, главное, могли кого-то ранить. Ощущение собственной никчемности становилось чувствовать гораздо проще, когда к нам иногда присоединялись Лея и Гуанн.
Через взаимодействие каждого из нас друг с другом раскрывались наши новые грани, вырабатывалась тактика боя, выявлялись прорехи в управлении стихиями и, напротив, сильные стороны.
Сегодня все шло достаточно бодро, и я наконец почувствовала, что обрела какую-то стабильность и примерно знаю, чего от себя в каких ситуациях ожидать. Именно в такие моменты и происходит что-то новое, грубо выбивающее почву из-под ног.
Сначала мы с Гвенн направляли наши совместные усилия, чтобы создавать мощную воздушную защиту, пока Кайден швырялся в нас нескончаемыми огненными искрами. Затем мы с Кайденом дрались против Эсгарта с Гвенн. Такое распределение мне было не в новинку и нравилось больше всего: наш с Кайденом огненный задор позволял довольно ловко защищаться и даже атаковать, а взаимодействие черного воздуха Эсгарта и белого воздуха Гвенн было поистине чарующим, и я завороженно наблюдала, как Гвенн становилась гораздо сильнее в тандеме с ним. Злило только, что когда мы все втроем, свесив язык на плечо, тяжело дыша, беспомощными марионетками усаживались на землю, принц, такое ощущение, не тратил энергии вовсе и вальяжно прохаживался перед нами, что-то объясняя. Я только один раз за все это время увидела, как он запыхался.
А потом настала очередь нам с Эсгартом драться против Кайдена с Гвенн. С ним мне еще ни разу не приходилось бороться против кого-то, он только демонстративно на нашем с ним примере учил нас отдельным совместным заклинаниям. Но тут случилось что-то необъяснимое. Начиналось все довольно мирно.
– Будем учиться применять тёмную и светлую воздушную магии, чтобы они дополняли друг друга. – Провозгласил Эсгарт. – Слушай, что я буду говорить.
– Ещё чего. Я не слушаю темных магов, – ухмыльнулась я.
– Ты, наверное, забыла, что из нас четверых только я достойно владею магией разрушения, – сразу холодно обрубил меня темный маг.
Спорить не захотелось. Тон его голоса был для этого слишком властным.
– Когда я скажу, встанем спиной друг другу. Ты создашь воздушную защиту, а я буду атаковать, – продолжил он.
– Слушаюсь, – язвительно отозвалась я.
Кайден моментально создал железную защиту, а Гвенн начала формировать водяной шар. Эсгарт ее опередил и ударил кулаком о землю, вызвав землетярсение, которое помешало Гвенн сформировать заклинание и заставило их с Кайденом покачнуться. К тому моменту я уже успела сделать огненный шар и запустить им в защиту Кайдена, но его, конечно, было недостаточно для того, чтобы щит расплавился. Во мне начала подниматься энергия, пьянящая и свободная, позволившая мне создавать несколько небольших огненных шаров одновременно, которые я запускала в том же направлении, а Эсгарт усиливал их полёт. Гвенн успела затушить их потоком воды. Кайден освободил одну руку и начал тоже создавать огненный шар. Видно было, что он крайне сосредоточен: видимо, входил в состояние любви (до сих пор не могу не улыбаться: так абсурдно это звучит, учитывая, что мы говорим о магических боях). Энергия уже распирала меня, шары выходили все быстрее, ярче и мощнее, Эсгарт создавал сильнейшие воздушные вихри и один за другим направлял их в наших противников.
Затем он скомандовал мне стать спиной к спине, и по телу пробежала приятная дрожь: соприкосновение с его спиной дарило необъяснимое чувство единения и магического возбуждения. После этого дело пошло ещё в два раза быстрее. Я создавала круговые воздушные воронки, а Эсгарт моментально отправлял их в полёт, не тратя энергии и времени на их создание. Затем одной рукой он стал формировать земляные комья, выдёргивать из земли корни и камни, а второй рукой, вместе со мной, делать смерч. Я добавила огня. Смерч вышел просто гигантским. Мы делали все так быстро и слаженно, наши заклинания перетекали одно в другое так естественно, а я была так сильно опьянена восхитительной мощью, нахлынувшей на меня при взаимодействии с Эсгартом, что у Кайдена и Гвенн не оставалось ни малейшего шанса задеть нас хоть одним заклинанием. К тому же, им приходилось только защищаться, с чем они как истинные белые маги неплохо справлялись, особенно Кайден, объятый желанием защищать того, кто, по его мнению, слабее. Эсгарт был, конечно, очень сильным магом: он мог не то что легко колдовать одной рукой, но и несколькими пальцами одновременно управлять двумя стихиями. Я практически хохотала от адреналина, накрывшего меня с головой. Я сильнее прижалась к спине Эсгарта и издала дикое «юху!»
– Будешь отвлекаться, потеряешь в скорости, – строго сказал мой напарник.
– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, – сквозь хищный оскал бросила я в ответ.
Наконец гигантский вихрь, наполненный огнём и камнями, был пущен в сторону Гвенн и Кайдена. Великолепная каменно-огненно-воздушная защита ребят устояла под натиском нашей энергии, но Эсгарт успел утянуть Гвенн в землю, и они сбились.
– Стоп, – громко скомандовал Эсгарт, но у меня не получалось остановиться.
Словно натягивая стрелу на тетиву, я завела руку назад, готовясь спустить огненный шар с потоком воздуха. Не успев осознать, что я делаю, за доли секунды я исполнила задуманное, и шар полетел прямо в Гвенн. Кайден, который не был готов к моей атаке, начал лихорадочно сооружать защиту, но она бы их уже не спасла. Я в каком-то неистовом восхищении наблюдала за тем, как мой огненный шар сейчас разнесёт моих друзей, пока не вмешался Эсгарт: одним взмахом руки он разбил его пополам, запустив искры огня куда-то высоко в небо.
– Остановись, иначе кто-то пострадает, – ледяной тон Эсгарта, резко одернувшего меня за руку.
Что со мной, адское пламя, происходит? Что за хищность? С моих глаз будто бы упала пелена, и я ужаснулась тому, что делаю. Однако остановиться по-прежнему не выходило. Рука продолжала гореть и даже когда я будто бы перестала колдовать, все создавала воздушный огненный вихрь.
– Это сильнее меня! – не на шутку перепугавшись, прокричала я.
– Нет, это ты сильнее темной магии, – прокричал в ответ Эсгарт. – Ты создана не только разрушать, но и созидать! Дыши ровно!
Я изо всех постаралась собрать мысли в кучу. Это я только в состояние противостояния опасности вошла, а что бы было, если бы я начала сейчас входить в состояние защиты кого-то из любимых?.. Вдруг я бы их и уничтожила?! Контролировать свою силу удавалось с трудом. Кайден уже помог слегка хромающей Гвенн отбежать на безопасное расстояние, но сам, казалось, был готов противостоять мне дальше. Внезапно Эсгарт резким движением отошёл от меня. Пламя стало послушно утихать. Я заворожённо смотрела, как воздух и огонь в моих руках постепенно унимаются, сердце начинает биться ровнее, а желание разрушить все здесь до основания сходит на нет.
– Проклятье… что это было?.. – прошептала в растерянности я. – Это из-за моей серой магии в зачатке и тандема с чёрным магом воздуха?
– Похоже на то, но, возможно, здесь что-то ещё, – мрачно отозвался чёрный маг воздуха. – Пока не знаю, что. Так или иначе, нам с тобой стоит потренироваться контролировать твою силу.
– Эсгарт, сколько я ни тренировалась с кем-то, даже с чёрными, я такого не чувствовала ни с кем. Ты… ты будто… я будто бы схожу с ума рядом с тобой, – заметила озадаченно я.
– Рядом с его занудством кто угодно сойдёт с ума, – неуместно съязвил Кайден, близко подошедший ко мне и всем видом показавший Эсгарту, что я под его присмотром.
Тот молча бросил на него холодный взгляд.
– Гвенн, ты как? – боязливо спросила я, подойдя к подруге, которая, стоит отметить, за все время пребывания в Черной реальности стала будто бы собраннее.
– Все в порядке, но лично меня ты неплохо напугала, – слегка улыбнулась она.
Знала бы она, как я сама себя напугала.

23.
Вечером мы с Кайденом, Гвенн и Айрис забурились у меня в комнате выпить вина. Мы обсуждали, что Айрис научилась уже неплохо читать мысли и управлять ими, и неплохо бы потренироваться всем вместе.
В десятом часу в дверь постучали. Кого могло принести?
Я жестом открыла дверь, даже не обратив внимания на то, как легко мне теперь даются подобного рода манипуляции. На пороге стоял Эсгарт, кто же ещё. Выразительный взгляд бездонных синих глаз. Рассыпавшиеся по широким плечам чёрные волосы. Изящное тело напряжённо замерло в ожидании разрешения войти.
– Почуял, что мы захотели расслабиться, и решил проконтролировать, чтобы мы были собраны? – в своей манере, со злобной ухмылкой, поинтересовался Кайден.
Я же, кажется, все больше проникалась доверием к Эсгарту. Уж не знаю, к чему это может привести и не делаю ли я таким образом ошибку, но дотошный чёрный маг стал вызывать у меня уважение и в чём-то даже трепет.
– Заходи, – улыбнулась ему я.
– Благодарю, – меня одарили ответной тёплой улыбкой. – Я хотел вас предупредить, что белые маги по-прежнему охотятся за Девоной, они хотят использовать ее силу, чтобы свергнуть Нука. Разведчики отца сообщили, что готовится нападение. Всем нам надо быть осторожными. Я бы посоветовал тех, кто тебе дорог, но все ещё остался в Белой реальности, Девона, также перевести сюда.
– Боюсь, семья ее жениха будет против, чтобы их сынок угодил во вражеские объятия, – оскалился Кайден.
– У тебя есть жених? – абсолютно ровный тон, но почему-то насторожённость в синих глазах.
– Фактически он не сделал мне предложение, – почему-то я почувствовала, что хочу оправдаться перед Эсгартом.
– Ты его лучше знаешь, но если он как-то связан с вашим правительством, я бы был осторожен в посвящении его в твои планы, – отозвался тот.
Эсгарт был прав. Хоть я и питала определённые чувства к Невлину, но он был слишком послушный, чтобы, если что, пойти против своих родителей. И, что ещё немаловажно, за все эти дни пребывания в Чёрной реальности, я не чувствовала гложущей тоски по нему, несмотря на его многочисленные попытки связаться со мной с целью примирения. По маме – да, а по Невлину, несмотря на наши романтические отношения, как-то нет… Особенно после того, как он отказался все бросить и пойти за мной. Возможно, я сдерживала себя, чтобы не влюбиться и не стать полностью уязвимой. А может, это просто злость привычно перекрывала тоску.
«Откуда нам знать, что это все правда», – услышала я в голове голос Айрис.
Разумеется, этим вопросом я задавалась чуть ли не каждый день. Раньше. В последнее время произошёл какой-то перелом, и я была не так уж и против остаться здесь подольше, только бы удалось взять маму. И в идеале Невлина. По сути, что хорошего дали мне белые маги? Кроме тех, кто был сейчас рядом со мной, мамы и Невлина… ну и сира Эогана, пожалуй, мне никто никогда не был близок. Обо мне не стремились заботиться, над моими скромными талантами в белой магии только смеялись, не думая о том, что я могу быть просто талантливее в чёрной. Здесь же я была под покровительством главы Чёрной реальности, который лично знал моего отца, про которого я если и слышала что-то хорошее от своей матери, то сказано оно было всегда нехотя и с неотъемлемой ноткой презрения. Мне хотелось изучать своё прошлое, прошлое своего отца, мне хотелось покровительства, отеческого тепла, которое так естественно давал мне сир Кадеирн, мне было интересно узнавать себя с новых сторон и впервые за столько лет чувствовать себя сильной не только в умении нести тонну ответственности на своих хрупких девичьих плечах, но и в умении обращаться с магией. Если меня и обманывали, то можно было с уверенностью сказать, что я позволяла это с собой делать. Я сама порой удивлялась своей беспечности, но ничего не могла с собой поделать. Мне так хотелось им верить…
– Наши родители и слышать ничего не хотят, – тяжело вздохнула Айрис и осушила бокал. – Остается надеяться, что их силы хватит, что сделать себе мощную защиту от незваных гостей.
– Но ведь можно их выкрасть сюда, – принц сказал это таким тоном, будто бы мы тупицы и не видим очевидного решения проблемы.
– Это так черные маги решают конфликты? Насилием? – вскинула я бровь.
– Настойчивостью, – поправил будто бы с упреком Эсгарт.
– Интересно, где эта грань, – пробормотала себе под нос Гвенн.
– Завтра будем тренироваться вместе с Айрис, – сказал Эсгарт. – А сейчас… ласковых снов.
– И тебе, – несинхронным хором ответили мы.
Теперь можно было расслабиться и наконец хорошенько выпить.

24.
Эсгарт вышел из комнаты Девоны. Сердце до сих пор неспокойно колотилось. Было завидно, как Кайдену удавалось быть таким важным для неё. Эсгарт понимал, что нужно запастись терпением, чтобы войти в доверие к Девоне, и тогда… тогда она точно раскроет чёрную магию. А что ещё?
Ещё он сможет наконец оберегать ее. Сам не свой, Эсгарт провёл рукой по лбу, будто бы сбрасывая накопившееся напряжение.
Что бы сказал его отец, узнав, что его почему-то тянет к белому магу, ещё и не королевских кровей? Ещё и помолвленной на ком-то важном для ее реальности!
Адское пламя! Будучи не в состоянии понять, как ему не удалось это проконтролировать, он треснул рукой об стену. Эсгарт был подгоняем азартом добиться ее внимания, ведь это настоящий вызов для него. Доказать себе, что и вершина в виде светлой фрау может быть им взята. Он привык достигать. Кажется, это уже рефлекс.
Сегодня. Все случилось сегодня. Она и с первой встречи показалась ему привлекательной, но до сегодняшней тренировки ему худо-бедно удавалось сдерживать себя. А тут единение с ней пробудило в нем не только мощную магию, но и какой-то необъяснимый интерес. Что происходит, когда они дерутся вместе? Явно же что-то происходит. Силясь понять, что именно, темный маг удалился в свою комнату, охваченный раздумьями.

25.
Сегодня Эсгарт разошёлся не на шутку. Он был какой-то раздражённый, я бы даже сказала, злой. Не щадил нас своей яростной мощью, от которой, надобно сказать, я вновь испытывала что-то сродни вдохновения, хотя друзья мои, напротив, терялись. Он то и дело придирался ко мне и даже пару раз повысил голос. А когда Кайден, которому дай только повод вспыхнуть, что-то язвительно бросил Эсгарту в ответ на его довольно жесткие слова о бессилии моего друга, тот задал ему жару, с трудом сдерживая себя в проявлении силы. Признаться, меня это только подстегивало и вызывало незнакомое дотоле желание помогать ему. Меня пьянила его мощь, я хотела так же. И я захотела сразиться с ним один на один.
– Только не вздумай жалеть меня, – подмигнула ему я.
– Если навредишь ей, я за себя не отвечаю, – вставил свои пять копеек Кайден, заставив нахмуриться и без того ошарашенную происходящим Айрис.
Вместо ответа чёрный маг взлетел в воздух. Обалдеть. Левитация! Резко взмахнув обеими руками, он сдул меня с ног, меня отбросило на несколько метров. Я вскочила на ноги и, создав воздушную защиту, ибо огненную против его воздуха было создавать бессмысленно, ответила ему воздушными вихрями. Эсгарт лишь подхватил их и, сформировав огромный вращающийся шар воздуха, пустил в меня, одновременно запутав меня в корнях ближайшего дерева. Я ловко отмахивалась от его атак, но мне не хватало силы, чтобы создавать ответные, способные ему хоть как-то навредить. С досадой мне пришлось признать, что он в разы сильнее меня. Ничего, это только пока! Я запыхалась и разозлилась. Схватив свою сумку, я резко вылетела с арены, гонимая желанием достичь его уровня.
– Дев! – услышала я мужской голос за спиной, сопровождаемый быстрыми шагами. И это был не Кайден.
– Я не давала тебе права так себя называть, – прошипела я подлетевшему ко мне Эсгарту.
– Мы не закончили! – прогремел он, и меня обдало вызванным его злостью ветром.
– Мне нужно тренироваться, – развела руками я и пошла прочь.
– Прости, я сам не свой, – спустя пару мгновений, успокоившись, крикнул он мне в спину. – Ты очень талантлива и быстро делаешь успехи.
– Нет, мне не нравится, как я дерусь, можно и лучше, – буркнула я. – Дело не в тебе.
Казалось, последние мои слова огорчили его. Он вежливо улыбнулся, поклонился и отправился обратно к ребятам на поле боя, а я направилась в местную библиотеку читать разбросанную по сотням книг теорию чёрной магии.
Однако в спокойствии проштудировать не самую легкую, но на данный момент самую важную литературу мне до конца не удалось. Когда я переворачивала очередную страницу обитого фиолетовым бархатом фолианта, рядом со мной внезапно кто-то появился. От неожиданности я подскочила на месте.
– Сир Кадеирн! – то ли радостно, то ли возмущенно выкрикнула я.
– Твой отец тоже постоянно был погружен в учебу. Мы с ним учились вместе в Университете практической магии, – задумчиво поглаживая широкий подбородок, протянул черный маг.
Мама рассказывала, что отец учился не в смешанном институте, а в специализированном магическом, тогда туда было попасть значительно проще, но окончить – в той же степени непросто, что и сейчас.
– Иногда я начинаю чувствовать себя круглой дурой, когда думаю о том, зачем меня понесло в Университет алхимии, – я с досадой покачала головой и с чувством хлопнула ладонью по лбу.
– Круглая дура не оказалась бы в противоположной реальности.
Так тихо, почти шепотом, но так просто и тепло.
– Я все же приказал усилить охрану, в том числе выставил тайных часовых, чтобы не привлекать внимание к черте, – продолжил Кадеирн. – Но ты должна быть максимально осторожной. Ты и твои друзья.
– Да, Эсгарт меня предупредил. Честно говоря, не хотелось бы лишний раз думать об этом, – поморщилась я и намеренно уставилась в книгу.
– На тебе большая ответственность, – посчитал нужным напомнить Главный Черный Магистр. – Маги и так стали уже слабее! Магия скоро совсем иссякнет, а ты призвана ее сохранить, направить людей в нужное русло.
Тошнит уже от ответственности, честно говоря. С самого детства нужно быть ответственной и думать на два шага вперед, вместо того чтобы наслаждаться беспечностью и недальновидностью юности.
– Кстати, как тебе Эсгарт?
Ну и вопросики. Я даже не сразу сообразила, какую из граней данного вопроса желает видеть освещенной отец выше упомянутого персонажа.
– Нормально все… учимся вот, – промычала я, ткнув носом в воздух над раскрытой книгой.
Как-то недобро он щурится.
– Он еще не обручен.
Ну вот, так и знала.
– Зато я почти, – возмутилась я, отметив для себя мысленно, что почти в этой короткой фразе – ключевое слово.
– Если передумаешь, то мы всегда рады обеспечить тебе поддержку нашего рода, – расплылся в улыбке сир Кадеирн.
Если передумаешь?! Какого дьявола я должна передумать? Я, конечно, с завидной беспечностью относилась к вопросам собственного будущего, не скрываю, но не ему это решать.
– Благодарю и почту это за честь, но пока меня все устраивает, – ответила я вместо этого.
Кадеирн загадочно хмыкнул, пожелал легкого обучения, нежно дотронулся до моего плеча и удалился.
Если уж на то пошло, то я бы лучше пошла замуж за него самого, а не за его пресного сынка.

26.
Впрочем, пресный сынок из вида упорно не исчезал, и я уже, откровенно говоря, стала сомневаться: это его так много или я слишком много обращаю внимания на принца?
Я уже собиралась заглянуть к Гвенн пожелать ласковых снов (Кайден с Айрис отправили мне послание, что тренировки им даются нелегко, и их уже сморило), как сир Эсгарт попросил мысленно зайти к нему. Будь это любой другой мужчина, я бы сочла данный призыв весьма двусмысленным. Казалось бы, случай явно не тот, но что-то заставило меня нервничать. От этого типа можно было ожидать чего угодно с его немногословностью.
И хоть мой… то есть наш благовоспитанный наставничек был порой до тошноты правильный и вежливый, это не отменяло того факта, что он оставался темным магом. А дружба с темным магом – это всегда хождение по лезвию. Тем более с воздушно-земляным, там никогда так просто не поймешь, что на сердце у такого персонажа. И есть ли вообще это самое сердце.
Я в нерешительности помялась у дверей новоиспеченного наставника. Сама идея быть под присмотром человека, который был старше меня лишь на четыре с половиной года, вызывала неистовое раздражение и импульсивное желание побыстрее вернуться домой. Впрочем, там бы меня ждал вдвойне более суровый присмотр: моей матушки. Зато весьма привычный.
Подумала о ней, и где-то внутри что-то кольнуло, заставив болезненно поморщиться. Набрав в лёгкие воздуха, я постучалась.
– Входите, – послышался ровный тон.
Я последовала указанию. Эсгарт сидел за столом в распахнутой наполовину рубашке, закинув на него длинные босые ноги, обтянутые кожаными брюками, держа в одной руке бокал красного вина, а в другой – книгу. Чёрные волосы были заплетены в небрежную косу. Короткие непослушные пряди свисали над прямыми бровями. Честно говоря, он сейчас больше походил на нарушителя правил, чем на их ярого блюстителя, что было весьма неожиданно.
Принц поднял на меня холодные глаза и отложил книгу в сторону.
– А, это Вы, фрау Девона, – для его вечно ровного тона слова эти были произнесены, пожалуй, чуть ли не с восклицанием.
Решил снова перейти на «вы», а ведь сегодня утром тыкал мне. Действительно, он же не огненный маг, с чего такие резкие переходы.
– Смею надеяться, все в порядке. Вы вызвали меня в довольно поздний час, – всем своим видом демонстрируя недовольство, молвила я.
– Не хотите ли вина? – вместо ответа на свой вопрос я услышала ответный.
С одной стороны, я столько нервничала в последнее время, что хороший алкоголь бы не помешал вернуть утраченное равновесие. С другой стороны, перспектива баловаться выпивкой в присутствии сомнительного тёмного мага, ещё и сына Главного Тёмного Магистра, рисовалась не очень-то радужной.
– Я была бы гораздо более признательна, если бы Вы все же разрешили мне самостоятельно вернуться ненадолго домой и поговорить с матушкой. Если Вы тревожитесь, что я больше не появлюсь, заверяю Вас: Ваши опасения беспочвенны.
– Это приятно слышать, но мы имеем дело с приказом Верховного Магистра, – вежливо улыбнувшись, сказал Эсгарт.
– Или же с Вашим страхом пойти против воли собственного отца? – вздёрнула я бровь.
– Вы не очень-то избирательны в выражениях.
– А Вы – в людях, если имеете смелость полагать, что моя огненная природа позволит мне делать только то, что вы с отцом скажете, – фыркнула я.
– Я понял, – изящно отмахнувшись рукой от моей позиции как от назойливой мухи, бросил Эсгарт и продолжил, – но я Вас не за этим позвал.
Да проклятый дух, что со мной происходит?! Я же не собиралась к матери и тем более одна, когда мне только утром сказали, что на мою голову объявлена охота. Почему-то он меня раздражал, что вынуждало искать способы его вывести из себя.
Пауза. Это он издевается или тормозит? Я решила тоже молчать, хотя пальцы на ногах начали подёргиваться от нетерпения. Наконец этот сухарь выдал:
– Я приглашаю Вас досрочно в бойцовский клуб. Вам даже необязательно заканчивать Ваш скучный Университет.
Бойцовские клубы – это элитнейшие места, где после получения высшего магического образования тренируют сильных магов. Туда попадают либо выпускники университетов боевой магии, либо через связи и передаваемый по наследству талант. Это не просто дополнительные занятия для поддержания уровня, какие посещали мы с Кайденом. Это настоящие условия, реальные ситуации и жестокие уроки, максимально приближенные к боевым условиям.
– Правильно ли я понимаю, что Университет я так и не закончу, согласно Вашим планам? – уточнила я.
Темный маг глубоко вдохнул. Видно, что я его тоже раздражала. Услада для глаз!
– Ваших друзей также туда приглашаю. Но учтите, что там все серьезно, а в нынешних условиях тем более, – сказал он. – Это Вам не задирать других, как любите Вы и Ваш безбашенный дружок.
Я ушам своим не поверила. Это что, злость?
– Ваша озабоченность моей судьбой вызывает некоторое беспокойство, – честно говоря, его слова меня напугали, от меня даже искорка отлетела.
Эсгарт лениво проследил за траекторией искорки и медленно перевёл свой загадочный взгляд снова на меня.
– Похоже, Вы испытываете трудности с доверием и принятием помощи, – выдал вердикт мой наставник.
Тоже мне! Целитель душ нашёлся!
– Вы подумайте. А пока можете ступать. Завтра Вас ждёт тренировка, – подытожил Эсгарт.
Он что, обиделся?
– Скажите, эта новость не могла подождать до завтра? – постепенно удаляясь к выходу, с улыбкой полюбопытствовала я.
– Вас же теперь почти не застать одну, – то ли с печалью, то ли с завистью сообщил принц.
– А Вы старались? – сама поражаясь своей дерзости, швырнула я.
Легкий ветерок пронесся по комнате. Кажется, я бросила ему вызов. Может, все же остаться выпить с ним вина? Но…
– Ласковых снов! – я сделала небрежный реверанс и удалилась.
Придя в комнату, я плюхнулась на мягкую кровать и начала размышлять. Что же меня так непомерно раздражало в темных магах?
Насильно держали? Это не насилие, а моя добрая воля. Они ни разу меня не обидели. Напротив, были милы и услужливы. К тому же оказались вполне себе приятные ребята. Возможно, конечно, делали вид, но я не заметила признаков ненависти к белым магам, о которых нам так много рассказывали, в том числе в Университете.
Отец. Вот в чем все дело. Точнее, в ком. Принадлежность моего отца к черным магам моментально переносила всю невыраженную злость по отношению к нему на всех, чьим магическим намерением было разрушение. В тот момент я осознала, что злюсь на него. Проклятье, да, злюсь! И в кои-то веки не на то, что он бросил мою мать, а на то, что его не было рядом именно со мной! Даже не нашел способов меня найти! Выбрал какое-то благородство вместо меня… Черные маги могут только разрушать, а значит, поскольку я наполовину такая же… не ждать ни одной из существующих реальностей от меня ничего хорошего. И я заплакала. Пожалуй, впервые за всю свою жизнь за толстым слоем из маминых представлений и собственных защит я раскопала свои настоящие чувства. И, Великий Правитель, как же это горько – вырасти без отца. Тем, кто вырос в полной семье, даже если отец часто отсутствовал, никогда не понять, что я чувствовала.

27.
Кайден подходит ко мне со спины и целует меня в шею.
– Нас сейчас увидят! – глупо хихикаю я.
Я проснулась в ужасе от самой себя. Ну и сны у меня, конечно. И это я еще не пила вина с Эсгартом. Собираясь на тренировку, я параллельно занималась любимым делом: думала и анализировала себя.
Мысли с Кайдена перепрыгнули на наше с ним прошлое, затем подцепили воспоминания о маме, заставив прокручивать в голове наш с ней болезненный разговор. Я думала, что моя мать ближе всех для меня, но оказалось, что мы друг друга не знали как минимум наполовину. Голос трезвого разума мне твердил, что ее собственное чувство вины передо мной за ложь и, главное, любовь ко мне заставят смягчиться ее чувствительное сердце, и вскоре я уговорю ее переместиться сюда. Но детский, беспокойный и тревожный ум боялся, что она меня больше не любит, и я потеряю ее раз и навсегда. При этой мысли на глаза наворачивались слезы. Нужно было как можно быстрее освоить черную магию и подтянуть белую, чтобы уже наконец ни у кого (в том числе у меня самой) не осталось сомнений, что я смогу защитить своих близких.
Продумывая, сколько часов в день я должна проводить с учебниками, а сколько – на тренировочном поле, я, собственно, добралась в задумчивости до последнего.
Ребята как всегда живо что-то обсуждали, и это не могло не заставить меня улыбнуться, хоть на какое-то время позабыв о самобичевании. Эсгарт стоял чуть поодаль от них, но тоже участвовал в разговоре. Приятно видеть их вместе. То ли принц озадачен поисками нового стиля, то ли что, но выглядел он примерно как вчера вечером: непривычно. Черный господин воздуха будто был не похож на себя, что-то в облике незаметно изменилось, сделав его чуть менее идеальным, но оттого не менее красивым. Вместо остромодного официального камзола на нем была закатанная по локоть белая холщовая рубашка с вырезом, подчеркивавшим острые ключицы и выступающий рельеф грудных мышц, вместо белых атласных брюк – черные кожаные, вместо распущенных волос – небрежный пучок, оголявший длинную сильную шею и почти эльфийские, слегка заостренные наверху уши. В руке он лениво крутил меч.
– Мы сегодня тренируемся с оружием? – поинтересовалась я вместо приветствия.
– Да, с магическим, конечно, – ответил Кайден.
– Бодрого утра, фрау Девона, – низким голосом произнес Эсгарт, передавая мне в руки меч.
Мечи считались излюбленным оружием магов воздуха. Полагалось, что именно мы можем до конца раскрыть их магическую силу, увеличив собственную. Но обучиться искусству использования их в бою было необходимо каждому уважающему себя боевому магу.
Сложнее всего, конечно, было Айрис, так как она не владела стихиями. С другой стороны, она постепенно училась делать то, что нам априори не было дано – управлять мыслями, эмоциями и намерениями других людей, а также животными и растениями. И по факту это могло быть в разы сильнее всей нашей стихийной магии вместе взятой.
Я прочувствовала это, когда она усилила мою злость, позволив разгореться моему пламени. В пару мгновений оно объяло меня и меч, что позволило мне метать огненные плети и передвигаться быстрее. А когда мы снова встали в пару с Эсгартом, вспоминать тех, кого я люблю и стремлюсь защищать, уже было не нужно, так как эффект повторился, и моя сила вновь выросла. Задача теперь состояла в том, чтобы управлять своей энергией, не расплескав ее из хрупкого сосуда в виде моего тела. На этот раз остановить себя получилось быстрее, и огонь стал более контролируемым: вместо хаоса в виде бесконечных магических атак я сумела создать более мощные заклинания.
Мы все завороженно смотрели на высоченную стену пламени, которая колебалась в такт моему сердцу и отбрасывала горящие искры.
– Это можно считать черной магией? – поинтересовалась я у Эсгарта.
– Определенно, – довольно кивнул мой наставник. И прошептал мне на ухо. – Думаю, еще неделя занятий, и пора в бойцовский клуб.
По телу пробежала дрожь, моментально отразившаяся на огненной стене.
И тут произошло нечто непредвиденное. Нет, в этот раз это не были мои проблемы с управлением магией. Это было кое-что похуже.
На поле внезапно появилось несколько темных магов. Сначала мы подумали, что это часть тренировки, но когда Эсгарт недоуменно спросил «Что происходит?», мы занервничали.
Маги были одеты в черные бархатистые мантии с капюшонами. Их было столько же, сколько и нас: пятеро. Тот что стоял посередине снял капюшон. Это был Гуанн.
– Так-так-так… – протянул он, окидывая нас взглядом. – Тренировки с мечами? Думаю, вам всем пора перестать тренироваться и понять уже, что вас всех ждет в действительности в ближайшее время.
– Что ты делаешь? Это отец приказал? – нахмурился Эсгарт.
– Нет, дружок, мне это приказали гораздо более важные люди, – тряхнул рыжей шевелюрой Гуанн.
На секунду в воздухе повисла тишина, а затем он крикнул своим сподручным:
– Давайте! Только не заденьте девчонку!
Я не знаю, что случилось быстрее: магические атаки этих сумасшедших, созданная мной огненная защита или выросшая передо мной спина Эсгарта. Реальность будто бы расслоилась на множество частиц, и увидеть картину в целом уже не представлялось возможным.
Вероятно, Гуанн хотел меня похитить, пока другим было поручено отвлечь или, того хуже, убить моих друзей. Вот так очевидно? Не ночью, когда я сплю? Не вечером, когда мы с друзьями выпиваем, а Эсгарта нет рядом? Почему сейчас?
Но задать этот вопрос я, конечно, сейчас не могла: приходилось защищаться, пока Эсгарт отбивался ответными воздушно-земляными атаками. Он выбросил вперёд руку, и пятерых магов разом отшвырнуло в сторону. Однако Гуанн был настроен решительно, уж не знаю, почему. Ловко вскочив на ноги, кинул огненной плетью в Эсгарта, та обвила его ногу и повалила на землю. Я обернулась: друзья дрались на пределе возможностей. Гвенн замораживала водяные струи, превращая их в ледяные иглы, и, постепенно отбегая, запускала их в противника, чтобы тот не успевал создавать атакующее заклинание, так как вынужден был обороняться. Айрис пыталась сосредоточиться, чтобы остановить противников, пока Кайден защищал ее и себя, попутно метая в нападающих огненные шары и стрелы. Состав противников был четко заранее продуман: у нападающих сочетания стихий были чересчур близки к нашим, а значит, существенно навредить мы им бы не смогли. Они нейтрализовывали нашу магию.
– Эсгарт! – крикнула я, метнувшись за чёрным магом.
Но меня тоже подцепила огненная плеть, и я взвыла от укуса ожога. Пока падала, сумела создать огненно-воздушный вихрь и запустить им в наших с Эсгартом противников. Принц освободился, и в его глазах я прочитала неумолимую ярость. Подул сильный ветер. Я подняла глаза наверх: стремительно собирались тучи.
– Девона, иди ко мне! – скомандовал принц, подавая мне руку.
Я уцепилась за широкую ладонь. Эсгарт притянул к нам в свободные руки выпавшие мечи. Гуанн и его напарник взлетели в воздух, создав смерч.
– Они внутри! Это и защита, и атака одновременно! – крикнул Эсгарт, чьи волосы развевались на ветру. – Мы не сможем это разрушить так просто! Нужна вода… Или сила мысли.
Эсгарт резко обернулся, ища глазами моих подруг. Гвенн ловко размахивала мечом, выписывая им водяные потоки. Айрис по-прежнему скрывалась за спиной отмахивавшегося от атак Кайдена в попытках влезть в головы нападавших.
– Проклятье, – видимо, сомневаясь, что делать дальше, прошипел Эсгарт. – Ладно, будете знать, как на нас нападать.
В считанные доли секунды он вскинул в небо руку с мечом. Глаза его приобрели пугающе синий цвет, скрыв зрачки. С неба с оглушительным грохотом обрушилась молния, я вскрикнула и хотела отпрыгнуть, но он меня не отпустил. Не в силах оторвать взгляда от того, как молния, протянувшись ослепляющим потоком с самого неба, наполняет меч Эсгарта, я постаралась сосредоточиться на своём огне. Сама не зная как, я вся загорелась им, пламя объяло меня и меч. Эсгарт кивнул, и мы синхронно взмахнули мечами. Мощнейший разряд молнии и огненный, извивающийся в полёте поток полетели прямиком в вихрь. Я уже не видела того, что происходит вокруг. Я только метала огромные огненные плети, поджигала все вокруг и с восхищением следила за дотоле скрываемым масштабом чёрной воздушной магии Эсгарта. Отпустив мою руку, он взмыл ввысь и стал метать молнии, сплетавшиеся в страстном танце с моими огненными плетями.
Когда наше с Эсгартом смертельное фаер-шоу закончилось, казалось, все замерло. Рассеиваясь, дым открывал вид на пепелище, на месте которого раньше было тренировочное поле. Черные маги беспомощно дёргались на земле, предпринимая тщетные попытки встать. Я, испытывая смесь ужаса и восхищения, посмотрела на пламя, которое утихало в моих ладонях, после чего меня резко подкинуло:
– Кайден! Айрис! Гвенн!
Эсгарту понадобилось больше времени, чтобы среагировать, а я уже бежала к ребятам, которые забились в дальний угол поля, накрывшись каменной защитой Кайдена. С разгона я прыгнула на корточки перед ними, и Кайден снял защиту.
– Я контролирую их, они не встанут, – тихо проговорила Айрис.
– Молодчина! – я расплылась в улыбке.
– Только Гуанн… не получается… у него сильный защитный оберег, – пробормотала она в растерянности.
– Что это было, адское пламя?.. Мы думали, что вы нас пришибёте вместе с этими магами, – Кайден кивнул в сторону бездыханных тел в чёрных мантиях.
В этот момент на поле появился ещё один персонаж. Я даже не успела окрикнуть Эсгарта, как он подлетел к принцу. Это был Кадеирн.
– В темницу этих троих! – приложив палец к виску, прогремел Кадеирн, и стража не заставила себя ждать. – А с тобой я лично расправлюсь!
С этим словами в пару шагов он очутился рядом с Гуанном и движением руки поднял его в воздух.
Парень схватился за горло и начал задыхаться. Мы подбежали к ним.
– Кто тебе приказал это сделать?! – ревел Кадеирн, и каждое его слово отдавало болью в висках.
Я и раньше читала, что чёрные маги в гневе – не самое приятное явление. В отличие от нас, им сложнее контролировать свою разрушительную магию в минуты эмоциональных всплесков. И чем сильнее маг, тем выше вероятность, что где-то не просто разобьётся окно, а будут страдать от боли случайно оказавшиеся рядом люди. Но чтобы видеть и чувствовать такое вживую… это впервые.
– Отвечай! – Кадеирн сжимал пальцы, и я услышала хруст костей Гуанна, сопровождаемый его утробным воем, превращающимся в кашель.
– Отец, – мрачно одернул его Эсгарт.
Кадеирн швырнул об землю Гуанна.
– У тебя минута. Или ты умрешь, – я никогда не забуду этот ледяной тон.
Тогда я увидела ту часть сира Кадеирна, которую прежде мне не доводилось наблюдать. И, признаться честно, мне стало не по себе. Разъярённый верховный чёрный огненный маг. Хорошо, что провинились в том числе передо мной. А если провинюсь перед ним я?
– Кое-кто хотел видеть, как они будут взаимодействовать, – просипел Гуанн.
– И кто же?
– Ты знаешь, – медленно подняв голову на Верховного Черного Мага с сардонической ухмылкой выдал парень.
Но улыбаться ему пришлось недолго: Кадеирн выхватил меч у на мгновение растерявшейся меня и пырнул им в самое сердце несчастного. Из глотки Гуана вырвался страшный вой, Гвенн взвизгнула, а я вцепилась ногтями в руку стоящего рядом Кайдена. Когда все закончилось, Эсгарт спросил у своего отца:
– И зачем это нужно было делать? Темницы мало? Он все же долгое время служил тебе.
– Тех, кто мне был дорог, я тем более не прощаю, – четко, уверенно и довольно многозначительно. – Займись охраной, нельзя позволить, чтобы это повторилось. И да, позову тебя скоро, обсудим кое-что.
Затем Магистр развернулся ко мне, и я инстинктивно отпрянула.
– Я мог сделать это тихо и не привлекая внимания, но я хочу, чтобы ты знала, что я бываю и такой. Особенно когда дело касается предательства. По крайней мере, это честно, ведь ты уже не ребенок и сама должна принимать решения, видя картину с разных сторон, – сказал серьезным тоном он. – И ты наполовину черный маг.
С этими словами он исчез.
Дело принимало далекие от шуток обороты. Будто бы я все дальше оказывалась от детства и все ближе к катастрофе. И уж совсем неприятно было осознавать, что черная магия – очень опасное явление и требует искусного с ним обращения, чтобы никому не навредить. А когда ты приближен к власти – это практически невозможно. И я по этой причине не хотела быть так близко к ней.

28.
– Гуанн знал, как мы будем драться! Он посещал тренировки и видел, как мы учимся, какие приемы используем, как взаимодействуем друг с другом… ему было несложно, зная все это, застать нас врасплох… – бормотала ошарашенно Гвенн, схватившись за голову.
– Кто-то должен был видеть, как мы будем действовать… Кто? Скажет ли нам Кадеирн? – скорее риторически, чем желая получить конструктивный ответ, протянула Айрис.
На этот раз мы зажгли камин у Гвенн. Я сидела на бархатном голубом диванчике молча. Меня так потрясло произошедшее, что то и дело я выпадала из разговора. Рядом со мной сидел вернувшийся после разговора с отцом Эсгарт, также в глубокой задумчивости, хотя я посчитала нужным его к нам позвать.
– Часто тебе приходилось видеть, как твой отец убивает людей? – тихо, пока ребята что-то с жаром обсуждали за столом, спросила я принца. Мы снова перешли на «ты», и я посчитала, что крайне глупо было бы вновь создавать между нами эти официозные барьеры.
– Чего я только ни видел в его исполнении, – в этой фразе была и досада, и боль, и злость.
Странное, конечно, было ощущение. Будто бы я постепенно приоткрывала какую-то завесу, а за ней виднелся кусочек души Эсгарта. И хотелось копнуть еще глубже. В последнее время я все чаще видела в нем человека, а не бездушную скульптуру.
– Он не только мой отец, он еще и своего рода мой начальник, – продолжил Эсгарт. – И, уж поверь, я знаю, как он может быть жесток.
Этот внезапный всплеск откровенности воздушного господина будто бы протянул какую-то ниточку между нами, тонкую, едва заметную, но уходящую обоими концами в наши истерзанные сердца. Так хотелось спросить его, боится ли он стать таким же, какие у них отношения, а счастливы ли его родители вместе… но мне это показалось ужасно бестактным, а также чересчур опасным: ведь существовала мизерная вероятность, что он откровенно ответит, и тогда мы станем еще ближе. А сокращать с людьми дистанцию я всегда жутко боялась. Я привыкла скрывать свой страх близости за попытками решать чужие проблемы, и не выносила вакуума, в котором я и понятия не имела, как помочь другому, а просто быть рядом не умела. И дабы Эсгарт не заметил моих внутренних метаний, я выпалила другое:
– Ты расскажешь, кто им приказал на нас напасть?
И тут же вжалась в диван. Мне показалось, что я сказала это чересчур эмоционально. Будто бы наш с принцем контакт был настолько хрупкий, что любое неверное слово или даже интонация могли все к дьяволу разрушить.
Ребята, конечно, не могли не услышать моих воплей и с интересом повернулись в нашу сторону. Адское пламя! Он же точно ничего теперь не расскажет, и меня ожидает перспектива бестолкового валяния в кровати всю ночь напролет в попытках разгадать загадку, кому было так скучно, что он решил с помощью заклятья понаблюдать за тем, как нас раскатают о тренировочное поле. Но, похоже, раскатать меня решил еще и Эсгарт:
– Я понятия не имею.
Такой вариант я почему-то не рассматривала. И по его васильковым глазам я видела, что он абсолютно искренен.
– Ну конечно, – зато Кайден по его глазам искренности явно не видел. – Скажи еще, что не знаешь, кому нужна сила Девоны.
– Отец не распространяется обо всех нюансах, поверь, – снова спокойный тон.
– Он не врет, я чувствую, – подала голос Айрис, и ее жених посмотрел на нее с подозрением.
– Но ты же должен располагать хоть какой-то информацией! Мы имеем право знать, это касается нас напрямую! – умоляюще затараторила я.
Он медленно повернул ко мне свое лицо. Уже новая белоснежная рубашка, дразня, прикрывала острые ключицы. Между ними было видно, с каким ритмом бьется ледяное сердце черного мага.
– Поверь, ты все узнаешь. Я сам все выясню, с помощью отца или без, – такой упрямый тон. – И, думаю, кое-что я могу понять уже сейчас.
С этими словами принц встал с дивана. Пола его темно-синего камзола едва задела мою выставленную на диване руку, пощекотав ее. Я почему-то вздрогнула.
– Ласковых снов, – Эсгарт откланялся и направился прочь.
Что он скрывает? Он точно же что-то скрывает! Нельзя это так просто оставлять. Буркнув «сейчас вернусь», я вылетела из комнаты Гвенн вслед за ним.
– Эсгарт, – жестко и уверенно.
Он обернулся. Восхитительные синие глаза не выражали ни одной эмоции.
– Расскажи мне прямо сейчас все, что знаешь. Иначе я сама это выясню, – я на совесть отчеканила каждое слово.
– Я, правда, не знаю, кто приказал Гуанну это сделать. Но я точно знаю, что твоя сила нужна самому сиру Нуку. И не для того, чтобы объединить два мира, – произнес он.
– А зачем?.. Господство над Реальностью?
– Свести счеты с моим отцом.

29.
Верховному Белому Магистру сегодня изменило его чувство юмора, как изменил и вечный позитивный настрой. Он уже так привык к тому, что каждую неделю кто-то желает его убить, что совсем уже этого не боялся. Но происходящее в последнее время вселяло тревогу. Нужно было срочно вводить в игру фигуры, доселе обреченные на выжидание.
Сир Нук подошел к высокому витражному окну в своем кабинете. Как никогда он понимал, что кровные узы – сильнее любых цепей. Возложенная на него миссия грозила разрешиться самой что ни на есть войной с Черной реальностью, как бы он ни старался ее избегать и как бы умело ни обходил все вражеские провокации. Возможно, так даже лучше? Если что-то сгнило, это пора обновить. А уж когда речь о старых связях, которые ты вынужден носить с собой просто потому, что так распорядилась природа, то тем более нужно резать, не глядя, чтобы не было так мучительно больно.
В коридоре послышался уверенный, практически смертельный в своей решительности стук каблуков. Ой, что сейчас начнется! Сир Нук мужественно набрал в легкие воздуха.
Было слышно, как новый молодой стражник (и ведь именно сегодня должна быть его смена!) робко попытался остановить надвигающуюся катастрофу, но его, видимо, отшвырнули к стене. Двери с грохотом распахнулись, и в кабинет влетела Розалина.
– Ты обязан вернуть мою дочь!
– Ты прекрасно знаешь, она еще не выполнила свою задачу, – безмятежно улыбаясь, заявил сир Нук.
– Они ее убьют!
– Розалина, – Магистр поморщился, глядя на женщину, будто бы ему предложили несвежее блюдо, – ты как всегда преувеличиваешь! Она там явно в гораздо большей безопасности, чем здесь.
– Нук, тебе не понять! – она так активно жестикулировала, что сшибла статуэтку золотого дракона на столе мужчины. – Тебе не понять, каково это – растить одной ребенка, который в один момент решает бросить тебя и свалить к адскому пламени в Черную реальность!
– Но ведь ты сама не захотела пойти с ней, – пожал плечами сир Нук.
– Ты прекрасно знаешь, почему, – мрачно отозвалась Розалина.
– Роз, пора оставить обиды в прошлом. На кону будущее всей, понимаешь, всей Реальности! И, что еще важнее, отношения с твоей единственной дочерью, – прямо-таки с задором произнес Магистр.
– Даже не вздумай ничего рассказывать ей… – тряся пальцем перед глазами Нука, угрожающе прошипела блондинка.
– Придет время, и она сама узнает. И ты это понимаешь, потому и бесишься, – он развел руками.
Розалина хотела швырнуть пару едких слов прямо ему в лицо, но от того он не стал бы менее правым. Она в отчаянии плюхнулась на софу напротив окна, из которого открывался потрясающий вид на горы, и беспомощно заплакала. Все двадцать четыре года она жила, опасаясь, когда же это все случится. И вот, как ни пыталась она уберечь свое единственное чадо, желая ему, по ее мнению, лучшей доли, чадо приняло решение пойти по предначертанному пути.
– Вы вечно все решаете без меня… Мужчины… Вы постоянно были озабочены своими политическими интригами, желанием доказать, кто круче, сильнее, чья реальность богаче… – прикрывая лицо рукой, тарабанила Розалина. – И вы никогда, даже на секунду не задумывались, что кому-то просто необходимо быть нужным! Чтобы рядом был тот, кто мог бы тебя поддержать, обнять, утешить…
– Ты поэтому сделала из своей дочери мужа? – эту фразу Нук произнес со всей серьезностью, которая только хранилась в его склонном к фарсу существе.
– Это вы ее сделали… вы… со своим стремлением к использованию ее как какого-то винтика в ваших играх!
– Эти наши игры, как ты выражаешься, – спасение магии и выход на новый уровень развития человечества. Тебе просто больно смириться с мыслью, что у твоей дочери жизнь интереснее, чем у тебя. Ты провела ее в сожалении и тревоге, а она заражена желанием спасти Реальность. И это нормально. Все предрешено.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь… – помотала головой Розалина. – Ты такое же чудовище, как и он. Как бы ты с этим ни боролся.
– Прекрати уже купаться в своей обиде, Розалина. Приходи к дочери, ты ей сейчас очень нужна. И ты знаешь, что придется это сделать, – положив руку на ее плечо, проговорил Нук и прибавил: – Как бы ты с этим ни боролась.

30.
Эсгарт совершал невиданное: взламывал секретную секцию и без того секретного отцовского архива. Заклятье было наложено нешуточное, и каждая новая безуспешная попытка сломать его ранила до крови руку.
Он должен был понять, что именно не поделили Кадеирн и Нук. И еще он должен был развеять закравшиеся в душу сомнения относительно происхождения Девоны. Родители Кайдена и Айрис могли быть ярыми приверженцами Нука, в конце концов, он своим обаянием многим запудрил мозги, иначе бы его не избрали… но мать единственного серого мага, вырастившая ее с детства, не могла так халатно относиться к судьбе дочери. Должна была быть причина, и Эсгарт был решителен в своем намерении ее отыскать.
Порученная отцом обязанность защищать Девону превратилась в смысл существования. Чем больше они общались, тем сложнее было осознать масштабы создававшегося мира внутри него. Здесь было нечто более важное, чем достижение цели. Эсгарт не мог ровно дышать в ее присутствии, не мог спокойно сидеть, не мог спать. Ночами было жарко, очень жарко. Если не вымотать себя бесконечными тренировками и политическими делами, никакая колючая зима не остудит жара тела.
Это магия или любовь? Или и то, и другое вместе? Как бы то ни было, но чувствовать столько внутри себя он не привык.
– Да! – Эсгарт расплылся в улыбке, найдя письмо отца Нуку.
Такие письма телепортировались из одной реальности в другую без особых усилий, ведь они были в зеленых конвертах, т.е. самыми-самыми важными в обеих реальностях. Конкретно это письмо не содержало особо важной информации. Вообще Эсгарт знал, что его отец и Главный Белый Магистр не особо охотно вступали в переписку и вообще в какое-либо общение, выходящее за рамки необходимого для поддержания собственного имиджа и спокойствия населения. Но тут содержание уступало место конкретно указанному адресу сира Нука. Поскольку Магистр защищал свою голову от бесконечных мысленных сообщений раздасадованных и обрадованных горожан, отправить ему такого рода послание не представлялось возможным. Но теперь у Эсгарта есть, куда писать письма.
И хоть нет никаких гарантий, что Нук расскажет больше, чем отец о причинах их мягко говоря прохладных взаимоотношений, попытаться однозначно стоило.
– Что-то ищешь? – прогремел голос Кадеирна за спиной.
– Конечно, ты же поручил мне найти в нашем архиве информацию о всех противниках и союзниках сира Нука, – ответил Эсгарт.
– Да, но они не в секретной части архива, – Кадеирн скрестил руки на широкой груди.
– Мне нужно проверить все.
– Вздумаешь пойти против меня, можешь не рассчитывать на власть, – сухо бросил Кадеирн.
Эсгарт молча прошел мимо него к следующему стеллажу.
– Мне не нужна власть, – нарочно глядя в различные бумажки, а не в глаза отцу, ответствовал принц.
– Нужна, кого ты обманываешь, – такой жесткий, насмешливый тон.
– Мне нужна твоя честность, – Эсгарт наконец поднял синие глаза на Кадеирна. – Пока ты что-то скрываешь, глупо надеяться на ответную искренность.
– Есть вещи, которые тебе нельзя знать. Эсгарт, ты вроде уже взрослый мужчина, а ведешь себя, как подросток! – Кадеирн сверкнул глазами. – Вот-вот спонсируемыми белыми магами группы устроят у нас переворот или начнут войну! И пригрозить белым магам отрезанной головой уже не получится! В ход пойдут более жесткие методы. С обеих сторон. И шантаж и пытки близких мне и Нуку людей – один из них.
– Все бы ничего, – пожал плечами Эсгарт, – но если я тебе хоть как-то дорог, позволь мне взять на себя ответственность и сделать все от меня зависящее, чтобы Девона ни в чем не нуждалась. А не диктуй, что делать и как быть.
– Девона? – глаза Кадеирна потеплели. – Это пожалуйста.
Эсгарт откланялся и пошел к себе, но отец окрикнул его и бросил в след предупреждение, от которого даже у Эсгарта пробежал холодок по спине:
– Если перейдешь грань, я всегда узнаю это. И тебе придется отвечать за свои ошибки.
Эсгарт это знал, но если дело касается судьбы Девоны, а также его собственной независимости, он ответит. Еще как ответит. Пускай даже головой.

31.
Моя мама была вспыльчивой и ранимой, но явно не хладнокровной и жестокой. Я знала, что рано или поздно она согласится переехать к нам. Мы всю мою жизнь ссорились, ведь я, хоть и многое, о чем она и не подозревала, подавляла в себе, но не все. Я намеревалась в ближайшее время ее телепортировать, чтобы встретить Начало Года всем вместе.
С Невлином я кое-как помирилась и поддерживала какие-то вялотекущие сношения, всячески обходя тему моего возможного замужества. Объясняла я себе это тем, что в такие неспокойные времена заниматься личной жизнью – последнее дело.
Сир Кадеирн, как ни странно, после того происшествия стал для меня еще ближе. Почему-то я не могла отделаться от впечатления, что он меня защитит. И всякий раз, когда он ласково брал меня под руку или говорил такие банальные слова как «если нужна помощь – обращайся», где-то внутри меня просыпалась тоска. Тоска по детству, в котором мог быть папа. Мне так было тепло и спокойно рядом с Кадеирном, что я чувствовала доселе незнакомое чувство: покоя. Можно было не контролировать все, можно было где-то быть слабой, можно было не просчитывать все риски, а просто получать поддержку. Вот так легко. Не будучи должной что-либо взамен.
Я отправилась в Белую реальность в сопровождении Эсгарта. Конечно, какая-то часть меня жутко противилась этому и рвалась улизнуть втихую, но вторая, явно рассудительнее первой, твердила, что вообще-то помощь более опытного мага сейчас не помешает.
Более опытный маг молча вышагивал рядом со мной к дому матери. Странно, но не было даже неуютно или неловко идти с ним в тишине. Когда мы добрались до пункта назначения, я уже, было, занесла руку для стука, но Эсгарт опередил меня. Я словила сначала возмущение: мол, я же тебе не разрешала вот так брать и ломиться в дом моей родной матушки! Но как только возмущение улеглось, стало вновь проклевываться успокоение. В таком банальном жесте как стук в дверь без моей просьбы чувствовалась решительность и знание, что делать, которых мне так не хватало от других людей.
Сначала никто не открывал, затем, полагаю, мама все же почувствовала, что это не убийцы пришли по ее душу, а собственная дочь. Когда дверь распахнулась, на меня обрушился укоризненный взор.
– Вспомнила про мать? – обиженный тон.
Чувство вины почти подобралось к моему сердцу в тот момент, когда Эсгарт обронил:
– Вам следует поговорить. Поймите, Розалина, это дело государственной важности.
Я знала свою мать и понимала, что он этими словами лишь подлил масла в огонь: она ненавидела разговоры о политике, считая их занижением значимости таких вещей, как семья.
– Ты уже водишься с черными магами? Надеюсь, остатки своей чести ты не растеряла вместе с кое-чем еще, – уколола мама.
Я бросила испуганный взгляд на Эсгарта: было неловко, что он был свидетелем такого общения. Принц, однако, удаляться не спешил, на совесть выполняя обязанности по моей охране.
– Может, мы все же войдем? – мой тон стал более жестким.
Мама молча кивнула, и за нами закрылась дверь. Родительница недвусмысленно уставилась на моего проводника.
– Бесполезно ждать, пока он уйдет, – пожала я плечами.
– Можно было просто попросить, – будто бы оскорбился Эсгарт и удалился в другую комнату.
Можно подумать, там не будет слышно наших криков.
– Мама, я хочу встретить Начало Года вместе с тобой, – слова эти дались с великим трудом, и на выходе что-то где-то явно задели, потому что захотелось заплакать.
– Так возвращайся, – развела руками мама.
Кто в чем, а моя мать преуспела в привязывании к себе путем игнорирования. Хотелось сделать что угодно, лишь бы это скорее закончилось. Уж лучше бы она орала. Впрочем, в какой-то момент цельная, кристально чистая злость поднялась во мне, я почувствовала это по тому, как втянулись мои плечи и поджались губы в попытке сдержать едкие слова. Почему она так себя ведет, будто это я виновата?! Она всю жизнь лгала мне про моего отца, кем бы он ни был! Почему я могу сдерживать себя, чтобы ей не было больно, а она, взрослый человек, не в состоянии справиться со своими обидами во имя моего спокойствия? И результатом этого эмоционального цунами внутри явились мои слова вовне:
– Я в любом случае буду жить так, как живу. Мне очень жаль, что ты не одобряешь мой выбор… Мне будет плохо, но придется пережить, если мы останемся в разных реальностях.
Повисла удручающая тишина.
– Прости меня, мне сложно смириться с тем, что ты выросла, – спустя пару мгновений нарушила ее мама. – Я поеду с тобой, только дай мне собрать кое-какие вещи.
Я ушам своим не поверила, но посчитала стратегически верным не переспрашивать. Слабо улыбнулась и плюхнулась в кресло, когда мама пошла на второй этаж. Пока я размышляла, что же лучше еще сказать, чтобы барьер из обид и недосказанностей не ломал с треском наши отношения, рядом материализовался Эсгарт. Сел в кресло напротив, бережно расправив полы своего серебристого плаща.
– Я так понимаю, успешно? – поинтересовался тихо он.
– Ты не верил? – ухмыльнулась я кончиком рта, вздернув бровь.
– Я в тебя всегда верю, – снова уход от ответа.
Какая-то дьяволинка бегала в этих неземных глазах. Мне даже стало за себя неловко: такой красивый юноша, а нравится мне его отец.
– Тебе удалось узнать что-то про Кадеирна? – спросила я, заранее ожидая отрицательного ответа.
– Да. И не знаю, понравится ли это тебе, твоим друзьям и… – принц сделал небрежный кивок в сторону лестницы, – твоей матушке.
– Говори, – я замерла на самом краю кресла.
– Нук – мой дядя.
– Что?.. Погоди… черный маг? Или серый? – я будто бы чувствовала, как шевелятся мои мозги в стремлении осознать сказанное Эсгартом.
– Черный. Как он оказался здесь, я пока не понимаю, а значит, и тебе не объясню. Возможно, никто не верит в него, потому что он растерял свою силу, когда Воган лишил магии тех, кто не захотел, так скажем, в предназначенный для них ареал обитания, – уставившись в одну точку, проговорил сын Главного Черного Магистра.
– Боюсь представить, что стоит за этим, – я схватилась за голову. – Значит, обеими реальностями управляют черные маги?
Эсгарт кивнул. Это же слом парадигмы! То, что я придумала себе о черных магах, все меньше соответствовало действительности.
– Нук так просто рассказал тебе это? Не скрывая? – с подозрением спросила я.
– Да. Сказал, что он не как его брат и он не считает, что папа может от меня скрывать правду о моих родственниках, – усмехнулся Эсгарт.
– Получается, они сводят какие-то семейные счеты? – предположила я.
– Пока не могу делать однозначных выводов, – пожал плечами воздушный маг.
Мама спустилась к нам с двумя среднего размера сумками, показывая всем своим видом, что ей крайне тяжело их тащить, но ради меня она готова на такие жертвы. Эсгарт, конечно же, купился на ее уловку и, подлетев к маме, подхватил ее тяжкую ношу. Я закатила глаза.
Проверив, ничего ли мы не забыли (я тоже прихватила пару важных, с моей точки зрения, вещей, среди которых в основном числились книги) и наведя несколько достаточно сильных защитных заклинаний, мы вышли из дома. Но не успели мы сделать пару шагов, как путь нам преградил какой-то водяной маг. Я краем глаза заметила, как Эсгарт встал в боевую стойку, а только потом поняла, что передо мной стоит Невлин. Мама!

32.
– Куда ты? – робкий тон Невлина вызывал желание просто его проигнорировать.
Моя матушка, к слову, именно это и делала, хотя я ждала от нее попыток манипулировать мною с помощью него, тем более если учесть тот факт, что именно по ее воле мой якобы суженый будет изрекать сейчас призывы остаться.
– Туда, куда я с собой тебя не возьму, – язвительно швырнула я.
– Куда бы ты ни шла, я тебя не оставлю, – Невлин схватил меня за локоть.
Какая милая попытка выказать свою причастность.
– Вы знакомы? – наблюдая за нашей пародией на выяснение отношений, поинтересовался Эсгарт.
– Да, были когда-то, – кивнула я, вырывая руку.
– Дев, ты слишком горячишься. Давай поговорим. Наедине, – Невлин был даже убедительным в своем желании настоять на своем.
– Девона, поговори с ним. Все же мы планировали, что вы в скором времени поженитесь, – мама не удержалась от непрошенных комментариев.
Капюшон скрывал половину лица Эсгарта, но даже несмотря на это мне показалось, что видневшаяся половина буквально окаменела. К чему бы это?
Я взяла под локоть Невлина и отвела его в сторону.
– Мне сложно тебе доверять после того, как ты не поверил мне. Я с трудом вообще раскрываю кому-то свое сердце, а ты обесцениваешь то, что для меня важно, – высказалась я.
– Прости. Просто я никогда не сталкивался с серыми магами. Здорово, если ты в это веришь. Наверное, так оно и есть, – улыбнулся Невлин.
– Наверное, так оно и есть?! Здорово, что ты в это веришь?! – я взвизгнула, сама испугалась своему повышенному тону и оглянулась на маму с Эсгартом, не сводивших с нас глаз. – Невлин, у нас ничего не получится, прости.
– Нет! – он тоже повысил голос. – Нельзя вот так просто избежать разговора, разорвав отношения. Расскажи, что происходит. Как есть.
Я с шумом вдохнула еще зимний воздух.
– Я могу перемещаться в Черную реальность, – пробормотала я.
– Вау, – выдал он. – Значит, слухи вовсе не слухи. Что с порталом между реальностями что-то происходит. Что появился кто-то очень сильный.
– Ну, слухи мне льстят, конечно, – усмехнулась я. – Но я пока живу там. Мне нужно уладить пару дел.
С губ рвалось «Ты со мной?», но почему-то мои опасения, что он не уживется с черными магами и будет потом докладывать белым о происходящем в Черной реальности (тем более что теперь вообще непонятно, какие цели у Нука), были сильнее моего желания иметь рядом кого-то, к кому я хоть что-то наконец чувствую. Что-то очень болезненное, поломанное, но хотя бы дающее знание, что я жива. Вряд ли я могу пафосно сказать, что ощущала себя с ним рядом женщиной, но хотя бы человеком, который видит что-то дальше очередной раскрытой перед носом книги.
– Будем на связи… обещаю, – попыталась улыбнуться я и пошла к маме с Эсгартом.
– Отношения на расстоянии, значит? Вот такой вердикт? – бросил мне вслед Невлин.
Я лишь пожала плечами, сдерживая себя, чтобы не оглянуться. Но он подбежал ко мне, вновь преградив мне путь.
– Я пойду с тобой, – тихо, для него даже уверенно, но недостаточно уверенно для меня, чтобы я ему поверила.
– Нет, – я сама звучала неуверенно.
– Я пойду с тобой, – повторил мой суженый.
Одного из зрителей эта местечковая драма, видать, изрядно утомила, и Эсгарт не нашел ничего лучше, как отшвырнуть беднягу Невлина, грубо схватить меня за локоть и телепортировать нас с мамой к черте между реальностями.
– Ты что творишь?! – выкрикнула я.
– Советую не кричать, а то нас поймают, – спокойно ответствовал принц. – Эта стража еще спит под действием заклятья, но могут появиться другие желающие содрать с тебя шкуру.
– И среди таких людей ты хочешь жить, – напомнила о своем мнении мама.
Я вся кипела от злости. Этим троим удалось вывести меня из себя, но объективно Эсгарт был прав: нам нужно было живо сматываться.

33.
Наше перемещение, конечно, не избавило Эсгарта от моей ярости. Проводив маму в отведенную ей комнату и обеспечив ей общение с Гвенн, я набросилась на принца.
– Ты какого дьявола за меня решаешь такие вещи?! Я хотела его взять с собой!
– Ему здесь не место. Говорю это как представитель власти.
Власти. Он прямо как конфету подержал это слово на языке, смакуя каждую его букву.
– Если хочешь доказать папе, что ты чего-то стоишь, не впутывай меня в это, пожалуйста. Невлин – мой жених.
– Это тот самый, который так и не сделал тебе предложение?
Вот скотина. И улыбочка такая гаденькая.
– Думаю, Главный Черный Магистр не будет против, если ты выйдешь не за сына какого-то прихвостня Нука, а за его собственного.
Эсгарт, конечно, был той еще загадкой. Такой весь спокойный, а потом как выдаст какую-то такую фразу, что хоть стой, хоть падай.
– Это за тебя что ли? – я скрестила руки на груди, оглядывая предложенную мне альтернативную кандидатуру жениха. – Я не знаю, что должно произойти, чтобы я пожертвовала своими чувствами в угоду выгоде.
Принц заговорщически улыбнулся одним уголком рта, наклонился к моему уху и прошептал:
– Ты должна влюбиться. И тогда не нужно будет чем-то жертвовать.
Пока я соображала, что же ему ответить, он откланялся и куда-то исчез. Я была настолько поражена и устала, что даже злиться перестала на него. Это что, он считает, что раз он «представитель власти», так может теперь делать все, что ему заблагорассудится? Фигушки!
Озадаченная, я вернулась в свои покои. Все же после перемещения кого-то, кроме себя, нужно было хоть немного отдохнуть. Тем более говорить с мамой о моих чувствах, пробиваясь сквозь каменную стену из ее осознанных или не очень попыток мной манипулировать, оказалось энергозатратно. Как и выяснять отношения с человеком, в которого ты вроде влюблена, но не хочешь с ним сближаться. А принц, которого я доселе рассматривала исключительно как украшение этого замка, похоже, заигрывает со мной. Пожалуй, я вздремну.

34.
Сердце Кайдена билось так сильно, что лист бумаги, который он держал в руках, дрожал. Обычный лист. Обычной бумаги. Только содержание его было зловещим.
Кайден уже четвертый раз перечитывал пожелтевшую бумажку. Нужно срочно рассказать Девоне. Он не может спокойно наблюдать за тем, как из его близкой подруги делают дурочку.
Земляной маг трясущимися пальцами запихивал лист за шиворот в тот момент, когда за его спиной раздался голос бесшумно появившегося сына Главного Черного Магистра:
– И что ты делаешь в моих покоях?
Кайден резко обернулся. После того, что он прочитал, было сложно не бояться его, но Кайден стоически делал вид, что ему наплевать.
– Девона ослеплена желанием быть кому-то нужной, я же всегда сомневался в чистоте помыслов черных магов. И не зря, – он потряс бумажкой перед носом Эсгарта.
– Отдай и молчи об этом, – принц протянул руку.
– Это с какой стати? Девона должна знать, куда попала, – кинул Кайден.
– Она узнает. Но не сейчас, поверь – как ни странно голос Эсгарта не звучал угрожающе или враждебно. – Дай мне время, я должен сам во всем убедиться. Я слишком о многом не знал.
– Думаешь, я тебе поверю? – в голосе Кайдена послышались металлические нотки.
– У тебя нет другого выхода. Иначе я брошу тебя в темницу, – вполголоса произнес Эсгарт.
– Только попробуй! – Кайден создал вокруг себя огненную защиту и направился к выходу из комнаты принца.
Но он не дошел. Силы Эсгарта было достаточно, чтобы пробиться сквозь защиту Кайдена и оттащить его назад. А затем… затем он выдохнул в лицо белому магу неизвестно откуда взявшийся усыпляющий порошок. Все поплыло, все завертелось… Айрис… он же не предупредил, куда пошел… Девона… Девона в страшной опасности…

35.
– Ну тренируется он, может быть. Ты же его знаешь не хуже меня. Он так любит ввязаться в какие-то приключения даже в четырех стенах, – с усмешкой рассуждала я об исчезновении Кайдена.
Его не было больше шести часов, и он не выходил на связь. Айрис изрядно волновалось, и ее беспокойство постепенно передавалось и нам с Гвенн. Но я изо всех сил старалась не поддаваться панике.
– Давай все же сообщим Кадеирну, – предложила я.
– Девона, им нельзя доверять! Вдруг это они его и спрятали. Если то, что ты рассказала про Нука, правда, кто знает, какими мотивами они руководствуются, – обеспокоенно тараторила Айрис.
– Тогда хотя бы Эсгарту, – пожала я плечами.
– Ты серьезно думаешь, что они не заодно? – сардонически ухмыльнулась Айрис, ходя взад-вперед по их с Кайденом комнате.
– Нет, я верю Эсгарту, – жестко отрезала я. – Он не причинил бы вреда тем, кто мне дорог.
– Девона, я все понимаю, ты здесь чувствуешь себя в своей тарелке в единении с темной магией, но мы видим вещи иначе! Эсгарт тот еще тип, – не унималась моя подруга.
Ее волнение можно было понять, да и не согласиться я не могла: Эсгарт, действительно, тот еще тип. Все же нарушив данное подругам обещание, я направилась в покои принца. Долго переминалась с ноги на ногу на его пороге: сомнения одолевали меня. Вдруг девчонки правы, и это дело рук его и его отца? И потом я до сих пор злилась на него из-за Невлина. Я занесла кулак, чтобы постучать, но дверь открылась сама.
Принц, облачённый в сине-золотой атласный свободный костюм, смотрел на меня с интересом.
– О, какое приятное общество вечером в моих покоях, – сказал он.
– Кайден пропал, – опуская расшаркивания, бросила я.
Принц вмиг посерьёзнел. Его острые брови изумленно поползли наверх:
– И не отправлял никаких посланий?
– Нет, – я помотала головой.
– Входи, – коротко бросил Эсгарт.
Я вошла. В комнате парили магические светильники с приглушённым светом, в прихожей уютно потрескивал камин. Сквозь проход виднелся кусочек спальни с огромной кроватью с балдахином. Интересно, сколько наивных фрау здесь побывало?
– У тебя нет идей, куда он мог деться? – с подозрением вглядываясь в синие глаза, спросила я.
– Я вообще его сегодня не видел. Нужно оповестить отца.
– Нет! – воспротивилась я. – Не пойми неправильно, но я никому не хотела говорить пока, кроме тебя.
– Подозреваешь, что это отец его похитил? – прищурился Эсгарт. – Зачем?
– Понятия не имею, – пожала я плечами.
– Вообще, конечно, я тоже кое-что узнал о своём отце, но я пока перепроверяю информацию. Есть подозрение, что он сам не в курсе, – сообщил Эсгарт. – Однако Кайден определенно не может иметь к этому отношения. Он не принадлежит ни к какому выдающемуся роду и его сила явно меньше твоей, так что мало у кого может быть в нем интерес.
– Мне сейчас плевать, у кого может быть в нем интерес. Я хочу знать, что он живой. И если кто-то причинил ему зло, я лично освежую его. – жестко сказала я.
– Я сделаю все, что в моих силах, – заверил чёрный маг.

36.
Утром мы по инерции поплелись на тренировку. На Айрис не было лица, однако она старалась держаться. Мы с Гвенн переживали не только за Кайдена, но и за неё, но, не сговариваясь, помалкивали. Толку ей от наших треволнений?
Эсгарт был чернее тучи. Даже реальные тучи сгустились над нами, грозясь разразиться снегопадом. Он явно был погружён в какие-то мрачные думы.
– Непростые времена требуют соответствующих тренировок, – заявил он. – Девона, ты уже рассказала друзьям, куда я вас позвал?
– Нет, как-то не до этого было, – огрызнулась я.
– Мы отправляемся в бойцовский клуб, – провозгласил Эсгарт, протягивая нам обе руки для проведения телепортации.
– Ты серьезно? – опешила Гвенн.
– Более чем. Мне и самому нужно держать себя в форме, учитывая происходящее, – откинув прядь чёрных волос, отозвался Эсгарт.
Мы взялись за руки и куда-то перенеслись.
То место, куда мы перенеслись, не внушало уже заранее доверия. Тёмное помещение, размеров которого было не разглядеть, только его центр ярко освещался парившими высоко светильниками. Уж не знаю, из какого материала была сделана эта зловещая комната, но он был однородным. Ничего общего с тренировочным полем под открытым небом, что в Университете, что в Магистрате. Крытое замкнутое пространство без деревьев, водоемов и земли. Очевидно, участникам предлагалось сотворять стихийную магию из ничего. И вариант, что у кого-то на это может не хватить ресурсов, не рассматривался вовсе.
Пока мы с девчонками осматривались, Эсгарт бросил «ни слова про серую магию», приложил палец к виску, и спустя пару мгновений перед нами появились три чёрных мага. Огня, земли и воды. Все были благородные судя по точеным чертам лица, насыщенности цвета глаз и прямоте волос, а также по дорогим магическим нарядам.
– Знакомьтесь: Эна, Эслинн и Калдер. Друзья, это мои ученики: Девона, Гвенн и Айрис, – представил он нас друг другу.
– Что будем делать сегодня? – поинтересовалась водяная Эна.
Она была внешне очень похожа на Гвенн: такие же большие глаза, овальное лицо, узкий подбородок и аккуратный маленький рот. Маг воды.
– Сегодня наша цель – натренировать защиту белых магов против чёрного креста стихий, – гордо ответствовал Эсгарт.
Великий Правитель, заставить нас отражать такое мощное заклинание – это все равно что выбросить только научившихся плавать детей в открытое море!
– Но у нас нет Кайдена и воздушного мага! – возмутилась я.
– Зато у вас есть энергетик и ты, – подмигнул Эсгарт.
Сомнительный аргумент.
– Помните, что азарт и любовь творят удивительные вещи, – бросил через спину принц, направляясь к чёрным магам.
Когда он примкнул к ним, мне стало не по себе. Я с беспокойством оглядела нашу скромную по всем параметрам команду, после чего поинтересовалась:
– Ты даже не подскажешь нам тактику боя?
– Мы не на тренировочном поле. Это бойцовский клуб. А в бою вам никто тактику подсказывать не будет, – ровно произнёс Эсгарт.
И начался тот самый бой. Нам пришлось задействовать всю свою силу.
Чёрный крест стихий – это объединение темных магий четырёх ведущих стихий. В эпических баталиях, демонстрируемых нам в киносалонах, торжественно по канону четырём чёрным магам противостоят четверо белых с теми же ведущими стихиями. Однако нам такой возможности не предоставили.
Я бы всенепременно восхищалась увиденной воочию красотой заклинания, если не была бы вынуждена постоянно уклоняться, создавать защиты и создавать какие-то ответные тёмные заклинания. Магия чёрных магов струилась энергетическими потоками: голубым, зелёным, красным и темно-синим. Крест – видимо, придуманное красоты ради название, потому что по факту ни в какой крест эти потоки не складывались, просто каждая из нас ощущала на себе одновременное действие четырёх стихий в исполнении темных магов. Нас одновременно сдувал мощнейший поток воздуха, поджаривал огонь, заливала вода и полностью обездвиживала магия земли, влиявшая на силу притяжения и наши внутренние органы. Ощущения непередаваемые. Создавать защиту даже двух видов против такого было бесполезно.
Я ощущала, как утекает моя жизненная сила, и видела, как тяжело было Гвенн и Айрис. Нужно было что-то срочно предпринять.
– Айрис, удаётся на них влиять? – крикнула я подруге, стоявшей за нами.
– Нет! У них у всех защищающие предметы! – в отчаянии прокричала Айрис.
– Чем сильнее твое намерение, тем выше вероятность их сломать! – ответила я. – Вспомни про Кайдена.
Последние слова вызвали желаемый эффект. В глазах Айрис вспыхнули эмоции, было заметно, как она вошла в контакт со своей магической силой.
– Может, создадим четверную защиту? – предложила Гвенн.
– Я думала об этом! Но мы не сможем нейтрализовать землю, – изо всех сил пытаясь соединить огненную и воздушную защиту, кинула я.
– Выиграем время.
– Ты права, похоже, это единственный путь.
Мы объединили наши две ведущие стихии, и тогда красно-синяя сфера стала постепенно расти, но в какой-то момент все равно остановилась в росте. Силы не хватало. Поток четырёх чёрных стихий был слишком силён, чтобы мы смогли сосредоточиться на создании достойной защиты. И тут меня осенило.
– Айрис, оставь их в покое. Ты можешь влиять на нас. Напитай нас силой, – бросила я через плечо подруге.
– Хорошо, постараюсь, – послушно отозвалась та.
Гвенн уже обрушилась на корточки в тот момент, когда наша сфера продолжила расти.
– Есть! – заулыбалась я, и произошедшее придало нам сил.
Я напомнила Гвенн, что нужно вспомнить наших родных. Я собрала в своём сердце всю злость, боль, надежду, отчаяние и страх, пережитые за последнее время. Вспомнила ссору с мамой, желание ее защитить, беспокойство за Кайдена и ту силу, которая по необъяснимым причинам просыпалась во мне рядом с Эсгартом.
Я смогла держать защиту уже одной рукой, хоть это давалось мне со значительными трудностями. Затем я села на корточки и со всей силы ударила свободной рукой о пол. Я поморщилась от боли, но оно того стоило: в сторону темных побежали огненные волны. А потом огненные шары и огненные стрелы… Эслинн пошатнулся, а огненный поток Калдера на мгновение ослаб. В эту самую секунду мы с Гвенн расширили границы нашей защиты настолько, что она подобралась вплотную к противникам. Я знала, что здесь нужно действовать быстро: чёрные маги были очень сильными, и если упустить время, они сообразят, как разрушить даже такую защиту. Поэтому я взмахнула обеими руками, и наша с таким старанием выстроенная защита разрушилась, вызвав мощную трехстихийную волну. Всех с силой отшвырнуло, даже Гвенн с Айрис. Я сама едва устояла на ногах. Всех, кроме Эсгарта.
Он покачнулся, но быстро собрался и запустил в меня энергетическим потоком воздушной магии. А дальше… дальше я сама не знаю, как это произошло, но я создала точно такой же энергетический воздушный поток, только менее насыщенного синего цвета, так как магия была белой. Две энергии столкнулись в полёте, отбрасывая в стороны искры. Мне удавалось сдерживать Эсгарта лишь двумя руками, в то время как он орудовал одной.
Постепенно очухавшиеся маги завороженно смотрели на наше противостояние. Эсгарт медленно шел на меня, сокращая мой поток. В какой-то момент он оказался совсем близко, а я почувствовала, что ещё немного, и упаду в обморок от истощения, поэтому не нашла ничего лучше, как двинуть чёрному принцу с колена между ног.
Эсгарт выругался и скрючился от боли. Тогда я из последних сил швырнула его воздушным потоком на землю, после чего, обессиленная, оказалась на ней сама.
– Кто тебе позволял так делать? – прошипел поверженный воздушный маг.
– Ты сам сказал, что это бойцовский клуб. В бою все средства хороши, – отозвалась я, хватая ртом воздух.
Похоже, я была первой, кто за двадцать восемь лет навредил достоинству принца. Во всех смыслах.

37.
После этого изматывающего эксперимента нам пришлось долго восстанавливать силы. Пока мы с подругами молча валялись на полу, Калдер громко и весело предложил, обнимая за плечи стоявших рядом Эну и Эсгарта, будто совсем не устал:
– Друзья, предлагаю всем зайти хорошенько выпить! Узнаем друг друга получше, поделимся новостями!
– Прости, Калдер, не получится. У нас важное дело, нам не до пирушек, – глядя на меня, произнёс воздушный маг.
– Мы тебя так редко видим в последнее время… – с какой-то тоской в голосе сказала Эна.
– Время такое, – пожал плечами Эсгарт, чуть отстранившись от них. – Полагаю, придётся много тренироваться, поэтому будем видеться чаще.
Глаза девушки засветились удовлетворением, а принц подошёл к нам, чтобы помочь подняться с пола.
– В следующий раз надевай латы, – попыталась пошутить я.
– Больно смелая Вы, фрау Девона, – то ли со злостью, то ли шутя, ответил Эсгарт, а затем, дождавшись, пока я встану на ноги, сгрёб меня в охапку и закинул себе на плечо, совершенно наглым образом шлёпнув меня в процессе по заднице.
Обалдела от этой выходки не только я. Но прокомментировать произошедшее никто не успел, так как мы телепортировались обратно в замок.
Мы оказались прямо в комнате Эсгарта.
– Поставь меня сейчас же! – возмущалась я.
– Тебя куда?
– Да не имеет значения!
Наконец я ощутила стабильность под ногами и автоматически в голове.
– Гвенн, Айрис, можете идти. Мне нужно переговорить с Девоной. А вам – отдохнуть, – как ни в чем ни бывало проговорил принц.
Айрис хотела наконец возмутиться, но я кивнула ей, мол, все в порядке. После того, как девушки ушли, я, конечно, не смогла не задать столь волнующий меня вопрос:
– Это в королевской семье такие высокие нравы, позволяющие шлепать по задницам чужих девушек?
– Ещё скажи, что тебе не понравилось, – задиристо, игриво и надменно.
Этот тип открывается с новых сторон. Не очень приятных. Или?..
– Кажется, ты хотел о чём-то поговорить, – решила перевести тему я.
– Вне всяческих сомнений. Я кое-что узнал об отце, я уже упоминал. Тебе может показаться, что я слишком спокойно об этом говорю, но, наверное, я просто ещё сам не верю, хотя уже все проверил, – какая безудержная откровенность.
Я выжидающе уставилась на него. И принц ответил на мой молчаливый вопрос:
– Кадеирн – сын Вогана.

38.
– Как это возможно? – не в силах воспринять сказанное Эсгартом, пролепетала в ужасе я.
– Я изучил архивы покойного Леусетиуса и других причастных к разделению Реальности деятелей.
– Получается, он твой дед?.. – каждое мое собственное слово жестоко било по ушам.
Эсгарт мрачно кивнул. И рассказал все, что узнал. Говорил, как всегда, спокойно, с расстановкой, почти без эмоций, и мне действительно сложно было понять, как можно ТАК рассказывать о ТАКИХ вещах. Сердце мое упало на дно, ужас заставил забыть, как шевелиться. Что он чувствует? Что чувствовала бы я, узнай, что являюсь внучкой самого ужасного и безумного чёрного мага всех времён?
Кадеирн был внебрачным сыном Вогана, но растили его как сына сира Дагширта, которого Эсгарт и знал всю жизнь как собственного деда. Сир Нук, однако, был сводным братом Кадеирна по отцу, и у них были разные матери. Сир Дагширт оказался просто верным слугой Вогана. Эсгарт уверял меня, что Кадеирн вряд ли что-то знает об этом, впрочем, говорил он, нельзя с точностью утверждать то же о Нуке.
По словам Эсгарта, как именно это связано с возможной войной между Черной и Белой реальностями, пока неясно. Нук утверждал, что не собирается воевать, как и Кадеирн. Однако каждый подозревал брата в желании развязать войну руками различных оппозиционных группировок.
– Как бы то ни было, я считаю нужным рассказать об этом отцу, – хладнокровно подытожил Эсгарт.
– А вдруг он знает? – предположила я.
Синие глаза блеснули.
– Тогда у него уже не будет возможности скрывать это от меня, – решительно заявил черный маг.
Что-то скребло мои внутренности. Хотелось как-то его пожалеть, чем-то утешить, но я понятия не имела, как, чем и нужно ли ему это вообще. Поэтому я лишь предложила свою помощь, и когда он попросил присутствовать при его разговоре с отцом, не смогла отказать.
Кадеирн тревожно-вопрошающе смотрел на нас. Вернее сказать, на своего сына. Ко мне он был явно более снисходителен.
Пару минут назад мы зашли, предупредив его о назревшем важном разговоре. Я, признаться, до сих пор не была уверена в надобности последнего, но перечить принцу не хотелось. И ещё я не вполне понимала, зачем присутствовать при этом разговоре мне. Эсгарт объяснил это тем, что я смогу понять, врет ли его отец или нет. Не очень-то я была уверена в столь красочно описанных собственных возможностях.
– Я кое-что изучал и наткнулся на одну сомнительную информацию. Я все перепроверил, и она подтвердилась, – начал Эсгарт.
– Опять ты за свое, – Кадеирн будто бы слегка расслабился, заранее не ожидая ценных сведений от своего сына.
– Мне нужно, чтобы ты ответил честно, – игнорируя сказанное отцом, гнул свою линию принц.
– Постараюсь, – вздохнул Кадеирн.
– Ты знал, что Воган – ваш с Нуком отец? – сказал это, и по кабинету пронёсся ветер.
Повисла тягучая, удушающая тишина.
– Я даже не хочу думать, как ты узнал про Нука. Но, уверяю тебя, второе не может быть правдой, – наконец отозвался Главный Чёрный Магистр, взбудораженно глянув в мою сторону .
– Почему ты так уверен? – вздёрнул бровь Эсгарт.
– Потому что меня с детства растил твой дед Дагширт.
– Не убедительный аргумент, – справедливо заметил Эсгарт. – Вас растили как родных, но вы сводные. И, уж прости, поскольку ты неизвестно зачем скрыл от меня кровное родство с Главным Белым Магистром, довольно затруднительно поверить, что ты на самом деле ничего не знал и про Вогана.
– Немедленно объясни, откуда у тебя такая информация, – похолодел голос Кадеирна.
– После того, как ты расскажешь, зачем врал про Нука, – упрямый, не менее ледяной тон.
Да уж, это у них семейное.
– Девона, пожалуй, тебе лучше нас оставить. Семейные разборки – дело не из приятных, – натянуто улыбнулся Главный Чёрный Магистр.
– Она никуда не пойдёт, – возразил Эсгарт раньше, чем я успела открыть рот. – Нет ничего, что бы я мог скрывать от неё.
Кадеирн скривился. Я тоже. Я бы охотнее предпочла покинуть это место с этим витающим в воздухе напряжением.
– Никто не должен был знать, что Нук – чёрный маг. Это угрожало бы как авторитету чёрных магов, так и целостности выстроенной с таким трудом системы. Да, я все понимаю, но чем меньше ты знаешь, тем в большей безопасности находишься, – сбивчиво проговорил Кадеирн, а затем прибавил: – Ты – будущее Чёрной реальности. Слишком многие могут пытаться тебя скомпрометировать, особенно сейчас, когда между чёрными и белыми стараниями кучек идиотов вновь возникли не самые дружелюбные отношения.
Кажется, последний аргумент убедил принца больше, чем озабоченность отца его безопасностью. От этой мысли мне стало грустно. Неужели для Кадеирна, правда, Эсгарт – лишь инструмент, будущий Правитель, который должен занять кресло Главного Чёрного Магистра, имея безупречную репутацию?
– Но как я могу быть, как ты любезно выразился, будущим нашей реальности, если ты не посвящаешь меня в ее нюансы? Ты же не вечен. Особенно, опять же, как ты выразился, сейчас, – с вызовом бросил Эсгарт.
– Когда пришло бы время, ты все узнал бы, поверь. Неужели ты думаешь, что я не готовлю тебя к будущему правлению? – с жаром ответил Кадеирн.
– Так или иначе, а могут найтись те, кто не допустит нахождения у власти потомков Вогана, – поправив рукава сине-золотого камзола, заметил Эсгарт.
– Так откуда ты узнал?
– Из архивов Вогана и Леусетиуса. И я, честно говоря, поражён тем, что ты в них не был.
– Никто там не был, – мрачно отозвался Главный Чёрный Магистр. – На эти материалы наложена сильнейшая магия, только раскрывшие свою силу серые маги могут их прочесть.
– Очевидно, нет, – процедил принц.
– Покажи мне их, – немного помолчав, выдал Кадеирн.
– Что?
– Покажи, я хочу их видеть. Я должен убедиться в том, что ты говоришь правду.
– Зачем мне врать? – нахмурился Эсгарт.
– И у меня есть причины тебе не доверять, – был ответ.
По тому, что принц не стал спорить, я поняла, что причину он знает. Мы добрались до секретной секции.
Миновав пару-тройку защитных заклинаний, оказались в тесном красном помещении, прямо посреди которого на чёрной резной подставке красовалась толстенная красная бархатная книга.
– Здесь родословная всех правителей реальностей с самых древних времён. Когда ещё была единая Реальность. В ней записаны официально признанные кровные узы. Но лишь избранные могут узреть правду, – пояснил специально для меня Эсгарт.
И в подтверждение своих слов принц открыл нужную страницу, провёл над ней рукой, на пальцах которой я разглядела крупные перстни с синими камнями, и буквы на странице торопливо забегали, меняясь местами. Наконец мы увидели, как над именем Кадеирна вырисовалось внушающее страх имя «Воган» с датами его жизни. Мурашки поползли по моей спине. Я боязливо глянула на Кадеирна: он был хмур и задумчив.
– Это ещё не все, – вкрадчивый голос Эсгарта вывел нас из забвения.
Молча мы отправились к какому-то стеллажу из предыдущего помещения. Сделав пару взмахов руками, Эсгарт приманил по воздуху какую-то ветхую папку с довольно небрежно перевязанными страницами. Выудил какие-то бумажки и показал их своему отцу.
– Это писали придворные Леусетиуса? – подал тот голос.
– Это писал сам Леусетиус, – гордо ответствовал Эсгарт.
На вопрос, как Эсгарту удалось обмануть сильнейшую защитную магию, я явно не получу ответ в ближайшее время. К тому же нетрудно догадаться, что в моих руках пожелтевшие странички моментально очистились от всех надписей. Очень хотелось верить, что я не раскрывший силу серый маг, а не фальшивый серый маг.
После этого разговора Кадеирн заперся в своем кабинете, и больше в тот день мы его не видели.

39.
Впрочем, мы не видели Главного Черного Магистра гораздо больше одного дня. Он не выходил из кабинета уже несколько суток. Магистрат был небезосновательно обеспокоен, а на плечи Эсгарта свалилось вдвое больше обязанностей. На фоне исчезновения Кайдена и растерявшей в связи с этим остатки боевого духа Айрис ситуация выглядела еще плачевнее.
В задумчивости, что же еще предпринять, чтобы найти своего друга, я бродила по Магистрату, отмечая для себя, что свет падает совсем по-весеннему. Скоро Начало Года. Еще один год позади. Казалось, я в тупике и никогда не найду выход из внутренних исканий и полнейшего непонимания, кто же я такая. Уже тошнило от этого состояния, и хотелось сбежать от самой себя. Моя жизнь все это время была далека от того, что я о ней думала, а также от того, какой я бы хотела ее видеть в идеале. Это не могло не навевать упадочные настроения, поэтому к тому моменту, как сама не зная как, я спустилась в подвал и наткнулась там на охрану, я была уже достаточно мрачна, чтобы вступить с кем-то в конфликт.
– У нас приказ Верховного Магистра: никого не пускать, кроме него и членов его семьи.
– Я – тот самый серебряный маг, – решила я щегольнуть регалиями.
Стражники переглянулись, но, очевидно, не найдя в глазах друг друга ответа на вопрос, что делать в случае, выбивавшемся из предоставленной им инструкции, лишь пожали плечами и повторили прежде сказанное ими.
Я так скучала по Кайдену, меня так угнетали мысли о том, что меня приютили прямые потомки Вогана и что это буквально невозможно будет в случае крайней необходимости объяснить матушке, не выслушав тонну нравоучений, что огненная злость заиграла в моих венах.
– Я здесь также по приказу принца. Уже прошел почти месяц, пока я нахожусь здесь, и до сих пор никто не смел мне перечить, зная, кто я. Мне связаться с принцем, чтобы доложить, что вы нарушаете его приказ?
И в какой момент я так оборзела? Я решила, что главное – говорить уверенно, что я честно и делала. И действия мои как ни странно произвели эффект: охранники, напряженно переглядываясь, пропустили меня вперед по коридору.
Я понятия не имела, куда направляюсь, а потом поняла… это местная темница. Холодок моментально пробежался по спине. Я замедлила шаг, настороженно глядя по сторонам. Все камеры были, по счастью, пусты. Невлин в свое время рассказывал, что в Белом Магистрате тоже есть темница, но она редко бывает необходима: настоящих преступников отправляют в специализированные учреждения, здесь же таятся те, кого по тем или иным причинам нужно было срочно обезвредить. И я уже хотела развернуться и уйти, попутно продумывая, что сказать охранникам, если вдруг к моменту моего возвращения они связались с Эсгартом, как услышала слабый голос из темноты. И этот до боли знакомый голос произнес мое имя. Я вздрогнула и пошла на звук. Дойдя до одной из дальних камер, я застыла: на жестком полу сидел Кайден. Было видно, как он измотан: темные круги под зелеными глазами, обветренные губы, щетина, взъерошенные волосы, пыльная одежда.
– Кай! – воскликнула я и тут же обернулась, удостоверившись, что не вызвала подозрений у туповатой стражи. – Ты как здесь оказался?
– Эсгарт меня сюда отправил, – хмыкнул друг.
– Великий Правитель, ты жив! Как же это хорошо… но плохо, что ты здесь, – бормотала в растерянности я.
– Твой новый дружок увидел, что я роюсь в его записях, понял, что я узнал кое-что слишком важное, и запихнул меня в клетку, – почти прошипел Кайден.
– Что ты узнал? – мое сердце замерло.
– Он – внук Вогана.
– Я знаю, – с облегчением выдохнула я.
– Как знаешь? – Кайден выглядел не столько озабоченным, сколько разочарованным. – Он тебе сам рассказал?
Я кивнула и сказала:
– Пора выходить.
– Но тут защитная магия! Я даже не мог связаться ни с кем из вас, – глаза земляного мага увеличились от удивления.
– Значит, он сейчас же освободит тебя, – прорычала я и понеслась в рабочий кабинет Эсгарта.

40.
Эсгарт думал, что она снесет дверь. Он предвидел такой исход событий, но до последнего надеялся, что до этого не дойдет.
– Ты. Мне. Врал, – процедила она, как только оказалась в его кабинете. Лучше бы она кричала.
Рыжие локоны растрепались, глаза метали молнии. Несмотря на всю хрупкость в ней чувствовался железный стержень, способный проткнуть гнилые внутренности того, кто ее обидел. И у принца защемило сердце при мысли о том, что таковым сейчас является он.
– Ты про Кайдена? – тяжело вздохнув, предположил Эсгарт, вынужденный оторваться от очередной бумаги «крайней важности».
– Ты знал, но молчал! Зачем ты это сделал? Ты все еще думаешь, что я буду после такого доверять тебе? Сначала родство с Воганом, теперь это! – от нее начали отлетать искры.
– Одно с другим никак не связано, поверь, – Эсгарт услышал, как глупо это звучит, и прибавил: – Разве что я только не хотел, чтобы ты узнала про это от него.
– Это не повод сажать человека в темницу! Дорогого мне человека!
Последнее словосочетание создало внутри Эсгарта жгучий коктейль из зависти и ревности.
– Он проник в мои покои, рылся в моих вещах и угрожал мне, – гневно бросил Эсгарт. – Я и сам бы рассказал, когда бы все проверил, но нет же, твой дружок везде должен совать свой орлиный нос.
– Не зря говорят, что у черных магов жестокие методы. Я уже убедилась в этом, когда Кадеирн прикончил человека, который служил ему столько лет, – покачала головой Девона. – Если ты что-то от меня скрываешь, я это узнаю. Немедленно освободи его.
Будь это кто угодно, Эсгарт бы надменно произнес «так попроси» и с упоением наблюдал бы борьбу бедняги с собственным достоинством. Но Девона была не кто угодно. Ей он неведомым образом прощал тот тон, который не прощал никому, даже собственному отцу.
– Если ты пообещаешь, что ни он, ни ты, ни твои подруги не будете лезть туда, где я должен сам во всем разобраться, – тихо проговорил принц.
– Я не обещаю лжецам такого, – высокомерно задрав голову, швырнула Девона.
Это было выше его сил. Эсгарт давно уже не чувствовал такого разнообразия эмоций внутри себя. С одной стороны, хотелось ее поставить на место, уколоть, съязвить, а с другой… с другой стороны, она была так отчаянно хороша в своем праведном гневе, что принц не выдержал и резко схватил ее выше локтя, притянув к себе. В глазах потенциальной огненной принцессы плескалась злость. И Эсгарт понимал, что это говорит о многом: в них бушевала страсть и играла жизнь. Такая яркая, эмоциональная, живая… Непримиримо честная и убийственно сильная духом. Сколько девушек тщетно пытались проложить путь к его сердцу, но ни одна из них не дотягивала. Никогда.
– Успокойся, – тихо сказал он. – Я был не прав. Я выпущу твоего друга, но я хочу, чтобы ты знала: есть определенные порядки, и мне очень важно, чтобы те, от кого зависит будущей моей реальности… вообще Реальности… признавали их.
– Хочешь, чтобы мы тебя подчинялись? – усмехнулась она.
Девона вся горела, ее огонь не только обжигал его руку, но и накалял и без того крошечное пространство между ними. Его взгляд мазнул по ее тонкой шее и аккуратному вырезу на груди. Контролировать себя было все сложнее, и эмоции принца также прорвались в виде горячего ветра, сдувшего со стола пару бумажек. Печально было одно: он прекрасно понимал, что если внутри него разгоралась не только злость, но и сумасшедшее желание, то внутри нее – лишь злость.
– Уважали, – поправил он.
– Я учту, сир Эсгарт, – елейным голоском произнесла Девона, вырвала руку и сделала прощальный реверанс.
– Я сейчас же сообщу стражникам, к моему, признаюсь, сожалению, но его выпустят, – бросил ей вслед черный маг.
– Я тебе этого не прощу, – поморщившись, сказала она и вышла.
Он прежде и не догадывался, как это больно – слышать подобные слова от любимой женщины. Конечно, он осознавал, что рано или поздно придется не только выпустить Кайдена, но и все ей рассказать. Однако в отсутствие последнего Девона стала значительно больше времени проводить с самим принцем, и принятие необходимого решения все оттягивалось и оттягивалось… Что ж, сам виноват, подумал Эсгарт и, печально вздохнув, вернулся за свой рабочий стол.

41.
Я не могла ума приложить, как объяснить произошедшее маме и друзьям. Несмотря на мое недоверие и злость по отношению к Эсгарту мне почему-то хотелось его оправдать. Если быть откровенной, я даже понимала мотивы его поступков и верила в сказанное им. То, что они с Кайденом недолюбливали друг друга, нельзя было не почувствовать. И также я давно поняла, что принц – контролер похлеще моего, и то, что для других входит в разряд гиперответственности, для него было лишь рядовой ответственностью. Я была такая же. Но у меня никак не получалось простить ему ложь. Так картинно удивлялся, куда же пропал Кайден, обещал мне помочь… Это было низко. С другой стороны, хотя бы раскрывало что-то земное в сыне Главного Черного Магистра. Должно быть, на фоне не самой приятной информации о его отце, ему сейчас было нелегко.
Счастью Айрис не было предела, и мне значительно полегчало. Было радостно видеть их теплые объятия. А вот поведение самого Кайдена изрядно настораживало. Как-то он сказал мне:
– За все то время, что я провел один, не имея возможности поговорить с кем-то из вас, я побывал в аду. Озлобленное одиночество сводило меня с ума, я был готов подружиться даже со стражниками. Представляешь, до какой степени я не выношу быть наедине с собой? Это неудивительно, учитывая, что я о себе узнал. Например, то, что ты мне куда дороже, чем я думал.
Как-то не хотелось вообще допытываться, что именно он имел в виду. Эсгарт же развернул масштабную компанию по попыткам вернуть мое доверие и, видимо, заодно привлечь мое внимание. То и дело присылал мне цветы, был крайне любезен даже в ответ на мои подколы, на тренировки являлся в своих самых шикарных нарядах. Все это, действительно, обращало на себя внимание, но было мизерно для того, чтобы заинтересовать меня или повлиять на мое прощение.
Пока Эсгарт атаковал меня знаками внимания, а Кайден сыпал неоднозначными намеками, я связывалась с Невлином. Я уже давно задумалась о нашем расставании, потому что динамика отношений больше походила на статику, но страх снова остаться одной, похоже, был куда сильнее, сколько бы гордо я ни заявляла, что ни к кому не привязываюсь. В глубине души я знала, что рано или поздно именно мне придется порвать нашу связь, но всеми силами оттягивала этот момент. Невлин пытался пару раз завести разговор о том, чтобы попасть в Черную реальность, но я искусно старалась переводить тему.
Все активно готовились к Началу Года, а сир Кадеирн так и не появлялся. Впускал он к себе только Сефирь, и по тому скорбному лицу, с которым она его покидала, было очевидно, что улучшений нет. Для меня стало открытием, что даже такие сильные лидеры могут становиться беззащитными детьми перед страшным лицом собственной вины за чужие ошибки. Эсгарт же держался прекрасно, что вызывало уважение гораздо большее, чем его подарки.
За три дня до Начала Года Кадеирн предстал перед нами как ни в чем ни бывало: прямая осанка, уверенный взгляд синих глаз, громкий хрипловатый голос, призывающий больше работать и меньше прохлаждаться.
И вот долгожданное Начало Года. Сир Кадеирн настоял на том, чтобы я была в том платье, которое он сам подобрал для меня. Отметив про себя передаваемую по наследству склонность к задариванию подарками, я приняла праздничный наряд. Он был великолепен: длинное платье насыщенного зеленого цвета, с прямым лифом, обнаженными плечами и острым глубоким вырезом на спине. Множество блесток, подобно звездам, усыпало подол. Ко всему этому прилагались украшения с драгоценными камнями и небольшая декоративная диадема. Девчонкам, Кайдену, моей маме и родителям Гвенн Кадеирн не сделал столько роскошных подарков, но выделил средства, чтобы они самостоятельно выбрались в город и приобрели все необходимое к празднику. Меня, конечно же, слишком сильно опекали, чтобы отпустить в город.
По официальной версии мы все являлись не особо значимыми сотрудниками Кадеирна, в угоду которой нам сменили цвет глаз и волос.
Здание Магистрата, казалось, вбирало в себя втрое больше людей, чем в рабочее время: сотрудники, их друзья, семьи и высокопоставленные гости из различных частей Черной реальности стекались пестрой толпой под хрустальные потолки замка. Давно я не чувствовала такой атмосферы праздника. Смех, гул, разговоры и сплетни наполняли воздух. Правящая семья выглядела снова неотразимо: Главный Черный Магистр был облачен в глубокого синего цвета праздничный костюм с бархатной мантией, Сефирь сверкала вышитым камнями воротником белоснежного платья, а Эсгарт впервые был одет в черно-золотой костюм, подчеркивавший его стройность и остроту черт красивого лица. Кадеирн выступил с праздничной речью, в ходе которой политкорректно упоминал о многочисленных провокациях, чьей целью было настроить магов обеих реальностей друг против друга, делился планами Магистрата на год, подводил итоги предыдущего. Все это было, пожалуй, необходимо, но непримиримо скучно. И если бы не огненная харизма главного Черного Магистра, я бы давно зевала.
Затем начались ненавистные для меня танцы. С белой завистью наблюдая за тем, как Гвенн строит глазки высшему свету, я мялась у стены. Заметила, как ко мне решительно направляется Кайден, только что закончивший кружить Айрис. Сердце подпрыгнуло, но не от тревоги, а от неожиданности: рядом со мной вырос Эсгарт.
– Позволь пригласить тебя на танец, – тихо проговорил он.
Вот так, на глазах у всех, мне предлагается танцевать с сыном Главного Черного Магистра? Страдать по этому поводу, однако, было некогда, ибо сверкавшая в глазах все приближавшегося Кайдена решимость вселяла желание куда-то исчезнуть, а потому я, сдержанно улыбнувшись, приняла приглашение Эсгарта.
– Если я не ошибаюсь, первая, с кем танцует принц – потенциальная невеста, – глядя в эти бездонные синие глаза, сказала я.
– Если она есть, – отметит Эсгарт. – Так или иначе, пусть все понимают серьёзность моих намерений. И ты в первую очередь.
Сотни восторженных и завистливых взглядов были прикованы к нам. Эсгарт ловко, мягко и бережно подхватывал меня. В тот момент я осознала свой сенсорный голод: до меня так давно не дотрагивался мужчина, что, казалось, этих уверенных прикосновений было достаточно, чтобы я стала спокойнее и перестала пребывать исключительно в своей голове. От принца приятно пахло каким-то сложным глубоким ароматом с примесью чего-то сандалово-амброво-мускусного, и в какой-то момент я потеряла контроль и полностью доверилась ему.
После этого по моим субъективным меркам чувственного танца мне все же пришлось танцевать с Кайденом. Те же движения, те же уверенные прикосновения, но в нашем танце не было чего-то незримого, что я почувствовала, танцуя с воздушным магом. Тот, в свою очередь, уже кружился с Эной, задорно смеясь. Не очень-то приятная картина. Не вполне осознавая природу своей ревности, как, впрочем, и ее саму, я тоже начала шутить и громко смеяться с Кайденом, периодически зыркая в сторону принца. Однако, казалось, тот был так занят своей партнершей, что совсем не смотрел в нашу сторону. Или усиленно делал вид.
Затем часы пробили ровно полночь, и под восторженные крики и звон бокалов мы встретили Начало Года. Я была безгранично счастлива встречать его с мамой и своими самыми близкими друзьями, которые несмотря ни на что последовали за мной.
В какой-то момент мы дружно улизнули с этого обширного торжества и продолжили праздновать в нашей уютной компании. Алкоголь дарил небывалую уверенность в собственных силах. А ещё создавал иллюзию дома. Среди чёрных магов, в этом огромном замке, мне с каждым днём становилось все спокойнее.
Я бодро вышла на улицу. Села на берегу пруда, лёд на котором уже вкрадчиво расслаивался. Окутанные ночью силуэты деревьев, берегов и зимних цветов отдавали серебром в лунном свете. Тишина разрезала воздух, не двигалось и не звучало ничего, только из замка доносился хохот, а где-то вдалеке разрывались фейерверки. Я вдыхала разреженный ночной воздух и любовалась звёздами в тот момент, когда услышала хруст снега позади. Кто? Пожалуй, впервые в жизни я не хотела, чтобы это был Кайден. Его неоднозначный интерес ко мне стал отталкивать, тем самым отдаляя меня от него. Я старалась всеми возможными способами избегать уже не только темы наших с ним взаимоотношений, но и общения в принципе, ибо как раньше, я больше не могла с ним расслабиться и вечно ждала подвоха. А когда Кайден выпивает, его и без того буйная натура теряет всякие берега. Мои волосы потрепал легкий ветерок: фух, Эсгарт.
Я, улыбнувшись, обернулась. Сердце, кажется, подпрыгнуло от радости. Подошёл, присел рядом со мной. Синие глаза смотрели внимательно, но чуть с хитрецой. Алкоголь ему, в отличие от Кайдена, к лицу.
– О чем думаешь? – спросил он.
– О том, как изменилась моя жизнь за последний месяц, – неубедительная улыбка в попытках скрыть страх за своё будущее.
– Она у всех изменилась… – вздохнул Эсгарт и прилёг на пушистый снег, подперев голову рукой. – А как изменилась твоя?
– Я больше не чувствую себя ненужной, – пожала я плечами. – Но теперь я не понимаю, к чему мне стремиться. Раньше я четко знала, что делать, кем быть… А теперь… теперь будто бы то, что казалось мне защитными доспехами, стало чудовищно давить, и хочется все это сбросить.
– И что тебе мешает?
В этот момент я увидела направляющегося к нам Кайдена. Не будь он пьяным, можно было сказать, что его походка решительна.
– И что мы тут делаем? – осведомился он, закуривая.
Он у Эсгарта научился этому контролю? Только тому приказали меня защищать, а Кайдену бы лучше позаботиться об Айрис.
– Разговариваем, – коротко ответила я.
– Девона, мне кажется, ты стала другой. Из-за общения с этим типом ты отдаляешься от нас. Мы прекрасно дружили, пока он не появился, – затянувшись, процедил Кайден.
– Конечно, она стала другой. Она раскрывает другую свою сторону, – отозвался Эсгарт.
– Я не к тебе обращался, – железный тон Кайдена.
– Кай, ты не очень трезв, пойдём, уложим тебя, – я постаралась говорить непринуждённым тоном, хотя все мышцы напряглись в ожидании чего-то плохого.
– А его ты тоже уложишь? – не унимался мой друг.
– Кай, – одернула его я.
– Кайден, это уже лишнее, – покачал головой Эсгарт.
– Слушай, ты меня давно бесишь. Хочется уделать тебя, думаю, раз такой импульс есть, нужно ему следовать, правильно? А то потом ещё хуже будет, да? – прорычал Кайден, видимо, как и я в своё время, потерявший всякое терпение от непробиваемости сына Главного Чёрного Магистра.
Кто изменился, так это Кайден. Происходящее раскрыло худшее в нем. Он стал чрезмерно импульсивным и жаждущим конфликтов.
– Ну что ж, пусть будет по-твоему, – абсолютно ровный тон в ответ.
Эсгарт медленно поднялся на ноги. Кайден нетрезвой поступью отошёл подальше от противника. Мне тоже пришлось прервать своё созерцание природой.
– Может, не стоит?.. Ты же не темный маг… – попыталась остановить я Кайдена, но кто бы меня послушал.
Эсгарт поклонился.
– Серьезно? Какой же ты… правильный, аж тошнит, – вместо ответного поклона Кайден сплюнул и засучил рукава.
Эсгарт не проронил ни слова и атаковал струёй воздуха. Хоть Кайден был далёк от трезвого состояния, но быстроту реакции не потерял: успел отскочить и создать железную защиту.
Великий Правитель, как же это было красиво! Неприкрытая, естественная, не стесненная рамками обучения кристально чёрная воздушно-земляная магия. Такая мощная, дикая и настоящая. Наконец я могла наблюдать за этим со стороны, а не участвовать в тренировочных боях. Во мне боролись множество эмоций, беспокойные мысли нервно вытесняли одна другую за черту сознания.
Прежде всего я боялась за Кайдена. Хорошо он будет только защищаться, едва ли Эсгарт уступит ему в нападении.
Мне было неловко за своего друга: выяснение отношений в алкогольном опьянении не делало ему чести.
Мне было неловко и за себя. Я ведь знала, что Кайден вписался в бой с хладнокровным темным магом не только из-за уязвлённого самолюбия и враждебного отношения к чёрным магам. Он ревновал меня к Эсгарту.
Я также с удивлением обнаружила, что переживаю за Эсгарта. Казалось бы, разве Кай может ему навредить? Но сердце подпрыгивало, когда в его сторону летели огненные шары Кайдена.
И я восхищалась противостоянием белой и чёрной земляных магий. Лишний раз убедилась: в единении сила белых и чёрных. Лишь работая в тандеме они способны повелевать стихиями в полной мере. Как же все продумано!
А ещё я не могла налюбоваться самим Эсгартом. Напряженный, как стальной нерв, подстегиваемый азартом, но защищаемый холодностью, которой явно не доставало Кайдену. Высокий, статный, ловкий, непреодолимо притягательный и невероятно красивый, как и его магия. Все же он безобразно хорош, и как я раньше не замечала этого?
Вместе с тем эта не лишенная эстетики экзекуция могла бы закончиться весьма плачевно, если бы я не решилась заступиться за Кайдена. Моему другу становилось все тяжелее подниматься с колен и уворачиваться от атак Эсгарта, и я попросту испугалась, что тот ему сейчас значительно навредит. В конце концов, с Кайденом меня связывали многие лета дружбы, он поддерживал меня тогда, когда все прочие лицемерно отворачивались, Эсгарт же был сыном Главного Чёрного Магистра, и помимо неплохих отношений и его наставничества вряд ли что-то все же пока держало нас вместе.
– Хватит! – я заслонила собой Кайдена и выбросила вперёд руку, создавая плетёный колючими ветками древесный щит. – Ранишь его – считай, что ранил меня.
Этих слов оказалось достаточно, чтобы умерить пыл воздушного мага. Но едва ли достаточно, чтобы умерить пыл Кайдена.
– Пусти меня, я сам с ним разберусь! – брыкался тот.
– Если ты не успокоишься, мне придётся и тебя обезвреживать магией, – сердито обратилась я к другу.
Друг, судя по всему, не впечатлился угрозой быть обезвреженным магией, и сгрёб меня в охапку со словами «сестрёнка, все под контролем». Я поморщилась от запаха перегара.
Что-то порвалось в этот момент. Что-то детское, наивное, питавшее нашу дружбу. Вместо верного честного друга я увидела пьяного агрессивного парня. И осознание, что именно с ним я дружила, заставило на миг ужаснуться. Впрочем, надеялась я, дело в алкоголе.
Надо было видеть Эсгарта: вены на руках вздулись и почернели, глаза посинели пуще обычного, и это я молчу про поднявшийся ураган и стремительно сгустившиеся тучи.
– Ты же видишь, ей неприятно, – ледяной, колющий осуждением тон.
– Кай, правда, пусти. Иди к Айрис, – бросила я, отстраняясь.
– Как на самом деле все просто, но мы вечно все усложняем, – пустился в философские размышления Кай. – Одно твое слово, Девона, и нас больше ничего не будет связывать с Айрис.
Это был уж слишком. Я беспомощно глянула на Эсгарта, уж сама не зная почему, так как что-что, а постоять за себя могла, и реакция принца не заставила себя ждать. Он шибанул прямо перед нами молнией. Я взвизгнула, Кайден отпрыгнул, а сам Эсгарт мгновенно схватил меня за руку и швырнул словно камень жестокие, но отрезвляющие слова прямо в пьяную рожу Кая:
– Сделаем вид, что мы этого не слышали. Айрис – прекрасный, честный и терпеливый человек, она не заслужила такого отношения. Как и Девона. Еще раз ты скажешь такое в моем присутствии, и Айрис обо всем узнает, а Девону тебе больше никогда не видать.
С этими словами мы телепортировались на порог моей комнаты. Я не знала, как реагировать, лишь глупо хлопала глазами, смотря снизу вверх на высоченного принца. Все в ту ночь развивалось слишком стремительно.
– Ты теперь понимаешь, почему я не хотел выпускать его из темницы? – Эсгарт явно ещё не остыл.
Ещё бы. Оказывается, в нем гораздо больше страсти, чем я думала. Мысли вдруг понеслись куда-то к нашим с ним совместным эротическим прегрешениям, и мои щеки вспыхнули.
– Девона, ты тут? – голос Эсгарта выдернул из мыслей о нем же самом.
– Тебе надо было идти в стражники, – отметила я.
– Серых магов нужно беречь. Особенно таких прекрасных, – тихо сказал Эсгарт.
– Спасибо. С праздником и ласковых снов, – пробормотала я, многозначительно глядя на державшие мое плечо цепкие пальцы.
Но меня не отпустили, а сжали ещё крепче. Чёрный маг наклонился ко мне и обжег быстрым шёпотом ухо:
– Ты будешь моей. А пока этого не произошло, если тебе хоть что-то будет угрожать, сразу зови.
Он откланялся, а я в задумчивости зашла в комнату, не понимая, что же он со мной сделал. И хоть, похоже, меня стало к нему тянуть, это не отменяло факта, что он мог быть тем ещё мерзавцем. Когда я только увидела его, он мне казался тошнотворно идеальным, однако чем дальше, тем тоньше становилась эта оболочка и тем ярче вспыхивали его темные стороны. И это, адское пламя, мне нравилось. Пожалуй, я обратила на него внимание как на мужчину именно в тот момент, когда увидела его злость, зависть, авторитарность, стирающие этот безобразный шлейф нейтральности и благоразумия, за которыми было невозможно разглядеть настоящего человека. С трудом угомонив свои мысли, я все же заставила себя заснуть, и яркие сновидения постепенно стёрли пёструю смесь беспокойных впечатлений.

42.
На следующий день Кадеирн вызвал меня к себе и сообщил, что враги не дремлют. Первый день года! Мне бы нежиться в кровати, а не бегать по кабинетам Главного Чёрного Магистра. Лениво одеваясь, я вспомнила Эсгарта, в животе что-то перевернулось.
– Девона, скоро необходимо открывать портал между реальностями, – серьёзный тон.
– Разве мы готовы к войне? – осторожно поинтересовалась я.
– К ней, как и к смерти, нельзя быть готовым. Но ты же помнишь, что твое предназначение в том, чтобы лишить магии тех, кто использует ее неверно. Как только Реальности объединятся, магия, направленная на зло, начнёт иссякать. Чем дольше мы ждём, тем больше провокаций и покушений. Этой ночью пытались взломать портал, а Нуку и его союзникам пришлось залечь на дно, так как вражеские группировки в Белом Магистрате начали репрессии. Ещё немного, и он может потерять власть, мы не должны этого допустить.
– Я бы хотела, но, боюсь, я бесполезна. Моей силы все ещё недостаточно для открытия портала. Когда я была дома последний раз, перемещение даже двоих людей – мамы и Эсгарта – далось крайне тяжело, – потупив взгляд, проговорила я.
– Не смей сомневаться в себе. Именно твоя вера раскрывает твою силу, – наставительно произнёс Главный Чёрный Магистр.
Выйдя от него, я уже успела вновь почувствовать себя никчемной и усомниться в том, что я действительно серебряный маг, как в коридоре встретила Кайдена с Айрис.
– Привет, – сипло поздоровался Кайден.
– Как ты себя чувствуешь? – участливо поинтересовалась я, разглядывая его помятый вид.
– Ничего, я его немного подлатала, – улыбнулась Айрис, погладив своего жениха по плечу.
Как они чудесно смотрятся вместе, как она смотрит на него! Ну разве Кайден может быть таким эгоистом? С другой стороны, конечно, ещё как может, я такая же – сплошные метания. Однако меньше всего хотелось быть впутанной в их отношения. Удивительно вообще, как до сих пор Айрис не догадалась, что ее мужчина не так уж и честен с ней. Полагаю, дело не в магических защитных предметах, а в том, что она не хотела этого видеть.
– Прости за вчерашнее, я ужасно себя вёл, – виновато произнёс он.
– Что у вас там произошло? – снова с улыбкой поинтересовалась Айрис.
– Не бери в голову, кое-кто изрядно выпил и начал предъявлять мне на ровном месте претензии, – сказала я первое, что пришло в голову, тем более что это не сильно разнилось с правдой.
Мы ещё немного посмеялись. Так приятно было общаться с Кайденом как в старые добрые времена. Я рассказала им о нашем утреннем разговоре с Кадеирном, и мы решили, что мне надо больше тренироваться, особенно задействуя собственную злость и… Эсгарта. Раз с ним моя магия усиливается, нужно это использовать. При воспоминании о принце слегка трепыхнулось сердце. С одной стороны, я испытывала потребность увидеть его, заглянуть в его глаза и найти в них подтверждение тому, что между нами что-то происходит, а с другой, я избегала встречи с ним, чтобы вдруг не выдать себя или, что было бы более привычным исходом, переждать время, чтобы то непонятное чувство, что родилось внутри, оказалось пьяным бредом и сошло на нет так же быстро, как и возникло.
Последнее оказалось проще, чем я думала. Выискивая предлог, под которым я могу побеспокоить чёрного мага в первый день года, я, собственно, с ним и столкнулась. Мы втроём с ним столкнулись. С ними.
Эсгарт подобно сытому коту вальяжно вышагивал под руку с лучащейся Эной. Она активно жестикулировала свободной рукой, а принц, судя по всему, внимательно ее слушал. Я предложила ребятам пойти другой дорогой, сбегая не столько от этой сладкой парочки, сколько от своего чувства брошенности, которое не заставило себя ждать, но было уже поздно.
– Благосклонного дня! – громко произнес завидевший нас Эсгарт.
Пришлось здороваться. Я глянула на Кайдена: тот держался как ни в чем ни бывало. Эсгарт тоже. Я все думала, кто же из них наконец сдастся и припомнит вчерашнее, а потом сдалась сама:
– Вчера у нас не очень приятная вышла беседа. Я бы хотела, чтобы вы, насколько это возможно, хотя бы в моем присутствии, достойно общались. Я понимаю, что каждый из вас беспокоится обо мне, но вы оба делаете мне больно, пренебрегая друг другом.
– Ты ещё и на Эсгарта наехал? – удивлённо приподняла брови Айрис.
– Постараемся сделать все возможное, – вместо ответа по существу, бросил Эсгарт.
Мне теперь нравилось разглядывать его. Обнаружила едва заметный шрамик на шее. Я так залюбовалась, что не обратила внимание, как Эсгарт тоже уставился на меня, пока остальные участники разговора припоминали отрывки вчерашнего торжества. Принц тепло улыбнулся, и по моему телу пробежала дрожь. Потом я вспомнила, что он, собственно, стоит под руку с Эной, и почувствовала себя круглой дурой. Вместо ответной улыбки отвела глаза. И вообще, что за манера выдёргивать меня из общения с другими мужчинами? То с Невлином не дал договорить, то с Кайденом…
– Пойду пообщаюсь с Невлином, обсудим прошедшее празднество, – вспомнив про оного, выдала я и решительно направилась в сторону своих покоев.
– Погоди, мы тебя проводим, – конечно же, не желая поддерживать светскую беседу, сказал Кайден.
– Ты очаровательно выглядишь, – бросил вслед Эсгарт.
– Просто мне к лицу серебряная магия, – ответствовала я, и мы с ребятами удалились.
– Или влюблённость, – услышала я его низкий голос у себя в голове.
– Или влюблённость, – согласилась мысленно я.

43.
И все-таки чего-то не хватало. Я чувствовала, что ключ к моей безграничной силе где-то рядом, но никак не могла нащупать ответ. Перелопаченные фолианты по чёрной и белой магии, превращённые в пепел бумажки с расчётами, часовые разговоры с мамой и ребятами о магии, даже тренировки в бойцовском клубе. Будто бы я выжимала из себя все, на что была способна, а выйти на новый уровень мне вечно что-то мешало.
И вот чёрный принц, который вновь стал часто пропадать и над чем-то думать, позвал меня в свой кабинет. Я почти справилась с задачей ничего к нему не чувствовать, как раньше, а разговор с глазу на глаз явно портил рецепт моей независимости. Что ж, посмотрим, чем он хочет меня удивить.
– Девона, – осторожный тон Эсгарта сразу заставил напрячься. – Я кое-что узнал. Долго думал, стоит ли тебе это говорить…
– Что? – сердце мое замерло от испуга.
Если Эсгарт показывает свои эмоции и выбирает такие слова для донесения своих мыслей, значит, что-то действительно происходит.
– Я видел твоего отца. Он жив, – чёрный маг выглядел максимально растерянным.
Что за шутки? Что он несёт?
– Что ты несёшь? – почувствовала, как сжались челюсти, то ли от напряжения, то ли от злости.
– Нук знает твоего отца. Подозреваю, он был ближе к политике, чем мы полагали, – продолжил Эсгарт.
И он рассказал мне, что на папу действительно покушались, тем более что он имел популярность у простых смертных, и его хотели видеть будущим Главным Чёрным Магистром, а если бы представилась такая возможность, то и Белым. Но он выжил. Вынужден был прятаться. И, скорее всего, бороться не только с невозможностью быть узнанным и вновь признанным, но и с собственным чувством вины относительно оставленных жены и ребёнка. Если допустить на секунду, что Эсгарт не хитрит, то жена и ребёнок здесь, совсем рядом, а значит?..
– Отведи меня к нему, – сказала я быстрее, чем успела заметить свои эмоции. – Но если ты мне врешь или ошибаешься…
– Я не вру и не ошибаюсь, – упрямый, почти властный тон. Соблазнительно, конечно, но неуместно.
Действительно ли я не верила или не хотела верить, я понять не могла. Но одно я знала железно: если это все правда, я бы хотела его видеть. Узнай я о том, что он жив, ещё пару месяцев назад, и мне было бы ровно. Абсолютное, всепоглощающее ничего было вечным спутником упоминаний об отце. Моем родном папе. Сразу же подумала про реакцию мамы. И тут же внутренний голос постарался тихо убедить меня в том, что она имеет полное право на свою позицию, а я – на свою, и очень по-детски ждать от неё тех же чувств, что испытываю я сама, как бы больно ни было признавать невозможность подобного поворота событий.
Эсгарт перенёс меня ко входу в какое-то мрачное каменное заброшенное здание. Я сразу почувствовала несколько слоев защитных заклинаний. Чары были мощными, и разрушить их вряд ли было под силу даже Эсгарту.
– Нам туда не попасть. Позови его, он должен быть здесь, – тихо произнёс черный маг.
Сердце трепыхалось, дыхание сбилось, а магия, казалось, окончательно покинула мое напряженное тело.
– Если что – я рядом, – успокаивающий голос принца за моей спиной.
Я сделала пару глубоких вдохов-выдохов, сжала ладони в кулаки и мысленно позвала его. Вышло одно робкое, заглушаемое тысячами сомнений слово:
– Папа…
Ни за что бы не поверила, что к человеку, которого ты ни разу в жизни не видела, можно так обращаться. Не поверила бы, если не пришлось обратиться. Сначала ничего не происходило, и я, было, выдохнула, мол, по счастью, ничего не произошло, можно со спокойной совестью вернуться назад. А затем… затем из тёмного прохода вышла фигура в чёрном плаще с капюшоном. Она без единого слова протянула мне руку. Я оглянулась на Эсгарта.
– Ты все же нашёл меня, спасибо, – прозвучал незнакомый голос. – Но внутрь пойдёт только она одна.
Все это как-то опасно, непонятно, бестолково… лучше бы вернуться к маме и обсудить с ней планы на ближайший год, лёжа на ее мягких коленях.
– Если с ней хоть что-то случится, я найду способ выломать все защитные заклинания до единого, – злобно отозвался Эсгарт.
Не понимая, что творю, я сделала пару шагов к протянутой руке и зашла с незнакомцем в здание.

44.
Все пафосные сцены встречи блудного ребёнка и отца, запечатлённые на кинолентах и страницах романов – вымысел. Мне казалось, что это было самое тупое и неловкое общение за всю мою жизнь. Мне хотелось сбежать, исчезнуть, раствориться, сделать вид, что я здесь случайно… что угодно, лишь бы не чувствовать себя никем. Брошенной девочкой, которую родной отец, кажется, совсем не вспоминал и понятия не имеет, что с ней делать. В голове проскальзывали иррациональные мысли вроде «неудивительно, что мама на него зла» и «лучше бы он и правда умер».
Передо мной сидел мужчина с абсолютно потухшим взглядом, совершенно неприглядной бородой, синяками под глазами. Какой-то ссутулившийся, поседевший… совсем не похожий на потенциального правителя Чёрной реальности. Выцветшие огненные волосы растрепались то ли от капюшона, то ли в принципе от отсутствия должного ухода, оранжевые глаза смотрели скорее с холодным недоумением, нежели отцовской теплотой. И это чёрный маг огня?..
– Не веришь, что это я? – первая фраза.
– Есть такое, – пожала плечами я.
Тишина. Интересно, волнуется ли за меня сейчас Эсгарт?
– Мама знает?
– Нет, – еле слышно отозвалась я, он даже не расслышал, и пришлось повторить громче.
– Это так неожиданно… то есть я ждал нашей встречи, но не думал, что она состоится так скоро, – нелепо развёл руками Арден.
– Мне уже 24, – напомнила я.
– Знаю, знаю, – прошептал он. – 24 года, как я здесь.
Мы снова помолчали. Это все неправда, он не может быть моим отцом. Лучше уж горестно вздыхать об упущенной возможности пообщаться с ним умершим, чем вот так криво разговаривать с неизвестным человеком, пробираясь через неловкость и ряд других совершенно неожиданных чувств.
– Спрашивай, что хочешь, я расскажу, – выдал он.
Что? Что, адское пламя, ты хочешь, чтобы я у тебя спросила?! Почему ни разу не объявился? Не попытался связаться со мной? Правда ли все то, что говорили Кадеирн и Эсгарт? Любил ли ты вообще маму и хотел ли моего появления на свет? Но задала абсолютно бестолковый вопрос:
– Ты планируешь бороться за кресло Главного Чёрного Магистра?
– Ты хотела спросить, планирую ли я вернуться в Белую реальность? – как нельзя точно перефразировал он мой вопрос. Я кивнула, и он ответил: – У нас с Нуком давняя дружба, и он с самого начала занял это кресло нехотя, с прицелом на то, что, когда придёт время, он передаст его мне.
– И что, время пришло? – поинтересовалась я.
– Ну, раз ты здесь, вероятно, да, – пожал он плечами.
– Почему ты ни разу не связался со мной?.. – дрожащим голосом произнесла наконец я.
– Я бы мог сказать, что опасался, что если кто-то проберется в твою или мою голову, нас вычислят, но ты же не поверишь. И правильно сделаешь. Самая главная причина одна – я боялся.
Поразительные существа – мужчины! Если женщина становится матерью, она готова разбиться об стенку, лишь бы ее дитя было в безопасности. Она больше не чувствует себя отдельной личностью. Это перемена в женском самоощущении не идет ни в какое сравнение с мужчиной, ставшим отцом. У него нет материнского инстинкта, и несмотря на все задатки воина, воевать за ребенка чаще будет именно мать. В тот миг я даже не разозлилась. Я ждала такого ответа и считала его вполне логичным. Однако разве под силу логике успокоить сердце?
– Меня хотели убить, но я понятия не имею, кто. Столько лет мы с Нуком пытаемся это выяснить, и все без толку. Одно ясно: этот кто-то жаждет развязать войну, – как-то неожиданно сменил тему разговора Арден.
– Кадеирн мне рассказал про тебя, – прекрасно зная о его осведомленности в этом вопросе, все равно сказала я, чтобы хоть что-то сказать в ответ.
Было очень страшно прервать разговор, нарушить наш контакт.
– Ох, дружище Кадеирн, – тонкие губы отца расплылись в улыбке, – как бы я хотел его видеть. Однако, увы, никто не знает наверняка, кто к чему причастен. Скоро все выяснится. Ситуация непременно должна разрешиться, когда ты откроешь портал.
– Кажется, частью твоего плана было обучить меня черной магии. Ты вроде ради этого отказался оставаться в Белой реальности, – осознавая, как это, должно быть, жестко звучит, произнесла я.
– Я, конечно, могу тебя учить, но суть не в этом. Ты должна сама раскрыть в себе черную магию.
– Я это уже слышала. Только как же? – мои губы скривились в усмешке.
– Через простое общение со мной, – он как-то неловко улыбнулся.
– И почему тогда «простое общение» с мамой не сделало меня могущественным белым магом? – скрестив руки на груди, поинтересовалась я.
– Беда черной магии в том, что ею сложнее управлять, нежели белой. И когда у тебя природная склонность к обеим, чистейшую белую магию можно освоить, лишь познав каково это – разрушать.
Пространное объяснение, но, если поразмыслить, в нем есть зерно истины. Мы еще недолго поговорили про политику, возможную войну и причастность черных и белых магов к ее развязке, после чего говорить стало решительным образом не о чем.
– Приходи, как сможешь. Теперь я всегда на связи. Пожалуйста, не говори ни единой душе о нашей встрече. Не распространяйся Эсгарту. И никогда никого сюда не приводи, даже маму. Ее, пожалуй, в первую очередь, – подытожил наш разговор отец.
В прострации я вышла на улицу и, почему-то даже не удивившись, заметила, что мое тело стало покрываться пламенем.

45.
Все мое тело пылало, а там, куда я ступала, образовывался огненный шлейф. Эсгарту, казалось, изменило его самообладание: он ходил взад-вперёд здания, в котором проходила наша пусть и судьбоносная, но крайне бестолковая встреча с моим таким чужим родителем. Заметив меня, рванул навстречу, но я жестом руки остановила его:
– Мне нужно побыть одной.
Стоило мне добраться до замка, и пламя угомонилось. Не отвечая друзьям на мысленные расспросы, где я прячусь, я отправилась на гору, на которой стоял Магистрат и с которой открывался захватывающий вид на реку. Погрузилась в свои мысли.
Было невыносимо горько от осознания, что только сейчас я его нашла. Спустя столько лет я наконец смогла его увидеть. Бесконечная гряда прожитых без него лет. Все могло сложиться иначе, у нас могла быть счастливая семья. Но он выбрал не связываться со мной, а моя мама выбрала всячески этому способствовать. Сложно было сказать, на кого из них я злилась больше. Наверное, на себя. За то, что мне всегда было плевать на него, за то, что безоговорочно верила маме, будто бы он не ее муж, а мой, за то, что всеми клетками тела впитывала ее боль, путая со своей, за то, что никогда раньше не попыталась выяснить хоть что-то ещё про него. Но откуда я могла знать? И вот сейчас я вижу этого старика, мрачного и замкнутого, и он ни слова не говорит о том, что скучает, что сожалеет, что любит! Смысл в том, что я смогла с ним поговорить? Что я узнала, кроме того, что это рвущая на куски боль – не чувствовать любви своего родителя? Тем, кто вырос с обоими родителями, никогда не понять, каково это – когда ты вынужден отрезать половину себя, запихивать ее ногами в дальний угол подсознания, неумело шпаклюя эту дырку какими-то обломками чужих образов и ожиданий.
Я чувствовала себя опустошённой, все мои эмоции будто были выпиты до дна. Под конец дня так устала плакать, что уже не было сил разговаривать. И состояние мое, безусловно, усугублялось тем фактом, что я не могла никому рассказать о случившемся. Пока точно не могла. Никому… кроме Эсгарта. Он единственный был хотя бы в курсе произошедшего. И именно он явился его катализатором. Поэтому, конечно, не в тот вечер и даже не в следующий, но довольно скоро я пришла к принцу с разговором. Нет, не о тех фактах, которые мне любезно преподнёс мой папаша, а о своих чувствах от нашего с ним общения, хотя понимала, что более неуклюжего в вопросах чувств человека, чем Эсгарт, найти сложно. Хотя он, разумеется, уступает лавры первенства Невлину.
– Я хотела тебя поблагодарить, – вкрадчиво сказала я, встретившись с ним в саду на закате.
Этим своим поступком он укоренился в моем сердце. Ради меня найти моего отца, привести к нему, будучи при этом самому не в ладах со своими эмоциями из-за скорбных знаний о собственной родословной… Для меня это был акт, достойный уважения. Именно это, а не его подарки. И хотя я, на самом деле, давно его уже простила за Кайдена, теперь я могла ему по-настоящему доверять. Я стала чувствовать ниточку, связывающую нас. Чтобы быть со мной, принцу определенно нужно учиться усмирять свои разрушительные импульсы.
– Пустяки. Я долго сомневался, сделает ли это тебя счастливой, – отозвался Эсгарт.
– В отсроченной перспективе, наверное, – нервно ухмыльнулась я.
Этот космический взгляд прожигал все мое нутро. Когда мы смотрели друг другу в глаза, мне казалось, что мир уходит из-под ног, и единственное, что остаётся – всепоглощающая, иррациональная, звериная тяга моего тела к его. Но я привыкла быть поглощённой сомнениями, моральной непогрешимостью и благочестием, а не вот этим вот всем земным, а потому скромно, втайне надеясь на дальнейшие расспросы, поделилась:
– Кажется, я давно не чувствовала себя такой одинокой. И вместе с тем целостной.
– Это знак, что ты взрослеешь. Они, конечно, твои родители, но едва ли хранители твоей силы, – был ответ.
– Они сделали меня разменной монетой в своих играх, – с досадой тряхнула я головой.
– Это не значит, что они тебя не любят, – ровный тон.
– Так сложно уместить это в своей голове.
– Когда твой отец политик, приходится многие противоречия раскладывать в голове по полочкам.
Я мельком глянула на него. Полыхающие медью лучи умирающего, чтобы утром воскреснуть, солнца освещали острые черты его лица. Четко очерченные скулы, упрямый подбородок, прямой нос. Такой высокий, статный… Легкий весенний ветерок перебирал его длинные распущенные волосы. Мой взгляд сбоку выхватывал очертания распахнутого зимнего камзола, под которым скрывались острые ключицы. Это вырез манил, дразнил, заводил. Сумасшедше привлекательный. Утонченный, уверенный и спокойный. Вместе с тем наглый и чуточку надменный. С ледяной выдержкой. В этот миг я показалась себе круглой дурой: как можно было прежде ни разу не согрешить с ним в своих шальных мыслях? Мне показалось, что прорывающиеся откуда-то со дна моей души эмоции сейчас лишат меня воздуха. Меня колотило, тошнило, сжигало. Неужели я влюблена?..
– Я думаю, я скоро смогу открыть портал, – прокашлявшись, произнесла я. – Только вот никак не могу смириться с ответственностью за это. Может же случиться разное.
– Помни, что ты не одна, – коротко и ясно.
– Да, но никто не может этого сделать, кроме меня. Почему вообще именно я… – сбивчиво пробормотала я.
– Так решил Создатель, – откликнулся Эсгарт, вдыхая воздух. – Жалеть себя нет смысла, нужно идти вперед и принимать решения исходя из того, что есть.
Ветер кокетничал ароматами весны: пожухлой листвы, таящего снега, пробуждающегося тепла. Я закрыла глаза и тоже со всей силы вдохнула пьянящий аромат. Как быстро летит время! Раньше жизнь казалась более осмысленной и полной, и в ней было на порядок меньше внутренних исканий. Неужели так будет теперь всегда?
– Да я не жалею себя, – фыркнула я.
– Жалеешь, – упрямый тон.
И правда, жалею. А кто меня еще пожалеет, кроме меня самой?
– Ну ты же не пожалеешь, – почти с претензией бросила я.
– Конечно, нет. Жалеют слабых, а тебя я поддерживаю, – ответил Эсгарт.
Эти слова вызвали внутренний протест, вылившийся в мои возмущенные слова:
– Почему все вечно пытаются навесить на меня гору ответственности и сделать сильнее, чем я есть?
– Потому что пока ты ждешь, что кто-то заберет у тебя ответственность, ты рушишь прежде всего собственную жизнь. Я могу быть всегда рядом, но я не проживу твою жизнь за тебя, ты же понимаешь, – невозмутимо ответствовал черный маг.
– Прямо всегда-всегда будешь рядом? – я наконец нашла, за что зацепиться.
Он развернулся ко мне, внимательно посмотрел мне в лицо и спросил:
– Не доверяешь?
– Учитывая некоторые твои поступки, частично еще да, – усмехнулась я.
– Я больше не буду воздействовать на твою пятую точку, если ты не будешь бить меня между ног, – улыбнулся Эсгарт. – Ну, и если ты сама того не захочешь, конечно.
– Ты же знаешь, я не об этом, – посмеявшись, сказала я.
– Знаю, – серьезный тон. – Я стараюсь.
– Знаю, спасибо.
В какой момент у нас началась эта неприлично дерзкая игра, я так до конца и не осознавала. Но я чувствовала незримое, неистовое, буквально электрическое напряжение между нами даже тогда, когда не видела его. Мы дразнили друг друга, подстёгивали, провоцировали, соблазняли, соревновались в уровне магии и словесном мастерстве. Это было так красиво, пропитано интеллектуальным, тонким взаимодействием, поистине воздушным, но вместе с тем непреклонно чувственным, что не могло не будоражить. А еще я знала, что Эсгарт не позволит ни одному живому существу меня обидеть. И я могла сказать ровно то же самое в отношении себя: я бы запросто сожгла поднятую на него руку.

46.
Я продолжала тайком видеться с отцом. Случившиеся внутри меня перемены вскоре стали очевидны всем, и отмалчиваться было теперь невозможно. Я рассказала обо всем друзьям, и важность происходящего сразу будто бы схлынула: вместо драмы разбитого дочернего сердца я увидела всего-навсего задачу, которую, действительно, только я и могла решить.
Окончательное мое перерождение в черного мага (которое, если верить всем окружавшим меня знатокам, было необходимым этапом на пути раскрытия серой магии) случилось весьма в неожиданный момент.
У меня все внутри чесалось от необходимости рассказать о произошедшем маме. Я прекрасно знала, как ей это не понравится, как знала и то, что сам папа не одобрит подобного шага. Но мне тогда уже было жизненно необходимо выбрать наконец себя. Сделать то, что хочу я. Признать прежде всего самой, кто мои родители, а как я могу это сделать, вечно скрывая что-то от каждого из них?
И я рассказала. Все-все. Начиная с тех сведений, что даровал мне сир Кадеирн, и заканчивая ставшими уже обыденными встречами с человеком, которого по-прежнему сложно было называть папой. Ожидаемо она вставляла один за другим ножи в виде упреков в моем предательстве в мое сердце. Говорила о том, как больно ей это все слышать, плакала, винила меня в неблагодарности. И хотя я внутри задыхалась от боли, я вынесла это, за что безмерно горжусь собой. Посылая в адрес всех черных магов самые страшные проклятия, она упрекала их в том, что все ее тяжкие труды по моему воспитанию пошли прахом. А затем и вовсе перестала со мной разговаривать. Это было самое больное, но и самое привычное, так что я была уже готова. Конечно, находиться в этом вакууме было тяжко, но не невыносимо, и я с удивлением обнаружила, что не считаю теперь себя виновницей ее страданий. Откуда-то выросла уверенность, что это закончится, а еще непоколебимая вера в то, что больше я не дам собой манипулировать и не разрешу пренебрегать тем, что для меня важно. Никому.
И несмотря на то, что мама запретила мне, как маленькому ребенку, с ним видеться, иначе «наши с ней отношения уже не будут прежними», я, сжав зубы, все равно отправилась к нему.
Слишком долго я не имела права голоса, слишком долго я жила в чужой, тесной для меня парадигме, так что теперь никто не отнимет у меня моих прав, по-юношески горячо и максималистично думала я. Именно по этой же причине, когда мой папа стал упрекать меня в том, что я все рассказала маме, отзываясь о ней не в самых лестных выражениях, я пресекла его, сказав, что не хочу это слушать. Никому не позволено так говорить о моей матери. В том числе папе. В первую очередь папе.
И вот тогда-то оно и случилось. Тогда-то по моим венам полилась безудержная сила. Тогда-то я и ощутила все то, о чем никогда не могла мечтать. Ощущение было такое, что я не насыщаюсь. Голод пожирал меня изнутри. Энергия генерировалась бесконечно, и мне требовалось, с одной стороны, наполнять себя снова и снова едой, эмоциями, мыслями, и с другой, выплескивать всю эту необъяснимую мощь наружу. Я чувствовала, как горит кожа, как огонь распирает легкие, нагревается кровь, обостряется слух, зрение, обоняние. Но самое прекрасное было – осознавать свободу. Непокорную, неподвластную никому внутреннюю свободу, проявлявшуюся вовне как огромные огненные крылья, которые при малейшем эмоциональном потрясении (сейчас все эмоции так быстро взлетали к крайностям, что мне требовалось много энергии их проживать) метали искры.
Черная магия бурлила в моих венах, и это пьянящее чувство не просто силы, но воистину мощи, не было сравнимо ни с чем в моей жизни. Теперь на моем пути не было преград. Нечто рвалось из моего сердца, и от этого чувства перехватывало дыхание и значительно мутило. И теперь я ощущала каждой клеточкой тела, как мне важен рядом сильный маг. Теперь преступлению подобно было оставаться с тем, кто способен лишь вынести мою силу, но не подпитать меня новой энергией. Ведь теперь моя энергия черпалась в том числе благодаря столкновениям. И столкновениям не понарошку, а прямо-таки железному сцеплению моей и чужой воли, открытому противостоянию, в ходе которого я бы чувствовала, что неизменно проигрываю. Именно это стимулировало меня становиться еще сильнее. В тот момент я почувствовала, как тесно мне с Невлином, как бесконечно малы его амбиции по сравнению с моими, как мягок он рядом с моей жесткостью. А потому первым, к кому обратилась моя неукротимая энергия, стал Кайден.
Почему он, а не Эсгарт? Вполне резонный вопрос. Ответ, пожалуй, состоит в том, что в этом обновленном состоянии из меня полезло все самое темное, что дотоле было наспех прикрыто благородными чувствами и тем, что называется «воспитанием». Я была уже не я, мой разум был затуманен дикостью, животной, природной дерзостью и уверенностью. Как будто у меня теперь не было тормозов, и стоило чему-то меня разозлить, или возбудить, или огорчить, я моментально, не раздумывая, реагировала. Я читала об этом эффекте не раз в контексте всевозможных легенд о серебряных магах. По-хорошему, длится все это непотребство сутки, максимум двое, после чего вся эта дичь послушно уступает место трезвому рассудку, который уже в состоянии как-то управляться с тем, что ты обретаешь. Но разве держала я это в голове в тот день?
Я надела один из самых провокативных нарядов: маленькое черное кожаное платье, обнажавшее плечи и спину, распустила волосы и с упоением загляделась на себя в зеркало. Волосы стали ярче, из медного рыжего превратились в огненно-алые, желтый цвет глаз уступил место оранжево-красному. И это наконец без магии! Крылья продолжали искрить. Я надела обувь на каблуке, накрасила губы красной помадой и громко засмеялась от восторга. Хороша!
Со стороны, наверное, я вызывала желание вызвать санитаров и отправить меня в дом скорби, особенно учитывая то, что Кадеирн и его семейство всеми правдами и неправдами старались скрывать, кто я, но, повторюсь, мне было плевать на все, кроме реализации своих самых странных желаний.
Я направилась на тренировочное поле, где оторвалась по полной. Я метала искры, сжигала все вокруг одним движением пальца, создавала огромные огненные смерчи, призывала молнии. Было сложно поверить, что когда-то мне было сложно создать огненный шар, который был способен достичь цели. Всласть искупавшись в своей силе, я, собственно, пошла к Кайдену. Бесцеремонно ввалилась в их с Айрис комнату и плюхнулась на диван. С упоением проследила за хищным взглядом Кайдена, проскользившим по моей фигуре.
– Что с тобой случилось? – изумилась Айрис, инстинктивно отходя подальше.
– Естественность, – пожала плечами я и кинула бесстыдно откровенный взгляд на Кайдена.
Проклятье, где же тогда был Эсгарт? Как он умудрился прошляпить произошедшее? А еще обещал быть всегда рядом. Сдерживать меня тогда было некому.
– Мне нужно с тобой поговорить, – сказала я решительным тоном своему другу, который в те минуты представлял собой в моих глазах отнюдь не дружеское плечо, вскочила с дивана и вывела из комнаты.
– Ай, ты меня обожгла своим крылом, – возмутился он.
– Неужели тебе это не нравится? – поинтересовалась я.
– Да что с тобой? Как ты это сделала? – недоумевал Кайден.
– Очевидно, уладила кое-какие недопонимания с мамочкой и папочкой, – ответила я.
Уладила так уладила! Одна со мной не разговаривает, другой пока разговаривает, но явно с затаенной обидой.
– Это пройдет? – напрягся Кайден.
– А ты хочешь, чтобы прошло? – приблизившись к нему, прошептала я.
– Учитывая, что переродившийся в черного серый маг показывает свои истинные намерения, даже не знаю, – озадаченно проговорил Кай.
– Ты же помнишь, что ты говорил? Одно мое слово, и вы с Айрис…
– Что вы с Айрис? – послышался мрачный тон моей подруги. – Нужно срочно отвести ее к Сефирь, пусть сделает что-нибудь, – с пренебрежением бросила Айрис и приложила палец к виску, желая вызвать жену Главного Черного Магистра.
Неужели она думала, что сможет это сделать? Я, вновь не раздумывая ни о собственной силе, ни о ее последствиях, отшвырнула Айрис в сторону. Кайден бросился к ней, а я, возмущенная таким пренебрежением к моей персоне, закатила глаза и, взмахнув огненными крыльями, полетела в неизвестном направлении, оставляя за собой десятки разинутых ртов сотрудников и жителей Магистрата. В каком-то коридоре меня что-то сшибло на землю, а затем вокруг образовалась огромная ледяная коробка. Я в ярости начала долбиться о ее стены, но они были на удивление стойки к моей магии. Оставив попытки освободиться, я стала вглядываться сквозь лед в надежде увидеть того, кто это, с моей точки зрения, безобразие сотворил. И увидела: это была моя мама. Единственная магия, которая могла меня обезвредить и при этом не отключить, была магия воды, а уж ей, особенно когда нужно было запретить мне куда-то идти, матушка владела отменно. Рядом нарисовался наконец Эсгарт.
– Выведите всех отсюда и перекройте входы! – скомандовал он охране, а затем обратился ко мне. – Придется тебе здесь посидеть так до утра, прости.
Вот скотина! Только погоди, я выйду отсюда и отомщу тебе!

47.
Великий Правитель, что я вчера натворила? От стыда я закрыла лицо руками, боясь смотреть, рядом ли по-прежнему мама с Эсгартом. Крылья исчезли. Было очень холодно, а спина болела от недолгого, но тяжелого сна на полу в коридоре.
– Наконец, – услышала я недовольный тон своей матери.
– Думаю, меня можно освободить, – укоризненно произнесла я, поднимаясь на ноги.
Мама молча разрушила сковывавший мою свободу ледяной куб.
– Где Эсгарт? – спросила я, ища глазами принца.
– Думаешь у него других дел кроме тебя нет?
На этих словах обида кольнула мое нутро.
– Кайден мне все рассказал, – вновь заговорила мама. – Ты довольно разнузданно вчера себя вела.
– Необязательно еще и тебе упрекать меня в этом, – огрызнулась я.
Мама неожиданно улыбнулась и молвила:
– Мне всегда нравилась идея ваших с Каем любовных отношений.
– Мама! – я закатила глаза и решительно направилась в сторону своих покоев, ибо мой внешний вид болезненно напоминал о моем непристойном по всем меркам поведении.
Однако не успела я дойти до своей комнаты, как передо мной выросла Гвенн со словами:
– Кадеирна хотели отравить! Они сказали, что, если ты не откроешь портал, они всех нас убьют… И еще… они взяли в плен Эсгарта.
– Что? Кто они? Как? Когда? – не успев опомниться от шока оставленных после себя разрушений, я была вынуждена вновь шокироваться.
– Противники Нука захватили власть. Последователи их идей в Черной реальности жаждут крови. Они знают про родство Кадеирна и Нука с Воганом. Они хотят править обеими реальностями с помощью тебя, как мы и предполагали. Это те же, с кем связался Гуанн. И они в Магистрате, – сбивчиво протараторила Гвенн.
Спотыкаясь на каблуках, я понеслась к Кадеирну. По счастью, он был в порядке, хоть и обессилен. Рядом с ним сидели Сефирь и Главный Лекарь. Убедившись, что Кадеирн скоро оклемается, я выпалила:
– Как найти Эсгарта?
– Я не могу с ним связаться. Мы не успели ничего сделать… они исчезли вместе с ним неизвестно куда… – дрожащим голосом произнесла Сефирь и прикрыла лицо рукой.
– Они знают про Вогана? – строго спросила я.
Кадеирн и его супруга кинули боязливый взгляд на лекаря и одновременно утвердительно покачали головами.
– У вас с ним связь. Ты точно сможешь его найти, – хрипло, с паузами отозвался Главный Черный Магистр. – Свяжись с отцом и пора открывать портал. Знаю, время не подходящее, но могут пострадать люди. Поверь, нацеленная на боль и лишения магия иссякнет. Они верят, что служат великим целям, но это блажь. Ты сильнее их всех, и мы с тобой, все получится и скоро вернется на круги своя.
Все это были разумные доводы, но самым главным был не озвученный им: я не могла позволить Эсгарту умереть. Ведь… проклятье, как сложно это было признавать! Я теперь любила его.
Я ворвалась в покои Кайдена с Айрис. Мои друзья с недоверием уставились на меня.
– Простите… я вчера была не я… я понятия не имела, что такова цена обретения черной магии, – как можно быстрее проговорила я. – Сейчас мне нужна ваша помощь. Эсгарта похитили, и наши враги хотят, чтобы я разрушила черту, иначе все вы под угрозой.

48.
События стали развиваться чрезмерно стремительно. Я забежала к себе переодеться в более удобную для борьбы одежду, после чего наша четверка устремилась к черте между реальностями. Я на ходу отправляла послание отцу.
– Откуда уверенность, что они не обманут тебя и не убьют его? – спросила запыхавшаяся Айрис, пытавшаяся догнать меня на лестнице.
– Думаю, они прекрасно понимают, что, если сделают это, они будут орать от сжигающего их косточки огня, и мной уже будет невозможно манипулировать. Просто некому, – бросила я.
Кайден и Айрис переглянулись, а рядом с нами возникла Сефирь.
– Вам опасно идти! – воскликнула я.
– Как и всем вам, – отрезала та. – Неужели ты думаешь, что я не приму участие в спасении своего единственного сына?
Не поспоришь.
На границе стояли несколько черных магов.
– Где он?! – взвыла я, и по моим рукам моментально побежал огонь. Я еще не привыкла к тому, что разрушение теперь дается с небывалой легкостью.
– Спокойно, красотка, – нагло швырнул один из них, причем значительно моложе меня. – Мы знаем, что он может тебя усилить и тем самым способствовать уничтожению этого бессмысленного барьера.
На вопросы типа «Откуда вы знаете?» времени не было, поэтому я сухо спросила:
– Что будет, когда я ее уничтожу?
– Ты же знаешь пророчество, – ответил, оскалившись, тот.
– Ты понял, о чем я.
– Ну, – он картинно вздохнул и отбросил прядь каштановых волос с лица, – многие черные маги глупы, и останется ждать, пока они сами же и начнут войну против белых. И мерзким последователям Вогана больше не жить уже ни в какой реальности.
– Кадеирн не относится к их числу. Только попробуйте что-то сделать с ним или с кем-то из его семьи, – прошипела я.
– У власти должны быть белые маги с чистыми помыслами. Они борются против зла, и в глубине души ты понимаешь, что я прав, – он приблизился ко мне, и я почувствовала гадкую смесь запахов пота и дешевого табака. – Кадеирн приказал отрезать студенту твоего Университета голову за то, что он был против него. И убил одного из нас, дорогого нам Гуанна. Между прочим, на твоих глазах. Да, дорогая, ныне правящий Черный Магистр – то еще чудовище, у белых же магов все проще.
– Ты сам черный, – буркнул Кайден.
– Это не имеет значения, – пожал плечами парень. – Я поддерживаю тех, при ком не буду бедствовать.
– Сомнительные «чистые помыслы», – хмыкнула я.
– Тебе, конечно, невдомек, но многие из нас мечтают избавиться от этого «дара». Стать обычным человеком, без того, чтобы случайно испепелить кого-то взглядом или лишить воздуха ночью любимую женщину, потому что тебе снятся яркие кошмары, – он задумчиво уставился в одну точку. – В новой Реальности это будет возможно. Не все люди вообще должны быть магами, это противоестественно. А черные маги – не лучшая кандидатура для правления. Тем более с такой родословной!
– Как вы узнали? – все же не удержалась я.
– Головушка сира Эсгарта полна тайн, – расплылся в мерзкой улыбке черный земляной маг. – И некоторые из них ох какие жаркие, да еще и с твоим участием, видела бы ты!
Это худшее, что он мог сказать при Сефирь и Кайдене. Я сжала кулаки, с превеликим трудом подавляя желание отшвырнуть его куда подальше.
– Прошу, – елейно произнес он и картинно уступил мне дорогу.
Я подошла к черте и взглянула на Сефирь. Та кивнула мне в знак поддержки.
– Ваша телепатка на сможет ничего узнать, кстати, – заметив наши переглядывания, вставил пять копеек этот тип.
И как уничтожить эту черту? Я провела руками по воздуху, закрыв глаза и сосредоточившись на своих ощущениях. Ладони почувствовали невидимую преграду, и чем глубже я погружалась в контакт с ней, тем тверже она становилась. Я попыталась ее поджечь, но у меня ровным счетом ничего не вышло. Как не увенчалась успехом и моя попытка вызвать частотные колебания. Тогда я сделала глубокий вдох и выдох и подумала об Эсгарте. Сила полилась по моим сосудам, не оставляя пустым ни один, даже самый маленький. Сперва загорелись кончики пальцев на руках, затем на ногах, а потом жар охватил все тело. Я вспоминала отчаянно буйное желание вкусить его губы, вспоминала его шепот у моего уха, его глаза, голос, руки, волосы, шрамик на шее, прямой нос… Жгучая ненависть к этим сволочам, не только похитившим его, но и безнаказанно влезшим в его голову, усилила мой огонь. Но иметь силу – не значит ей управлять, о чем, собственно, и говорил этот гадкий колдунишка, а потому я мысленно собрала всю ту мощь, что клокотала в моем теле, и направила ее в ладони. Мучительная боль обожгла мои руки, как будто я сунула их в кипяток. А потом я перестала чувствовать невидимую стену. Не понимая, является ли тому причиной боль, я постепенно стала гасить свою силу. Нет, вместо преграды было теперь решительное ничего. Впереди больше не простиралась пустошь, но отчетливо был виден конец Белой реальности, откуда мы в свое время пришли сюда. Я открыла глаза, обернулась и процедила:
– Извольте!
Черные маги довольно переглянулись и подошли к черте. Помявшись, самый активный из них шагнул и… оказался в Белой реальности. Восторженно засмеявшись он прокричал:
– Начало положено! Направляемся в Белый Магистрат!
– Где мой сын? – прогремел голос Сефирь, и весельчак скрючился от боли, хватаясь за голову.
Его соратники моментально начали создавать заклинания, но он махнул им рукой:
– Все в порядке. Фрау Сефирь, что ж Вы так торопитесь!
После чего приложил палец к виску, и через секунду из ниоткуда появился еще один огромный черный бугай с бездыханным телом Эсгарта на руках, которое он совсем неизящно кинул на землю. Я вздрогнула и вмиг оказалась рядом, сидя на корточках перед очевидно измученным, но все еще прекрасным принцем.
– Он скоро проснется, – кинул один из черных магов, после чего они исчезли.
– Нужно предупредить Кадеирна, чтобы не велся ни на какие провокации и вместе с тем готовил армию, – сказал Кайден.
– Он и так это знает, – сухо ответила Сефирь, присаживаясь рядом со мной.
Их разговоры были для меня лишь фоновым шумом. Затаив дыхание, я вглядывалась в лицо Эсгарта. Провела ладонью по его холодной щеке. Сефирь приложила руки к его вискам, вливая в них свою целительную силу. Как и у всех в семье Винд, ее уровень магии был очень высоким, а потому она могла не только воздействовать на эмоции и читать мысли, но и исцелять.

49.
Уже к вечеру мой черный маг очнулся. Все же я была не в том положении, чтобы просидеть у его постели вместе с его матушкой, поэтому после того, как мы вернулись в замок, вынуждена была их оставить. Отец сообщил, что отправился к Нуку и оставил мне мощный оберег, который должен был скрывать мои мысли ото всех желающих их прочесть, даже если их сила велика.
Я стояла на балконе с Кайденом и Гвенн. Айрис вызвал к себе Кадеирн, чтобы обсудить с ней и другими приближенными энергетиками действия в случае массового вторжения в наше сознание.
Весенний ветерок путал волосы. Кайден курил так же, как делал абсолютно все в этой жизни: нервно, нарочито драматично и с чувством. Я даже залюбовалась прямыми острыми костями его нижней челюсти и крупными алыми губами, выдыхающими дым.
– Неужели нам придется воевать? – бессмысленно уставившись за горизонт, пролепетала Гвенн.
– Не исключено, – отозвался Кайден. – Только непонятно теперь, за кого. Я лично готов воевать только за свой настоящий дом, своих родителей и вас.
– А я – за чистую, первозданную магию. И если для этого придется защищать правителей Черной реальности, я не поменяю своего решения, – ответила я.
– Неудивительно, когда любишь кого-то из них, – жестко усмехнулся Кайден.
– Брось, – смутилась я. – Нет никого важнее вас.
Какая-то часть меня искренне в это верила. Но она довольно быстро замолкла, стоило появиться на общем балконе сиру Эсгарту. Сердце мое подпрыгнуло, глаза явно сверкнули.
– Ну ты как? – опередил меня Кайден, туша сигарету, впрочем, тон его явно был далек от того, каким я планировала задать этот вопрос.
– Физически – прекрасно. Морально – бывало и лучше. Ведь теперь из-за меня начнется война.
– Она и так бы началась, просто позже, – сказала Гвенн, сочувственно глядя на принца.
– Ладно, теперь отцу придется помириться с Нуком, и вместе они точно что-то придумают, – задумчиво протянул Эсгарт.
Мы еще недолго поговорили о предстоящих тяготах, затем Кайдена позвала Айрис, и он нехотя, в отличие от деликатной Гвенн, бросившей многозначительный кокетливый взгляд в мою сторону, удалился.
– Я волновалась за тебя, – эти слова дались крайне непросто.
Я так боялась, что он никак не отреагирует, точнее, отреагирует не так, как я ожидала. Однако принц оправдал мои ожидания, сказав:
– И пока меня не усыпили, я за тебя тоже. Скверно, что они влезли в мою голову. Отец же меня предупреждал.
– Значит, так должно было случиться. Все же мы знали, что портал придется открыть, и вероятность войны на этой почве имеется, – попыталась успокоить его я.
– Я тебя подвел, – тихо произнес он и развернулся ко мне.
Я заглянула в эти нереальные синие глаза и снова утонула в них и своих эмоциях. Не нашлась, что ответить, лишь отчаянно помотала головой.
– Значит, есть повод быть еще ближе к тебе, – с этими словами Эсгарт дотронулся до моего уха, разглядывая серьги, явившиеся очередным его подарком, преподнесенным мне в качестве попытки извиниться за Кайдена и случайным образом не оказавшимся в помойке, подобно ряду первых после того скверного происшествия.
Адреналиновый всплеск желания, неистово быстро подступивший комом к горлу, превратился в жар моего тела, распространившийся если не по всему балкону, то по тому крошечному расстоянию, что нас разделяло, и, кажется, сдававший меня с потрохами. Ну и плевать.
– Ты их все-таки надела, – удовлетворенно произнёс он.
– Ты не оставил мне выбора, – усмехнулась я.
Соблазнительная ухмылка лишь кончиком рта и хищный прищур. Клянусь, я была уверена, что он меня сейчас поцелует. Но он продолжал дразнить меня. Не выражая ни единой эмоции, кроме уважения, он поклонился и вышел.

50.
Отец обещал навестить меня на днях, но взял с меня клятву, что об этом никто не будет знать. В этот раз я честно ей следовала. После падения черты началась суматоха. Обычные граждане так и норовили шнырять между реальностями, так что даже увеличившаяся численность охраны Кадеирна не могла уследить за всеми. Эсгарт то и дело ездил по разным частям Черной реальности, договариваясь с местными правителями, убеждая их в необходимости не вестись на провокации и сплотиться против общего врага, в то время как сам Кадеирн мягкими и не очень методами старался сократить количество людей, бывших в курсе его родства с Воганом.
Разумеется, магические столкновения не заставили себя ждать. Настроенные враждебно черные и белые маги умудрялись убивать друг друга, что сразу же освещалось в газетах обеих реальностей. Ох уж эта пресса и свобода слова, дьявол ее побери!
Количество людей, жаждущих увидеть меня, выросло до неописуемых масштабов. Никогда бы не подумала, что моя персона может привлечь столько внимания, что, признаться, мне нравилось, хоть и не могло не пугать.
Кто-то умудрился прознать про нашу магическую связь с Эсгартом, сразу же превратить ее в любовную, о чем после также самым наглым и пошлым образом написать в газетах. Для безопасности каждого из нас это было убийственно, а потому мы старались минимальное количество времени проводить вместе на глазах у кого бы то ни было. Зато принц стал чаще общаться с Эной, что, несмотря на стратегическую верность, жутко злило меня.
Прискорбно было и то, что после моей выходки в день перерождения Кайден вновь стал проявлять ко мне интерес, хотя, отдать ему должное, изо всех сил старался это скрывать. Однако от меня никогда не ускользали быстрые взгляды, будто бы случайные прикосновения и меняющийся в моем присутствии тон голоса. И все более смело пробуждающаяся весна явно усугубляла происходящее.
В один из дней все это приняло шокирующие обороты. Я ждала отца в условленном месте в вишневом саду прямо перед рассветом. Казалось бы, время было выбрано нарочно такое, чтобы все спали, но, по всей видимости, спать никто как раз не стремился. В частности, Кайден, который в момент очередного круга по саду был обнаружен мною стоявшим, облокотившись об одно из голых деревьев. Я вздрогнула от неожиданности.
– Напугал тебя? – такой противный ласковый тон.
– А ты хотел?
– Я не мог уснуть. Баловался тут написанием стихов, решил пойти прогуляться и вдохновиться, – отозвался друг.
– И как, успешно? – я нервно оглядывалась по сторонам, ожидая с минуты на минуту появления папы.
– Когда вижу тебя, от вдохновения затем не избавиться, – как-то грустно сообщил он и подошел ближе ко мне.
Адское пламя, что ты творишь?
– У меня тут одно дело, если ты не обидишься, оставь меня одну, пожалуйста, – попыталась как можно более мягко сказать я.
– Опять со своим черным будешь болтать? Вы теперь оба черные маги, вам повезло, – так зло и завистливо сказал.
Его ясные зеленые глаза светились упрямством вперемешку с недоверием. Я ничего не ответила, а Кайден притянул меня ближе к себе и медленно потянулся ко мне губами. Я оторопела от неожиданности и не успела отпрянуть в тот момент, когда он меня поцеловал. Что-то внутри замерло, было очень нежно и уверенно. Сдержанность Кайдена постепенно спадала, и он сначала запустил руку в мои волосы, а затем прижал меня еще ближе к себе. Пытаясь осознать свои чувства в этот момент, я неуверенно целовала его в ответ. Было приятно, неловко и как-то…
Как еще, я не успела отследить, ибо чьи-то шаги вмешались в эту интимную сцену. Я подумала, что пришло наконец спасение в виде моего отца и сразу отстранилась от Кайдена, однако на меня с в кои-то веки с нескрываемым презрением смотрели синие глаза. Кайден довольно улыбнулся и, пользуясь моим замешательством, вновь притянул к себе, видимо, чтобы сомнений в ошибочности произошедшего у нашего зрителя совсем не возникло. Сомнения меж тем лично у меня как раз возникли.
– Эсгарт, я… – промычала я, боясь в то же время обидеть Кайдена, поэтому не сильно стараясь высвободиться из его объятий.
Как же глупо это, должно быть, выглядело со стороны.
– Тебя отец ждёт, он перепутал вишневый и черешневый сады, – сухо бросил Эсгарт и пошёл прочь. Если бы не сама ситуация, эта фраза прозвучала, пожалуй, забавно.
В тот миг сердце мое сжалось. Быть оставленной – то, чего я ждала ото всех, к кому начинала привязываться, и чего в то же время до смерти боялась. И видеть, как его стройная высокая фигура движется в противоположном от меня направлении, было невыносимо. Я вообще-то не планировала целоваться с Кайденом! Или планировала?..
Конечно, я хотела проверить принца, но явно не так жестоко… Взбешённая отсутствием ясности в отношениях между мной и Эсгартом и удушаемая бессилием справиться с чувствами, вызванными тесным контактом принца с Эной, я хотела бросить ему вызов. А вдруг ему все равно? Или вдруг он просто хочет завладеть мной, и ничем серьезным тут и не пахнет? Тогда, получается, все зря? И есть зато ни с чем не сравнимая по даруемому привычному покою возможность не подпускать его близко к себе. Чтобы потом не потерять по-настоящему, а не как сейчас. Даже если бы он не узнал о нашем с Кайденом поцелуе, получается, я отомстила все равно ему в своей голове за его равнодушие, которое, если быть откровенной, было призраком моих страхов, а не реальным положением дел. Да, он бывал надменным, но никак не равнодушным, когда дело касалось меня. В ту секунду я пронзительно ненавидела себя за то, что я такая.
Неловко помявшись рядом с Кайденом и дождавшись, пока Эсгарт уйдёт, я затараторила:
– Папа здесь! Мне нужно к нему, пока нас кто-то не заметил.
Кайден с подозрением посмотрел на меня. И правильно. Я, бросив с натянутой улыбкой «ещё увидимся» телепортировалась к не успевшему исчезнуть из поля зрения Эсгарту.
Нарисовалась прямо перед ним, окружив нас пламенем.
– Ты совсем ничего не хочешь сказать мне? – на повышенных тонах заговорила я.
– Что ты хочешь услышать? – его глаза были убийственно пусты.
Как что? Что ты любишь меня! Что настроен не просто развлечься со мной, как со всеми эти бездушными красотками! Что все эти слова про наш союз не состоят лишь из одного флирта, но скрывают за собой серьезные чувства!
– А то ты не знаешь! – всплеснула я руками.
– Милая моя Девона, ты якобы жаждешь стабильности, но тебе необходимо признаться себе, что твоя огненная природа как раз жаждет НЕстабильности. Ты просто создана, чтобы вокруг тебя что-то происходило. Убийства, спасения, интриги… И ты не изменишься.
Конечно, не это я хотела услышать. Но он развернул меня к той правде, что я прятала от самой себя. И потом… разве не это ему во мне нравилось?
– Ты прав. И что? Что ты хочешь этим сказать? – мне кажется, я забыла, как дышать от напряжения.
– Что пока ты не определишься с тем, чего… и кого, – Эсгарт сделал чёткий акцент на этом слове, – ты хочешь, ты так и будешь скрываться от доверия ему.
– Тогда скажи, я дорога тебе? Хоть что-то изменилось с того дня, когда Кадеирн выбрал тебя в качестве моего защитника? – взвыла я.
Он посмотрел на меня со смесью удивления и укора. Это взгляд пронзил меня в самое сердце, заставив чувствовать себя бесконечно виноватой ещё до того, как он в своём стиле тихо, спокойно, но с напором молвил:
– Неужели тебе мало того, что я сделал? Разве это неясно?
– Тогда скажи! – и уже тише. – Пожалуйста…
– Дороже всех на свете, – был ответ, совершенно не соответствующий ровному тону.
Я просияла и выжидательно уставилась на него.
– Но теперь твоя очередь доказать мне, что ты готова быть со мной. А это значит, что тебе пора оставить всякую неопределенность и научиться доверять мне и моим решениям. Я не потерплю неуважения, – после этих слов стало как-то неуютно.
Кольцо моего огня ослабло, я виновато опустила голову и дала ему уйти.

51.
Кайден перестал со мной разговаривать. Всячески избегал со мной общения, постоянно пропадал вместе с Айрис, записался в Гвардию Защитников Магистрата и стал беспрестанно бороться с террористическими магическими актами, а на самом деле с собой. Эсгарт тоже отдалился от меня, разговаривал сухо и по делу, пресекал все намеки на что-то между нами. Вместе с тем честно продолжал держать определенную дистанцию между собой и Эной.
В подобных условиях было бы странно, если бы я не свалилась в пучину самобичевания. Я в условиях практически военного положения неприлично много размышляла о своей способности любить кого-то. На глаза наворачивались не понятные мной самой слезы, но все же оставались по ту сторону мысли, от чего становилось только хуже.
Так отчаянно желая быть с кем-то близкой, я все равно спровоцировала ровно обратное: меня вновь покинули важные люди, и я испытывала такое привычное и родное одиночество. Казалось, я никогда не смогу выдерживать близкие отношения с кем бы то ни было! С другой стороны, я чувствовала, что Эсгарта только подстегивает мое поведение, что возвращало с небес на землю и напоминало: его обозленность – временное явление, в отличие от искрящегося между нами пространства.
Поскольку флиртовать теперь было решительно не с кем, я вновь углубилась в обучение. Подумывала уже вернуться в Университет. Тренировалась с Гвенн, Леей, Эной, папой и даже с самим Кадеирном. Последнее было непросто, но чем больших успехов я достигала в совладании со своей черной магией, тем мощнее становилась моя белая, а значит, тем гармоничнее была и серая. Постепенно я начала делать то, что было непосредственно моей миссией: обучать магов управлять черной и белой магиями одновременно.
Кадеирн стойко выдерживал зачастившие вызовы судьбы в виде покушающихся на мир внутри Черного Магистрата белых и черных магов, решительно отказываясь воевать с кем-то. Видимо, у оппозиции Нука сдали тонкие нервишки, и они во всеуслышание заявили о том, что Воган – отец Кадеирна и Нука.
Это было ужасно. Жители Белой реальности не смогли в большинстве своем смириться с тем, что у власти долгое время находился Черный Маг, да еще и с такой родословной. По счастью, Нук скрывался, и проверить, сохранилась ли его сила (а она сохранилась, так как Воган в свое время сделал для него исключение, оставив его черную магию в Белой реальности в надежде на то, что сын последует его заветам) было невозможно, иначе бы это только подлило масла в огонь. И вот тогда-то беспорядки превзошли все ожидания. Новое правительство Белой реальности уцепилось за какое-то покушение на них черных магов и объявило войну Кадеирну.
Эсгарт был мрачен, он считал себя виноватым в происходящем. Если бы он не полез тогда в архивы, говорил принц, никто бы не прочитал его мысли и не манипулировал сокровенными знаниями таким мерзким способом. Аргументы, что так должно было случиться, которые он с упоением в свое время приводил мне, в отношении него решительным образом не работали.
Многие, по счастью, то ли в силу отсутствия убедительных доказательств со стороны оппозиции, то ли за счет личной симпатии к Главному Черному Магистру, не верили в представленную общественности греховность семейных уз. Однако было очевидно, что авторитет Кадеирна с грохотом катится вниз с пьедестала, особенно в глазах белых магов, что, в свою очередь, не могло не злить черных магов, остававшихся нам верными.
Обстановка накалилась настолько, насколько это возможно, и мне ничего уже не оставалось, кроме как явить себя обеим реальностям и привыкать к роли идейного лидера, акцентируя внимания общественности на том, что мое появление знаменует переход на новый уровень развития, где всякая магия, направленная на зло, сгинет, а войны навсегда уйдут в небытие.
Я была не настолько подкована в толкании с трибун пафосных речей, а мой внешний вид все еще не соответствовал статусу серого мага (глаза не посерели, волосы не выцвели, кожа не светилась), так что веры мне было мало. Заранее настроенные враждебно к сторонникам Кадеирна люди видели во мне самозванку и последовательницу безумных идей Вогана.
Некогда стабильная и предельно ясная жизнь разбилась вдребезги. Мне срочно нужно было наконец стать полноценным серым магом, чтобы Реальность не погрязла в хаосе.
Чтобы вылезти из этого болота, пришлось, конечно, многое изменить внутри себя. И я начала с внесения максимальной ясности в наши с Кайденом отношения. Поскольку разговаривать со мной он упорно по-прежнему не желал, приходилось вечно караулить его, ища подходящий момент для разговора.
Он сидел на горе и любовался стряхивающей с себя зимний сон природой. Я бесшумно приземлилась рядом и заговорила:
– Моя мама умела мастерски держать меня в напряжении. Вместо того, чтобы сказать мне прямым текстом, что она сейчас чувствует, и попросить, например, меня изменить мои действия, если они доставляют ей дискомфорт, она замыкалась и напрашивалась на внимание. А когда я, заранее зная во что это выльется, преодолевала себя и спрашивала, что же произошло (ибо игнорировать это напряжение, к которому я с самого младенчества была чувствительна, было невозможно), она срывалась и вызывала во мне чудовищное по своим масштабам чувство вины за то, что я вовремя не предотвратила проблему. И к чему это привело? Проклятье, я по тому, как она кладёт сумку в прихожей, как она моет посуду, как она режет овощи для салата, знала, какое у неё сейчас настроение, и внутри все органы слеплялись в каменный комок в ожидании необходимости вновь проделывать непосильную для меня работу – влиять на ее эмоциональное состояние. И теперь каждый раз, когда дорогой мне человек отворачивается от меня, молчит, игнорирует меня, я не могу найти себе места, какие бы доводы ни приводила сама себе. Будто бы только я виновата в чужих бедах. Кайден, ты делаешь мне больно. Мне очень жаль, что я тоже ранила тебя. Если бы я могла, я бы все изменила. Но ты для меня слишком дорог, Айрис для меня слишком дорога, я не могу предавать нашу дружбу!
Кайден долго молчал, затем спросил:
– А если бы Айрис не было? Это тебя остановило бы?
– Не говори такие вещи, – смутилась я. – Кто знает, как бы было. Сейчас все сложилось так, как оно сложилось.
– Дев, мне нужно знать. Будь, пожалуйста, со мной до конца искренна. Вот представь, что сейчас ее не станет. Айрис исчезла, ее навсегда забрали в другую реальность, она вступила в сделку с потусторонними силами… что угодно… И теперь ее с нами нет. Вот прямо сейчас. Это что-то бы изменило? – настаивал Кайден.
Я задумалась. Первой мыслью было, конечно, что я не смогу быстро оправиться от такого горя. А что насчёт Кайдена? Я допускаю возможность, что мы бы сошлись, особенно сейчас. Я ведь в момент перерождения пришла именно к нему, несмотря на их с Айрис отношения, потому что почувствовала, что он может разделить со мной мой азарт, злость, тягу к эмоциям. Но смогла бы я долго быть с ним? И можно было бы величать это любовью? Я покачала головой:
– Я не думаю, что смогла бы быть с тобой на постоянной основе как с мужчиной.
– Спасибо за откровенность, – вздохнул Кай и прибавил: – И ты бы даже не попыталась?
– Попыталась, если бы в целой Реальности никогда не рождался бы Эсгарт, – почти прошептала я, борясь с подступившими слезами.
– Теперь хоть точно буду знать, о ком ты думаешь, когда чуть не разносишь к дьяволу весь бойцовский клуб, – грустно ухмыльнувшись, сказал Кайден и положил руку мне на плечо.
Я тоже в ответ печально улыбнулась. Чёрный маг первый занял в моем сердце так много места, и это пугало. Зато хоть где-то что-то прояснилось, и на пару десятков процентов мне стало спокойнее.

52.
По тому зловещему затишью, которое накрыло очередным весенним днем территорию Магистрата я сразу почувствовала приближение беды. Вскоре неутешительные прогнозы подтвердились: на нас напали.
Снопы магических искр стремились пробить брешь в нашей защите, к которой в первую очередь приложили руку белые маги, включая моих друзей, маму и родителей Гвенн.
Мы отчаянно боролись, и все те неисчислимые бои, разворачивавшиеся между нами на тренировочной арене Магистрата, а также бойцовского клуба, внесли свою лепту. Конечно, нам не хватило времени повысить свои навыки, но деваться было некуда.
– Огненно-воздушную защиту, потом огненные плети, – скомандовал примчавшийся Эсгарт.
Волосы его самым что ни на есть героическим образом развевались на ветру, правая рука сжимала меч, а левая светилась синим светом, аккумулируя воздушную магию. Я начала сооружать защиту.
Я думала, в такие моменты правители предпринимают все возможное и невозможное, лишь бы остаться не замеченными, но Кадеирн, попирая все соображения безопасности, явился драться. Вместе с ним и Эсгартом мы втроем устроили самое настоящее огненно-воздушное представление, стремительно разрушительное и отчаянно яркое. Невероятной скорости и размеров огненный вихрь закрутил врагов и поднял их в самые небеса, после чего со всей силой, присущей не столько нам, сколько праведным идеям обеих Реальностей, обрушил их на землю.
Вскоре появился и мой отец, которого в этой суматохе мог узнать лишь один человек помимо меня – моя мать. С какой-то дикой смесью ненависти, восторга, жалости и тоски она кивнула ему, но они не перекинулись и парой слов. Времени соприкасаться с очередной порцией отчаяния не было, так как атаки летели в нас одна за другой.
В момент, когда сразу пятерых членов Защитного Корпуса насмерть разрубило заклятьем ледяных осколков, я осознала, что даже бойцовский клуб с его жестокими правилами никогда не станет в один ряд с войной. Эсгарт моментально вырос передо мной, создавая какое-то совершенно безумное электрическое заклинание.
Я со смесью ужаса и восхищения следила за тем, как он, Кадеирн и мой папа превращают только что цельных (во всех смыслах) личностей в бесформенные куски мяса, сжигая их огнем, удушая их корнями деревьев, лишая их кислорода… Черная магия в гневе была где-то на грани с исконным злом, которое было не под силу ни приручить, ни укротить.
Эти твари не забыли и про сонное заклинание, чего мы не ожидали. Во всяком случае я. Поэтому когда в паре шагов от меня подобно мешку с картошкой упали на землю Гвенн и ее родители, я взвизгнула и невольно прервала магическую атаку. Это было ошибкой. Меня отбросило на несколько метров назад. Пытаясь вернуть равновесие, я беспомощно наблюдала, как в мою сторону летят добрые пара десятков огненных стрел. В этот момент произошло нечто неописуемое. Соображая, где среди них маг-энергетик, так ловко пробравшийся в мое сознание, минуя даже защитные предметы, я в изумлении наблюдала за тем, как все участники побоища замерли в неестественных позах, ровно как и магические искры. Время замерло, как будто его и не существовало. Для всех, кроме меня и… Эсгарта.
– Атакуй их! – крикнул на тяжелом выдохе воздушный маг.
– Как ты это сделал? Ты остановил время… – я никак не могла поверить в происходящее. Он же маг стихий, а не энергетик! Откуда такая сила?
– Понятия не имею, вперед! – прорычал он.
Бормоча себе под нос «Надеюсь, я все правильно делаю», я начала метаться между нашими врагами, наполняя их разрывающим огненным заклятьем. Разумеется, их было слишком много, а сколько Эсгарт сможет еще всю эту историю поддерживать, неизвестно, поэтому я приняла решение опутать их огненной сеткой. На то, чтобы снабжать ее по всему периметру витиеватыми заклинаниями типа огненных стрел, времени, хоть оно и было заморожено, не хватало, поэтому оставалось надеяться, что это несколько топорное детище моей черной магии сработает, и их всех к дьяволу разорвет на мелкие кусочки. Хотя и это заклинание, если быть откровенной, достаточно сильное, и я ни разу не видела его применения кем-либо вживую.
Почти уже возвращаясь назад, я услышала в голове надрывный голос Эсгарта:
– Возможно, я скоро упаду без сознания. Не забудь окружить всех наших воздушной защитой.
Определенно нужно было поторапливаться. Аккурат к моменту, когда Эсгарт рухнул на одно колено, я оказалась рядом и начала раздувать огромный едва видимый пузырь воздушной защиты. Все ожило. В считанные доли секунды разъяренный огонь прокатился неудержимой волной по всем, кто имел смелость нападать на оплот справедливости и чести в виде Черного Магистрата. Я еле успела закрыть всех нас, но краем глаза увидела, что мой огонь оказался сильнее, чем я предполагала, а потому поддавшаяся скорости несущегося пламени защита изменила форму, отбросив с неистовой воздушной силой всех тех, кто был даже немного поодаль, сильно назад. Видит Создатель, я задействовала все свои магические и физические силы, чтобы оказать сопротивление взбесившейся энергии. Клянусь, если кто-то из врагов выжил под ее напором, я перестану верить в силу серой магии! Эсгарт, насколько мог, помогал мне сдерживать этот катарсис черного огненного могущества.
Все стихло. Было слышно только, как потрескивают догорающие искры и как мы пытаемся восстановить дыхание.
– Ты в порядке? – спросил Эсгарт.
Я кивнула:
– А ты? Ты, кажется, ранен?!
– Пустяки, – отмахнулся он, поднялся на ноги и развернулся ко мне всем телом.
В его бездонных синих глазах до сих пор плескался неукротимый азарт. Во мне тоже ещё не утихло возбуждение и чёрная магия. Мы посмотрели друг другу в глаза. Быстро, разгоняя нашу неистовую энергию, между нами что-то вспыхнуло. По всему моему телу пробежало пламя, сзади Эсгарта заколыхались деревья. В считаные доли секунды чёрная, непокоримая, дикая магия, отравленная сладким адреналином, вылилась в сумасшедший, страстный и не оставляющий права на отступление поцелуй. Жадно, покусывая мои пересохшие от возбуждения губы, он целовал меня, прижимая своими сильными ладонями к своему телу. Могла бы я раньше подумать, что за этой неприступной, обманчиво безэмоциональной холодностью скрывается страстность горячего сердца? Я сжимала его жилистую раненую руку, чувствуя его теплую кровь. Мое пламя разгоралось все ярче, какая-то необузданная мощь поднималась все выше к горлу. Дыхание перехватывало, как когда стоишь на краю обрыва. Деревья гнулись к земле, дикий ветер трепал наши волосы. Это был какой-то необъяснимый пик власти, торжества подавляемой доселе моей темной стороны, и сумасшедшая, переворачивающая все принципы и представления о добре и зле, о допустимом и запретном, любовь.
В тот день жители и защитники Магистрата, заметно пытавшиеся превратить свой ужас в восхищение, явились свидетелями не только становления нашего с Эсгартом союза как любовной пары, но и столь ожидаемого многими моего перевоплощения.
– Твои волосы… – прошептал с улыбкой Эсгарт, слегка отстраняясь от меня.
Под стоны поднимавшихся с земли выживших магов, я метнулась к ближайшему водоему.
– Я старею! – в ужасе крикнула я при виде своего отражения, трогая пряди своих седых волос. – У меня не осталось энергии!
– Ну и чушь ты придумала, – хохотнул подошедший Эсгарт.
Столь полюбившийся мне огненный цвет стал гаснуть, уступая место платиново-серебристому, желтые глаза стали пугающе серыми, и только тогда до меня дошло… Со смесью облегчения от того, что со мной все более, чем в порядке, радости от того, что мы победили в этой битве, горечи, что этого не случилось раньше, восхищения собственным уровнем силы, превосходящим и Кадеирна, и папы, и мамы, и, вероятно, Эсгарта (его трюк со временем заставил сомневаться) и счастья, что это наконец произошло, я заплакала. Я плакала, почти что истерично смеясь, и слезы мои смывали всю застарелую боль от бытия изгоем и слабейшим магом из всех одногруппников. Это все все-таки правда. Я – настоящий серебряный маг.

53.
Мы любили друг друга отчаянно и беззаветно, насколько позволял этикет и правила приличия, чтоб их. И мы тогда и подумать не могли, что нашей любви отведен такой бессовестно крохотный срок.
Что может быть эротичнее мужского ума? Власть. Когда мы обсуждали эту тему с Гвенн, я так и сказала, правда, с изрядной долей присущего мне скепсиса:
– Если эти два качества будут соединены в одном мужчине, должно быть, при знакомстве с ним у меня разорвёт сердце.
Не думала, что настанет момент, когда придётся это проверить.
Король моих новых грехов, чёрный принц восседал в кресле Главного Чёрного Магистра. Вообще-то я шла к Кадеирну обсудить дальнейшие действия, а узрела его жадного до власти сынка.
– Тебе идёт, – кокетливо улыбнулась я.
– Знаю. Примеряюсь, – удовлетворенно сообщил он.
Так и хотелось поинтересоваться, уверен ли он, что после произошедшего народ когда-нибудь позволит ему встать у руля Чёрной реальности, но я решила поиграть в мудрую женщину и не покушаться на самолюбие принца. Я подошла к нему и села на огромный дубовый стол. Всегда хотела такой в Университете, чтобы локти так безбожно не свисали.
Я внимательно посмотрела в его лицо и улыбнулась. Эсгарт воспринял это как призыв, встал и чувственно провел рукой от моей груди к низу живота. Я оторопела и инстинктивно захотела отвесить ему пощёчину, ибо что это ещё за грязные делишки, не достойные принца и уж тем более незамужней фрау, но… но он был так отчаянно напорист, что я попросту не смогла сопротивляться. Его горячие губы накрыли мои, с таким жаром, что почти доставили мне боль. Воздуха не хватало, как и мужества сказать ему, что сейчас не время, однако в таких ситуациях неизменно найдется тот, кто эту мысль донесет.
– Какие люди! – расплылся в улыбке вошедший хозяин кабинета, я едва успела спрыгнуть со стола.
– Благосклонного утра, сир Кадеирн, – слегка поклонилась я.
– Вам совершенно нечего стесняться! Между нами говоря, черные маги не столь привержены чопорному этикету, в отличие от белых, – он заговорщически подмигнул.
– Мы хотели обсудить, что делать дальше, – перевел тему Эсгарт.
– Я как раз хотел сам с вами поговорить. Считаю необходимым продолжить твои, Девона, паломничества. Газеты уже пишут про грандиозное фиаско противников нашей власти и «величайшую по своей силе серебряную магию», так что теперь тебе точно поверят. Эсгарт, конечно, будет тебя везде сопровождать.
– А что делать с Нуком? – поинтересовалась я.
– О, предоставь это мне, – небрежно махнул рукой Кадеирн.
– Ты хочешь править обеими реальностями, – интонация Эсгарта была отнюдь не вопросительная.
Внимательный взгляд синих глаз прожигал насквозь. После недолгой игры в гляделки, Кадеирн сдался:
– Нук никогда не хотел быть правителем. Он отменный оратор и юморист, но ужасный управленец, и он сам это прекрасно понимает.
– Может, ты еще и поспособствовал тому, что он вынужден был бежать? – серьезный, очень напряженный тон.
– Эсгарт, мне жаль, что ты видишь во мне самое худшее, – глубокий, печальный вздох. – Но это не так. Да, у меня с братом непростые отношения, но не настолько, чтобы устраивать такое тогда, когда, наоборот, логичнее всего нашей семье держаться вместе.
Эсгарт промолчал. В его глазах металось недоверие, лицо напряглось, видимо, принц колебался, высказать ли свои мысли вслух.
– Куда нам ехать? – спросил наконец он.
И я, и Кадеирн выдохнули с облегчением. Главный Черный Магистр порылся в кипе бумаг на своем столе и протянул нам одну. В ней был список тех мест, куда нам надлежало съездить. Эсгарту – с дипломатической миссией, мне – с пламенными речами.

54.
Перед отъездом я предвкушала, как будут развиваться наши с Эсгартом отношения, когда мы будем колесить по Реальности только вдвоем. Ну, не считая десятка охранников и ряда технических сотрудников. В этой связи я была весьма разочарована оттого, что принц даже не предпринял попыток покуситься на мою девичью невинность, что вообще-то шло ему в плюс, но не могло не огорчать, учитывая ту пламенную страсть, что разгоралась между нами от одного вида друг друга. К тому же отсутствие времени тоже способствовало моему целомудрию: мы целыми днями были в разъездах, знакомились с высокопоставленными лицами, толкали речи, терпели нападки в сторону черных, белых и уже даже серых магов, купались в лучах славы, а потому к наступлению ночи валились без сил. Каждый в свою постель.
Все эти цирковые гастроли не могли не утомлять, как, впрочем, не могли и не воодушевлять. Видя в глазах людей доверие к семейству Винд, чувствуя их боли, тревоги, опасения, ощущая кожей их страстное стремление изменить Реальность с помощью магии или, напротив, жить обычной жизнью без нее, я видела себя по-настоящему полезной.
Еще недавно, до всех этих событий, меня посетила мысль, что я перманентно существую в ауре какой-то тоски по не случившемуся будущему. Будто бы жду, что вот еще немного, и я наконец что-то пойму о себе такое, что изменит раз и навсегда мою жизнь. Жизнь, являвшуюся, по факту, бледным отражением тех амбициозных мечтаний, что я таила в себе с самого детства. Но ирония была в том, что мечтания те были не амбициозны, а инфантильны. И выбирая грустить о том, чего в моей жизни все никак не случается, я выбираю не жизнь, а смерть. Изматывая себя не прекращающимися мыслями о том, кто я и где мое место в этой Реальности в широком смысле слова.
И вот сейчас мне стало казаться, что я никогда не выберусь из этого порочного круга. Иллюзия, что должно произойти нечто, раз и навсегда заставляющее почувствовать себя на своем месте. Я уже на своем месте. Вот сейчас, в эту самую секунду, несмотря на естественный для каждого стремящегося к развитию человека уровень недовольства тем, что его окружает.
Меня теперь ценили, еле уловимое чувство реализованности, настолько робкое, что мне казалось, что уже завтра всего этого в моей жизни не станет, наполняло мое сердце, но дышать полной грудью было по-прежнему трудно. И все потому, что я хронически привыкла обесценивать все, что существует в моей жизни. Ведь если не обесценю я, обесценят другие, и тогда будет в два раза больнее. Такого расклада я, привыкшая просчитывать каждое слово и шаг наперед, допустить, конечно же, не могла.
К тому же влюбленность в Эсгарта путала все карты: я не понимала, что делаю на драйве увлечения им, а что действительно мое. Я давно с этой учебой отвыкла так много думать о ком-то, тем более если этот кто-то сын Главного Черного Магистра и еще также испытывает ко мне некие романтические чувства.
Впервые за всю жизнь я увидела отца, успела разочароваться в нем, в маме и впасть в меланхолию из-за того, что моя семья могла выглядеть иначе, но так уже, вероятно, никогда не будет… или?.. Впрочем, я отмахивалась от мыслей о возможном повторном союзе моих родителей, чтобы лишний раз не ранить себя бесплотными фантазиями.
Я бросила (правда, по счастью, на время) учебу, хотя раньше, когда Гвенн подбивала меня прогулять очередную явно бесполезную пару, меня нужно было очень долго уговаривать.
Все это выглядело каким-то бредом. Мне казалось, что все, что со мной произошло за последние месяцы – это все не про меня, я слишком маленькая, чтобы вместить все это и поверить в то, что этот опыт действительно принадлежит мне, Девоне эль Кураж.
Чтобы как-то свыкнуться с ощущением, что я будто бы становлюсь больше и что-то во мне бесповоротно меняется, я делала то, что делала всю жизнь – продолжала впахивать. Толкала речи, планировала свои выступления, готовилась к экзаменам в Университете. И в какой-то момент ко мне пришло осознание, что я стала гораздо меньше за что-либо держаться. Особенно за людей. Я столько лет привыкла делать, что должно, а сейчас приходилось развивать навык приспосабливаться и быть гибкой, так что я, казалось, была уже готова ко всему.
И, как оказалось, не зря. Каждое осознание приходит всегда в свое время.

55.
Солнце постепенно становилось по-весеннему розовым, окрашивая аккуратными мазками облака и все менее внушительные по своим размерам сугробы. Эсгарт сидел в кресле напротив панорамного окна с видом на Черную реальность, нахмурившись и в задумчивости перебирая между пальцами бокал вина.
– Почему ты раньше не сказал?.. – процедил Эсгарт.
– Вы выполнили свое предназначение, ты помог ей стать сильнее и стереть черту, – тихо сообщил Нук, одетый в непривычно простую и неприметную одежду блеклых цветов.
– Это все Арден, – небрежно бросил принц.
Нук внимательно посмотрел на племянника. Он определенно был влюблен в эту девушку. И в собственное чувство превосходства.
– Да брось! – изгнанный Главный Белый Магистр снова расплылся в улыбке, присаживаясь в кресло рядом. – Это ты же нашел его. И за такое короткое время, едва ли даже каждый день общаясь с папкой, она смогла настолько вырасти в магическом мастерстве.
– Я хочу на ней жениться. Отец поддерживает эту идею, он уже знает, – глядя в пол, опустошенно произнес Эсгарт.
– Но он еще не знает, что это убьет магию Девоны, если не ее саму, – справедливо заметил Нук. – У Девоны еще куча дел мирового масштаба. Она это понимает. Все это понимают.
– Ну спасибо, – процедил Эсгарт в поднесенный к губам бокал.
– Когда отец рассказал мне об этом, он верил, что я буду его продолжателем. Так сложилось, что он всегда доверял мне почему-то больше, чем Кадеирну, потому и рассказал, что придумал способ не допустить распространения серой магии, которую считал проклятием для чистоты черной. К тому же, как ты знаешь, он очень тесно общался с потусторонними, и они ему поведали, что его внук и первый серебряный маг полюбят друг друга. Разумеется, он не был в восторге от такого положения дел. Злые силы, конечно же, не могли его не поддержать: им на руку, чтобы серебряная магия перестала существовать, и люди бы не отворачивались от зла. Потому они сделали так, что ты станешь причиной утраты Девоной своей силы. Он не рассказал, что именно произойдет, но в конечном итоге твоя любовь, сделав ее сильнее, в какой-то момент погубит ее. Ваши сердца прокляты, – обреченно рассказывал Нук. – От этого нет противоядия.
Уже по которому кругу они обсуждали одно и то же. Как хорошо, что дядюшка обладал помимо юмора нечеловеческим запасом терпения, чтобы разжевывать это все и помогать принцу смириться с неизбежностью. Воздушно-водные, они такие.
– И ты думаешь, если она уедет, это спасет ее? – мрачно спросил принц.
– Гарантий нет, но есть шанс выиграть время, – покачал головой дядя.
– Если бы мы знали с самого начала, не было бы так больно, – Эсгарт с вызовом посмотрел ему в глаза.
– Если бы вы знали с самого начала, неизвестно кто бы еще это узнал. В условиях происходящей смуты едва ли это было бы нам на руку. И уж сильно сомневаюсь, что вам с Девоной было бы намного легче, – быстро ответил Нук.
Снова молчание. Разумеется, он прав. Но это не могло стереть впечатления, что им, самим черным принцем, воспользовались.
– Вы еще не… – голос Нука, подбирающего корректную формулировку, разрезал воздух.
– Нет, я сам не хотел близости до предложения ей, – ответил Эсгарт, уловив мысль дяди.
– Это хорошо, значит, процесс еще не запущен на полную катушку, и можно его остановить. Только ты знаешь, что придется делать.
Сир Нук говорил эти слова раздражающе просто, будто бы его странноватое существо могло вместить всю взрывоопасную смесь чувств, что переживал в данную минуту Эсгарт!
– Я не смогу, – покачал головой принц. – Я буду бороться за нее. Я обязательно найду способ, его просто не может не быть.
– Возможно, – скорее со снисхождением, чем с согласием отозвался Нук, – но пока ты не нашел этого способа, тебе придется держаться от нее подальше.
– Но как я смогу?! – прогремел голос Эсгарта, и разъяренный ветер прокатился по его кабинету. – Не уезжать же ей, это противоречит всем стоящим перед нами целям.
– Я обрисовал тебе перспективы, дальше – решать тебе. И не советую пока распространяться об этом Кадеирну. Не то чтобы я не доверяю твоему отцу…
– … но он может использовать любую информацию в целях усиления собственного могущества, – закончил мысль Эсгарт. И он был с ней абсолютно согласен.
Нук кивнул, отвесил добросовестный поклон и исчез, прежде напомнив племяннику, чтобы он молчал о его визите, но смело обращался за помощью.
Нук и Арден наконец воссоединились. Эсгарту было обидно за Кадеирна: отец его любимой предпочел сейчас довериться не ему, а его брату. Вместе с тем он и сам с некоторым недоверием относился к Главному Черному Магистру. И сколько бы Девона ни пыталась ему внушить мысль, что Кадеирн не желает собственному сыну зла, Эсгарту пока было сложно принять ее, хотя сложнее было поверить, что отношения с сыном для него выше жажды власти.
Что теперь делать? Как он скажет об этом Девоне? Это убьет ее. Но секретов в прошлом было уже и так предостаточно, он больше не пойдет по этому пути. Столько времени бороться, добиваться, пылая огнем, не будучи магом огня, в первые в жизни по-настоящему влюбиться только ради того, чтобы и камня на камне не оставить от этой любви? Жестоко, слишком жестоко.
Но принц, как и его принцесса (о да, он не сомневался, что рано или поздно это произойдет!) был тем, чьи подъемы с колен были равны по количеству падениям, а потому его железная воля просто не могла позволить не найти выход из столь неприглядно затруднительного положения. Неделя, месяц, год, пять лет… По-юношески максималистичный, героически воинственный и патетически благородный, он был настроен искать решение столько, сколько потребуется, и ни капли не сомневался в том, что время не уничтожит его чувства к Девоне. В конце концов, один раз он его остановил, разве оно властно над ним и его любовью?

56.
Ох, Эсгарт… Десницей, полной неудобной, клокочущей правды, эта связывающая до следов на коже, попирающая все мыслимые и немыслимые пределы приличий страсть властно поставила меня на колени перед тобой, твоей мужественностью, твоим тщеславием и твоей непоколебимой верой в меня. Я была зависима от них, пьяная, потерявшая остатки рассудка, плелась как по инерции за твоим зовом. Ведь именно он возвещал о моей утерянной под грудой ответственности женственности. Меня ломало и корежило, когда беззащитная и зависимая часть меня робко выходила на свет. Я хотела раздавить ее, ведь это дьявольски сложно – признаваться кому-то, что ты не всесильна и нуждаешься в поддержке… Но твоя, Эсгарт, решимость из раза в раз давала мне почувствовать, что оно того стоит.
Я была готова проклясть весь свет, предать огню обе реальности, лишь бы и дальше тонуть и задыхаться от бушующего, дикого и жестокого к его предателям потока. Я становилась сильнее, свободнее и злее рядом с тобой. Я могла то, что было немыслимо ранее: разбивать вдребезги чужое мнение и громогласно сообщать о своём, ломать хребты всем тем, кто косо смотрел в нашу сторону вместо того, чтобы оправдываться перед ними, и, конечно, любить. Любить беззаветно, бессовестно, бестактно ярко, испивая тебя до дна, насыщаясь лишь твоей зависимостью от меня. Вгрызаться в своё счастье, проливать за него кровь и сжигать дотла все отжившее и ненужное, что не вписывалось в рамки концепции я + ты.
Ты явился живым воплощением всего запретного и с должной прилежностью отвергаемого во мне: влечения, власти, умения пройти по паре не самых светлых голов ради благой цели.
Непокорный, упрямый, местами чуть ли не до ненависти правильный и в то же время необъяснимо дерзкий и вольный в своих поступках.
И как, как я могла так просто забыть тебя? Отказаться от этого буйства чувств? Реальности без тебя больше не существует, а значит, придётся строить новую. На обломках самых сильных в моей жизни эмоций, которые, похоже, сумели возвести в абсолют давно позабытую силу человечества.
Мы бились днями и ночами в попытках найти хоть какой-то ответ на вопрос, как же сохранить наши отношения и мою магию одновременно. Ни одна книга, даже запретная, не помогала нам в этом деле. Мы даже раздобыли отворотное зелье, но, дьявол, оно не подействовало на нас! То, что происходило между нами, было самой сильной магией. Хотя, пожалуй, это была не магия. Это было настоящее чудо. Или проклятье.
И пока не оставалось ничего, кроме как расстаться. Конечно же, на время. Лучше не видеться, чем, возможно, распрощаться с жизнью и гарантированно потерять друг друга, рассудили мы. Мы также решили, что я вернусь в Белую реальность. Там буду помогать Нуку в борьбе за власть. Маму, разумеется, я возьму с собой. Гвенн и ее родители решили остаться, а Кайден с Айрис – конечно же, вернуться. Папа планировал бывать в обеих реальностях, поэтому надолго мы не прощались.
Мне предстояло окончить Университет и продолжить свою то ли политическую, то ли просветительско-духовную деятельность, имея на этот раз в своих наставниках сира Нука, которого я дотоле никогда не видела. Кадеирн также не желал мириться с идеей моего отъезда, тем более что Эсгарт ему не доверял и не захотел рассказать об истинном положении дел. Мы не придумали ничего лучше, чем изобрести как легенду о том, что мы более не вместе, а помочь Белой реальности могу только я. По счастью, с последним тезисом Кадеирн не спорил. Мне было ужасно больно отпускать его и Сефирь, ставшую, как и ее муж, для меня за столь короткий срок по-настоящему близким человеком. Но самым болезненным, безусловно, было отпускать Эсгарта.
Это был обычный рабочий день. Магистрат шумел, суетился, жил. За окном ласкалась с воздухом весна, и это торжество возрождения жизни никак не вязалось с той утратой, что мне было предначертано пережить. Я тихо зашла в его кабинет. Он, как всегда, сидел за своим столом и сосредоточенно изучал бумаги. Я оцепенела и выжидающе остановилась практически на пороге. Принц поднял на меня взгляд.
О, это был незнакомый для меня взгляд. Он был бесконечно печальный и в то же время далекий, выстраивающий между нами какой-то чудовищный в своей нелепости барьер, уничтожающий все то, что было раньше. Будто бы ничего и не было.
– Вам с мамой все надлежащим образом подготовили для отъезда? – неуместно будничным тоном поинтересовался он. Я кивнула. – Мы всегда будем рады вам.
– Я не слышу тепла в твоем голосе, – с вызовом подняв голову, сообщила я.
– Девона, мне тяжело отпускать тебя на неизвестный срок, когда еще пару недель назад я хотел делать тебе предложение. Что же ты хочешь от меня? – довольно резко ответил он.
Я вздрогнула. Мурашки побежали по коже, в горле застряли слезы.
– Я понимаю, каждый защищается, как может, – буркнула себе под нос. – Прощай.
– Девона, стой! – прогремел его голос, и я вновь сделала то, что он велел.
Встал из-за стола, быстро подошел ко мне. Взял мое лицо за подбородок и попросил посмотреть в его глаза. Глаза цвета вечернего морозного неба. Глаза, от одного взгляда которых у меня перехватывало дыхание. Глаза, без которых, казалось, я не выживу. Я не смогла сдержать слез.
– Мы обязательно что-то придумаем, я буду тебе писать, – вполголоса произнес Эсгарт.
– Не уверена, что это хорошая затея, – помотала головой, стараясь спрятать слезы, а вместе с ними свою слабость. – Никто не знает, как это скажется на нас.
– Это не продлится долго, – тряхнул меня за плечи принц.
– Я всегда буду любить тебя, – прошептала я, шмыгая носом.
– И я, – ответил Эсгарт, прижимая меня к своей груди. Услышав успокаивающее биение его сердца, я еще крепче обхватила его идеальный торс.
Не знаю, сколько времени мы так провели. Не шелохнувшись, молча, греясь о любовь друг друга. В какой-то момент я отстранилась от него. Еле слышное «до встречи», быстрый поцелуй и… конец того, что, казалось, превратило меня в другого человека. Тогда мне было еще невдомек, что по-настоящему другой себя сделала я сама. Иначе и быть не может.

57.
Чтобы не было так больно, я сосредоточилась на стоявших передо мной политических задачах. Как ни странно, вжиться в роль идейного лидера оказалось куда проще, чем я себе представляла.
Стоило нам вернуться и потихоньку, насколько это было возможно в условиях войны, влиться в прежнее русло, меня нашел Невлин. Признаться, я даже была удивлена от того, что была рада его видеть. Как будто что-то родное, домашнее, привычное снова постучалось в мою ставшую случайно какой-то чрезмерно активной жизнь. Вместе с тем я давно вынашивала план, как корректно сообщить ему о нашем расставании. У меня теперь в планах нести свет в люди, и какие-то там отношения, тем более не идущие ни в какое сравнение с тем, что было между нами с черным принцем, были теперь за их пределами.
– Я так скучал по тебе! – чуть ли не воскликнул Невлин, притягивая меня к себе.
От него вкусно пахло духами, принятием и теплом. Я промолчала.
– Я больше не намерен тебя терять, – сообщил он.
– Тебя не смущает то, что говорят про меня и сына Главного Черного Магистра? – скрестив руки на груди, поинтересовалась я.
– Мне плевать на досужие сплетни. Давно нужно было сказать тебе, что я люблю тебя, – отозвался он.
Огромные сереневые глаза. Такие добрые, что, кажется, смотря в них, в тебе умирает вся агрессия, в том числе конструктивная.
– Почему ты не нашел меня? Черта же стерлась, – спросила я с претензией.
– Я думал, что ты не хотела, – честно признался Невлин.
То ли плакать, то ли язвить, то ли умиляться. Пока я соображала, что же выбрать, Невлин совершил нечто совсем уж неожиданное: бухнулся передо мной на одно колено и достал откуда-то из глубин своего голубого камзола кольцо. Только не это! Великий Правитель, это совершенно не вписывалось в мои планы!
– Девона, ты выйдешь за меня?
И что? Что, скажите, пожалуйста, я должна была ему ответить?..