Загадка. Первые поселенцы

Стася сидела по правую руку от чудно́го человека, смотрела то на его задумчивое, заросшее щетиной лицо, то на вещицу в своей ладони и... ничего не понимала. Совершенно.

- Вы... о чём сейчас? - Слова и действия Гийома никак не желали укладываться у неё в голове.

Удивлённо взглянув на неё, боксёр пожал могучими плечами, и неясно было: тик это или осознанное движение.

- Странно: когда я заикался, ты всё понимала, а сейчас о такой фигне спрашиваешь, - усмехнулся он, но как-то натянуто. - Ты хочешь отсюда слинять, я дал тебе денег на это. Что ещё-то?

Стася слушала, но доверия в её душе всё никак не прибавлялось. Она коснулась нужного места на брелоке, вызвала проекцию и... обомлела. Такого громадного - неправдоподобно громадного! - числа ей, всегда измерявшей жизнь в грошовых зарплатах, видеть ещё не приходилось. Но сейчас целых десять лет боёв одного из лучших подпольных боксёров просто так лежали у неё на ладони.

Но это же... Это...

- Это... - вырвалось у Стаси, но так и не обросло подробностями.

- Деньги всего лишь, - устало пробасил в ответ Гийом.

- Но... вы же не можете просто так отдать мне такую сумму... - Стася пугалась собственных слов, но, волнуясь, невольно произносила их.

- Ну почему не могу? Уже отдал. - Гийом продолжал внимательно, с каким-то неясным, затаённым чувством смотреть на Стасю. Кажется, он всё-таки не смеялся над ней. Но... как же так?

"Всего лишь" деньги?

"Всего лишь" десять лет пота, крови, наплевательства на собственные жизнь и здоровье.

"Всего лишь"... Здесь, на Нике, любой за это "всего лишь" не раздумывая отдал бы что угодно.

При этой мысли Стася вдруг похолодела... А на что бы она пошла ради спасения? Не только своего ведь, но и Бруно, и Герма, и, допустим, Лу.

Лу... Больше всего на свете боясь быть изуродованной пятнами витилиго, она однажды спросила у Стаси, смогла бы та, например, переспать с кем-то за возможность покинуть рудник. Стася тогда гордо и непреклонно ответила подруге "нет", но вот теперь, держа в руках ту самую надежду на новую жизнь и прекрасно помня, как вчера Гийом набросился на неё с приставаниями, с ужасом обнаружила, что отказаться, если что, уже не сможет. Не представляла, как будет отдаваться одному, уже изведав такие чистые и прекрасные чувства к другому. Вообразить не могла, как вообще так можно: быть с человеком в оплату за что-то, пусть даже и за мечту. Всё внутри восставало против такого надругательства и над собой, и над отношениями с Бруно, и даже, в общем-то, над Гийомом, над его великодушием и стремлением сделать что-то хорошее, как-то вытащить себя из ямы вины и порочности... Но ведь он же наверняка сейчас именно этого и потребует... Иначе зачем тогда так пристально, до неприличного, смотрит на неё?

- А что вы... за это хотите? - Стася произнесла это очень тихо, практически одними губами, но Гийом услышал. Некоторое время он молча смотрел на неё сверху вниз, сверлил настораживающим, нечитаемым взглядом, рассматривал, будто уже сейчас ощупывая во всех возможных и невозможных местах. Стася ощутила жар в щеках и как будто удавку на шее. А Гийом, внезапно отвернувшись от неё, попросил:

- Дай что-нибудь...

- Ч...то? - сама невольно став заикой, переспросила девушка, по-прежнему вся внутренне сжатая в комок томительного ожидания и страха.

- Что угодно, - неожиданно нервно и раздражённо пояснил он. - На память.

На память? Он хочет какую-то вещь на память? За все свои сбережения - безделушку? Как некогда с Бруно, Стасю пронзило острым чувством стыда за то, сколь дурно она сейчас подумала о человеке. Да, буквально вчера он вёл себя так, что полностью оправдывал все возможные Стасины опасения, однако ей всё равно захотелось немедленно провалиться сквозь металлическое тело астероида. Чтобы отогнать это противное чувство, она стала судорожно оглядывать себя в поисках хоть чего-то, что она могла бы отдать на память. У неё, как и у большинства здешних обитателей, практически не было ничего лишнего. Разве только... Стася на миг задумалась, нащупав под одеждой на груди шнурок с тем единственным, что осталось ей от рано ушедших родителей: ключом от их семейной комнатки. После того, как отца с матерью не стало, в их клетушку вселили другую пару, электронный код на замке сменили, и ставший ненужным ключик в виде астероида, опоясанного строениями рудника, остался у Стаси. Пожалуй, кроме него ей и нечего было подарить Гийому. Она безмерно дорожила ключом, все эти годы бережно хранила его, часто мысленно обращалась к нему, будто к посреднику между собой и теми, о ком тосковала, но разве Гийом не заслуживал этой жертвы? Понятно, что для него такой дар совсем ничего не стоил, но он ведь сам попросил "что угодно"...

- Вот... - проронила Стася, снимая с шеи бесценную для себя вещицу.

Гийом принял подарок, зажал его в кулаке, но в ту же секунду неожиданно поник, стал выглядеть отстранённым и напряжённым. Он больше не смотрел на Стасю, только без конца дёргался в непрерывных нервных тиках. Быть может, он уже горько сожалел о содеянном? Стасю от одной только мысли об этом прошибло ознобом. Представить, что в следующий миг она вполне может потерять столь нежданно-негаданно обретённое счастье, казалось несовместимым с жизнью. И в то же время приходилось заживо сгорать от стыда. Она не должна была брать эти деньги, но сколько ни порывалась вернуть их, так и не сумела сделать этого.

- Гийом... - начала было Стася, но тишину раздевалки ни с того ни с сего разорвал резкий, громогласный вопль:

- А НУ ПОШЛА ОТСЮДА!

Стася вздрогнула, чуть не выронив заветный брелок с немыслимой по местным меркам суммой денег.

- Ги...

В неё полетел чей-то огромный кроссовок, и девушка едва смогла от него увернуться. В какой-то миг, слишком короткий, чтоб его можно было заметить, лицо Гийома превратилось из того, что можно было бы назвать вполне симпатичным, в жуткую, искажённую гневом и безумием маску. Стася слишком хорошо помнила, чем могут быть чреваты подобные перемены, поэтому с испуганным криком выбежала из раздевалки. И из корпуса. Так как вслед ей летели какие-то жуткие, казалось, уже не человеческие даже вопли да треск скамеек, разбиваемых о стены и пол...

***

Наверное, Стасю ждали в тот день в импровизированном медпункте для подпольных боксёров. Возможно, кому-то требовалась её помощь, но она вопреки всему этому так туда и не вернулась. Её сердечный ритм безнадёжно сбился, затравленный взгляд без конца метался из стороны в сторону, из угла в угол. А спустя какое-то время, от чего-то пошатываясь, в их общую комнатушку ввалилась растрёпанная - немыслимое дело! - и заплаканная Лу. Ни слова не говоря она отодвинула ворот своей кофточки, и Стася увидела на шее подруги небольшое пятнышко, чуть светлее общего тона кожи. У самой Стаси давно уже появились такие, на локтях, но она тщательно скрывала их от Лу - чтобы лишний раз не пугать понапрасну. Но вот теперь и Лу получила эту отметину рудника, которой никто не мог здесь избежать, точно клейма или фирменной бирки. Способная лишь громко и горько плакать, Лу рухнула на Стасину койку и продолжила изливать своё горе у неё на плече. Если до того у Стаси и были какие-то сомнения в том, имеет ли она право принимать от Гийома в дар все его накопления, то теперь, утешая безутешную подругу, она поняла, что выбора у неё просто нет.

- Это будет очень доброе дело, Гийом... - прошептала она себе под нос, зная, что Лу, оглушённая своим страшным горем, всё равно её не расслышит.