Восхождение. Том 2. Часть 27

- Рандар, - слабым голосом произнёс Ибегир, - а я думал уж не встретимся! Сколько времени прошло после окончания битвы?
- Три дня, - еле выдавил из себя юный командир.
- Три? – Усмехнулся Ибегир, хрипя. – Надо же, как быстро летит время, когда лежишь на одном месте.
- Как ты себя чувствуешь? – Поинтересовался Рандар, оглядывая постель товарища.
Левая часть головы Ибегира была перевязана, а на месте левого глаза виднелось розовое пятно. Тело командира штурмовой дивизии было покрыто одеялом, однако на том месте, где должна была быть правая нога, одеяло проседало, окрашивая край простыни тем же розовым цветом.
- Лучше, чем кажется, - ответил Ибегир, заметив обеспокоенный взгляд наследника Наргилоса. – Хотя, по всей видимости, сражаться я теперь не смогу.
В этой фразе было столько скорби, боли и печали, что нижняя губа Рандара невольно затряслась.
- Даже не думай это говорить, - продолжал Ибегир, сохранявший на лице мрачную улыбку. – Ты не виноват в этом. Я сам пошёл сражаться, я сам допустил ошибки, которые привели меня к этому. Тебе не за что просить прощения.
- Но…
- Если бы я хотел остаться в целости, - перебил юношу командир штурмовой дивизии, - я бы отказался идти в авангарде. Не забивай себе голову бессмысленным самокопанием!
Ибегир искривил лицо в приступе боли. Однако могучий воин быстро избавился от этой вызывающей жалость физиономии, приподнявшись на подушке.
- Спасибо, что навестил нас, Рандар, - с более оптимистичной улыбкой говорил Ибегир. – Но ты уже ничем не сможешь нам помочь. Можешь не волноваться – никто не считает тебя виновным в произошедшем.
- Но я ведь мог предотвратить всё это! Я мог увести вас всех! – На глазах юноши появилась слёзы.
- Сомневаюсь в этом, - вновь усмехнулся Ибегир, стараясь не выдавать своих истинных чувств. – С тобой или без тебя – мы бы продолжили воевать. Таков наш выбор. И не тебе одному взваливать на свои плечи ответственность за всех нас. Я тебя хорошо знаю, Рандар, а потому догадываюсь – тебя сюда привело чувство вины и ответственности за наши жизни! Поверь, если бы мы были против войны, мы бы не пошли за тобой. Так что можешь считать, что всё произошедшее – случайность. Быть может, в ином случае, я бы убил больше людей, или же меня бы убили в самом начале битвы. Не пытай себя, размышляя, что можно было сделать по-другому. Это не имеет значения.
- Ты хочешь сказать, что после всего случившегося я должен просто забыть о вас? Сделать вид, будто бы ничего этого не было?
- Разумеется нет, - махнул рукой Ибегир и тут же пожалел, что пошевелился. – Ты должен помнить, но не для того, чтобы сжирать себя и мучать, а для того, чтобы понимать, какие ошибки привели нас к такому исходу. И в дальнейшем попытаться их не совершать. Ты понял, парень? Не ты виноват в этом!
Ибегир опустил голову и посмотрел на своё искалеченное тело.
- Ты должен и дальше направлять нас, ты должен привести нас к победе, чтобы все наши жертвы были не напрасны! Забудь о чувстве вины, не думай, можно ли было поступить по-другому. Мы все знаем, ради чего сражаемся, и все мы готовы к смерти. А ты должен быть готов взять на себя ответственность дойти до конца, даже если большая часть твоих товарищей погибнет. Путь десяток, но хоть часть нашего отряда должна исполнить заветную мечту. Ты понял?
Рандар обеспокоенно закивал головой.
- Хорошо. А теперь – иди от сюда! Ты не должен смотреть на нас и корить себя за наши ошибки! Вернёшься, когда мы придём в норму и смиримся с нашим новым положением. Ты понял? А теперь – иди, дай мне поспать. И тебе и мне нужно набираться сил. Кто знает, может, от этих вонючих трав у меня новая нога вырастет?!
Несмотря на улыбку Ибегира, Рандар знал, что это вовсе не шутка. Продолжая смотреть на товарища ошеломлённым взглядом, юный командир направился обратно к выходу из лазарета, одновременно радуясь и ужасаясь словам командира штурмовой дивизии. Они все понимали ценность Рандара, понимали, чего он может достигнуть и что может дать своим союзникам. А вдруг признание себя наследником Наргилоса подстегнуло воинов следовать за юным командиром? Почему такой опытный воин, как Ибегир, был уверен, что Рандару под силу руководить войском, найти выход из кризиса и проложить для всех солдат тропы к исполнению их мечтаний?
Размышляя, Рандар не заметил, как оказался на выходе из лазарета. Посещение этого места показалось юноше не таким тлетворным и ужасным, каким он предполагал его вначале, и всё же – разговор с Ибегиром, который будто бы полностью снял с командира ответственность за произошедшее, поставил Рандара в крайне неудобное положение. Теперь желание наследника Наргилоса довести войну до конца и дать своим товарищам то, что им причитается, казалось не благом и не желанием самого Рандара, а долгом, нависшим над ним из-за всех смертей и жертв его товарищей. В таком случае, насколько его цель являлась праведной: если он, руководствуясь жертвами своих подчинённых, стремится убивать и уничтожать, чем он лучше врагов, которые принялись воевать и убивать, руководствуясь желаниями своих подчинённых?
Рандар, который последние три дня не желал размышлять над последствиями битвы, воочию узрел ужасы войны. Стоны, кровь, боль – всё, что происходило на поле сражения казалось мимолётным видением, чем-то нереальным, чем-то отдалённым и вымышленным. Реальное положение дел, настоящее последствие кровопролитной битвы человек способен познать лишь посмотрев в лица выживших, которые теперь никогда не смогут продолжить бой.
Неизвестно, как долго Рандар размышлял над этим вопросом. Однако, как показалось юному командиру, через несколько часов к лазарету верхом на лошади подбежал князь Равир. Копыта вздымали грязь вверх, кобыла тяжело дышала, а Варнир оставался на том же самом месте, что и в тот момент, когда наследник Наргилоса пришёл навестить своих подчинённых.
- Наконец-то, я тебя нашёл, - произнёс раздражённый князь, спешившись с лошади.
Рандар, который всё это время смотрел на голую землю, медленно поднял голову вверх, всматриваясь затуманенными глазами в лицо Равира.
- Навещал раненных? – Поинтересовался правитель Духарта, любопытным взглядом всматриваясь в остекленевшие глаза Рандара.
- Меня попросили, - ответил Рандар, медленно произнося каждое слово, чтобы не выдать своего долгого запоя.
- И что же ты думаешь на этот счёт? Какого смотреть в глаза людям, которые теперь до конца жизни не смогут взять в руки оружие?
Рандар, смотря на Равира тем же замутнённым взглядом, сохранял молчание несколько мгновений. Неизвестно, желал ли юный командир и дальше изображать трезвенника, или же он просто не мог подобрать нужных слов, но всё же, облизав губы, юноша произнёс:
- Это их долг. Они знали, на что идут. Мы ценим их жертвы, но не можем повернуть назад!
- Достойный ответ, - сурово произнёс Равир, прищурив взгляд. – Тем не менее, нам стоит продумать дальнейший план. Теперь, когда князь тяжело ранен, его сын жив, а множество его воинов погибли – действия Поварина остаются непредсказуемыми. Стоит рассмотреть все возможные варианты развития событий.
- Мне казалось, Вы всё продумали, - проговорил юный командир с чем-то таким в голосе, что было похоже на претензию.
В глазах Равира блеснул гнев. Столь мимолётный, что его почти невозможно было заметить, однако Рандар, который провёл с князем Духарта достаточно много времени, тут же заметил это изменение во взгляде союзника. И, хотя правитель Духарта вновь принял спокойный и стойкий вид, в его голосе слышалось негодование.
- Предсказать всё – невозможно. Я не мог предположить, что Бужин подменил своего сына на другого юношу. И потому, дабы не позволить Поварину атаковать наш лагерь, необходимо иметь план обороны.
- Половина войска Поварина пала в битве, - возмущённо произнёс Рандар, подняв веки. – Сомневаюсь, что они решатся на атаку.
- Мы также потеряли немало солдат! – Пресёк возражения юного командира правитель Духарта. – Не стоит рассчитывать на осторожность врага. Раз уж ты можешь стоять на ногах, передай всем командирам приказ явится в мой шатёр через час. У нас состоится совет.
Равир грациозно повернулся к лошади, ловко взобрался на кобылу и, продолжая смотреть на юношу осуждающим взглядом, понизив тон, произнёс:
- Возьми себя в руки! Алкоголем нельзя увлекаться, тем более таким, как мы с тобой – людям, от решений и воли которых зависят жизни множества других людей. Бросая это дело!
С этими словами Равир слегка пришпорил лошадь и рысцой направился в сторону своего шатра.
Рандар смотрел в спину удаляющемуся князю, мысленно осуждая его за хладнокровие и безразличие к своим подчинённым. Князь не поинтересовался, как чувствуют себя воины, сколько ресурсов пришлось потратить и более того – как воодушевить своих солдат на дальнейшие битвы? Рандару показалось, будто бы Равир относился к своим людям, как к деревянным солдатикам – бездушным фигуркам, не имеющим собственной воли и желаний.
Впрочем, разве Рандар был другим? Интересовался ли он, что происходит с его подчинёнными? С первого же дня возвращения в лагерь юный командир погрузился в мир алкоголя и долгих бессмысленных снов – в те миры, где людям не нужно задумываться о печальных и тяжких последствиях своих решений. Разве Рандар не мог раньше навестить Ибегира? Разве его ранение такое уж серьёзное, чтобы трое суток не вставать с постели? Нет – всё это лишь оправдания бездействия и страха взглянуть в лица тех, кто не способен более быть на равных с тобой.
Вероятно, Рандар и Равир, в сущности, ничем не отличаются друг от друга. Лидеры, возглавившие своих товарищей, дабы защитить и привести их к миру и порядку, жертвуя своей человечностью, принципами и моралью, уповая на то, что в конце всех их будет ждать радостный финал. Единственное, чем князь отличался от юного командира – Равир смирился со своей ролью и жертвами, которые ему придётся принести во благо своего княжества. Безоговорочная преданность своим людям, а не идеалам – вероятно, именно это позволяло правителю Духарта не поддаваться унынию и скорби. Что бы не случилось, сколько бы людей не погибло – цель, которая подарит множеству людей их счастье - стоит дороже человечности одного человека, решившего исполнить мечты своих подчинённых.
Вспоминая реакции Равира на вести о гибели его солдат, можно было предположить, что внутри князь критиковал себя больше, чем всякий иной командир и барон. То же самое чувствовал и Рандар, не желавший говорить вслух о своих промашках, желавший проживать каждую потерю и испытание молча, продолжая внушать своим подчинённым стойкость и уверенность.
Рандар несколько раз глубоко вздохнул, сплюнул на землю, выправил спину и, скривив лицо в гримасе необходимой стойкости, хромая, направился в свою палатку, надеясь встретить там Ягонруту, которая должна была помочь своему предводителю собрать всех командиров войска на собрание с князем Равиром.

Глава 16

Будин ожидал известий с фронта порядка двух недель. Последний раз оставленный властвовать наместник Поварина получил письмо от отца на кануне битвы с Духартом. Что же стоило думать: отец погиб, войско Поварина было полностью разбито или же одно сражение переросло в полномасштабную, затяжную войну?
Будину, которому запрещалось покидать пределы дворца по приказу князя, приходилось вымещать накопившиеся тревогу и стресс в мелких залах для тренировок, в которых уже на второй неделе закончились целые и крепкие манекены для сражений. Удивительно – казалось, всего пара ударов юного воина превращали чучело из соломы и дерева в груду мусора.
К счастью, благодаря доверенным людям отца - казначею Демуту, человеку скрупулёзному и осторожному, а также командиру дворцовой стражи Бальмуну, слегка тревожной, но исполнительной личности, у Будина не было необходимости следить за каждым поступающим прошением и проблемой в княжестве. Большую часть времени Будин проводил в тренировочном зале, выпуская свою агрессию, а также в личных покоях, читая книги, которые были написаны мастерами военного ремесла и искусства фехтования. Вряд ли сын князя подчерпнул из этой литературы что-то новое, однако подобные занятия помогали Будину отвлечься от гнетущих мыслей.
Верия, какой бы стеснительной и пугливой не казалась эта девушка, принимала активное участие в принятии решений, касающихся жизни людей её княжества. Разумеется, юной девушке не доверяли вопросы растрачивания бюджета, однако Верия, гордо восседая на троне отца, принимала у себя вопрошающих, давая простому люду советы и успокаивая их обещаниями о приближение спокойных времён. Пожалуй, девушка с бархатным голосом и мудрыми глазами как никто другой подходила на роль справедливого и доброго правителя, желавшего решить все проблемы своих подчинённых. Тощий, лысый, заикающийся Демут и крупный необразованный Бальмун не обладали тем очарованием, чтобы внушить уверенность людям в столь трудные времена.
Пожалуй, за всё время правления – примерно месяц – Будин не принял ни одного важного решения. Юноша лишь слушал рассуждения Верии, Демута и Бальмуна, внимательно изучал все возможные преимущества и недостатки, возможности и риски предлагаемых троицей изменений и нововведений. И всё же, несмотря на все разговоры и споры, наследник трона Поварина не нашёл никакого интереса в долгих, громких и нервных переговорах вельмож княжества, где всякий пытался доказать свою гениальность и глупость оппонента. Тяжело вздыхая и подпирая голову рукой, Будин с невероятным стремлением к свободе ожидал окончания нелепых споров о темах, в которых никто не мог разглядеть всех перспектив и возможностей. Деньги, припасы, ресурсы, опасность Умрата и Духарта – через несколько первых дней совещаний сын князя понял, что ничего весомого в этих разговорах он не получит.
Однообразные посиделки негласных наместников и нудные просьбы вопрошающих со временем переросли в мрачную картину происходящего в княжестве. Нехватка еды и лекарств, малое число стражников и увеличение количества преступлений в деревнях, наступление глашатаев Гелона с востока и отсутствие вестей с юга. Из окна замка трудно было рассмотреть, что на самом деле происходило на улицах города, какие мысли и страхи царили в головах людей, как тяжело они переносили нынешние времена и к чему могло привести игнорирование проблем простого люда. Денно и нощно, высматривая людей в окне собственных покоев, чувство беспокойства перед грядущим росли в душе Будина, заставляя юношу перебирать в голове исключительно мрачные варианты исходы конфликта.
Если расчёты юного картографа Вациса были верны, Бужин с войском должен был добраться до границы Духарта неделю назад. В случае победы над войсками Равира и наступления на Духарт, отец должен был отправить в столицу соответствующее письмо. А если войско Духарта оказалось бы сильнее – Бужин должен был затребовать подкрепления из столицы, всех оставшихся стражников и юных воинов, дабы остановить приближение неприятеля. Однако никаких вестей или гонцов так и не было. Зловещая тишина, причина которой, вероятно, столь мрачна, что в скором времени весь Поварин погрузится в уныние.
Проводя очередной вечер в тренировочном зале, Будин неожиданно подумал – что, если вызвать князя Равира на личный поединок, не бросая бесчисленные толпы людей на сечу? В кодексе Вундрата, написанного самим основателем королевства, первым правителем южных земель королём Рандоном, бароны и землевладельцы в праве вызывать друг друга на личные поединки, дабы не вносить в земли королевства смуту и раздор. Впрочем, эта возможность казалась вельможам столь инородной для всего человеческого рода – право на поединок король Рандон внёс из-за близкого знакомства с культурой орков - что о нём вовсе все забыли. Однако это право оставалось в кодексе, по которому действовали все вельможи Вундрата, а значит – всякий должен ответить на вызов, дабы не потерять честь и достоинство.
Нет – в столь тяжёлое для всего государства время никому нет дела до чести и достоинства: ни вельможам, ни воинам, ни обычному люду. Всякий желал скорее закончить войну, и всякий для скорейшей победы был готов пойти на любые низости, оправдывая это защитой невинных. Вероятно, даже если кому-то из вельмож хватит мужества бросить вызов Равиру, его просто поднимут на смех с обеих сторон.
Нанеся по манекену последний удар, выдохшийся Будин повесил меч на стеллаж и медленным шагом направился в свои покои. И, к большому удивлению юноши, возле самого выхода из тренировочного зала в него чуть не врезался один из стражников, выбежавший из-за угла. Лицо воина выражало беспокойство, по тяжёлой отдышке можно было предположить, что он носился по всему замку прежде, чем встретился с Будиным, а его удивлённый глаза при встрече с сыном князя показались юноше странноватыми, учитывая все обстоятельства, при которых они встретились.
- Ваша Светлость, - говорил воин, пытавшийся отдышаться, - слава Творцу, Вы здесь!
- А с чего это вдруг я должен был пропасть? – спросил озадаченный Будин.
- Простите, Ваша Светлость! Уже достаточно поздно, я не встретил ни одного стражника или слуги на своём пути. Я хотел явится в Ваши покои, но они заперты, потом решил отправится сюда…
- Ближе к делу, - произнёс Будин, которого распирало от любопытства.
- Простите! За это время я лично ни разу Вас не видел, поэтому не мог опровергнуть написанное.
Стражник протянул Будину письмо, которое всё это время держал в правой руке. Наследник княжеского трона недоверчиво посмотрел на стражника, затем аккуратно взял из его рук письмо и заинтересованным взглядом принялся изучать написанное. Через несколько мгновений глаза Будина выпучились от удивления. Юноша поднял взгляд на стражника, продолжавшего стоять на том же месте.
- Как такое может быть? – С сомнением произнёс Будин. – Я ведь всё это время был здесь!
- Да, Ваша Светлость. Но, как я говорил, лично я Вас не видел и подумал… может, Вы как-то нас обдурили, взяли на свою роль актёра, а сами отправились на войну! Если бы это было так, по возвращение князь открутил бы нам головы.
- Мой отец сам приказал мне оставаться в замке! – С нарастающим гневом от непонимания происходящего произнёс Будин. – Это какой-то бред. Чья-то злая шутка.
- Не знаю, Ваша Светлость. Письмо пришло меньше часа назад. Ниже в письме написано, что войско князя Бужина стоит в трёх днях пути от столицы. Они приказали готовить церемонию погребения.
- Это письмо точно писал не отец, - заметил Будин, вновь посмотрев на письмо.
- Точно так. В конце письма написано, что князь Бужин пребывает далеко не в лучшем состоянии. Было отдано распоряжение подготовить лучших лекарей замка, чтобы они подняли князя на ноги!
- Ясно, - слегка дрожащим от волнения голосом произнёс Будин. – Вы свободны!
Стражник поклонился и уверенным шагом направился обратно на свой пост. А Будин, почёсывая подбородок, принялся более внимательно перечитывать письмо. Написано ли что-то об итогах битвы с Духартом, наступают ли войска Равира на Поварин, сколько людей погибло? Ничто из этого в письме не было – лишь весть о гибели наследника Будина и тяжёлом состоянии князя.
С чего вдруг отправитель письма решил, что Будин был на поле боя? С чего он взял, что наследник погиб? Такая важная информация не появляется на пустом месте. Быть может, отправитель ошибся? Нет – весть о смерти наследника написана уверено, всерьёз, значит – об этом знает не только отправитель.
Однако, если бы это было так, воинов поспешил успокоить князь Бужин, который прекрасно знал, что его сын заперт в замке. Почему же отец не донёс, что весть о гибели его сына – ложь? Это было ему выгодно, он хотел заставить всех поверить, что Будин мёртв, чтобы защитить сына? Нет – это какой-то бред!
Что же всё это значит? Как такая весть могла облететь всё войско? И почему отец позволил этому слуху расползтись? Слишком много вопросов, слишком много догадок, слишком много непонятного во всей этой ситуации. Какой умысел преследовали те, кто разнёс эту весть?
Возможно, сейчас не стоило сводить себя с ума бессмысленными попытками понять то, о чём Будин ничего не знал. Через три дня всё станет известно само собой, а пока стоило ждать и следить, чтобы эта нелепая история не разлетелась по всему княжеству. Главное за эти три дня не замучить себя догадками и напряжённым любопытством, которые в последнее время так сильно надоели юному наследнику, которые вызывали лишь тоску и тяжесть в голове и на сердце.