"Из деревни...". "Мое милое детство" (Лукашевич Клавдия). О жизни

Сторона моя, сторонушка". Зулькарнай Шаулия (Фрагмент из песни)
"
Припев:
Сторона моя, сторонка родная.
Сколько нежности в названье простом.
Я в стихах своих всю жизнь воспеваю
Город мой, отчий край, отчий дом.
Облака устало дремлют между гор.
И всевышний к нам совсем уж не строг,
Раз хранит от всех невзгод до сих пор
Этот райский на земле уголок".
Перевод А. Анищенко
​

​
Кто любит деревню, кто там родился, вырос или живет, или гостил, тот, кто любит природу и жизнь, тому везде будет житься хорошо и комфортно. Читая рассказы, каждая деталька вспоминается, возвращая нас к приятным воспоминаниям о деревнях, в которых бывали. И хочется вновь и вновь вернуться туда, в прошлое, как "мне бы хоть разок всего лишь на чуток в мою судьбу на хуторок"!
​
Содержание:
​
1. Немного об авторе и книге для ознакомления (начало)
2. Две разные аннотации к книге
3. "Акуля" - первая глава (очень короткая)
​
Из обзора ИИ:
​
"Клавдия Лукашевич была детской писательницей начала XX века, по популярности конкурирующей с Лидией Чарской. Она много писала, и к 1908 году ее тираж превысил миллионы (моя бабушка Гакифа Гиниятулловна родилась в 1908 году, интересное совпадение, и, возможно, она читала и её, ведь она была очень начитанной грамотной женщиной, - прим. АГА). Известно, что в 1906 году она стала крестной матерью Дмитрия Шостаковича и привила ему любовь к чтению. Во время Первой мировой войны она организовала прием для детей-солдат и организовала палату для раненых в лазарете."
(В ответах искусственного интеллекта могут быть ошибки)
​
От себя. Предлагаю еще одну книгу "Моё милое детство: Автобиографическая повесть" Лукашевич Клавдия Владимировна
Прочитать можете на этом сайте, где после текста есть "Примечания" (словарик, объяснение старых слов)) "https://azbyka.ru/fiction/moe-miloe-detstvo/#toc
​
Теперь о "Из деревни..."
​
Аннотации:
​
1. К скачанной книге:
«Холодный, хмурый день поздней осени. Ревет ветер, срывает желтые листья, подымает пыль столбом… Свинцовые тучи заволакивают небо. По проселочной дороге плетется одинокая путница с небольшим узелком за плечами, – плетется она тихо, печально опустив голову…»
​
2.
К книге из другого сайта
​
"Мои дорогие друзья-читатели, вы, конечно, знаете, что жизнь человеческая очень разнообразна, сложна и переменчива. Не для всех проходит она спокойно и счастливо. Судьба часто посылает людям тяжелые испытания. Почти в каждой жизни случаются невзгоды, горести, а в иных даже страдания и мучительные болезни. Но как бы ни была тяжела ниспосланная доля, по моему убеждению, у каждого человека есть святой долг — прожить жизнь трудолюбиво, с пользой для других и себя. Человек должен как можно больше сделать доброго, прекрасного и непременно в чем-нибудь, где-нибудь оставить по себе хотя бы самый маленький светлый след, добрую память на земле. Это есть великое назначение человека, и к этому должны стремиться все люди.В своих книгах я хотела показать, что ни радость ни горе сплошь не наполняют человеческой жизни — они чередуются, сменяя друг друга, и очень часто сегодня мы не знаем того, что принесет нам завтра. Бывает тяжело, но горе и несчастья проходят бесследно, болезни излечиваются. Дороже всего то, что, часто неожиданно, являются на помощь люди с открытой, любящей душой, с участливым словом привета, с сердечной заботой и лаской, с готовностью научить, помочь, поддержать. В этом есть духовная красота жизни, источник счастья.Мне кажется, что описание только веселых, радостных картин ненадолго увлечет сердце и ум читателя, между тем, как описание скорби человеческой, мучительной борьбы, тяжелых душевных переживаний глубже запечатлевается в юных сердцах. Страдания учат бороться и терпеть; печаль делает человека вдумчивее, отзывчивее к чужому горю… Мои юные друзья, не бойтесь подойти участливо к страдающему человеку, выслушать внимательно его печальную повесть, облегчить его горе своим состраданием и чем можно помочь. Такое участие и помощь сделают вас сильными, полезными, возвысят в собственном сознании и оставят светлый след для общего блага.К. Лукашевич"
​
Начало книги
​
"(Акуля)
I
Холодный, хмурый день поздней осени. Ревет ветер, срывает желтые листья, поды- мает пыль столбом… Свинцовые тучи заволакивают небо. По проселочной дороге плетется одинокая путница с небольшим узелком за плечами, – плетется она тихо, печально опустив голову.
Путница взошла на гору и остановилась, спустила узелок с плеча на траву около камня и обернулась в ту сторону, где вдали под горою раскинулось село, блестел крест сельской церкви, виднелись скромные могилы. Крупные слезы одна за другой так и покатились по лицу девушки.
Она была очень молода, одета в синюю деревенскую поддевку, пестрый сарафан, сапоги с подковами и ярко-красный с зелеными разводами платок на голове. Полное, румя- ное, миловидное лицо девушки было заплакано и выражало затаенную грусть. Она стала креститься порывисто и скоро…
– Прощай, матушка родимая, прощай, батюшка-кормилец… Гляньте, родненькие, с того света на свое дитятко, благословите сироту в путь-дорогу… – певуче причитала девушка. – Ох, горько покинуть вас… Прощай, родная сторонка… – Девушка припала к земле, плакала и целовала ее.
Ветер ревел и злился сильнее. Одинокая путница снова поплелась по дороге. Гора скрыла от нее и село, и погост, а впереди дорога узкой полосой уходила в лес.
Вот загромыхала телега, вдали показалась пегая лошаденка, проехал старик на возу сена… Путница на ходу молча поклонилась ему в пояс…
Старик проехал было мимо, но, спохватившись, попридержал лошадь.
– Эй, красавица!.. Поди-кось ко мне, милая… Никак Акуля Петрушихина?
Девушка вернулась.
– Да, дедушка Мирон. Я самая.
– Не признал, касатка, не серчай… Стар, плохо вижу…
– Ничего, дедушка.
– В Питер идешь, болезная?
– Иду, дедушка… Боязно, знаешь, – голос девушки задрожал.
– Терпи, девонька… Не убивайся… Бог не оставит.
– Терпела я немало в братнем доме, дедушка Мирон, терпела… Слыхал, поди, какое было мое житье!
– Что делать, Акуля… Крутая у вас невестка-то, нравная, Господь с ней. – Старик заду- мался.
– Не помню я зла… Племянников жаль: всех их выходила… Болит сердце-то по них… – Акуля заплакала.
– Не тумань ясных очей… Придут и красные дни. Береги себя… Помни, на какое житье благословили тебя родители…
– Разве можно забыть, дедушка! – промолвила тихо Акуля.
– Богобоязненные твои родители, Акуля, редкие, можно сказать, люди по нынешним временам!
– Да, у батюшки с матушкой знала я ласку да тепло, а теперь увидала одно горе да слезы… Ох, тяжко, дедушка, сироте. Сердце так и ноет, так и сосет…
– Не крушись, дитятко! Царица Небесная – твоя заступница! Есть на свете и жалостли- вые люди… Надоумят, помогут…
– Спасибо, дедушка Мирон, на добром слове… Будто и на душе полегче стало… – Я что ж… я тебя жалеючи, милая…
– Вот, дедушка… как с господами-то я речь поведу? Боязно!..
– Не чуждайся господ, касатка… Говори таково ласковенько, скромненько…и ладно будет…
– Боязно!!! Господа не нам чета, – вздохнула Акуля и покачала головой.
– Как же ты доберешься, Акуля?
– Да по чугунке, дедушка… Может, земляков ветречу… Добрых людей поспрошу… Сказывают, через день-два и в Питере буду.
– Помоги тебе Христос, милая! Добрый путь!
– Прости, дедушка!.. Кланяйся на селе всем… всем… – голос Акули дрогнул, и она закрылась рукавом.
– Прости, лапушка… Бог с тобой!
– Не поминай лихом, дедушка Мирон, коли в чем по молодости, провинилась… Не гневись!..
Старик дернул вожжами; опять побежала лошаденка; поскрипывая, застучала телега. Акуля долго стояла неподвижно и, пока старик не скрылся, провожала его печальным взглядом."
​
С возрастом ты видишь, как ты вырос, какой опыт накопил, и достоин ли ты его передавать молодым...
Жизнь имеет начало, которое растягивается, и, в итоге, завершает свой цикл. В детстве кажется, что наши бабушки будут жить долго, а ты еще долго будешь молодым. К примеру, пишу, вспомнила бабушку, о которой "напомнила" эта писательница через биографию (читайте в начале рассказа об ней); вспомнила ее безрадостное детство настоящей Золушки, будто сказка и про нее, и не была она счастливой, потому что тоже выдали замуж против воли, родила детей (им сказки придумывала и колыбельные пела, а потом еще песни, которые мама записала, а Хания Фахри обещала записать их в диск ("Сабырлык" и про деревню), всю жизнь трудилась, и ее смерть сильно сломала мою жизнь в те годы, потому что с уходом бабушки ушла деревня, и ее большой дом теперь принадлежит чужим людям.
Горе, которое тоже будет рядом по жизни, другие потери, они неизбежны, к ним нужно быть готовым (слушать, видеть, знать, читать, помогать и поддерживать, словом, через это проходят все люди): кому-то суждено просто состариться, а к кому-то приходит мудрость.
Конец всегда есть у всего и всех. Мудрый человек бояться не будет.
​
Закончу рассказ концом рассказа "Мое милое детство":
​
"— Твоя нянька-то померши… Папенька и маменька уехали в богадельню…. Тетенька Маша прибегала… Плачет, убивается, что по матушке родимой…
Я помню ужас, который охватил меня, и как я выкрикнула:
— Нет, нет! Няня не может умереть!
Я заплакала, закричала… И далее ничего не помню…
Не буду описывать моего тяжелого горя. Оно было такое мучительное и жгучее… Никогда не видала я покойников, но знала, что значит умереть, но понимала весь ужас вечной разлуки с дорогим человеком. Все наши родные горько оплакивали смерть няни, особенно убивалась мама.
По болезни и слабости меня не взяли проститься с няней, и я не была на ее похоронах. Так, пожалуй, и лучше: в моей памяти она сохранилась такой, какой я ее видела в последний раз…. Когда она меня так нежно целовала, крестила и, вероятно, прощалась навеки.
Я долго не могла себе представить, что ее уже нет на свете, что мы не поедем к ней в богадельню, что она больше не скажет мне: «Моя Беляночка, мое золотце»… Это было так тяжело и горько…
Весной, в первый теплый день, мы с мамой отправились на Смоленское… Сюда, бывало, ходили мы с няней поминать усопших. Я увидела свежий холмик, заботливо убранный венками.
— Здесь наша голубушка, родная… Наша нянечка, — сказала мама, встала на колени перед могилой и заплакала.
— Ты помнишь, Клавдя, няню? — спросила она меня.
Помню ли я?! Возможно ли забыть тепло и свет солнца?
Но свежая, с зажженой свечой могила ничего не могла сказать сердцу ребенка.
Я со страхом и недоумением смотрела то на слезы мамы, то на белый крест, на котором была краткая надпись «Наша няня».
Потом, когда я подросла, то я любила приходить на кладбище, сидеть на няниной могилке, думать, вспоминать… Здесь создавались мои первые детские рассказы… Мне казалось, что няня видит меня из неведомого мира и что тут мы опять близки друг другу…
* * *
Со смертью няни кончилось мое счастливое, беззаботное детство и я вступила в жизнь. «Жизнь прожить — не поле перейти», — говаривала моя незабвенная старушка.
И вот она — эта жизнь предстала перед нами, неведомая, загадочная… Но если ребенок видел в детстве много любви и ласки — это оставляет на нем неизгладимый след счастья на всю жизнь. И то, что заложено хорошего, доброго, поможет разобраться во всех испытаниях и легче, отраднее пройти жизненный путь."Из "Мое милое детство"
2023 - 13.07.25