ВЕДЬМА

Ведьма

Середина недели, ничем не примечательный летний вечер. Пора белых ночей. В начале одиннадцатого еще светло как днем. Прохожих, несмотря на хорошую погоду, со-всем немного. Основная часть населения окраинного района мегаполиса уткнулась в мер-цающие экраны, впитывая очередное сериальное мыло. Только молодежь, оккупировав-шая скамейки, тянет пиво, буйно жестикулирует, и вызывающе хохочет.
Ивана, шагавшего в сторону дома, раздражало все. И в первую очередь, пешая про-гулка после часа толкания в общественном транспорте. Ему, привыкшему к комфорту личного автомобиля, подобный способ перемещения в пространстве всегда портил на-строение. Но, машину пришлось бросить на территории собственного автосервиса. Ком-паньон уломал-таки выпить пару рюмок по поводу своего дня рождения, а за руль в не-трезвом виде Иван принципиально не садился.
Теперь он ругал себя последними словами за минутную слабость. Партнер, никогда не испытывавший пиетета к правилам дорожного движения, да и вообще к любым прави-лам, приняв на грудь грамм двести, укатил продолжать банкет в ночной клуб. Иван кате-горически отказался составить ему компанию. Он уставал от отдыха в подобных заведе-ниях больше, чем от напряженной работы.
Немного не доходя до ведущей во двор арки, Иван споткнулся на ровном месте… о воздух. По-другому случившееся объяснить было невозможно. Правая нога словно попала в невидимую веревочную петлю. Тело полетело на инстинктивно выставленные руки. Продукты, купленные по пути в универсаме, разлетелись по тротуару. Упал неудачно - правое колено со всего маху пропахало по асфальту.
Приходя в себя от падения, он сидел в нелепой позе прямо посреди тротуара. Боль еще не успела вцепиться в тело, только порванная штанина на пострадавшей ноге быстро пропитывалась теплой влагой. А в голову лезла всякая, настоянная на острой досаде, чушь – до парадного-то оставались жалкие пятьдесят метров.
Девчонка материализовалась из-за спины, когда он решился на попытку встать. Обошла справа, слегка коснувшись пальцем плеча. Остановилась вплотную, так, что Иван почти уткнулся носом в голые коленки. Протянула руку:
- Давай помогу. Хватайся.
Он задрал подбородок, смерил взглядом безупречной формы бедра, едва прикры-тые подолом легкого платья. В более подходящей ситуации такие ноги заставили бы Ива-на пойти за их обладательницей на край света. Но не сегодня, когда он ненавидел весь бе-лый свет.
- Это же я виновата. Прости, - не отставала девчонка.
- Да ты здесь причем? - прохрипел Иван, - Отвали. Без тебя тошно.
Он перевалился в сторону здоровой ноги. Девчонка легким, каким-то танцеваль-ным движением отшагнула назад. Иван злобно усмехнулся, попытался встать и тут же по-зорно обрушился на задницу, подрезанный приступом непереносимой, заставляющей меркнуть сознание боли.
Она все же добилась своего: подставив хрупкое плечо, помогла добраться до дома. Судорожно обняв спасительницу, подпрыгивающий на одной ноге Иван не думал ни о со-блазнительных формах девушки, ни о нежности прильнувшего к нему тела – все эмоции сожрала адская, непереносимая боль в колене.
Ввалившись в квартиру, Иван первым делом доковылял до бара, выудил давным-давно прикупленную по случаю бутылку дорогущей водки. Нетерпеливо встряхивая, на-цедил через пластиковый наконечник полный стакан и одним длинным глотком втянул обжигающую жидкость.
Пока он занимался экстренной анестезией, девчонка с любопытством рассматрива-ла гостиную двухкомнатной квартиры улучшенной планировки. Это жилище Иван, зако-ренелый тридцатипятилетний холостяк, успел приобрести незадолго до безумного скачка цен на недвижимость, чем в глубине души безумно гордился. Женщины здесь бывали ред-ко – с подружками хозяин предпочитал встречаться на стороне. Тем не менее, холостяцкая берлога была меблирована с отменным вкусом и блистала идеальной чистотой.
Дождавшись, когда алкоголь ударит в голову, и тиски боли слегка ослабнут, Иван, прищурившись на гостью, поинтересовался:
- Тебя как зовут?
Она хихикнула:
- Меня не зовут. Я сама прихожу.
Ответ Ивану пришелся не по вкусу, и он подпустил металла в голос:
- Смешно… А все же, как твое имя?
- Имя? – теперь девчонка не улыбалась, а с серьезным, даже несколько озабочен-ным выражением, прижала палец ко лбу. - Имя, - повторила она, и вдруг оживилась, рас-цвела улыбкой: - Меня зовут Гелла… Да, Гелла… Красивое имя, правда?
- А главное редкое, - машинально съязвил Иван, прикидывая, стоит ли продолжать общение.
Происходящее нравилось ему все меньше. Внутри шевельнулся ледяной червячок. Да и имя новой знакомой царапнуло неприятной ассоциацией. Но водка и болезненная травма сделали свое дело. Мысль ускользнула, не зацепившись в сознании. Однако с од-ним желанием он определился – как можно скорее остаться одному.
Да, девчонка, несомненно, симпатичная. Даже очень. Познакомься они не так экзо-тично, Иван, пожалуй, сделал бы исключение из правил, пригласив ее остаться на ночь. Но он прекрасно осознавал, что минимум пару суток не сможет исполнять роль любовни-ка. А просто так принимать незваных гостей, тем более в таком состоянии, у него не было никакого желания. К тому же очень хотелось упасть в кровать и забыться.
Иван открыл было рот, чтобы поблагодарить Геллу за помощь и отправить восвоя-си когда она вдруг затараторила:
- Ты меня простишь? Я честное слово хотела пошутить. Просто не рассчитала. Я все исправлю. Вот увидишь, все исправлю.
От неожиданности Иван, как выброшенная на берег рыба, несколько раз хватанул ртом воздух, потом возмутился:
- Ты опять?.. Ты-то здесь причем?.. Я просто споткнулся, упал и разбил колено. Ты помогла мне дойти до дома. И все… Все… Спасибо… Теперь я хочу остаться один. Давай я дам тебе немного денег, вызову такси, и ты уже пойдешь, а? - он неловко полез в задний карман джинсов за бумажником.
Когда Иван наконец выковырнул четыре полтинника и поднял взгляд на гостью, его пальцы непроизвольно разжались и бумажки спланировали на пол. За те секунды, пока он доставал деньги, Гелла успела скинуть туфли и платье, оставшись полностью обнажен-ной.
Отвалив нижнюю челюсть, он безмолвно разглядывал юное тело, мгновенно забыв про грызущую колено боль, ощущая, как жаркими толчками к паху приливает кровь. Де-вушка, тем временем, встряхнула головой, раскидывая волну волос по плечам. Огладила груди ладонями, наслаждаясь произведенным эффектом. Потом, даже не шагнула - пере-текла к Ивану, неожиданно крепко ухватила за руки и повела в спальню…
Он срывался в пропасть, падал, умирал, разлетался на молекулы, снова воскресал, взлетал, получая неземное наслаждение. Еще никогда Иван не испытывал подобное с жен-щиной. Время остановилось. Казалось, прошло всего несколько минут с момента, как их тела соприкоснулись. И когда Гелла неожиданно жестко оттолкнув его, рывком соскочила с кровати, Иван обиженно спросил:
- Ты куда?
Она насмешливо ответила, крутясь перед большим зеркалом в дверце шкафа:
- Домой, дорогой, домой. Второй час ночи. Порядочным девушкам давно пора спать
Иван перевел взгляд на циферблат напольных часов, стоящих в углу комнаты, и с удивлением убедился в ее правоте. Спросил с замиранием сердца:
- Мы еще увидимся?
Гелла подошла, присела боком на кровать, наклонилась над ним, щекотно касаясь сосками кожи на его груди и прошептала в самое ухо:
- Ты правда этого хочешь?
- Очень хочу, - так же прошептал в ответ Иван, пытаясь обнять ее.
Девушка со смешком выскользнула, и перед тем как выскочить из спальни, бросила через плечо:
- Смотри, тебя за язык никто не тянул…
Ему снился странный, не столько кошмарный, сколько неприятный в своей реали-стичности сон. Вроде как сидит Иван на кухне за столом, плотно уставленным водочными и пивными бутылками. Он сильно пьян. Окружающее пространство тошнотворно плывет. На залитой скатерти, у самой кромки стола, притулился захватанный жирными пальцами граненый стакан, наполовину заполненный прозрачной, остро разящей сивухой жидко-стью. Иван дрожащими пальцами, медленно, чтобы не расплескать содержимое, берет его, подносит ко рту и, борясь со спазмом в горле, выпивает мелкими глотками. Низкокачест-венный алкоголь чугунным ядром бьет в мозг. Он окончательно теряет координацию, сползает со стула, проваливаясь в беспросветную тьму…
Разбудил Ивана нескончаемый дребезг дверного звонка. Плохо соображая спросо-нья, он нехотя встал, и, завернувшись в простыню поплелся открывать. Силясь что-то раз-глядеть в глазок, прохрипел:
- Кого принесло?
- Мне уйти? – звонко ответил знакомый голос с другой стороны двери.
Иван, роняя простыню и путаясь в ней ногами, принялся судорожно сражаться с замками, стараясь как можно быстрее открыть, при этом бормоча под нос:
- Сейчас… сейчас… подожди… сейчас открою…
Когда, наконец, дверь распахнулась, Гелла ворвалась в прихожую, сразу наполняя ее движением и жизнью.
- Ну, ты, Ваня и спать. Ночь на дворе, а он только глаза продрал… А, ну да, я ж за-была, что сама тебе велела… Как нога?
Тут Иван сообразил, что совершенно не ощущает последствий травмы. Приподнял простыню, которую между делом успел накинуть на плечи на манер римского патриция, и с изумлением увидел на месте рваной раны на колене молодую розовую кожу.
А Гелла, не отвечая на вопросы, уже тащила его в комнату. Она была в том же ко-ротеньком платье, что и накануне. Ивана бросало в жар от одной только мысли, что под ним ничего нет. Он попытался обнять Геллу, но она, увернувшись, устремилась на широ-кую лоджию. Иван, в отличие от распространенной моды, не стал ее застеклять. Он час-тенько и зимой выходил подышать свежим воздухом, а летом - так вообще практически не закрывал.
Девушка скинула обувь еще в прихожей и теперь босиком выскочила на прохлад-ную плитку, выстилающую пол лоджии. Иван просеменил за ней, поддерживая соскаль-зывающую простыню, и увидел, как Гелла опасно перегнулась через перила. Он замер, не осмеливаясь даже окликнуть ее, но через секунду шалая девчонка уже стояла к нему ли-цом.
- В самый раз, - она еще раз обернулась, посмотрела на открывающуюся с одинна-дцатого этажа перспективу, - Хорошая ночь, подходящее место.
Иван ничего не понимая продолжал бестолково торчать в дверном проеме. Гелла сварливо поинтересовалась:
- Так и будешь столбом стоять?.. Скидывай тряпку.
- Зачем? Мне что, голяком по балкону разгуливать? А чем нам было плохо в спаль-не?
- Ты не понял, дорогой, - загадочно улыбнулась девушка, - сейчас ты познако-мишься кое с чем, что гораздо круче банального секса.
- Если вчера был банальный секс, - хмыкнул Иван, ощущая, как от одних только воспоминаний у него бегут по коже мурашки, - то какой же тогда секс настоящий?
- Банальный был, Ванечка, банальный, - вдруг неожиданно низко, по-старушечьи проскрипела Гелла и, закашлявшись, сдернула с него простыню.
Потом одним движением избавилась от платья. Уже своим, высоким молодым го-лосом проникновенно произнесла:
- Смотри на меня и ничего не бойся, - и сделала то, чего Иван меньше всего ожидал – с обезьяньей ловкостью вскарабкалась на широкое, в два кирпича, ограждения лоджии.
Сердце Ивана оборвалось. Он непроизвольно дернулся схватить Геллу. Девушка засмеялась, и, непринужденно удерживая равновесие, уклонилась. Переступив ближе к стене, оперлась на нее ладонью.
- Ты что творишь, кретинка? – пережив мгновенный приступ паники, теперь Иван был готов ее убить. - Сюда же сейчас весь квартал сбежится. Ментов вызовут, спасателей. Как я потом в глаза соседям посмотрю?.. Слезай немедленно, пока не громыхнулась!..
Гелла застыла, не реагируя. Ее зеленые глаза налились изнутри холодным огнем, а губы чуть слышно прошептали:
- Иди ко мне…
Его гнев испарился так же внезапно, как и возник. И, что самое странное, Ивана не-стерпимо потянуло встать рядом с Геллой. Не в силах противиться, он, словно под гипно-зом, неуклюже полез на ограждение. Сначала встал на колени, потом, цепляясь за девуш-ку, поднялся на подрагивающих ногах, ощущая пропасть одиннадцати этажей. Гелла до боли сжала его пальцы, легко оттолкнулась ногами и опрокинулась вместе с Иваном в пустоту.
Он даже не успел испугаться. Только отстраненно представил, как неприглядно бу-дут выглядеть два обнаженных тела, размозженных чудовищным ударом об асфальт. Но… вместо того, чтобы стремительно обрушиться вниз, навстречу неминуемой гибели, они повисли, покачиваясь как в гамаке на упруго сгустившемся воздухе. Затем, так и продол-жая держаться за руки, заскользили по широкой дуге.
Гелла отпустила пальцы Ивана, повернулась на бок и расхохоталась. Он так и про-должал лететь на спине, ощущая необычайную легкость, будто тело стало невесомым.
Где-то в районе желудка, сжавшегося до немыслимых размеров, зародился пьяня-щий восторг. Вскипевшая адреналином кровь хмельной волной ударила в голову. Не удержав внутри избытка эмоций, он заорал во все горло что-то неразборчивое, напоми-навшее боевой клич далеких предков. Рядом, смеясь, кувыркалась Гелла.
Иван тоже сделал несколько кульбитов. Спикировал вниз. Вышел из виража в опас-ной близости от земли, возбуждаясь от укола ледяного ужаса. Снова набрал высоту, а за-тем, раскинув руки, с наслаждением воспарил над городом.
Скосив глаза влево, он увидел плавно покачивающуюся с боку на бок Геллу, так, словно бы она плыла на спине в бассейне. И тут у Ивана случилось просветление. Поче-му-то только сейчас он сообразил, откуда это имя – Гелла…
Опять его настиг злополучный роман. Роман, который Иван Николаевич Понырев, ненавидел всеми фибрами души. Ненавидел за то, что его создатель, загадочный гений, назвал одного из героев именем Ивана. И не просто именем, а, угадал даже отчество и фа-милию, что с самого детства мистическим образом переплело судьбы выдуманного Ивана, с Иваном реальным.
В жизни Ивана Понырева уже была и болезненная тяга к сочинению стихов и даже опубликованная в девятнадцатилетнем возрасте поэма в серьезном литературном журна-ле. Был и нервный срыв. И психиатрическая клиника с диагнозом «шизофрения», к сча-стью не подтвержденным впоследствии. Был и исторический факультет университета, и аспирантура, с недописанной диссертацией о зарождении христианства. Однако без пяти минут кандидат наук неожиданно для окружающих бросил все и открыл автосервис, кото-рый в последнее время приносил весьма неплохой доход. И только сам Иван знал, что это была очередная попытка обмануть судьбу, вырваться из порочного круга…
Иван повернул голову и, перекрикивая свист рассекаемого воздуха, проорал во все горло:
- Теперь я знаю!!! Ты ведьма!!!
Гелла крутнулась вокруг своей оси, разметав по ветру волосы, и прокричала в от-вет:
- А до тебя только дошло?! Да! Я ведьма!.. Ведьма!..
Ивана совсем не шокировало ее признание. С кем еще, как не с ведьмой, он мог го-лый лететь среди ночи? Поражало другое. То, что он воспринимал происходящее, как са-мо собой разумеющееся. Словно ночные полеты были обычным делом, входили в при-вычное расписание, будто занятия в тренажерном зале. Значит в глубине души, где-то в самых удаленных ее закоулках, всегда жила уверенность, что роман все равно его не от-пустит…
И Иван сдался. Пусть будет, как будет. Одно ощущение полета стоило всех жиз-ненных проблем вместе взятых. Он набрал полную грудь воздуха и закричал изо всех сил:
- Я свободен!!! Я лечу!!!
Гелла, поощрительно хихикая, писала петли рядом. Жизнь Ивана наполнялась но-вым смыслом.
Еще три ночи они сначала летали под бледными звездами светлого северного неба, а затем занимались безумным сексом. Днем Иван спал, и видел все тот же омерзительный сон, в котором он беспробудно пил. Только с каждым разом пустых бутылок становилось все больше, а к пиву и водке добавился дешевый портвейн.
На четвертую ночь она не пришла. Иван в ожидании, не присев ни на минуту, ме-тался по комнатам, и забылся только под утро, в отчаянии упав лицом вниз на кровать. Но даже во сне его не оставляло ощущение утраты, будто он потерял самого близкого в жиз-ни человека.
Уже привыкнув, что в дневных грезах он может скрыться от проблем в алкоголь-ном дурмане, Иван, даже не удивился, что управляет сном по собственному желанию. Он набулькал из липкой бутылки и жадными глотками выпил стакан чернильного цвета бур-ды. Стены медленно поплыли, к горлу подкатила тошнота, но ледяная лапа, больно сдав-ливающая сердце, чуть ослабила хватку.
Неожиданно запел давно забытый мобильник. Иван долго пытался найти его между бутылками на столе, свалив несколько и разбив одну, скатившуюся на кафельный пол. С тупым любопытством нажал на кнопку, медленно поднеся телефон к уху. В наушнике бился тревожный мужской голос: «Иван Николаевич! Ваня! Ты куда пропал? Почему трубку не берешь? Что случилось?..»
Он опустил руку, большим пальцем нажав кнопку отбоя. Заплетающимся языком пробормотал под нос: «О боги, боги. И во сне мне нет покоя», - затем небрежно швырнул аппарат на стол.
Вдруг в голову пришла интересная мысль. Иван, навалившись на спинку стула, с трудом поднялся на ноги. Преодолевая неожиданно вернувшуюся боль в колене, покачи-ваясь и придерживаясь за стены, побрел на лоджию. Он подумал, что если может свобод-но летать наяву, то почему бы не попробовать во сне?
С трудом вписавшись в дверной проем, Иван вывалился на открытый воздух. Уперся ладонями в холодный камень ограждения. Постоял с минуту, вдыхая полной гру-дью, потом перегнулся наружу и соскользнул вниз…
Дежурный следователь прокуратуры стоял в двух шагах от тела, на самом краю темно-бурой лужи. Он уже побывал в квартире погибшего и теперь не сомневался, что имеет дело с обычным суицидом на почве злоупотребления алкоголем. Прикурив, он об-ратился к понятому, хитроглазому мужичку, жившему в том же подъезде:
- А что, здорово он пил?
Тот вильнул взглядом, пожал плечами.
- Да я бы не сказал. Как все, по праздникам.
- Странно, - глубоко затянулся следователь и шумно выдохнул сизую струю дыма. - А вся хата стеклотарой завалена. Неделю покойничек бухал, не меньше… Компании у не-го собирались? Может, гулянки устраивал?
- Тихо он жил, одиноко, - мужичок старался не смотреть на расплющенное от страшного удара тело. - Вот только последнее время по вечерам старушка какая-то все к нему ходила. Пакеты с универсама таскала. Может и с водкой. Я же внутрь не заглядывал.
- Старушка? Кто такая?
- Не знаю. Раньше никогда не видел, - понятой хотел добавить что-то еще, но сле-дователь потерял интерес к разговору, отвлекшись на показавшуюся в арке двора машину с давно ожидаемым судмедэкспертом.
Видавшая виды «Волга» хриплым сигналом согнала на затоптанный газон стран-ную парочку: бабушка – божий одуванчик буквально тащила на себе скачущего на одной ноге молодого, крепкого парня.
Затоптав окурок, следователь хмыкнул:
- Раньше пионеры старушкам помогали, а теперь старушки пионерам. Куда катим-ся, а?..


29.01.08