Легенда о водяной кицунэ

Когда Злате позвонили из конторы и сказали, что завтра её отправляют во Владивосток, та даже не скрывала своей радости. Ну, и что с того, что не ближний свет - неделю туда, неделю обратно? И даже неважно, что в бригаде будут всего двое: директор вагона-ресторана и она, официант. Зато какой шанс увидеть город, в котором родная мать провела свои школьные годы! Такой выпадает далеко не каждый день! А ещё - рыбка красная, икра, креветки - и всё это почти что прямо из моря! Определённо, повезло!
Ещё большим везением девушка считала встречу с Екатериной Медниковой, зампредом местного отделения "Груши". Нет, это не клуб садоводов или кулинаров, а оппозиционная политическая партия. Та самая партия, которая в разгар войны смело требовала прекращения огня и далее, естественно, переговоров о прочном мире. Сам лидер и основатель - Грушевский - пока ещё за подобную крамолу не попробовал на вкус тюремной баланды, однако в некоторых регионах "грушевцы" уже сидели - за дискредитацию армии, как гласила официальная версия. На Камчатке лидер местного отделения - Владислав Уфимцев - был приговорён к реальному сроку и готовился к этапу в тот же Владивосток. Да и сама Медникова ходила под статьёй - в прошлом году неправильно поздравила россиян с Днём Победы, пожелав вместо пресловутого "можем повторить" сказанное котом Леопольдом: ребята, давайте жить дружно!
Будучи робкой и нерешительной, Злата всегда немного завидовала тем, кто не боится говорить правду. И самое главное – кто решается вступиться за гонимых и обездоленных. Сама в школьные годы натерпелась от одноклассников из-за очков и скромного достатка.
Собственно, она познакомилась с Медниковой из-за того самого Уфимцева. Захотела написать ему письмо и, прочитав анонс о том, что в ближайшее время в некоторых российских городах в отделениях партии проводятся вечера писем политзаключённым, связалась с "грушевцами" по указанному на сайте адресу, чтобы узнать подробности.
Ответила ей Екатерина. Потом они созвонились, и та предложила Злате встретиться, погулять по городу. От такого предложения девушка просто не могла отказаться. Смотровая площадка, с которой город видно, как на ладони, парящий в воздухе Золотой мост, остров Русский, набережная Цесаревича - всё это вблизи оказалось даже интереснее, чем рассказывала мать. Особенно заинтересовала Злату легенда о водяных кицунэ. Про многохвостых лис-оборотней из восточного фольклора она и прежде слышала, но водяная - это особый случай!
По рассказам Екатерины, эти странные создания упоминались в записках японского поэта и пророка Акихиро Окамото. Эти лисы тоже жили тысячелетиями, но в отличие от "сухопутных" сородичей, имели ярко-синий окрас и не отращивали множество хвостов - за всё время у них так и оставался один-единственный. Обычно эти плутовки жили под водой, но иногда выбирались наружу и смотрели на людей зеленоватыми глазами.
- А я слышала, кицунэ опасны для человека, - прокомментировала Злата, потягивая молочный коктейль с черничным сиропом, который купила в киоске на набережной.
- Вообще-то это скорее про кумихо из корейской мифологии, - поправила Екатерина, оторвавшись от трубочки с таким же коктейлем с сиропом манго. - А кицунэ как раз бывают очень хорошими, хоть и своенравными, как все лисы. Водяные же, если верить Окамото, очень даже мирные и спокойные, если их не злить. В худшем случае, могут утащить какое-то серебряное украшение - очень уж они серебро любят. Кстати, у него как раз есть хокку-предсказание:
"Вещь водяной кицунэ,
Коснувшись морских вод,
Принесёт стране мир".
- Что, прямо так и написал? Типа как Нострадамус свои катрены?
- Примерно так. И это хокку он отнёс к нашему времени. Правда, говорят, потом он начал писать какую-то нелепицу. Например:
"Морская вода омывает золото,
Сотворённое водяной кицунэ.
Медь блестит на берегу".
- Что-то напоминает алхимию.
- В том-то и дело, что эти лисицы алхимией никогда не занимались, - ответила Екатерина. - Видимо, к старости он попросту выжил из ума.
- Жаль! А то хорошо было бы найти кицунэ, попросить у неё вещь и бросить в море. Задолбала уже эта война! Пойду, хоть помочу руки в море, - девушка решительно поднялась со скамейки и направилась к деревянному ограждению, отделявшему берег от воды.
- Туда запрещено перелезать.
- Да я быстро, туда и назад. А то обидно будет: мама школьницей любила часами плескаться в этом море, а я даже рукой не попробую.
Морская вода оказалась ласковой, хоть и холодной. Всё-таки начало мая - ещё не лето. Однако очень скоро Злата пожалела, что осмелилась нарушить правило - серёжка с зеленоватым янтарём расстегнулась и, прежде чем девушка успела заметить и схватить рукой, упала в воду, сверкнув на прощание серебряной оправой.
- Блин, что я теперь маме скажу? - огорчилась девушка.
Она сама дарила ей эти серьги на день рождения - специально подбирала камень под цвет глаз. Эх, знала бы, что так получится, не просила бы её дать поносить!
- Да, - посочувствовала девушке Екатерина. - Но я думаю, мама простит.
- Думаю, простит. Тем более у неё этих серебряных серёжек до фига… Вот уж точно водяная кицунэ утащила. Но что делать? Что в воду упало... Давай напишем открытку нашему камчатскому рыцарю, а то мне скоро на вагон возвращаться…
Впрочем, камчатским дело не ограничилось - кроме Уфимцева, Злата с Екатериной написали ещё нескольким "грушевцам", которые за свою позицию оказались за решёткой, чтобы перед отправлением поезда забежать на почту у вокзала и отправить по адресам.
***
- Извини, мам, в рыбный уже забежать не успела. А ещё серёжку твою посеяла.
- Ну, что ж, посеяла и посеяла. Давай разбирай вещи, мой руки, а я пойду разогревать обед.
- Хорошо, - рассеянно пробормотала Злата, невольно уставившись на хлопотавшую в кухне мать.
Она вдруг увидела торчащий из-под халата матери ярко-синий хвост.
"Золото, сотворённое водяной кицунэ". А ведь мать жила во Владивостоке и со школы интересовалась японской культурой. Что если она знала о пророчестве и родную дочь назвала Златой отнюдь не случайно?