Обмен

Предисловие
Самое ценное на земле – это жизнь. Бесценный подарок, однажды полученный каждым из нас нашими родителями. Подарок, который нужно беречь и с благодарностью относиться к тем, кто подарил нам всю красоту жизни, со всеми её неповторимыми красками, запахами, голосами, звуками и ощущениями. Каждый из нас вправе распорядиться своей жизнью как он пожелает; кто-то готов достичь в своём будущем невероятных высот, а кому-то придётся по душе спокойная размеренная жизнь в гармонии с собой. Но, если человек «садится» на иглу, значит, жизнь ему не нужна. Он добровольно выносит самому себе смертный приговор, через медленное и сладкое самоубийство. Этот процесс для человека происходит постепенно и неосознанно, но целенаправленно и неотвратимо. Книга написана на основе размышлений о проблемах наркомании. Возможно однажды, прочитав эту книгу, люди задумаются над тем, какой образ жизни они ведут, а возможно кого- то, книга убережёт от рокового шага, потому что жизнь не прощает ошибок. Ведь лишь один неосторожно сделанный шаг и даже, неосторожно сказанное слово, может повлечь за собой непоправимые последствия, и возврата к прежнему благополучию может уже никогда не быть. Особенно страшно становится, когда постепенно начинаешь это понимать.
Глава первая
Глеб шёл по улице. На дворе стояла середина сентября, и осень полностью вошла в свои права. Погода не спешила радовать жителей города красотой этого времени года, когда солнце ещё нежно пригревает, создавая бархатное тепло, а его яркие лучи весело играют на разноцветной листве деревьев. Напротив, с первого дня, наступивший месяц был дождливым и холодным. Ещё в последних числах августа, на город с Баренцева моря пришёл ледяной циклон. Вместе с холодным ветром, он принёс с собой плотный слой облаков, которые уверенно закрыли собой небо, погрузив крупный уральский город в унылую беспросветность. Дождь шёл ежедневно. Периодами он сопровождался сильным порывистым ветром и тогда, его капли были похожи на мелкие острые льдинки, которые больно били по лицу тех, кто берёг свои зонты от излома и спасался от дождя, накинув на голову капюшон. По всему было ясно, что золотая осень где-то затерялась и, вместо долгожданного прощального тепла, которое как раз приходит в начале сентября и называется бабьим летом, жители города, скорее всего, увидят ранний снег.
Уже давно стемнело, и город опустел. Стрелки часов, установленных на одном из центральных зданий, показывали одиннадцатый час. Воскресный день подходил к концу. Снова монотонно накрапывал мелкий дождь, его холодные капли шли редкой моросью, постепенно наполняя город промозглой сыростью и влагой. Небольшой ветер тревожил на деревьях листву, и её шелест был похож на шум морских волн. Своим холодным пронизывающим дыханием он обжигал лица прохожих, и, проникая даже через плотную одежду, неприятно касался тела. Люди съёживались, поднимали воротники и ускоряли шаг. Этот поздний вечер выдался мрачным и неприветливым.
Молодой человек полностью промок и основательно замёрз. Он не любил пользоваться зонтом, а одежда, которая была на нём, не отличалась ни дизайном, ни качеством ткани. Спортивный костюм фирмы «Адидас», сшитый подпольно гражданами из ближнего зарубежья, был куплен когда-то на китайском рынке. Дешёвый аналог фирменного бренда был выполнен из некачественной ткани, которая достаточно быстро потеряла вид, её блестящий лайкровый слой давно свалялся, превратив материал в матовую комкообразную массу, да и сама модель одежды утратила форму и была похожа скорее на обвисший мешок, нежели на предмет модного спортивного аксессуара. От постоянного ношения ткань местами обвисла, в особенности это было заметно на локтях и коленях. Всё говорило о том, что молодой человек был беден и его гардероб не отличался большим разнообразием. В таком виде, промокший и дрожащий всем телом парень был похож на бомжа, но, ни его отталкивающий вид, ни бедность одежды, всё же не могли скрыть его природной красоты.
Глеб был человеком выше среднего роста с хорошо сложенной спортивной фигурой. Когда-то, он профессионально занимался плаванием, и его безупречное тело было дополнено рельефом накачанных мышц, но сейчас, от былой красоты осталось только идеальное телосложение. Он давно перестал поддерживать себя в физической форме и к тому же сильно похудел.
Правильные черты лица даже сейчас привлекали внимание противоположного пола. На него засматривались как молоденькие девушки, так и взрослые женщины. Густые, тёмного цвета волосы, постриженные не очень коротко, волнистыми прядями украшали голову. Небольшие карие глаза обладали притягательным взглядом, в котором проскальзывали проницательность и острота. В данный момент, эти глаза отрешённо смотрели в пустоту, взор, устремлённый вдаль, ничего не видел и не замечал вокруг, а голова была занята мыслями, которые увели его далеко от реальности. Тело Глеба пробивала мелкая дрожь, которая была вызвана не только холодом, но и болезнью, медленно съедавшую его жизнь: он был наркоманом.  Ещё несколько лет назад, этот молодой человек был совсем другим. Он был богат, красив и счастлив, вдобавок ко всему, Глеб был ещё и достаточно умён. После окончания ВУЗа, который он закончил с отличием, Глеб продолжал совершенствоваться в знаниях. Ему всегда нравилось изучать и познавать что-то новое. С детства, родители Глеба привили мальчику любовь к книгам, и он с упоением их читал, когда позволяло время. Глеб любил автомобили и скорость. Имея много планов на будущее, он наслаждался жизнью и брал от неё всё самое лучшее. А ещё, Глеб любил. Он встретил её случайно… Да! Он был счастлив. Тогда…
…В это воскресное утро, он проснулся от сильной головной боли. Сквозь медленно растворяющийся сон чувствовалось, как пульсируют виски, которые словно стальные молоточки, ударяли тяжело и непрерывно, доводя сознание до исступления. Тело изнывало от ломоты в костях и боли в мышцах. Глеб попытался снизить боль, стараясь дышать животом, чтобы грудная клетка оставалась практически неподвижной, дыхание его было частым и неглубоким. Болезненное состояние организма навело молодого человека на довольно безрадостные мысли. Осознав, чтó с ним происходит, он почувствовал, как его и без того плохое настроение испортилось окончательно: организм снова требовал дозу. Глеб медленно открыл глаза. От давящей головной боли веки стали тяжёлыми, словно налитыми свинцом, взгляд был мутным и рассеянным. Свет от уличного фонаря попадал на нижний край окна, благодаря чему в комнате никогда не царил полный мрак, как это часто бывает в квартирах, расположенных в спальных районах города. Глеб лежал неподвижно с открытыми глазами, полностью погрузившись в себя. Неосознанно, в тёмном пространстве комнаты взгляд поймал небольшое, овальной формы яркое пятно, светло-зелёного цвета, которое, маленьким расплывчатым облаком зависло в воздухе как раз на уровне его глаз. Глядя на него, Глеб несколько раз медленно сомкнул и разомкнул веки. Затем, он снова закрыл глаза.
В комнате было тихо. За окном, на деревьях мягко шелестела листва. С закрытыми глазами головная боль казалась ещё более острой. Тело стало ватным, и словно чужим. Для того чтобы подвигать даже пальцем, пришлось прилагать усилия. Напряжённый от болезненного состояния слух ловил каждый шорох. Глеб лежал на животе с согнутыми под головой руками, лицо его, было обращено в пространство комнаты, а между головой и руками находилась небольшая диванная подушка. Она нравилась ему своими размерами и плотностью, Глеб даже нашёл на неё маленькую, подходящую по размеру наволочку. Он открыл глаза. Снова, его неясный взор остановился на небольшом расплывчатом пятне, которое по-прежнему ярко светилось в темноте. Глеб слегка прищурил глаза, чтобы сфокусировать зрение, но взгляд продолжал оставаться мутным. Тогда, молодой человек предпринял другой способ. Несколько раз он активно моргнул и снова прищурил глаза, только на этот раз более сильно. Пелена с глаз постепенно отступила. На тёмном табло небольших электронных часов, стоявших на низком журнальном столике, ярко-зелёные цифры показывали пять двадцать.
Несколько секунд, Глеб, не отводя взгляда, смотрел на часы, осознавая увиденное на них время. «Как рано я сегодня проснулся…», - мысленно произнёс он. С этими беззвучными словами, Глеб попытался поменять положение. Хриплый, сдавленный стон вырвался из его пересохшего рта. Скованное тело заныло от боли, он с трудом повернулся на правый бок, но тут же пожалел об этом, потому что уже через несколько секунд почувствовал себя ещё хуже. Глеб нервно откинул одеяло и медленно сел на постели. В комнате было прохладно, отопление в домах ещё не дали и в квартире было градусов восемнадцать. Многие жители уральского города, до начала отопительного сезона, пользовались обогревателями, и у Глеба в комнате тоже стоял небольшой масляный обогреватель, который он поставил близко к дивану. Глеб наклонился и нажал на нём кнопку включения, через мгновение послышались щёлкающие звуки нагревающегося масла.
Встав с постели, он с трудом дошёл до двери. Осторожно отодвинув щеколду, чтобы не разбудить спавшую в соседней комнате мать, Глеб тихо открыл дверь. Пошатываясь из стороны в сторону, он еле дошёл до кухни, от сильной головной боли всё плыло перед глазами, и к горлу подступала тошнота. Трясущимися руками Глеб взял кувшин с кипяченой водой и наполнил до краёв стоявшую на столе чашку. Приняв сразу две таблетки анальгина, он быстро и жадно опорожнил её большими глотками. Прохладная вода, освежающей волной прошла по болезненному организму, молодому человеку сразу стало немного легче. Опустившись на стул, стоявший возле стола, Глеб устремил ничего не видящий взгляд в пол. Некоторое время он сидел неподвижно, словно в оцепенении, затем, навалившись всем телом на стол, Глеб уронил голову на руки и погрузился в короткий, но глубокий сон.
Из состояния сна его вывел холод. Глеб не знал, сколько времени он спал, но мать ещё не проснулась, а он успел так замёрзнуть, что его тело пробивал озноб. Оставаясь в неподвижном положении и не открывая глаз, он несколько секунд прислушивался к себе. Действие таблеток успокоили головную боль, но самочувствие оставалось отвратительным, его по-прежнему мутило, а мышцы продолжали нестерпимо ныть. Наконец, Глеб заставил себя подняться. Тяжело вздохнув, он вышел из-за стола и побрёл в ванную. Горячий душ привёл его в чувство, вода, почти обжигающей температуры, приятным каскадом обволакивала озябшее, измождённое тело. Стоя с закрытыми глазами, Глеб наслаждался этим струящимся горячим потоком, он чувствовал, как его тело постепенно освобождалось от скованности, плечи расправлялись, а распаренные мышцы становились мягкими и расслабленными. Они уже не так сильно ныли, а дыхание стало спокойным и свободным. В этот момент Глеб ощутил внутри себя слабые нотки надежды на то, что возможно, он ещё сможет решить создавшуюся проблему.
Приведя себя в порядок, Глеб намотал на бёдра банное полотенце, и вернулся на кухню. Нажав кнопку на электрическом чайнике, он подошёл к окну. После секундной тишины послышался лёгкий шипящий звук постепенно закипающей воды. За окном было темно так, что казалось, будто кто-то задёрнул чёрные плотные шторы, закрыв этот мир от посторонних глаз. В этот момент, в оконном стекле, как в зеркале Глеб увидел своё отражение. На него смотрел молодой человек, худой, с измождённым, но по-прежнему красивым лицом, и которому было всего двадцать восемь лет. Окинув себя критическим взглядом, Глеб задал самому себе беззвучный вопрос: «Как ты мог, так изувечить свой организм, а свою прекрасную жизнь, пустить под откос?». Он глядел самому себе в глаза и не мог ответить на этот вопрос.
Глеб отошёл от окна, налил себе большую кружку очень крепкого чая и вернулся к столу. Положив две чайные ложки сахара, он стал медленно его размешивать. Стояла тишина, и лишь тихий звук ложки, размешивающей сахар, да равномерное тиканье часов, нарушало полное безмолвие в доме. Глеб снова вернулся к своим мыслям. Ясное осознание того, что он, скорее всего, никогда не сможет избавиться от наркотической зависимости, приходило к нему в моменты, когда его организм ломало от боли, но как раз именно тогда, он тем более ничего не хотел слышать о больницах. Ему нужна была только доза, а данное матери, да и самому себе обещание обратиться за помощью к врачам, уже не имело никакой силы. И вот сейчас, ему снова было плохо, и он не собирался истязать свою душу угрызениями совести по поводу данных обещаний, а усиленно размышлял, как ему следует поступить в сложившейся ситуации: самому ехать за «лекарством», либо попросить кого-либо другого это сделать. Дело в том, что сам он боялся ехать к людям, у которых постоянно покупал наркотик. Он задолжал им деньги за дозу, и причём давно, а где ещё брать порошок, он не знал. Несмотря на то, что молодой человек жил в большом миллионном городе, связей, в этом направлении у него не было. В последнее время Глеб еле сводил концы с концами, поэтому даже на сегодняшний день ему нечем было расплатиться с этими людьми. Буквально на днях его уволили с очередной работы. Как сказал работодатель: «За приход на работу в пьяном виде!». Но, Глеб не был пьян. В момент, когда его увидел директор магазина, в котором Глеб работал грузчиком, у него началась ломка, которая ввела Глеба в депрессивное, заторможенное состояние. Директор счёл его странное поведение похмельным синдромом и, несмотря на то, что запаха алкоголя от Глеба не было, его всё равно уволили.
Он допил чай и вернулся в свою комнату. Снова улёгшись в постель, Глеб с головой накрылся одеялом, свернулся калачиком, и закрыл глаза. Мыслями, молодой человек погрузился в прошлое. Память вернула его в события почти пятилетней давности, когда его близкий друг Игорь и любимая девушка были рядом. Потом, в воспоминаниях всплыл образ отца. Фрагменты прошлого уносили его всё дальше и дальше, постепенно Глеб заснул.
Глава вторая
Когда он проснулся, день приближался к обеду, над городом снова нависли низкие тяжёлые облака и с минуты на минуту норовил пойти дождь. Матери дома не было, Глеб даже не слышал, как она ушла. Его тело снова нестерпимо ныло. Молодого человека захлестнуло отчаяние, он понял, что обмануть болезнь с помощью приёма обезболивающих средств не удастся. Весь оставшийся день, Глеб провёл в мучениях, наконец, не выдержав боли, он стал быстро собираться.
Глеб вышел из дома около семи часов вечера, торопливым шагом дошёл до остановки и сел в автобус, который, на удивление, долго ждать не пришлось. Свободных мест было много, и Глеб занял одно из них около окна.  Дом, куда он направлялся, находился в центральном районе города, и, несмотря на то, что проживал Глеб в соседнем районе, ему понадобится потратить не менее часа, чтобы добраться до нужного адреса, потому что жил Глеб почти на самой окраине своего района, которая к тому же располагалась на горной возвышенности. Это добавляло лишние неудобства с транспортом, так как в том направлении ходили только автобусы и чаще всего они шли переполненные. Жители микрорайона уже давно поняли, что добраться до своих домов им проще будет либо на личном транспорте, либо на такси. Но, сложнее всего было в зимнее время, когда погода могла позабавиться, подняв температуру воздуха до ноля, а на следующий день резко опустить столбики термометров до минус десяти, а то и ниже. Тогда, общественный транспорт из-за образовавшейся на крутом склоне наледи, заехать в гору не мог, и людям приходилось подниматься вверх по неудобной, крутой лестнице, где местами не хватало ступеней, а где-то, и поручней.
Автобус двигался довольно медленно, хотя людей в нём было немного, а дороги в вечернее время выходного дня, были свободны. Молодому человеку этот путь показался вечностью, и чтобы отвлечься от изматывающей боли, Глеб постарался заснуть. Он закрыл глаза, но ему стало только хуже, мозг тут же сконцентрировался на болезненном теле, которое, казалось, стало болеть ещё сильнее. Реальный мир постепенно становился кошмаром.  Медленное движение автобуса приводило его в отчаяние, а голод тела привёл все нервные окончания в такое напряжение, что тело стало напоминать сжатую пружину. Глеб открыл глаза и, стал внимательно смотреть в окно. Мимо него проплывали невысокие здания с красивой архитектурой и простые серые неказистые дома в пять и девять этажей, имеющие в народе, название «хрущёвки». Тут же рядом с ними были построены новые красивые высотные дома в современной облицовке. Как разительно отличались в темноте горевшие окна домов советской постройки от окон современных высотных домов! Окна «хрущёвок» выглядели довольно уныло, по сравнению с окнами, которые были облачены в современные пластиковые стеклопакеты, а старые балконы на порядок уступали закрытым лоджиям и красивым небольшим балкончикам, которые в темноте притягивали взгляд. И пусть эти современные окна кирпичных домов, так же не были произведениями искусства, как и окна в старых панельных домах, но в них присутствовало скрытое ощущение достатка. Всё новое уже кажется нам дорогим. Центральные улицы города в вечернее время ярко освещались уличными фонарями, а его окрестности утопали в пожелтевшей листве, которая, поблёскивая от дождя, нависала над дорогой тёмными облаками.
Он переключил своё внимание на названия остановок, наименования небольших магазинчиков, а также на закреплённые на фасады стоящих вблизи проезжей части домов, рекламные вывески. Затем, Глеб стал разглядывать проезжающие мимо него машины, внимательно изучая модели и прочитывая номера. В какой-то момент, его взгляд остановился на одной точке и, уже ничего не замечая вокруг, он снова углубился в свои мысли. В карих глазах появилась сосредоточенность и вместе с тем возбуждённость. Глеб пытался себе представить, как пройдёт разговор, он мысленно готовил речь для оправдания. С каждой остановкой, Глеб приближался к развязке ситуации и, чем больше он думал о предстоящей встрече, тем всё более ему становилось не по себе. Он боялся, сам не зная чего, и вместе с тем, ему хотелось ускорить развитие событий.
Наконец, голос, записанный на плёнку, объявил нужную остановку. Глеб вышел на оживлённую улицу и, не оглядываясь по сторонам, сразу направился по известному адресу. Подойдя к высокому современному многоэтажному дому, облицованному красной плиткой, он остановился у первого подъезда. Прежде чем набрать номер квартиры на домофоне, Глеб сделал звонок по мобильному телефону. В трубке послышались длинные гудки и затем короткое: «Да». Глеб назвал своё имя, звонок был завершён. Холодными, дрожащими от волнения пальцами, он набрал на домофоне номер квартиры. Прозвучал один длинный гудок, и сразу же последовало несколько коротких, оповещающих об открытии электронного замка. Глеб потянул на себя железную дверь и вошёл в светлый прохладный подъезд. Поднявшись на лифте на восьмой этаж, он подошёл к массивной, темно-бордового цвета железной двери с номером «65» и нажал на звонок условным сигналом. Через некоторое время щёлкнул металлический замок, и тяжёлая дверь открылась ровно настолько, чтобы человек смог зайти в проём боком. В полном молчании Глеб быстро скользнул внутрь. Дверь бесшумно закрылась, снова щелкнув железным затвором.
Он вошёл в тускло освещённую прихожую. Парень, который открыл ему дверь, не здороваясь, вполголоса сказал:
- Проходи.
Не снимая обуви, Глеб прошёл вперёд по узкому тёмному коридору, повернул налево и вошёл в большую, с приглушённым светом комнату. Сделав несколько шагов вперёд, он остановился. Просторная, в светло-жёлтых тонах комната имела стильный дизайн. Глеб не особо разбирался в стилях интерьера, но где-то встречал, что подобное убранство комнаты было выполнено в стиле модерн, главным отличием которого, являлось пустое пространство и скрытая роскошь. В комнате было много свободного места за счёт того, что в ней стояло мало мебели. Мебель была дорогая и функциональная, ничего лишнего. По обеим сторонам оконного ряда висели тяжёлые портьеры, а сами окна, кроме одного, центрального, были закрыты жалюзи. Несколько горевших ламп, встроенных в навесной потолок, давали комфортное для беседы неяркое освещение. Интерьер дополняли небольшое декоративно дерево, стоявшее справа в углу, и фальш-камин, который находился на противоположной стороне комнаты. Облицованный белым мрамором, он одновременно придавал законченность стилю и создавал уютную атмосферу. Сейчас он был во включенном режиме, его лазерное изображение очень реалистично имитировало движение настоящего огня.
В комнате находилось два человека, один из них сидел в кресле за журнальным столиком и курил сигару, сбрасывая пепел в пепельницу, которая имела весьма смелый дизайн эротического содержания. Она была придвинута к самому краю столика, для удобства использования. Другой мужчина, грузный, среднего роста, стоял у окна, повернувшись спиной к присутствующим. По его виду и по тому, как он держался, было понятно, что мужчина являлся хозяином квартиры и лидером среди собравшихся «коллег». Он продолжил неподвижно стоять, даже когда Глеб вошёл в комнату. Спрятав руки в карманах клетчатых брюк, человек молча смотрел в окно.
- Добрый вечер, – сиплым, неуверенным тоном произнёс Глеб.
В проёме комнаты появился парень, впустивший Глеба в квартиру, который стоя позади него, с усмешкой произнёс:
- Ну что?
Глеб медленно обернулся, и посмотрел на парня с некоторой долей надежды и в то же время отчаяния, но тот, опершись рукой на деревянную панель косяка, смотрел на Глеба без выражения каких-либо эмоций на лице.
- Что скажешь? – перехватил начатый вопрос мужчина, стоявший у окна и, не дожидаясь ответа тут же продолжил: - Ты никак пришёл долг отдать?
Немного помявшись, Глеб тихо ответил:
- Нет…, точнее…, не совсем. Я помню про долг и при первой же возможности его верну, но…
- С процентами! – резко перебил его тот. В тоне этого мужчины чувствовалась беспощадная твердость и раздражение. В воздухе зависла напряжённая пауза. Главный, наконец, повернулся. Глядя пристально на Глеба, с немалой долей презрения в глазах, он, уже несколько спокойнее, но в то же время более угрожающе, повторил:
- С процентами. Понял?
Мужчина был невысокого роста, на вид лет пятидесяти, с довольно неприятной внешностью: полный, со слегка выпирающим пивным животом, мясистым одутловатым лицом, полными губами и маленькими глазками, обладающими очень живым взглядом. Одет он был модно и дорого, но, одежда не красила его. Даже подобранные по размеру стильные вещи не могли скрыть его далёкое от идеальности тело и уж тем более придать его лицу доброжелательное выражение, за которым спрятать, хотя бы зрительно, расчётливую, циничную натуру. Ему, как нельзя, кстати, подошло бы сравнение «боров».
- Какие проценты? – растерянно спросил Глеб. - Но..., вы не говорили ни про какие проценты. У меня совсем туго с финансами.
- Это твои проблемы, – всё таким же спокойным и противным тоном произнёс грузный человек. Не вынимая рук из карманов, он слегка откинулся назад, навалившись спиной на подоконник. - У нас не подарочная лавка и не благотворительный центр, ты знал, зачем изначально к нам шёл. Ты являешься нашим постоянным покупателем, именно поэтому, мы решили пойти тебе навстречу и дали одну дозу в долг, если не ошибаюсь, ты обещал расплатиться за неё ещё в течение того месяца, так? Прошло уже два. За это время мы тебя не беспокоили, не звонили, а всё ждали, когда у тебя, наконец, проснётся совесть, и ты нарисуешься у нас с деньгами и извинениями. Мы отнеслись к тебе как к человеку, а ты оказывается свинья: товар взял и гуляешь. И ведь пришёл тогда, когда уже невмоготу. Да? То, что у тебя нет денег - это твоя головная боль, нас это обстоятельство не интересует. В общем, так: один месяц мы тебе прощаем, так уж и быть, а за второй, включаем счётчик: сто рублей в день, плюс – стоимость самой дозы. Итого получается - с тебя, на сегодняшний день, пять тысяч рублей. Пеня твоя уже начала щёлкать, так что, чем дольше ты будешь тянуть с оплатой, тем больше будет твой долг. Но, также, хочу тебя предупредить, что терпение у нас конечно, ангельское, но не бесконечное, не решишь с оплатой в ближайшие дни, из-под земли достанем и изувечим. Всё ясно?
Глеб стоял ошеломлённый, совсем не ожидая, что вместо того, чтобы получить отсрочку по оплате за один товар и получения ещё одной дозы в долг, ему предъявят выплату процентов, а сам разговор примет угрожающий оттенок. Помедлив несколько секунд, он собрал в себе последние силы и тихо произнёс:
- Я понял… Я…, всё отдам…, с процентами, да, только…, я вас прошу дать мне ещё одну дозу в долг. Я клянусь…
- Ага, какой борзый! – оборвал его молодой парень, всё ещё стоявший позади него. - Да ты должен был прийти месяцем раньше и извиниться за задержку оплаты, а у тебя хватает наглости не только не платить, а ещё снова просить. Пошёл вон отсюда!
- А мы знали, что ты скоро нас навестишь…, – начал с усмешкой человек, который по-прежнему курил сигару, вальяжно развалившись в кресле.
- Ладно, хватит! - грубо осёк его человек у окна. Возвращая взгляд на Глеба, он добавил: - Мы тебе всё сказали. Свободен.
Сейчас, Глеб бесцельно шёл по улице, предоставив своему телу полную свободу действий. Словно на автопилоте, он уходил всё дальше и дальше по широкой центральной улице города, не имея представления о том, куда и зачем он идёт. В голове был туман. Приступы начавшейся ломки изматывали его, а настроение резко менялось от нарастающего бешенства, до полной апатии, сознание было спутанным. Он не знал, который сейчас час, и на какой улице в данный момент находится. Взгляд то прояснялся, то снова становился мутным. Сильная усталость, возникшая от длительной непрекращающейся боли, то и дело порывала Глеба остановиться и лечь прямо на асфальт, но в последний момент что-то удерживало его от этого шага, и он продолжал медленно идти по красивому ярко освещённому тротуару.
Дождь продолжал непрерывно моросить, полностью промокший до нитки Глеб не чувствовал его острых, прохладных капель и даже не ощущал холода. Наполненные водой кроссовки при каждом шаге издавали хлюпающие звуки. Двигаясь по улице почти в сомнамбулическом состоянии, Глеб не замечал, куда ступает его нога и если попадалась лужа, которых на неровном тротуаре было достаточно много, то он не обходил её, а ступал прямо в неё, отчего его обувь быстро промокла насквозь. Людей на улице было мало, в такой поздний час, да к тому же в воскресный день, большинство из них уже находились в своих тёплых квартирах, а те немногие, которые ещё оставались на улице, торопились дойти до своего дома. Люди проходили мимо Глеба, не обращая на него внимания, да и друг на друга внимания они тоже не обращали. В большом городе никому ни до кого не было никакого дела. Молодой человек свернул в переулок и побрёл между домами, шатаясь из стороны в сторону. В переулке было тихо и пусто, в свете неярких уличных фонарей отражалась чавкающая под ногами грязь. Город вообще не отличался чистотой и даже оказался на пятом месте в десятке самых грязных городов страны.
Впереди показался силуэт. Внезапно вынырнув из темноты, он направлялся навстречу быстрыми шагами. Уже через несколько мгновений можно было разглядеть его лицо. Глеб сначала не обратил на него никакого внимания, но по мере приближения их друг к другу, вдруг испытал какое-то неприятное ощущение. Он инстинктивно посмотрел на незнакомца, и тут же встретился с холодным, пристальным взглядом его тёмных глаз. Незнакомец смотрел на него навязчиво, явно переходя всякие границы этикета; не моргая и даже не пытаясь отвести глаза в сторону. Глеб нередко замечал как презрительно и недовольно на него смотрят некоторые прохожие, в особенности хорошо одетые. Со временем он научился относиться к этому обстоятельству более спокойно, но сейчас, в этом тёмном переулке такой взгляд задел его самолюбие и он почувствовал внутри себя лёгкие нотки нарастающего гнева.
Глеб выдержал взгляд, и когда они поравнялись, резко остановился чтобы спросить, почему тот так на него смотрит, но незнакомец, не оглядываясь, и не сбавляя шаг, прошел мимо. Обернувшись, Глеб долго смотрел странному мужчине вслед, до тех пор, пока тот не свернул за угол дома. Несколько минут неприятное ощущение от встречи не отпускало его, он продолжал стоять, задумчиво опустив глаза, но через некоторое время в его взгляде снова появились безразличие и пустота. Повернувшись, он продолжил свой путь вдоль длинного пятиэтажного дома. В голове вновь возникла навязчивая мысль: «Доза, доза, где же достать. Грабануть бы кого, да вокруг нет ни души по домам давно все сидят». Вдобавок ко всему, его стали мучить приступы голода, последний раз Глеб ел около двух часов дня и, хотя пообедал молодой человек достаточно сытно, к позднему вечеру, пропустив время ужина, он всё же изрядно проголодался. Сунув озябшие руки в карманы, скорее инстинктивно, нежели от холода, Глеб ещё раз убедился в том, что они были пусты, денег в них не было и, причём давно, только слабо звякнули ключи от дома. Да, он полностью увяз в долгах. Труднее было вспомнить, кому он не был должен, чем тех, у кого он занял и довольно солидную сумму. Люди, которые когда-то окружали Глеба, давно от него отвернулись, потому что устали от постоянной лжи, просьб дать в долг и обещаний его вернуть. Единственная мать ещё пыталась бороться за своего сына, но в душе понимала, что он практически достиг дна. Дна, с которого мало кто когда-либо поднимался.
Дойдя до конца дома, Глеб свернул за угол и вышел на широкую улицу. Это был центральный проспект, ярко освещённый красивыми уличными фонарями. Жёлтый свет от них на мокром асфальте, напоминал блеск тёмного золота. Многие магазины были уже закрыты, тёмные окна их витрин спокойно поблескивали в свете фонарей. Ещё продолжали работать некоторые продуктовые магазины, супермаркеты и небольшие кафе, которые встречались на каждом шагу. Тёплые, небольшие, уютные заведения были заполнены людьми. Проходя мимо них, Глеб с тоской и завистью смотрел в их большие стеклянные окна, за которыми видел счастливые лица людей. Они сытно ели и проводили время в приятной компании. Он же был одинок…
Во многих домах начали гаснуть окна, город постепенно засыпал под успокаивающие звуки трамваев, завершающие свои последние маршруты, мягкое шуршание шин редко проезжающих машин и тихое воркование людей, стоявших у входа в бар. Глеб перевел взгляд на пустую дорогу. Снова какие-то мысли отвлекли его, и он не заметил, как дошёл до перекрёстка. Дождавшись зелёного сигнала светофора, он перешёл часть дороги и дальше направился вверх по внутренней аллее, которая разделяла широкий проспект на две проезжие части. Аллея была отгорожена низким металлическим забором, а внутри неё были поставлены декоративные лавочки и высажены деревья. Кроме Глеба, по аллее шёл ещё один человек, он двигался ему навстречу. Глеб сначала не обратил на него внимания, но по мере того, как они приближались друг к другу, движения и силуэт человека, показались знакомыми Глебу. Задержав на нём взгляд, он убедился в том, что не ошибся в своих догадках, это был именно тот мужчина, которого Глеб видел в переулке несколько минут назад. Движения человека были несколько элегантны, а походка слегка пружинистая. Одет он был, в чёрный плащ строгого покроя и такого же цвета шляпу, впрочем, одежда могла быть любого другого оттенка, в тёмное время суток, на расстоянии, даже при свете фонарей цвет одежды был неразличим. Мужчина снова прошел мимо, глядя на Глеба всё тем же пристальным холодным взглядом, от которого Глеб снова испытал непонятное чувство внутреннего дискомфорта, пренебрежения к себе, давления на ментальном уровне, со стороны незнакомца. Молодому человеку показалось странным, что он видит его во второй раз. Пройдя несколько шагов, Глеб остановился и секунду подумав, обернулся, повернув корпус в пол-оборота. Увиденная картина заставила его повернуться полностью: на ночной, усыпанной осенними листьями аллее, он стоял в полном одиночестве, человек, который только что прошёл мимо него, исчез. Удивлённый этим непонятным явлением, Глеб замер на месте. Он смотрел вдаль на эту пустую улицу неподвижным, полным растерянности взглядом: «Что это было, галлюцинации?» - подумал он. Вдруг, сзади на его плечо опустилась чья-то рука. Мысли молодого человека моментально вернули его в реальность, и он резко обернулся.
Перед ним стоял тот самый человек, которого Глеб дважды видел за этот вечер, парень, наконец, смог его внимательно рассмотреть. Это был худощавый мужчина, ростом чуть ниже него, на вид лет сорока. У незнакомца были небольшие темно-карие глаза, в которых проскальзывали острота и жёсткость, от этого взгляда Глеб, уже в который раз испытал внутренний холодок. Широкая улыбка незнакомца добавляла лицу, выражение злобы. Это скорее был волчий оскал, нежели улыбка человека. Сиплым от волнения голосом Глеб раздраженно спросил:
- Что вам надо?
- Что, плохо? – ответил вопросом на вопрос незнакомец, он произнёс фразу спокойным и уверенным тоном. Голос его звучал чуть глуховато, но речь оставалась при этом чёткой.
- Кто вы и что вам от меня надо?! - повторил так же раздраженно Глеб.
Человек пропустил восклицание мимо ушей и, сделав серьёзное лицо, деловито продолжил:
- Я хочу помочь Вам.
- Что?!
- Я знаю, что вам нужно.
- Хм, да?! – язвительно усмехнулся Глеб.
- Вам нужна доза и я могу вам её дать, – спокойно произнёс мужчина.
- А с чего вы взяли, что я наркоман?
Незнакомец слегка усмехнулся, и Глеб понял, что задал глупый вопрос. Он был похож не просто на наркомана, а на человека, который плотно сидит на игле, он понимал это в редкие моменты, когда смотрелся в небольшое зеркало, висевшее в ванной комнате. В этом зеркальном квадрате он видел отражение лица, которое было измождено болезнью. Но…, кто он? Разговор был каким-то глупым, неестественным, странным, Глеб несколько секунд сомневался, удивлённо вглядываясь в глаза незнакомца и наконец, неуверенно произнёс:
- А сколько вы хотите за неё? У меня совсем нет денег.
- Нисколько.
- Я не понимаю... – начал растерянно Глеб, но человек его перебил:
- Я действительно не возьму с вас денег, но и дам дозу не просто так. Дело в том, что я создал новый вид наркотика, который хотел бы испытать.
- Ну, так в чём проблема? Испытайте его действие на себе! – резко парировал Глеб.
- Я веду здоровый образ жизни, а судя по вашему виду, уж простите, вы – законченный наркоман. Поэтому я и обращаюсь к вам. Не торопитесь отказываться, подумайте.
- И что за дрянь вы изобретаете?  Я на героине.
- Я дам вам лучше. Это первоклассный продукт, который идёт на одном уровне с героином, а то и превосходит его. Я уверен, что вы лучше никогда не пробовали и даже то, что вам продают, не идёт ни в какое сравнение с тем, что дам вам я.
Глеб не мог поверить в то, что всё, происходящее с ним в данный момент, не сон. Всё его тело обрадовалось, оно жаждало утолить голод и хотело прекратить болевые муки, но сквозь завесу красивой картинки проскальзывало сомнение:
- Но…, - протянул Глеб, - кто вы?
Мужчина, слегка улыбнувшись, ответил:
- Вам необязательно это знать, скажу только, что я учёный, по образованию – химик. Создаю различные вакцины и лекарства, но также пробую создавать и наркотики, поэтому стараюсь некоторые свои разработки, по понятным причинам, не афишировать. Недавно создал новый вид наркотика на основе героина и хочу испытать его действие. Это порошок высшего качества. Ну, так как? Решаетесь на сделку?
Глеб поёжился от холода, спрятал руки в карманы и после нескольких секунд раздумий, произнёс:
- Я не совсем понял цель этих ваших испытаний? Хотите посмотреть на наркомана, который будет находиться под бредом галлюцинаций?
- Ну, зачем вы так. Определённо, какие-то галлюцинации вы возможно и будете видеть, не отрицаю, но меня интересует лишь тот эффект, который заложен в самом наркотике. Временные изменения не нанесут вам вреда, а для меня эти исследования важны и нужны мне исключительно в научных целях. Если вы согласитесь на эксперимент, то мы с вами составим письменный договор, где всё будет прописано.
Глеб не стал долго думать и согласился.
- Хорошо, давайте свои бумаги, я подпишу их, и дозу.
- Тогда поехали.
- Куда? – Удивлённо спросил Глеб.
- Ко мне домой.  Я с собой наркоту не вожу.
- Это далеко?
- Нет. Полчаса езды на машине. Я отвезу вас.
Глеб, не двигаясь с места, ещё раз уточнил:
- То есть, я только подписываю договор, и ни о каких деньгах речь не идёт, всё верно?
- В принципе, да.
- В принципе? – переспросил Глеб – А что ещё? Разве ещё какие-то нюансы остались?
- Как вас зовут?
- Глеб – машинально назвал свое имя Глеб.
- Глеб, если вы заинтересовались моим предложением, – поехали, у меня всё обсудим.
С минуту, Глеб боролся с сомнением. Внутренний голос подсказывал ему, что тут не всё так безопасно, как описывает на первый взгляд незнакомец. С другой стороны, ломка тела довела его мозг почти до безумия, и он готов был пойти уже на что угодно, лишь бы достать дозу и успокоить сильную, изматывающую боль. После нескольких секунд колебаний, Глеб коротко произнёс:
- Поехали.
Глава третья
Через мгновение он оказался на переднем сидении роскошного автомобиля. Глеб никогда не ездил в машинах подобного класса и впервые видел машину с таким необычным и дорогим дизайном. Цвет этого железного «коня» тоже не позволял взгляду остаться равнодушным, по мере приближения к машине, голубовато-серая палитра поменялась на серо-стальную. Вполне возможно, что такой эффект давало перламутровое напыление. Глебу показалось, что автомобиль не имел номеров, но, может быть, он их просто не заметил. Авто шло мягко и быстро, за рулём сидел знакомый незнакомец и на какой-то момент Глеб даже забыл о своей болезни. Ночной город был прекрасен: неоновые подсветки центральных зданий и многочисленные красочные вывески небольших магазинчиков мелькали разноцветными огнями, сливаясь на скорости в сверкающую разноцветную ленту. В считанные минуты они проскочили главный проспект, ярко освещаемый высокими фонарями, и вышли на широкую магистраль. Скорость, с которой незнакомец вёл автомобиль, превышала допустимую норму более чем вдвое. Глеб видел, как стрелка спидометра установилась на отметке «сто пятьдесят». Продолжая двигаться, не снижая скорости, они за считанные секунды пролетели несколько перекрёстков. Центральный район давно остался позади. Глеб уже не ориентировался, где они едут. Названия улиц прочитать было сложно, и он лишь зрительно запоминал их маршрут. На одной из улиц, незнакомец сбавил скорость и на светофоре круто повернул направо, выехав на неширокую дорогу, которая уходила от магистрали под углом в сорок пять градусов. Казалось, что они продолжили движение в обратном направлении. Дорога сначала шла почти параллельно основной магистрали, и дальше постепенно отклоняясь, уводила путников вглубь темноты.
Проехав несколько метров по прямому участку, они снова сделали крутой поворот на этот раз налево, и продолжили двигаться по извилистой загородной дороге со слабым освещением и, на удивление, хорошим асфальтовым покрытием. Несмотря на то, что незнакомец вёл машину уже несколько медленнее, для такой дороги это всё же было достаточно быстро. Дальше дорога уходила вниз. Спустившись под гору, незнакомец сбавил газ. У основания холма дорога, резко разветвлялась: одна её часть уходила налево и хорошо просматривалась в ярком свете фонарных столбов, тогда как другая дорога уходила направо и была полностью погружена во мрак. Именно в этом направлении незнакомец круто повернул руль и повёл машину в полной темноте и только впереди вдалеке, светились два небольших огонька, эти две яркие точки словно служили ориентиром для путников, затерявшихся в ночи. Один огонёк светился тёплым, чуть желтоватым светом, другой – имел холодный, белый свет, и при этом он постоянно мигал. Незнакомец включил дальний свет, под колёсами зашелестел грунт, его мелкие камешки, вылетая из-под колёс, изредка щёлкали по корпусу дорогого автомобиля. Огни с каждым мигом приближались, и вскоре Глеб увидел, что одним из двух источников света был большой старинный фонарь, который освещал веранду, а также придомовую территорию этого отдельно стоявшего дома. Незнакомец направил автомобиль прямо к нему. Они плавно съехали с дороги и припарковались на ровной бетонной площадке, которая вплотную прилегала к невысокому, огораживающему территорию, кованому забору.
В полном молчании они вышли из машины. Глеб аккуратно закрыл дверь автомобиля и огляделся вокруг; незнакомец в это время, что-то забирал с заднего сиденья. Дом, у которого они остановились, с виду являлся стандартным, двухэтажным коттеджем, без внешних излишеств в декоре, но при этом имел дорогую современную облицовку: он был полностью обшит сайдингом модного в этом сезоне, серого цвета с нанесённой на него современной фактурой. Фасад особняка представлял собой ровную стену, соединяющую два этажа, которая заканчивалась крышей треугольной формы. Ряд окон, первого и второго этажа, включали в себя по два окна. Современные стеклопакеты имели нестандартную форму; узкие и длинные, они напоминали вытянутые прямоугольники. Судя по ним, можно было предположить, что потолки этого дома были явно высокими. Верхний край окон второго этажа имел арочный дизайн. Сейчас они полностью утопали во мраке, тогда как в окнах первого этажа, сквозь защищавшие их кованые решётки, тускло пробивался свет. Робкий и подрагивающий, он как будто шёл не от современных ламп, а от множества свечей.
Вход в дом находился слева: аккуратная компактная открытая веранда, к которой примыкали две широкие низкие ступени, заканчивалась так же как и дом, треугольной крышей. Всю небольшую территорию, на которой стоял дом, огораживал низкий кованый забор. Этот бронзовый шедевр носил только эстетический характер, обозначая лишь границы участка, и не служил защитой дома от посягательств со стороны третьих лиц.
В целом, можно было бы с уверенностью сказать, что дизайн дома, ничем примечательным не выделялся, и при свете дня его с трудом удалось бы найти среди таких же однотипных домов, если бы не одно «но». Единственное, что вносило явное отличие в этот дом, это фонарь, который висел при входе на веранду. Этот предмет освещения был нестандартным и по размеру, и по виду. Вытянутый стеклянный шестигранник, имел конусовидную форму, сильно расширенную кверху и довольно сильно суженную книзу. Он был заключён в каркас художественной ковки и прикреплён к фасадной стене дома с помощью металлических пластин с не менее витиеватым кованым рисунком. Фонарь был явно старинным и раритетным, он хорошо освещал веранду, а также небольшую часть территории перед домом. Глеб никогда не видел ничего подобного: удивительное сочетание красоты и безвкусицы одновременно.



А вместе с тем на этой улице было жутковато. Дело в том, что на Урале не очень тёмные ночи, и Глеб увидел достаточно много домов, стоявших по обеим сторонам дороги, и ни в одном из них не горел в окнах свет, а ведь, несмотря на поздний вечер выходного дня, многие люди, обычно ещё долго не ложатся спать. В этом отдалённом от города квартале горел лишь фонарь, закреплённый на фасаде дома незнакомца и высокий фонарь-маяк, стоявший дальше, в глубине квартала, по расстоянию, как показалось Глебу, возле третьего дома от дома незнакомца. Световую функцию такой фонарь практически не нёс, потому как «глаз» фонаря по размеру был маленьким, а его «голова» постоянно вращалась вокруг своей оси как сигнальные фонари полицейских машин. А ещё вокруг было очень тихо. Создавалось впечатление, что, кроме странного незнакомца, в этом квартале больше никто не живёт и, если поначалу, из-за своего болезненного состояния, Глеб проявлял безразличие ко всему происходящему, то сейчас ему на этой улице стало не по себе. Он не считал себя трусливым человеком, но ощущение необъяснимого чувства страха, проникло в его сознание, тело непроизвольно напряглось, будто приготовилось к внезапному нападению. Глеб любил, лишний раз пощекотать себе нервы, периодически просматривая фильмы ужасов, но, одно дело смотреть «страшилки» на экране телевизора, сидя у себя дома в уютном кресле и совсем другое здесь, сейчас. Стоя в неизвестном, отдалённом от центра города квартале, погружённом в полный мрак, он достаточно реалистично ощутил себя героем какого-то триллера. Вдобавок, это тусклое мерцание окон коттеджа…
- Пойдёмте, – произнёс незнакомец, проходя мимо Глеба. К дому вела брусчатая дорожка, выложенная из отполированных булыжников. Сквозь тонкую подошву стареньких кроссовок, молодой человек почувствовал твёрдость выпуклых камней. Поднявшись на веранду, они остановились перед входной дверью стандартного размера, стандартного чёрного цвета. В руке незнакомца звякнули ключи: лёгкий звук поворота замка и тут же незнакомец потянул на себя массивную дверь.
Они вошли в просторное помещение, и Глеб увидел источник мерцающего света: в большой зале в углу, горел высокий напольный светильник. Он был цилиндрической формы из прозрачного стекла. Внутри него, снизу вверх периодически вырывалась золотая струя. Достигая верха, она распадалась на множество мелких искорок, которые ярким блестящим дождём медленно оседали на дно. В этот момент слышался лёгкий шелест, вода словно закипала, и золотые искорки исчезали в бурлящей пене. Когда незнакомец включил свет, перед Глебом открылся удивительный дизайн интерьера. Он был поражён, насколько разительно отличалось внутреннее убранство дома, от его внешнего, безвкусного вида. Глеб, словно очутился в девятнадцатом веке. Просторный холл напоминал зал старинного замка. Темные тона стен, тяжёлая дорогая люстра, вытянутый, созданный из явно дорогой породы дерева стол, довольно больших размеров, стоял в центре зала на тяжёлых резных ножках. К нему были придвинуты несколько стульев с высокими спинками в готическом стиле. Дорогая мягкая мебель, и пушистый ковёр создавали впечатление скрытой роскоши и некой величественности. На стенах висели два полотна картин внушительных размеров. Похоже на подлинники известных мастеров. Глеб был образованным человеком, но сразу не смог припомнить полотна каких художников висели на стенах этого богатого особняка. Справа от входа располагался камин, в котором лежали подготовленные сухие дрова.
Незнакомец пригласил Глеба сесть за стол, а сам подошёл к книжному шкафу, стоявшему вдоль стены напротив камина, и из плотного ряда книг, достал тонкую, бордового цвета папку в кожаном переплёте. Сев за стол напротив Глеба, он открыл её, взял в руки верхний лист, и, пробегая по нему серьёзным взглядом, будто ещё раз убеждаясь в написанном, деловито произнёс:
- Вот этот договор и будет официальным документом нашей с Вами сделки. Тут прописаны все условия будущего эксперимента. Нужно лишь только поставить свою подпись.
С этими словами незнакомец протянул договор вместе с дорогим «паркером» Глебу, и, указывая пальцем на место для подписи, коротко сказал:
- Подпишите здесь.
- Я сначала почитаю, – резко ответил Глеб, беря в руки документ.
 - Как вам будет угодно, если возникнут вопросы, то не стесняйтесь, спрашивайте. - Незнакомец встал из-за стола. - Можете не торопиться. Время у вас пока есть.
Последняя фраза были произнесена им вполголоса, но Глеб её не услышал, он сосредоточенно начал изучать договор, который был напечатан мелким убористым шрифтом. А незнакомец занялся камином. Движения его были отточены, как у человека, который привык часто выполнять одно и то же действие. Через минуту послышалось лёгкое потрескивание сухой древесины, и вот уже разгоревшийся огонь весело играл на поленьях. Языки пламени причудливо отражались в фигурных стёклах книжного шкафа. Но в большой зале и до разведения костра в камине было тепло и комфортно, камин служил скорее, как элемент декора, нежели постоянного источника тепла.
Глеб, тем временем заполнял договор. Документ содержал стандартные формальности, в которых были прописаны обязанности сторон. « Я…», Глеб вписал своё имя и фамилию, затем вписал дату, далее был напечатан сам предмет договора. Читать текст было сложно, и не только потому, что его оказалось много: молодой человек никак не мог сконцентрироваться. Его тело непрерывно напоминало о «голоде», глаза то и дело заволакивало пеленой, а мелкий текст постоянно расплывался. Но, даже не эти обстоятельства отвлекали Глеба, у него в мыслях возникали вопрос за вопросом: « Кто он, этот незнакомец? Откуда взялся? Какой ещё химик? Может быть сейчас, в данный момент, я делаю ошибку…?» Но…, тут же перед глазами возникла картинка с желаемым порошком, который он получит сразу же после подписания договора. Такая радужная перспектива окончательно усыпила его бдительность, и развеяла последние сомнения. Глеб решил подписать документ, не дочитав его. Слегка поскрипывая по плотной бумаге, «паркер» вывел красивую завитушку.
- Возьмите, - Глеб, отодвинул от себя подписанный документ и повернулся к незнакомцу. Тот сидел на корточках возле камина, повернувшись лицом к огню. - Давайте дозу как обещали!
В полном молчании незнакомец поднялся, подошёл к столу и взял в руки договор. Его взгляд на несколько секунд задержался на автографе, слегка дрогнули уголки губ, еле уловимая улыбка, и на строгом до сего момента лице, появилось удовлетворённое выражение. Незнакомец подошёл к секретеру и достал из нижнего плоского выдвижного ящика маленький ключ. Вставив ключ в центральный замок верхней части секретера, он сделал им один оборот и распахнул настежь дверцы. Внутри, секретер был разделён на три секции. Из центрального отдела, незнакомец достал небольшую коробочку, обитую темно-зелёным бархатом, и тут же закрыл секретер, повторив все действия в обратном порядке. Вернувшись к столу, он поставил шкатулку перед молодым человеком.
- Что это? – удивлённо спросил Глеб.
- Откройте, – невозмутимо ответил незнакомец.
Глеб неуверенным осторожным движением открыл крышку шкатулки. Внутри неё, на чёрной плюшевой основе, каждый в своём углублении, лежали три очень тонких, наполненных зеленоватой жидкостью, шприца. Глеб бросил на незнакомца испытующий взгляд, ожидая от того пояснений.
- Здесь три дозы, – начал незнакомец, - не волнуйтесь, как я уже говорил вам, это не яд, а новый вид наркотика. Вы будете принимать его по мере необходимости. После принятия второй дозы, вы свяжетесь со мной вот по этому телефону.
Незнакомец написал на листке блокнота несколько цифр и, протягивая его Глебу, продолжил:
- Я назначу вам встречу, вы приедете ко мне, и сдадите кровь на анализ. Встречаться мы с вами будем уже не здесь, а у меня в лаборатории, адрес я продиктую при ближайшем звонке. Вот, собственно, и всё. Если у вас остались ко мне какие-либо вопросы, то я вас внимательно слушаю.
Глеб удивлённо произнёс:
- А для чего вам нужен этот анализ?
- Это одно из условий договора, но если вы его пропустили, то скажу, что мне это нужно для моих внутренних исследований. Дело в том, что этот наркотик, несколько меняет строение крови, и я наблюдаю за этими изменениями в целях научного интереса, для того, чтобы впоследствии, создать лекарство, которое поможет наркоманам избавляться от наркотической зависимости за считанные дни и без рецидивов. Ещё что-нибудь хотите узнать?
- Нет…, нет, вроде всё понятно…,- несколько замешкался Глеб, и вдруг, неожиданно для самого себя спросил: - А как вас зовут?
- Это неважно, – ответил, даже немного добродушно, незнакомец. – Когда будете мне звонить, назовёте своё имя. Ваше имя я запомнил, поэтому объяснять по телефону ничего не понадобится. Я назову вам адрес и время встречи. Всё ясно?
- Ну…, да. Да, всё ясно.
- Тогда всё. Распоряжайтесь этим, - незнакомец взглядом указал на шкатулку, - когда и как захотите.
Руки Глеба задрожали от нетерпения и он, почти машинально достал один шприц. Помедлив в нерешительности, Глеб спросил:
- При вас?
- Как вам будет угодно. Я многое видел в своей жизни и меня мало чем, можно удивить, – произнёс незнакомец, - но, если вы хотите, я могу отвезти вас домой.
- Да. Это было бы лучше, – согласился Глеб, убирая шприц обратно в шкатулку и взяв её в руки, добавил: - только не домой, а на ту улицу, с которой вы меня забрали.
- Поехали, вы мне по дороге покажете, где вас нужно высадить. Мы встретились с вами случайно, и я не помню, на какой улице это произошло.
Камин к тому времени полностью разгорелся. Незнакомец закрыл открытый огонь специальным полукруглым окном, сделанным из огнеупорного стекла, которое вставлялось во встроенные пазы. Пока он его устанавливал, Глеб некоторое время, внимательно смотрел на него, затем, ещё раз обвёл взглядом большую залу и вдруг, поймал себя на мысли, что ему очень хочется уехать из этого дома и как можно скорее. С одной стороны, его изрядно утомило всё, что с ним произошло в этот вечер, начиная с самой встречи со странным незнакомцем, и заканчивая шкатулкой в его руках. С другой, - Глеб не только хотел поскорее избавить своё тело от продолжительной мучительной ломки, но его разбирало любопытство проверить действие нового наркотика.
Они вышли на улицу, по-прежнему шёл мелкий дождь. Небо казалось, стало ещё темнее, а фонарь похожий на маяк, по-прежнему продолжал работать, вращая свою верхнюю часть наподобие беззвучной сирены. Ни в одном из стоявших вдоль дороги домов так и не загорелся в окнах свет. Глеб снова испытал необъяснимое, липкое чувство страха. Он и сам не понимал, почему испытывает это неприятное ощущение, что-то жуткое витало в самой атмосфере этого отдалённого района. Глеб тогда ещё не знал, что его тело чувствует прикосновение смерти. Он поёжился от внезапно овладевшего его озноба и быстро пошёл к машине.
Когда они выехали из тёмного переулка на освещённую широкую магистраль, ему сразу стало спокойнее, чувство страха постепенно отступило. На одной из улиц Глеб попросил незнакомца его высадить, автомобиль плавно подъехал к обочине дороги и остановился. Выйдя из машины, Глеб коротко сказал: «Спасибо» и аккуратно закрыл дверцу авто. Не оглядываясь, он пошёл по тротуару вдоль проезжей части, слух поймал лёгкое шуршание шин, серебристо-стальная машина проехала мимо и через несколько секунд исчезла вдали. Глеб дошёл до ближайшей остановки и даже успел сесть на последний автобус.
Домой он приехал быстро. Шофёр, завершая свой последний рейс, не скупился на скорость и к тому же пропускал остановки, которые были пусты. Стоя возле дверей своей квартиры, Глеб спрятал шкатулку под олимпийку и медленно вставил ключ в замочную скважину. Очень осторожно, чтобы замок почти не издавал звука, он сделал им два оборота и тихонько потянул на себя дверь. Бесшумно зайдя в квартиру, почти неслышно снял обувь и на цыпочках направился в свою комнату. Вскоре он понял, что все эти меры предосторожности были напрасны, матери дома не было, она уехала с подругой на дачу и должна была приехать только завтра после обеда. Глеб вспомнил об этом, когда увидел открытую дверь её комнаты.
Он облегчённо выдохнул, спокойно прошёл в свою комнату и включил свет. Обычно Глеб закрывал двери свой комнаты на внутреннюю щеколду, но в этот раз, он этого делать не стал, потому, что в квартире был один, да к тому же, все его мысли были полностью поглощены шкатулкой, которую он крепко держал в руках. Глеб придвинул журнальный столик к дивану и поставил на него шкатулку. Электронные часы он сдвинул на угол стола. Начало первого часа. Глеб сел на диван и, поспешным движением, откинул крышку шкатулки. Несколько секунд он смотрел на её содержимое, наконец, двумя пальцами, он осторожно достал один шприц, поднял его на уровень глаз и стал внимательно разглядывать. Ультратонкий, серебристый медицинский инструмент холодил руку, металл не успел согреться в тёплом помещении за столь короткое время, и ещё сохранял уличную прохладу. Прозрачная жидкость, которым он был наполнен, имела красивый, пихтового цвета оттенок. Трудно было описать калейдоскоп чувств, которые возникли в душе молодого человека в момент, когда он смотрел на этот неизвестный препарат. Когда находишься на пороге того, чтобы сделать шаг в неизвестность, поневоле испытываешь разные виды эмоциональных состояний. Неизвестность - одновременно страшит и притягивает. В душе Глеба смешались чувства любопытства, сомнения, страха и даже, он удивился самому себе, робких ноток надежды. Да, именно надежды, на то, что этот препарат не только избавит его тело от длительной мучительной боли, но и даст на некоторое время отсрочку, чтобы он привёл свою жизнь, наконец, в порядок. Он обязательно дойдёт до врачей, чтобы пройти курс лечения от наркозависимости, но сейчас…
Глеб снял колпачок, и вновь его руки задрожали от волнения, что-то было не так. Инстинкт самосохранения предостерегал, подсказывая, что он может сделать неверный, роковой для себя шаг. Глеб закрыл шприц и положил его на столик. Нервно прогуливаясь по комнате, он постарался мыслить логически. Чего он так боится? Ведь он подписал официальный договор, значит не должно быть ничего опасного. Да, его незнакомец предупреждал, что этот препарат новый, но не смертельный, по крайней мере, слов – «летальный» или «опасно для жизни», Глеб в договоре не видел. В чём тогда у меня страх? Он снял с себя мокрый костюм, и небрежно бросил его на стул, который стоял возле компьютерного стола. Тело продолжало нестерпимо ныть. Глеб вновь посмотрел на шприц. «Я боюсь эффекта, который вызовет эта зеленоватая жидкость!» И вдруг, последние колебания исчезли, он вернулся к дивану, спокойно подготовил руку и мягко, но уверенно ввёл иглу в вену. Большой палец правой руки медленно надавил на поршень. В то же мгновение по телу разлилась очень приятная, почти магическая горячая волна, которая сразу же, словно живительный эликсир, стала наполнять его тело необычайной лёгкостью и энергией. По мере того, как поршень всё глубже опускался, Глеб с каждым мгновением чувствовал, как его тело освобождалось от скованности и боли, словно сбрасывая многолетние тяжёлые оковы. Его лёгкие, впервые за долгое время сделали полноценный глубокий вдох. Глеб полностью ввёл наркотик и убрал пустой шприц в шкатулку. Поражённый таким эффектом, он неподвижно сидел на диване и наслаждался тем чувством лёгкости и тем ощущением колоссального прилива сил, которыми он обладал, до того, как стал принимать наркотики. Это состояние было удивительным, он почувствовал себя нормальным и здоровым человеком, ему вновь захотелось жить. Глеб обвёл ясным взглядом свою комнату и только сейчас увидел, в каком убогом состоянии она находилась: старые, уже пожелтевшие обои местами отошли от стены, потемневший от времени потолок, выцветшая люстра делали её унылой и неуютной. «С завтрашнего дня устроюсь на работу и в ближайшее время сделаю у себя в комнате ремонт!»
Глеб поднялся с дивана и убрал шкатулку в нижний ящик компьютерного стола. Он поместил её в самую глубь ящика, а чтобы её случайно не обнаружила мать, прикрыл сверху для надёжности бумагами. Как только Глеб выпрямился, он тут же почувствовал сильную слабость, его тело за секунду стало тяжёлым и ему сильно захотелось спать. Глеб едва успел дойти до дивана, как рухнул на него, как подкошенный. Лёжа неподвижно, он быстро погружался в глубокий сон.
Глава четвёртая
Семь лет назад. Шёл две тысячи десятый год.
По дому разносился приятный, дразнящий аппетит запах оладий, они шумно скворчали на сковороде и этот звук ласкал слух в предвкушении вкусного завтрака. Агата Григорьевна с раннего утра колдовала на кухне, по радио звучала одна из её любимых песен и она, негромко подпевая, ловко переворачивала пухлые румяные пышки, удерживая лопаточку в своих красивых длинных пальцах. Это была немолодая, но очень привлекательная женщина, невысокая, с чуть полноватой фигурой и благородными чертами лица. Убранные в свободный узел и прихваченные шпильками крашеные в тёмный цвет волнистые волосы, свободный батистовый халат и открытые домашние тапочки типа сандалий, создавали образ героини из красивого романтического фильма, настолько Агата была совершенна в своём облике.
Раннее утро буднего дня. В доме стояла тишина. В одной из комнат, вскоре послышался звук телевизора, и ещё через мгновение к нему добавились размеренные тяжеловатые шаги; Виктор Васильевич ходил по комнате и собирался на работу. Дверь другой комнаты открылась, и из неё вышел Глеб. Последняя партия оладий отправилась на сковороду, и Агата, привычным движением нажала кнопку на электрическом чайнике.
- Витя, Глеб, идите завтракать.
- Да, дорогая, сейчас иду, - послышалось из комнаты.
- А я уже бегу, – произнёс Глеб, заходя на кухню и сразу садясь за стол. – Доброе утро, мам. Какие сегодня вкусные запахи доносятся из кухни, это что-то невообразимое!
- Доброе утро! – приветствовал свою семью Виктор Васильевич, входя вслед за сыном.
Завтрак шёл в мирной приятной беседе. Глеб с отцом обсуждали события, произошедшие в стране и в мире. Родители давно перестали интересоваться учёбой сына, он сам их попросил об этом, когда перешёл в десятый класс общеобразовательной школы. К пятнадцатилетнему возрасту, Глеб практически потребовал, чтобы родители начали относиться к нему как к взрослому человеку, но Виктор и Агата не сразу смогли ответить на просьбу сына и продолжали опекать его. Только после того, как Глеб, пройдя большой конкурс, поступил в престижный ВУЗ на один из элитных факультетов, не пользуясь протекцией отца, они постарались свести к минимуму родительскую заботу, окончательно убедившись в том, что их сын без сомнений сможет встать на ноги и в будущем, многого достигнуть. Агата Григорьевна с интересом слушала их разговор и лишь изредка добавляла своё мнение, если была заинтересована в обсуждаемой теме. Она не особо вникала в политические разговоры, но всё же, старалась быть в курсе последних новостей.
Когда тарелка Глеба опустела, был съеден лёгкий омлет с беконом и несколько пышных горячих оладий со смородиновым джемом, он, с довольной улыбкой сытого человека откинулся на спинку стула:
-Спасибо большое, мам! Всё было очень вкусно, как всегда.
- На здоровье, сына. Я рада, что ты наелся.
Ещё минуту он сидел в расслабленном состоянии с безмятежным выражением на лице.
- Ладно, мне пора бежать.
В секунду приободрившись, Глеб вышел из-за стола.
- Так рано? – удивилась мать. - Ты же обычно позже уходишь.
- Я хочу до начала учёбы зайти в библиотеку, она работает с восьми.
Когда Глеб ушёл в комнату, Виктор Васильевич, с нескрываемой гордостью сказал:
- Похоже, наш сын подаёт большие надежды.
– Да, – коротко согласилась с ним Агата Григорьевна.
Глеб учился на четвёртом курсе классического университета, на факультете экономики. Он был единственным и поздним ребёнком в семье. Его родители были глубоко интеллигентными людьми, в своё время Агата Григорьевна закончила ленинградскую художественную академию и даже брала несколько уроков художественного мастерства у профессора итальянской школы. Картины Агаты Григорьевны не раз выставлялись на различных вернисажах во многих странах мира, её работы высоко ценились в среде мастеров-художников. Карьера молодой женщины быстро достигла своей вершины и до наступления пенсионного возраста Агата Григорьевна работала в департаменте культуры. Её жизнь была насыщенна частыми поездками за рубеж, где она вместе с делегацией художественного совета принимала участие во многих выставках и презентациях новых картин неизвестных ещё мастеров. В свободное время Агата писала картины; иногда по заказу академии художеств для дополнения какого-нибудь праздничного мероприятия, иногда для себя, а часть своих работ она выставляла на продажу, но покупатели на её творения находились редко, в частности потому, что её картины были написаны в стиле абстрактной живописи, который не всегда был понятен простому обывателю. Агату это обстоятельство ничуть не огорчало, она любила и лелеяла каждую свою работу и поэтому с удовольствием украшала своими красочными фантазиями их уютную большую квартиру. Сейчас, достигнув пенсионного возраста, Агата ушла из департамента, полностью посвятив себя заботам по дому, но, не забывая при этом художественное творчество.
Виктор Васильевич являлся профессором математических наук в классическом университете. Он занимал должность заведующего кафедрой, а также преподавал студентам высшую математику. Виктор Васильевич тоже достиг пенсионного возраста. Внешне строгий и сдержанный, безупречно одетый и пунктуальный, он имел в ВУЗе негласный авторитет, его уважали педагоги и немного побаивались студенты. В жизни это был открытый и общительный человек, который любил свою семью и близких друзей. По возрастной градации он уже был пожилым человеком, но к нему сложно было применить этот термин, так как он был достаточно энергичен для своего возраста. Часто их дом заполнялся гостями, и семья приятно проводила время в общении с интересными людьми. Несмотря на полную занятость, Виктор Васильевич успевал работать ещё и над написанием учебного пособия, которое предназначалось для учащихся средних специальных и высших учебных заведений. Это, скорее, был развёрнутый доклад об особенностях и видах математического мышления.
Судьба подарила им сына, когда обоим было уже под сорок, и, когда Агата узнала, что ждёт ребёнка, долго не могла поверить в это долгожданное чудо. Мальчик рос настолько активным, что счастливым родителям даже казалось, будто их сын понимал, что родился поздно и изо всех сил старался догнать тех, кто родился намного раньше, и уже давно вырос. Глеб был ещё и очень любознательным ребёнком, который впитывал в себя буквально всё. Детство этого лучезарного мальчугана прошло в светлых моментах радости и беззаботности. Несмотря на положение в обществе, родители Глеба решили, что их сын пойдет не в элитную школу, где учились дети из богатых семей, а в общеобразовательную, но при этом достаточно сильную по преподавательскому составу. Их выбор остановился на школе с математическим уклоном. Окончив школу без единой тройки твёрдым, уверенным хорошистом и не добрав до аттестата с отличием всего лишь одну пятёрку по химии, Глеб, тем не менее, без труда самостоятельно поступил в университет на экономический факультет. После волнительных вступительных экзаменов, началась счастливая студенческая пора.
Сейчас он вышел из транспорта и быстрым шагом направился в учебную библиотеку, которая находилась в главном корпусе университета. Прохладный ветер приятно освежал лицо, а на нежно-голубом небе не было ни единого облачка. Днём, по прогнозу синоптиков, столбик термометра должен был подняться до двадцати восьми градусов тепла и, не смотря на то, что утро майского дня ещё сохраняло ночную прохладу, Глеб уже оделся по-летнему. От остановки до университета было десять минут ходьбы, и он достаточно быстро оказался у дверей библиотеки. В небольшом помещении несколько студентов уже искали для себя литературу, листая картотеку с сосредоточенным видом.
Когда Глеб получил на руки пособие по экономике международных отношений, этот предмет был поставлен по расписанию второй парой, он поднялся на второй этаж и не торопясь пошёл по длинному коридору учебного заведения. Часть группы стояла у окна, напротив дверей кафедры истории. Глеб приветствовал однокашников, подошёл к соседнему окну и, глядя на красивый парк, расположенный на территории университета, задумался. Сегодня по расписанию поставлено четыре пары. Он планировал сразу после учёбы уйти домой, чтобы почитать одну очень интересную книгу, которую купил на днях на скопленную стипендию. Одно название этой книги, будоражило его воображение: «Forex», пособие о современном способе заработка, который базируется на противостоянии валют разных стран, по-простому: игра на бирже. Молодой человек давно о ней слышал и очень хотел изучить этот рынок. Уже с первого курса, Глеб стремился к финансовой независимости и твёрдо решил стать в будущем успешным и очень обеспеченным человеком. Но, поиграть на бирже ему хотелось не только ради заработка, но и ради азарта, нотки которого пробуждались в нём от одного лишь названия.
- Глеб, привет! – услышал он близко от себя.
Глеб отвлёкся от своих мыслей и повернул голову в сторону приветствия. Перед ним стоял его близкий друг и однокашник Игорь.
- Привет, - он протянул руку другу для рукопожатия.
- Слушай, - начал Игорь, - сегодня у нас намечается вечеринка, и мы хотим с ребятами сходить в ночной клуб. Что скажешь?
- Ну, неплохая идея.
- Я знал, что она тебе понравится! – бодро подхватил Игорь, хлопнув друга по плечу.
- Не понял? В каком смысле?
- Ты идёшь с нами!
- А я тут причём? – удивлённо приподнимая брови, возразил Глеб.
- Даже не думай отказываться.
- Не…- начал, было, Глеб, но не успел закончить фразу, как друг его перебил:
- Глеб, ну, перестань. Нас соберётся вместе с тобой всего четверо, может пятеро человек. Ты их, конечно, не знаешь, но они тебе точно понравятся. Это потрясающие парни и, между прочим, ты сможешь обзавестись нужными связями, так, на всякий случай, на будущее. Это, кстати, нам обоим не помешает, если ты конечно, ещё не передумал делать бизнес. А сегодня мы собираемся весело провести время!
- Так, Игорь! У меня на сегодня другие планы, ты как хочешь, а я по ночным клубам ходить не собираюсь. В общем – без меня и точка!
- Глеб, когда ещё выпадет такой шанс? Ты подумай. Потом начнутся экзамены, и развлекаться нам будет уже некогда.
Глеб пытался объяснить другу, почему он не хочет идти в ночной клуб, уверяя его в том, что считает такого рода заведения, злачными местами, где ему, человеку из порядочной интеллигентной семьи, уж точно было не место. Но все приведённые Глебом аргументы не достигли своей цели: спорить с Игорем было бесполезно, потому что его друг обладал обаянием, не дюжим красноречием и даром убеждения. Переговорить его или же навязать свою точку зрения было невыполнимой задачей. И Глеб сдался. В половине девятого вечера, он, без особой радости подходил к скверу, где они условились встретиться. Игорь его уже ждал.
- Я надеюсь, мы там до утра не будем веселиться? – спросил Глеб своего друга, тоном человека, смирившегося со своей неизбежной участью.
- Ну, я планировал на всю ночь, как раз до утра! – ответил Игорь улыбаясь. – Вот ты хмуришься, а я уверен, что тебе сегодняшний вечер очень даже понравится! Пойдём.
- Хорошо бы…, - протянул задумчиво Глеб и чуть позитивнее добавил. - Ладно, не буду портить настроение, в конце концов, я же сам согласился поехать с тобой! Надеюсь, компания будет хорошая!
- И это правильно! Ты мне ещё спасибо скажешь, что я тебя в свет вытянул.
Пройдя через сквер, мимо небольшого фонтана они вышли в тихий квартал, где на придомовой улице, среди ряда припаркованных машин стоял автомобиль отечественного производства, который разительно выделялся среди дорогих иномарок своим несовременным видом. К слову сказать, автомобиль, в своё время считался очень модным, и владельцы машин такой марки чувствовали себя «королями» дорог. Это был автомобиль чёрного цвета девятой модели, в народе её называли «девятка». Игорь открыл переднюю дверцу и, предлагая другу сесть на заднее сиденье, сел в машину. За рулём сидел крупный, плотного телосложения парень с очень короткой стрижкой, этакий бандит из «девяностых». Как только Глеб сел в машину, водитель повернулся в пол-оборота и представился:
- Владимир!
- Глеб! – ответно представился наш герой.
- С нами будут ещё два человека, по пути за ними заедем, – деловито произнёс Игорь.
- Точно двое? – с шутливым недоверием спросил Владимир. – А то, обычно ты столько народу набираешь, что в машину еле входим.
- На этот раз точно! – коротко рассмеялся Игорь, оценив шутку своего знакомого, – к нам присоединятся Сергей с другом Сегодня соберётся отличная компания! Всё, поехали, время поджимает.
Заехав за двумя приятелями, которые проживали в другом районе большого уральского города, ребята направили свою старенькую «девятку» в ночной клуб. Машина плавно, чуть превышая скорость, двигалась по вечернему городу. По мере приближения к клубу, движение на дорогах становилось всё более плотным. Молодые люди опаздывали, они не учли, что в пятницу вечером, после трудовой недели, многие хотели выбраться из своих домов и сменить привычную обстановку на отдых в кафе или в одном из ночных клубов, которых в городе было немало и на дорогах, несмотря на поздний час, образовались длинные пробки. Чтобы добраться до ночного заведения, ребятам пришлось потратить больше времени, чем они планировали.
Наконец, они подъехали к большому одноэтажному зданию бежевого цвета, которое стояло отдельно от жилых домов. Внушительную территорию перед клубом занимала парковочная площадка, которая ярко освещалась жёлтыми огнями. Она была плотно заставлена машинами, и нашей компании не сразу удалось найти место для своего железного «коня». Когда Глеб вышел из машины, поток жаркого воздуха мягкой волной ударил ему в лицо, он всей грудью вдохнул этот незримый предвестник лета. В самом воздухе витало ощущение праздника. Из клуба доносились громкие звуки музыки, машины продолжали подъезжать, а у входа в клуб стояли трое молодых людей, и о чём-то громко разговаривали. Несмотря на то, что изначально Глеб был скептически настроен на отдых в сомнительном заведении, сейчас он чувствовал, что ему постепенно начинает нравиться перспектива сегодняшнего вечера. На перемену настроения повлияла сложившаяся компания, которая очень пришлась ему по душе, потому что ребята оказались на одной волне интересов и увлечений.
Они вошли в просторный, ярко освещённый холл и официант сразу проводил их за заранее забронированный столик. Расположившись на мягких диванах, молодые люди стали знакомиться с предлагаемым меню. В клубе было шумно и весело. Все до единого столики были заняты, звучала живая музыка, харизматичный, высокого роста молодой парень самозабвенно исполнял известные музыкальные хиты, а многие гости вечера весело танцевали на танцевальной площадке. Когда ребята сделали заказ, Игорь предложил друзьям присоединиться к танцующим, но на удивление, его никто не поддержал; студенты решили остаться за столиком и пообщаться, несмотря на то, что из-за громкой музыки, чтобы услышать собеседника, приходилось очень близко наклоняться друг к другу, либо практически кричать. Когда официант принёс заказ, Глеб от всей души поблагодарил про себя друга за то, что тот, в обход усиленному сопротивлению с его стороны, всё же вытянул его сегодня в свет.
Ночь была в самом разгаре, когда ди-джей пригласил гостей клуба на белый танец. Игоря и остальных друзей сразу же увлекла за собой компания весёлых девушек, где они, на большом танцполе слились в пары под красивую романтическую музыку, и только Глеб остался за столиком. Его нисколько не огорчало, что им никто не был заинтересован, напротив, он не любил танцевать, и не собирался в этот вечер с кем-либо знакомиться. Несмотря на то, что за сегодняшний вечер он поменял своё категоричное отношение к ночным клубам, он оставался всё таким же скептиком относительно знакомства с девушками в этих самых клубах. Глеб по-прежнему был убеждён, что в такого рода заведениях, вряд ли можно встретить серьёзную порядочную девушку, поэтому он, заняв место в центре дивана, с удовольствием увлёкся едой. Мастерски отрезав от слегка тугой, но вкусной отбивной небольшой кусочек мяса, он с нескрываемым наслаждением отправил его в рот. Затем, он взял в руки бутылку бренди, отвернул крышку и уже приготовился было наполнить пустую рюмку, как в этот момент услышал очень приятный женский голос:
-Доброй ночи. Можно пригласить тебя на танец?
Рука Глеба замерла в воздухе, и он поднял глаза. Напротив него стояла очень стройная, невысокого роста девушка в обтягивающем коротком тёмно-синем платье. Спадающие ниже плеч каштановые волосы, поблёскивали благородным золотом в свете неоновых ламп. Большие карие глаза и лёгкая улыбка на пухлых губах придавали лицу милое выражение с ноткой скрытой сексуальности. При всём привлекательном описании девушки, она не понравилась нашему герою. На секунду задержав на ней холодный, не выражающий никакого интереса взгляд, он несколько сухо произнёс:
- Доброй! Извини, не танцую, – с этими словами, Глеб наполнил до краёв рюмку и залпом опустошил её.
Не меняясь в лице, девушка всё с той же мягкой интонацией ответила:
- Прости, что отвлекла. Приятного аппетита и хорошего настроения!
- Спасибо! И тебе, всего хорошего!
Девушка развернулась и начала удаляться от столика, а Глеб смотрел ей вслед и никак не мог оторвать от неё взгляда. Её привлекательная фигура в таком смелом обтягивающем платье, её плавные, гибкие движения пантеры, всё это притягивало его взгляд словно магнитом. Когда она скрылась в облаке танцующих пар, у Глеба пронеслось в голове: «Фигура, конечно, ничего, но…, до чего на лицо страшна…, хотя, для постели сойдёт».
Последняя фраза в этом мысленном предложении была произнесена в шутливой форме под воздействием алкоголя. Он никогда бы не позволил себе спонтанные отношения, что очень забавляло его друга, который в отличие от него уже давно познал не только объятия девушек, но и ласку взрослых женщин. Он часто, по-доброму подтрунивал над другом, что тот, при всей красоте своего лица и тела, а также при наличии незаурядного ума, до сих пор оставался одинок. Машинально, Глеб снова наполнил рюмку бренди и тут же одним глотком вновь сделал её пустой. Затем, он с интересом начал рассматривать танцующих людей, а в это время мысли о мимолётной встрече с неизвестной всё ещё не отпускали его. Когда медленный танец закончился, друзья вернулись за столик.
- Зря ты не присоединился к нам, мы познакомились с такими потрясающими девчонками, они пригласили нас к себе за столик и мы сейчас присоединяемся к ним. Кстати, их тоже пятеро, так что на этот раз ты не останешься в одиночестве. Мы направляемся вон туда, - с этими словами, Игорь показал рукой в ту сторону, куда компания планировала «переехать». На противоположной стороне, по диагонали за столиком, на диванах располагалась компания девушек. Глеб увидел знакомую фигуру. Девушка сидела к нему спиной. Из-за невысокой спинки дивана были видны худенькие плечи в синем платье и каскад густых каштановых волос.
- Игорь, - начал медленно Глеб, подыскивая слова, - ребят, вы меня извините, но я домой поеду.
- Глеб, вечер в самом разгаре! Как мы без тебя? - удивился Игорь, – мы же так хорошо веселимся!
– Ночь, ты хотел сказать, – поправил своего друга, Глеб, - мне тоже всё нравится, но я правда устал и если честно, уже хочу спать.
Ребята присоединились к Игорю, тоже пытаясь отговорить Глеба покидать компанию так рано. Перебивая друг друга, они в красках описывали, дальнейшие, как им казалось, радужные перспективы вечера, но Глеб оставался непреклонен. Тут Игоря осенило. Он посмотрел на друга с некоторой долей лукавства и наиграно укоризненно спросил:
– Что, опять не хочешь знакомиться с девчонками?
- Если, честно – да, отчасти угадал! – сказал Глеб, добродушно усмехнувшись, – но, не только это, я всё-таки, действительно устал и очень хочу спать.
- Если ты сказал правду, что устал, тогда я тебя прощаю, – торжественно произнёс Игорь, – но, это всё-таки ненормально: молодой парень и без девушки. Может у тебя проблемы?
Парни рассмеялись.
- Перестань нести чушь, – ответил Глеб со смехом, – нет у меня никаких проблем. Место, неподходящее для знакомства.
Игорь посмотрел на друзей и несколько серьёзно и пафосно продолжил:
- Он ищет одну и на всю жизнь! Не то, что мы!
- Скукота! – протянул Владимир.
- Нормально, - не теряясь, ответил Глеб, – меня всё устраивает!
С этими словами он взял со стола мобильный телефон и сделал вызов такси. Официант принёс чек. Друзья расплатились наличными, оставив официанту щедрые чаевые. Все они являлись детьми обеспеченных родителей, и поэтому могли себе позволить финансовые излишества. В ожидании такси, ребята обменялись друг с другом контактами. Наконец, на телефон Глеба поступил вызов из службы такси, оповещая о прибытии машины.
-Вы идите к девчонкам, - произнёс Игорь, - а я провожу Глеба и к вам присоединюсь.
Компания вышла из-за стола. Парни захватили с собой недопитые спиртные напитки и, попрощавшись с Глебом, направились за столик, где их ожидала компания девушек.
Подойдя к машине, Игорь спросил:
- Мы завтра со второй пары учимся? Верно?
- Да, завтра к десяти. Постарайся не проспать.
- Ну, к десяти то я приду, не беспокойся.
Игорь посмотрел другу в глаза и решил ещё раз уточнить:
- Глеб, может, ещё передумаешь?
- До завтра! – с этими словами Глеб сел в машину.
Глава пятая
Он увидел её на следующий день. Она прошла по коридору университета мимо него быстрым лёгким шагом. Она не заметила его, а он остановился и оглянулся. Строго убранные вверх, в тугую причёску волосы, тёмным золотом блеснули в свете солнечных лучей, проникающих сквозь большие витражные окна. Она шла уверенно, и стук её каблучков с каждым шагом становился всё глуше, растворяясь в утренней студенческой суете. В конце коридора девушка открыла дверь и исчезла в глубине аудитории. Секунду Глеб колебался, затем всё же решил узнать, в какой класс зашла эта очаровательная незнакомка. Пока он шёл по коридору, Глеб сам себе удивлялся, зачем он сейчас идёт вслед за ней и что произошло с ним, в ту секунду, когда она проходила мимо него? Глеб был поражён, насколько сегодня она оказалась другой, совсем не такой, какой предстала перед ним вчера, а точнее, этой ночью. А ещё он искренне удивился тому, что увидел её здесь, в этом учебном заведении, потому что за четыре года учёбы он ни разу с ней не встречался. Занятый своими мыслями, Глеб не заметил, как быстро подошёл к дверям класса, на которых висела табличка: «Кабинет Социологии».
Весь день прошёл как в тумане. Он плохо соображал и совершенно не воспринимал учебный материал, им овладела полная рассеянность, его мысли были только о ней, и как ни пытался Глеб взять себя в руки, заставить выбросить незнакомку из головы он не смог. Снова и снова он мысленно возвращался к девушке, которая совсем не отвечала его визуальным предпочтениям, но обладала чем-то необъяснимым, глубоким, притягательным и желанным, перед которым он, даже он!, не мог устоять и сейчас, словно невидимым всепоглощающим магнитом, его тянуло к ней.
- Ты сегодня задумчивый, – спросил его в конце дня Игорь, – что-то случилось?
- Слушай, - немного неуверенно начал Глеб, - ты утром рассказывал, как прекрасно провели вчера время в компании девчонок. А там девушка в синем платье, она тоже весь вечер с вами была?
- Помню такую, имя у неё ещё необычное: Мишель. Нет, она уехала практически следом за тобой. А…что?
- Значит, её зовут Мишель… - медленно повторил Глеб имя девушки. - Не знаю Игорь, ты, наверное, будешь смеяться, но, кажется, она мне понравилась.
Друг с нескрываемым удивлением посмотрел на Глеба и произнёс речь в привычной для себя манере - с элементами юмора:
- О, небеса! Неужели вы услышали меня и послали моему лучшему другу девушку, которая таки смогла растопить его холодное сердце!
- Прекрати, Игорь! Это вовсе не смешно.
- Не смешно, согласен! - продолжал веселиться Игорь, но увидев укоризненный взгляд Глеба, сменил задорный тон на более сдержанный, и добавил: - у тебя, надо признать, хороший вкус!
- Спасибо, дружище, но понимаешь, я не знаю, как с ней познакомиться.
- Кстати, а когда она успела тебе понравиться? - внезапно спросил Игорь, - ты вчера вроде бы ни с кем не общался, кроме нас, и уехал рано. Или я что-то пропустил?
Игорь посмотрел на друга испытующим взглядом.
- Я тебе не сказал, - виновато произнёс Глеб, - она вчера приглашала меня на медленный танец, но я ей отказал, причём достаточно резко. Ты же знаешь, я не люблю танцевать, да и она мне вчера совсем не понравилась.
-Ничего не понимаю, Глеб. Сегодня ночью она тебе не понравилась, а, когда же она успела тебе понравиться?
- Сегодня утром!
- Где?
- Она прошла мимо меня в класс социологии. Она, оказывается, учится здесь, а я её ни разу не видел!
- Скорее, не замечал, – поправил Игорь.
-Да. Согласен…
Глеб в задумчивости замолчал.
- Значит, познакомиться желаешь? – прервал короткую паузу Игорь, – что ж, нет проблем!
- Это для тебя всё легко и просто, а для меня - это непреодолимое препятствие! Я не смогу вот так, в коридоре подойти к ней и попросить номер телефона.
- Ты – нет, – добродушно засмеялся Игорь, – это сделаю я!
- Интересно, что ты ей при этом скажешь?
- Скажу как есть! Девушка, видите вон того ботаника? Вы ему очень понравились, и он очень хочет с вами пообщаться по телефону тет-а-тет. Дайте мне, пожалуйста, свой номер телефона, а его обязательно ему передам.
Глеб усмехнулся и затем, спокойно, чуть с укором в голосе, ответил:
- Игорь, ты всё шутишь, и ведь даже не представляешь, насколько я сейчас с тобой серьёзен.
- Ладно, извини, не хотел тебя обидеть! Я действительно могу подойти к ней в коридоре и спросить у неё номер телефона, но она, мне, скорее всего, его не даст. Мишель вчера держалась с нами на некоторой дистанции и была мало разговорчива. Поэтому, мы сделаем это через её подругу, Леру!
- А что дальше? Как только она меня увидит, сразу же вспомнит, как я был с ней невежлив и уж точно не станет со мной общаться.
- Из-за того, что ты отказал ей в танце? Глупости, Глеб. К вечеру я достану её телефон! А дальше, мы с тобой будем планировать наши действия уже по ситуации.
- Спасибо тебе, Игорь!
Вечером, в начале восьмого часа зазвонил мобильный телефон. Мишель провела пальчиком по экрану и поднесла телефон к уху:
- Привет, Лера!
- Привет, Мишель! Я тебе звоню по важному и очень интересному делу, – начала её подруга издалека.
- Да? Заинтриговала.
- Мне только что позвонил Игорь, парень, который познакомился с нами вчера в клубе. Помнишь?
- С трудом, если честно.
- Ну, ладно. Так вот он, попросил у меня твой номер телефона для своего друга, тот хочет с тобой познакомиться. Что скажешь?
- Их вчера, вместе с ним четверо было? Для кого он спрашивает мой номер?
- Я не знаю, он мне больше ничего не говорил, да, и какая теперь разница? Компанию нашу ты рано покинула, и даже самого Игоря, как выясняется, плохо помнишь!
Девушки от души рассмеялись, а Мишель сказала:
- Нет, Игоря я всё же смутно, но помню! Хорошо, дай ему мой телефон, посмотрим, кому я приглянулась.
Мишель быстро забыла об этом разговоре, углубившись в изучение своих конспектов по журналистике. Материал преподаватель диктовал быстро, и она с трудом успевала за ним записывать. Сейчас, внимательно перечитывая убористо написанный текст, испещрённый множеством символов и сокращений, девушка аккуратно переписывала его в расшифрованном виде в чистую тетрадь. К концу первого курса Мишель приноровилась выписывать отдельно важную для себя информацию. Основная тетрадь служила ей, своего рода черновиком, в котором она могла что-то попутно исправлять или дополнять.
А Глеб, напротив, весь вечер не мог победить в себе внезапно возникшее чувство неуверенности. Так и не решившись набрать номер, который достал для него Игорь, он в беспокойном состоянии заставил себя лечь спать, но заснуть у него долго не получалось. Только к утру его одолел короткий сон. И на следующий день Глеб не позвонил ей. Только спустя неделю молодой человек, наконец, справился с собой, и, выбрав подходящий момент для встречи, набрал на своём мобильном телефоне заветные одиннадцать цифр.
- Алло! – послышался в трубке очень приятный голос.
- Здравствуйте! - Глеб не узнал её по голосу и поэтому для достоверности спросил: - это Мишель?
- Добрый вечер! – ответно приветствовала Мишель своего абонента, - да.
Глеб на секунду замолчал и затем, менее уверенно продолжил:
- Я друг Игоря, мы неделю назад вместе были в ночном клубе…
- А, да-да, поняла!
В трубке возникла пауза, и Мишель инстинктивно поняла, что молодой человек несколько стесняется. У неё ещё не было молодого человека, но это не мешало ей всегда находиться в центре внимания противоположного пола. Мишель общалась с друзьями детства, которые остались ещё со школьного двора, с однокашниками, ей также оказывали знаки внимания молодые люди с других курсов. В дополнение к этому, Мишель являлась человеком общительным и открытым, поэтому она решила взять инициативу в свои руки и сразу же продолжила:
- Но, честно скажу, я плохо помню самого Игоря и совсем не помню его друзей, поэтому сейчас, даже не знаю, с кем общаюсь.
- Может быть, это и к лучшему, будем считать, что мы знакомимся друг с другом заново!
-Хорошо! – весело ответила Мишель. – Но, только ты моё имя уже знаешь, а сам ещё не представился.
- Я сделаю это при встрече, и, предлагаю перейти на «ты». Не против?
– Да, конечно!
Глеб секунду помолчал и, потом осторожно спросил:
- Какие у тебя планы на вечер?
- Мой вечер свободен, я, правда, немного устала, но от прогулки не откажусь.
- Отлично! - воодушевился Глеб, - ты в каком районе живёшь?
- Мой дом находится в самом центре, недалеко от эспланады.
- А ты знаешь, мы друг от друга довольно близко живём, всего в двух остановках! Сейчас начало восьмого. Предлагаю встретиться у эспланады, - Глеб посмотрел на настенные часы, висевшие в кухне, - через час.
Мишель сверила часы на своём мобильном телефоне:
- Хорошо! В половине девятого я подойду к эспланаде. Только, как мы узнаем друг друга?
- Я узнаю тебя! До встречи!
Когда разговор был завершён, Мишель почувствовала внутри себя радостное волнение. Предстоящая встреча с молодым человеком подняла настроение. Нет, настроение и без того было хорошим, но оно стало ярче, словно внезапно проснулся фонтан эмоций, от которого сразу захотелось петь и танцевать. Девушка включила магнитофон и выбрала радиоволну, на которой звучала известная иностранная песня: «Леди в красном». Затем Мишель начала собираться. В мыслях у неё фрагментами всплывал тот вечер. Она пыталась вспомнить друзей Игоря, одновременно стараясь представить, кто из них пригласил её сегодня на вечернюю прогулку, но всё было тщетно, в памяти остались лишь смутные образы молодых людей. Ни на ком из них она тогда не заостряла своё внимание и рано покинула клуб. Девушка нанесла на лицо лёгкий макияж. Мишель не любила краситься, поэтому красилась в редких случаях, и только по необходимости. Сегодня выдался как раз тот случай, когда лицо нужно было сделать более выразительным.
Время прошло молниеносно, и в назначенное время, девушка уже подходила к перекрёстку. Оставалось только перейти дорогу по светофору. Эспланада располагалась на другой стороне улицы. Мишель чуть опаздывала, буквально на пару минут, и лишь для того, чтобы соблюсти негласный этикет. Девушка была пунктуальным человеком, но, в то же время, ей не хотелось прибыть на свидание раньше, чем это сделает её неизвестный спутник.
На пешеходной алле, которая шла вдоль широкой длинной эспланады, прогуливалось много людей. Кто-то шёл быстрым шагом по своим делам, скорее всего это были те, кто поздно возвращался с работы домой. Здесь гуляли влюблённые пары, нежно воркуя друг с другом, было много молодёжи, а также молодые мамочки с детьми и пожилые женщины со своими внуками. А ещё, на этой аллее, у начала эспланады стоял привлекательный молодой человек в светлых летних брюках и облегающей рельефное тело футболке кремового цвета. Мишель инстинктивно поняла, что этот молодой человек ждёт именно её и сразу же подошла к нему.
- Вы, случайно, не меня ждёте? – спросила она с лёгкой улыбкой.
Глеб немного смутился, но постарался не меняться в лице:
- Да! Привет! Если ты помнишь, мы с тобой уже перешли на «ты».
- Да, прости, забыла.
- Глеб, – коротко представился он и, согнув в локте правую руку, добавил: Можно предложить тебе руку?
- С удовольствием!
Тонкая изящная рука, мягко обхватила локоть молодого человека. Длину аккуратных коротких пальчиков, компенсировали длинные заострённые ногти с весьма дерзким маникюром, которые были покрашены в густой чёрный цвет. Край каждого ногтя был выделен тонкой золотой полоской. Эти золотые треугольники, также как и фианитовый страз в виде звезды на безымянном пальце, игриво блестели в лучах заходящего солнца. На улице было ещё светло. Солнце весной с каждым днём уходило в закат всё позже, постепенно увеличивая свои световые часы. Молодые люди начали свою первую совместную прогулку в полном молчании. Глеб изо всех сил старался держаться непринуждённо, как учил его Игорь, но чувствовал, что даётся ему это с трудом, он не знал о чём говорить со своей спутницей. Он так близко с девушками никогда не общался, и даже начитанность и эрудиция сейчас его не спасали. Скованный неуверенностью, Глеб с трудом подыскивал слова и тему для разговора. Мишель, напротив, казалось, не испытывала никаких волнений. Она спокойно держалась за руку своего спутника, на её лице играла лёгкая улыбка, а взгляд был направлен вдаль.
- Ты знаешь, Глеб, - произнесла Мишель, с интересом посмотрев на Глеба, - а я не помню тебя в компании Игоря. У меня не очень хорошая память на лица, но с уверенностью скажу, что ты с нами за столиком не сидел. И, тем не менее, твоё лицо мне всё же знакомо. Не могу вспомнить, где я тебя видела.
- У нас, в университете, – решил отшутиться Глеб.
Мишель искренне удивилась этому факту.
- Я даже не знала, что мы с тобой учимся в одном ВУЗе! Но, нет. Я тебя видела в другом месте.
- Предлагаю нашу мимолётную первую встречу оставить в тайне, - ответил Глеб с улыбкой, - пошли лучше в кафе.
- Мне хотелось бы пройтись, вечер замечательный.
Мишель немного помолчала, затем улыбаясь, добавила:
- Хорошо, Глеб, если ты хочешь оставить нашу первую встречу в тайне, - пусть будет так.
- Мишель, почему тебе родители дали французское имя?
- Мой отец – француз. Моя мама в молодости встретила своего будущего супруга в Москве, когда она ездила туда отдыхать, а он приезжал на экскурсию в свой отпуск. Сейчас они расстались, но сохранили тёплые дружеские отношения. Мы периодически бываем друг у друга в гостях, но чаще я приезжаю к своему отцу, чем он к нам.
- Теперь понятно, почему твоя мама назвала тебя французским именем.
- Нет, мне дал имя мой отец, – ответила мягко Мишель, – но, мама была не портив.
Продолжая идти по аллее, Глеб и Мишель поддерживали беседу стандартными вопросами: «на каком факультете учишься», «кем хочешь стать», и «какие твои увлечения». Такие, банальные, на первый взгляд, вопросы, с одной стороны, являлись выходом из положения, потому что, не нужно было специально придумывать темы для разговора, с другой, – именно такие простые вопросы более полно раскрывали личность человека, попутно рождая всё больше общих тем. Молодые люди понравились друг другу. Глеб не ошибся в своих чувствах, эта была не просто юношеская симпатия, а нечто новое, с которым он никогда ещё не сталкивался. Это чувство дарило одновременно радостное настроение и колоссальные физические силы, когда хочется свернуть горы и достать руками до звёзд. Эта была любовь! Он не знал, что испытывает Мишель, она просто держалась за его руку, а Глеб уже был невероятно счастлив. Его немного удивляла такая резкая внутренняя перемена, потому что, до момента, пока он её не встретил, он считал себя душевно холодным человеком. Ведь до сих пор его сердце не смогла тронуть ни одна девушка.
За увлекательной беседой время пролетело незаметно. Когда они проходили мимо центральных городских часов, раздался бой курантов, которые отсчитали десять гулких ударов. Молодые люди направились к дому Мишель.
- Ты не станешь возражать, если на сегодня мы завершим прогулку? – спросила Мишель.
- Ты устала?
- Нет, и с удовольствием бы продолжила гулять, но у меня завтра зачёт по экономике, а я ещё не готовилась.
- По экономике? Тебе нужна помощь?
- Нет, Глеб, спасибо! У нас же преподают общую экономику, так сказать для понимания темы. Это у тебя углублённый предмет.
- Ты, конечно, меня успокоила, но, надеюсь, я не подвёл тебя по времени? Много материала нужно выучить? – обеспокоенно спросил Глеб.
- Основное я знаю, не волнуйся. Но, повторить материал, всё же, нужно.
- А у меня послезавтра экзамен по английскому языку.
- Если бы по французскому, помогла бы! - рассмеялась Мишель, – хотя, английский язык, немного знаю.
- Не беспокойся, с этим предметом у меня проблем не возникнет.
У подъезда, Глеб снова почувствовал волнение и прежде, чем Мишель исчезнет за тяжёлой металлической дверью, неуверенно спросил:
- Можно я позвоню тебе завтра в это же время?
А Мишель вдруг спросила:
- Глеб, почему ты не захотел тогда со мной танцевать?
Глеб виновато улыбнулся и почти честно ответил:
- Я…, не люблю, танцевать, да и не умею, откровенно говоря, так что я бы отказал любой девушке, будь она на твоём месте. Надеюсь, ты не сердишься на меня?
- Нет, конечно, Глеб! – и со смехом добавила: – ботаник?
- Да, - смущённо рассмеялся в ответ Глеб, - немного.
- Внешне не скажешь! А я, напротив, люблю шумные вечеринки и компании. Правда, в тот вечер, мне совсем не хотелось идти в ночной клуб, настроения не было. Но мои подруги, с которыми я учусь на одном курсе, всё-таки смогли меня уговорить и я не пожалела об этом. Мы тогда отлично провели время: веселились, танцевали, а потом, когда ди-джей включил белый танец, мои девчонки увели на танцпол мальчиков, с которыми успели познакомиться ещё в начале вечера, а я даже не знаю, почему решила пригласить именно тебя. Я никогда первая не знакомилась с молодыми людьми и, чтобы пригласить тебя, честно признаюсь, для смелости мне пришлось выпить полбокала вина.
- Я рад, Мишель, что ты в тот вечер подошла именно ко мне! – признался Глеб, - но, ты не ответила.
На лице девушки заиграла лёгкая стеснительная улыбка:
- Мне будет приятно общаться с тобой.
Мишель подошла к двери и приложила ключ к магнитному замку. Глеб помог открыть тяжёлую металлическую дверь. Девушка прошла в подъезд и обернулась. В этот момент, Глеб захотел взять её руку и поцеловать, как это делали благородные рыцари в восемнадцатом веке, но смог лишь произнести:
- До завтра!
- До завтра, Глеб.
Она ушла. Глеб нехотя отпустил дверь и спустился с крыльца. Через мгновенье, за спиной он услышал щелчок. Дверь подъезда закрылась.
Глава шестая
Прошло три года. Стояла весна. Яркий, солнечный апрель, ещё сохранял морозные отголоски зимы. Местами на земле лежал тонкий слой снега, а утренники до сих пор оставались очень холодными. Но днём, уже чувствовалось неотступное приближение тёплого лета. В городе становилось шумно. Всюду слышалась капель - это таяли сосульки, которые образовались на торцах крыш от постоянного перепада температуры воздуха, а под ногами бежали мелкие ручейки, которые создавал от пригревающих лучей солнца, постепенно тающий снег.
Мишель училась на четвёртом курсе, приближались итоговые экзамены, и молодая девушка, после лекций много времени проводила в библиотеке, кропотливо изучая учебный материал. Она была помолвлена. Молодым человеком, другом и спутником Мишель стал Глеб. С того момента, как молодые люди встретились, они больше не расставались. Глеб давно сделал предложение руки и сердца свей спутнице, и Мишель ответила взаимностью, но выйти замуж согласилась только на следующий год, когда она закончит учёбу и получит на руки диплом.
А друзья, после окончания университета остались жить и работать в родном городе. Игоря взял к себе в строительную фирму родной дядя, где молодой человек начал свой трудовой стаж в должности сметчика. Глеб тоже смог довольно быстро и удачно устроиться в частное аграрное предприятие, которое занималось выращиванием зелени. Молодому человеку досталась должность бухгалтера. На такой должности, мужчину можно было встретить крайне редко, но, на первое время, его вполне устраивала эта спокойная работа, которая требовала сосредоточенности и точности, качеств, которыми как раз и обладал молодой человек. Глеб и Игорь быстро вошли в свой коллектив. Зарплата у друзей была примерно одинаковая, не то чтобы большая, но и не слишком маленькая, такая, какую обычно назначают начинающим специалистам в соответствии с занимаемой должностью и отсутствием трудового стажа, то есть, скромная. Но ребята были рады, потому что доход был стабильным. К тому же, у каждого из них на работе предоставлялись перспективы для дальнейшего карьерного роста, что тоже добавляло друзьям уверенности в себе. И всё же, несмотря на хорошую работу, друзья мечтали о собственном бизнесе.
Созваниваясь почти каждый вечер, и часто встречаясь в выходные дни, ребята постоянно обсуждали разные проекты, и рассматривали всё новые виды деятельности, которые подойдут для их будущего общего дела. И, если составить бизнес-план, продумать расходы и рассчитать будущий доход, было делом техники; этот материал они хорошо усвоили во время учёбы в ВУЗе, то найти выигрышное направление для будущего бизнеса оказалось задачей достаточно непростой. Наконец, после долгих поисков друзья остановились на поставке элитного французского вина в рестораны города. Эта идея пришла Глебу, когда он, вместе с Мишель гостил у её двоюродного брата Филиппа, во Франции. Тогда к столу подали необычного вкуса игристое вино, которое Глебу очень понравилось. Разговорившись с Филиппом, он узнал, что такое вино изобрёл его друг, который был профессиональным виноделом. Филипп, рассказал, что тот имел свою винодельню, а также имел патент на производство собственной марки вина, которая даже стала брендовой в списке элитных спиртных напитков. Когда Глеб спросил будущего родственника, возможно ли познакомиться с этим уникальным человеком, Филипп тут же созвонился со своим другом, и через два дня вся компания: Глеб, Мишель и Филипп прибыли в небольшое поместье, которое находилось в городе под названием Бордо.
Это была запоминающаяся поездка. В памяти Глеба и сейчас всплывали картинки того вечера, как он, Мишель и Филипп, сидели в большой уютной кухне, за круглым стеклянным столом, покрытым тонкой светло-голубого цвета скатертью, ели нежно приготовленную говядину с овощами и пробовали различные вина, которыми радушно угощал своих гостей хозяин дома. Пьеру на вид было около шестидесяти лет. Высокий полноватый мужчина был человеком открытым и общительным, его синие глаза излучали оптимизм, а на раскрасневшемся от вина лице сияла добродушная улыбка. Глеб вспоминал рассказ Пьера о том, как он стал виноделом, как всё началось с простого любопытства, зародившего в нём желание самому сделать вино. Для него стал интересен сам процесс приготовления. Тогда Пьер был ещё далёк от мысли связать свою жизнь с виноделием. И, даже спустя годы, пройдя через многие неудачи, пробы и ошибки, научившись создавать вино разной крепости, и с разным сроком выдержки, приняв участие не в одном конкурсе и не раз занимая призовые места, он продолжал относиться к виноделию как к простому увлечению. Но однажды, он случайно перепутал рецепты вин и в классический состав одного, добавил ингредиенты, предназначенные для вина скороспелого, тогда это был его первый опыт создания шампанского. Пьер понял ошибку, когда уже разлил вино по бутылкам, а бутылки плотно закупорил пробками. Осознав, что была испорчена целая партия винограда, тем не менее, выбросить вино у мастера рука не поднялась, и Пьер ничего менять не стал. Он опустил тяжёлые стеклянные бутыли с вином в прохладный погреб, и, поместив их на самый дальний стеллаж, благополучно про него забыл.
Шло время. Пьер продолжал готовить вино, пробовать свои силы в создании других видов спиртных напитков и даже стал принимать заказы от друзей, на свою продукцию. Спустя почти год, он задумал провести реконструкцию своего хранилища, только тогда Пьер обратил внимание на тот самый стеллаж, в котором аккуратно хранились бутыли с испорченным вином. Чувство досады от неудачи у мастера давно прошло, и он решил выбросить всю партию вина, даже не пробуя его. Когда Пьер освобождал стеллаж, укладывая бутылки на тележку, одна из них соскользнула с края тележки и разбилась, упав на бетонный пол. Из сколотого горлышка стала выливаться пенистая, тёмно-красного цвета жидкость, которая имела приятный аромат. Пьер поднял разбитую бутылку, и вылил себе на ладонь небольшое количество вина, которое осталось в бутылке. После того, как Пьер попробовал его, на лице мастера отразилось сначала удивление, затем изумление и наконец, восторг - насколько необычным и совершенно новым вкусом обладал этот игристый напиток. Вино конечно, уже имело явную кислинку от того, что перележало своё время приготовления, но вкус новое шампанское, имело превосходный. Рецепторы языка раскладывали во рту неповторимую гамму его оттенков, а обоняние улавливало очень приятный букет ароматов. С того момента Пьер понял, что виноделию он посвятит всю оставшуюся жизнь. Будущий мастер виноделия начал смело экспериментировать со спиртными напитками. Смешивая различные ингредиенты, также играя со сроком выдержки, он начал создавать всё новые виды напитков с разным уровнем крепости, которые обладали интересным и неповторимым вкусом. А свой неудавшийся напиток, винодел, впоследствии, довёл до совершенства. Запатентовав новый вид шампанского, он дал ему название «Французская ночь».
Благодаря Пьеру, молодые люди узнали как выращивают виноград, какие существуют сорта этих ягод и какие из них используют для приготовления того или иного вида вина. И, конечно же, винодел не мог обойти стороной тему дегустации вин. А потом Пьер показал друзьям свой погреб, в котором хранилось, готовилось и выстаивалось вино. Глеб до сих пор помнил те ощущения, которые возникли в нём, когда они спустились по узкой винтовой лестнице в небольшое подземное хранилище. Помещение, выложенное кирпичом, имело арочный вход, и напоминало комнату старинного замка, в холодном влажном воздухе которого стоял тонкий запах пряностей и древесины. Пять небольших дубовых бочек стояли плотно друг к другу вдоль ровной стены. В них готовилось экспериментальное вино, не для продажи; мастер готовил его для себя и своей семьи. Напротив бочек с вином, на противоположной стороне, на длинных, прикрученных к стене полках, стояли бутылки с другими напитками. Здесь было шампанское и коньяк, а также различные настойки и ликёры. Впечатлённый рассказом Пьера о вине и виноделии, ещё чувствуя во рту ароматное послевкусие домашнего вина, Глеб загорелся идеей поставлять французское вино в Россию, и в первую очередь, сделать заказ в родной город. Причём речь шла именно о винах, которые производил Пьер.
Когда они вернулись на кухню, Жаклин, жена Пьера, подала в прозрачных стеклянных чашках с блюдцами крепкий ароматный чай. На столе стояла ваза с эклерами и тарелка с печеньем. Беседа тогда продолжалась до позднего вечера. Присоединившись к разговору, Жаклин рассказала ребятам, что её муж не только являлся профессиональным сомелье, но считался настоящим гуру в области дегустации. Пьер знал на вкус не только вина, но и множество других напитков, как алкогольных, так и лишённых крепости. Не раз к нему, как к эксперту, обращались за помощью в распознавании либо неизвестного сорта вина, либо коньяка, а также просили определить качество того или иного напитка и Пьер в большинстве случаев безошибочно мог сказать, какой напиток он пробует, в каком приблизительно году он был произведён и из чего.
Уже в дверях Глеб задал мастеру вопрос относительно взаимного сотрудничества по продаже и поставке фамильного вина в Россию. Седовласый француз охотно пошёл навстречу молодому человеку, он дал Глебу визитку, с названием своей частной винодельни, где был напечатан адрес и телефон, а также каталог с представленной в нём продукцией, где были указаны цены на товар. Пьер, разъяснил молодому человеку, на каких условиях устанавливаются сроки поставки, а также продиктовал Глебу свой личный номер телефона для непосредственной связи с ним.
По прибытии в Россию, воодушевлённый Глеб сразу же созвонился с Игорем, и договорился с ним о встрече. Несмотря на то, что молодому человеку не терпелось рассказать другу о том, что он нашёл перспективный проект, Глеб сдержался, и не стал этого делать по телефону. В тот же вечер, после работы, Игорь приехал к Глебу в гости. Виктор Васильевич и Агата Григорьевна тепло относились к этому молодому жизнерадостному человеку. За долгие годы общения, Игорь для них стал практически членом семьи и сейчас, во время ужина, они с большим интересом и нескрываемым удовольствием общались со своими повзрослевшими детьми.
- Что у тебя нового, Игорь? – начал разговор Виктор Васильевич, – как обстоят дела на работе?
- Спасибо, Виктор Васильевич, пока для меня всё складывается удачно. По карьерной лестнице постепенно начал двигаться вверх. Месяц назад мне предложили другой фронт деятельности, я не стал отказываться. Сейчас работы, конечно, стало больше, но работа интересная.
- И кем ты сейчас работаешь?
- Не знаю, как называется эта должность, - Игорь смущённо засмеялся, - сижу на договорах и заключении сделок с различными предприятиями, мелкими конторами на оказание услуг по ремонту и отделке помещений. В мои обязанности также входит распределение финансов на закупку необходимого строительного материала.
- Так и называется: специалист по заключению договоров. Ну, поздравляю тебя! Уже растёшь. А в перспективе, какие планы?
- Пока не решил. Фирма мне нравится, и в ближайшем будущем, менять место работы пока не планирую. Правда, - Игорь на секунду замолчал и посмотрел на Глеба, - мы тут кое о чём думаем.
- Ещё ничего не думаем, – мягко перебил его Глеб.
- Мхм, – задумчиво произнёс Виктор Васильевич, словно умел читать мысли, - бизнес, значит, хотите организовать?
- Пап, – добродушно успокоил Глеб своего отца, – мы только планируем, но ещё ничего не решили.
- Да-да, конечно, – с лёгким сарказмом ответил отец своему сыну, – только, не разоритесь раньше времени, а то толком на работе ещё не освоились.
- А я думал, наоборот!?– удивился Глеб, – Игоря уже повысили в должности, а меня моя должность пока устраивает. Финансово мы с Игорем хорошо защищены, зарплаты достойные.
- Ну, на мой взгляд, маловатые…
- На первое время – это нормально. Ты же сам говорил, что для начала – неплохо, и должность и зарплата.
- Ладно, сына, не буду с тобой препираться, в конце концов, у тебя действительно своя голова на плечах. Если честно, я совсем не против того, чтобы вы открыли своё дело и даже готов оказать вам поддержку, в том числе и финансовую, просто всегда нужно помнить, что бизнес – это не забава. Здесь каждую деталь нужно продумать, тщательно взвесить все «за» и «против», какое бы вы направление ни выбрали. Правильно составить бизнес-план, и досконально изучить ту область, которой будете заниматься.
- Мы всё знаем! – поспешно ответил Глеб, чтобы остановить тираду отца, и одновременно его успокоить, - и спасибо, что разрешил нам рассчитывать на тебя!
Агата Григорьевна, не проронив ни слова, пока её мужчины спорили, постаралась сгладить напряжённый диалог:
- Виктор, наши мальчики ответственные и серьёзные ребята, и я верю, что они не совершат необдуманных действий, – посмотрев на сына, она спросила для подтверждения достоверности своих слов: – Да, Глеб? Мы ведь с отцом можем на вас положиться?
- Конечно, мам. – Глеб произнёс эту короткую фразу мягким и в тоже время серьёзным тоном, и посмотрел на Игоря, ища в его глазах поддержки.
- Не стоит за нас волноваться, - поймав взгляд друга, подтвердил Игорь, и бодро добавил: - в конце концов, нас же этому учили!
- Вот что значит, гиперопека! - со вздохом произнёс Глеб, – это сплошное недоверие и постоянный догляд, а потом удивляются, почему нередко юноши вместо того, чтобы стать мужчинами, превращаются в маменькиных сынков!
- Это такое «спасибо» за заботу? – удивлённо, и одновременно со смехом в голосе произнесла Агата Григорьевна.
- Дорогая, разливай чай, – мягко произнёс Виктор Васильевич, - а то я чувствую, мы сейчас разовьём уже другую тему.
- Вы ещё будете нами гордиться! – уверенно произнёс Глеб.
После ужина взрослые покинули молодёжь, чтобы дать им возможность спокойно пообщаться друг с другом. Виктор и Агата прекрасно понимали, что мальчики имели свои секреты, в которые взрослых уже не посвящали. Как только друзья остались одни, Глеб рассказал другу идею будущего бизнеса.
- А может, лучше откроем небольшой магазин, - с живостью предложил Игорь, - наподобие филиала, в котором будем продавать его вина, а в продажу включим и другие спиртные напитки, для разнообразия?
- Идея с магазином хорошая, - одобрил Глеб предложение будущего напарника, - но, предлагаю всё же, начать с поставок вина в рестораны. В магазин нужно существенно вкладываться. Мы с тобой новички в этом виде бизнеса, и нас ещё никто не знает. С поставками, думаю, всё же будет намного проще. Давай, пока изучим само направление, освоимся, сориентируемся.
- Возможно, ты и прав, – частично согласился Игорь, – мы новенькие на рынке продаж. Но, если с заказом товара, уверен, проблем не возникнет, то для того, чтобы реализовать его, нам ещё предстоит потрудиться. Как ты собираешься продавать товар? Какому ресторану будешь его предлагать?
- Сложностей в любом деле хватает, - философски произнёс Глеб, - и мы приложим все усилия для того, чтобы удачно продать первую партию вина, и сразу зарекомендовать себя надёжными партнёрами.
- И, всё-таки, нужно открыть магазин! - утвердительно сказал Игорь.
После непродолжительного спора, Глеб не выдержал весомых аргументов Игоря, выдвинутых в пользу магазина, и согласился с условием, что поиски помещения тот возьмёт на себя.
- Дай Бог, чтобы наш бизнес принёс свои финансовые плоды, и как можно скорее.
С этими словами, Глеб вышел из кухни и через несколько минут вернулся, держа в руках небольшой по размеру тонкий глянцевый журнал и визитку с названием частной винодельни. Положив всё это на стол, он открыл каталог, и друзья начали внимательно изучать представленную в нём продукцию, попутно отмечая чёрной гелиевой ручкой особенно понравившиеся экземпляры «галочкой». Потратив немало времени, ребята остановили свой выбор на двух дорогих красном и белом брендовых винах, а также на игристом пурпурном вине сорта шампанского, под названием «Французская ночь», том самом, которое так пришлось по вкусу Глебу и Мишель. По сравнению с двумя видами вин, оно стоило относительно недорого, всего лишь три тысячи рублей за бутылку, тогда как красное обходилось им в девять с половиной тысяч рулей за бутылку, а белое стоило на тысячу дороже и шло по цене десять с половиной тысяч рублей за бутылку. Сухое красное и белое сладкое вина, с одинаковой крепостью в четырнадцать градусов, друзья выбрали не случайно. Им не только понравился интересный состав вина, представленный в коротком описании каталога, но и его редкость. Такое вино в простом магазине купить было невозможно, и ребята решили сделать ставку именно на его эксклюзивность, чтобы сразу же в этом виде бизнеса занять уверенные позиции.
Когда компаньоны провели калькуляцию на предстоящие затраты, куда вошли закупка товара и его доставка в Россию, друзья вышли на сумму в триста тысяч рублей. Они договорились вложиться в общий бюджет по пятьдесят тысяч рублей, а остальную сумму нужно было занимать. Молодые люди, с этим вопросом могли обратиться к своим родителям, но ребята не стали этого делать; гордость и желание быть самостоятельными, одержали верх.
- Да, - деловито начал Глеб, - сумма хоть и небольшая, но нам придётся где-то искать её. Предлагаю взять кредит.
- Согласен. К родителям тоже не хотел бы обращаться. Тем боле, даже если наш бизнес потерпит неудачу, - успокоил его Игорь, - мы эти деньги в любом случае выплатим уже месяца через три.
- Срок озвучиваешь реальный, я тоже так думаю! – согласился с другом, Глеб, - Всё. Звоним Пьеру.
- Да, я забыл, – произнёс Игорь, - с «крышей» нужно решать вопрос?
- Само собой! - твёрдо ответил Глеб, - Без неё в таком деле даже начинать не стоит. И где её найти?
- Володя нам в помощь! Он единоборствами занимался, и друзья у него, помню, ребята не робкого десятка. Надо позвонить ему. Этот вопрос, как и вопрос с помещением, я тоже беру на себя.
- Хорошо! Ты французским языком владеешь? – внезапно спросил Глеб своего друга, беря в руки телефон.
- Нет, конечно! Ты же знаешь! – ответил наигранно возмущённо Игорь, – а, ты собираешься ему прямо сейчас звонить?
- Да, зачем медлить? Разница у нас с Европой три часа в нашу сторону, и сейчас у них шесть часов вечера. Вполне нормально для звонка!
- У тебя Мишель превосходно разговаривает на французском, - вспомнил Игорь, - может быть, дождёмся её?
- Да, я знаю, но она сегодня не сможет подойти, – ответил задумчиво Глеб.
- Почему?
- Завтра у неё зачёт по философии. Готовится.
- А ты сам, рядом с Мишель, ещё не освоил её второй родной язык? – весело спросил Игорь своего не в меру серьёзного друга.
- Я тебе больше скажу. Сразу после окончания университета, я поступил на вечерние курсы в педагогический университет и учился целый год. У меня тогда, даже неплохо получалось разговаривать и писать. Но я не поддерживаю язык уже два года и практически всё забыл.
- Тогда бери в помощь Филиппа! – предложил блестящую идею, Игорь.
- Нет! – деловито ответил Глеб, - предлагаю дождаться выходных. Мы все будем свободны, выберем удобное для переговоров время и спокойно позвоним Пьеру.
Игорь не стал возражать и в субботу, после обеда, они, собравшись втроём, позвонили французскому виноделу по его личному номеру телефона. В процессе переговоров обе стороны настроили конференцсвязь, и дальше диалог продолжился в онлайн режиме, в котором Мишель выступала в качестве переводчика, Глеб взял на себя право вести переговоры, а Игорь стал помощником, своего рода, заместителем будущего директора в деловой онлайн встрече. Переговоры проходили в дружеской тёплой атмосфере. Пьер был рад вновь увидеть Глеба и Мишель. Молодые люди с первой же встречи очень понравились французскому мастеру и сейчас, немного поговорив с ними на общие отвлечённые темы, он внимательно слушал ребят относительно заказа и его поставки в Россию.
- Как вы поняли, Глеб, - начал размышляя, Пьер, - в каталоге представлена не только моя продукция, но и бренды других производителей, поэтому скидку я смогу сделать только на свою партию вина. Остальное вино и спиртные напитки, я закупаю у других поставщиков. Это первое. Ещё хочу дать вам совет, что начинать своё дело не стоит только с дорогих видов вина. Вас на этом рынке ещё никто не знает, и к тому же, далеко не у всех хватит размера кошелька приобрести такое дорогое вино. Поэтому, предлагаю взять меньше по количеству элитного вина, а дополнить партию другими различными напитками. В каталоге представлено много хорошей продукции, все виды вин, а также крепкие напитки по более низкой цене, в любом случае имеют хорошее качество. Вкус элитного брендового вина, смогут оценить всё-таки, далеко не все. В основном это будут люди, увлекающиеся дегустацией или те, кто хоть как-то разбирается в спиртных напитках. Большинство же людей не поймут всю глубину вкуса дорогого вина, и поэтому, из-за «увесистого» ценника, вы не сможете быстро его реализовать.
Посоветовавшись с Игорем, Глеб произнёс:
- Мы согласны, и готовы полностью положиться на ваш вкус.
Итак, по совету опытного мастера, ребята вполовину уменьшили количество дорогого брендового вина, и дополнили заказ ящиком сухого красного вина, которое производил Пьер. Ещё два ящика были заполнены бутылками красного сладкого вина и розового полусладкого вина, которое производилось в винодельческом регионе долины Луары. Эти скромные и малоизвестные вина, по словам Пьера, были хорошо знакомы французам, которые всегда могли заказать эти напитки во французских бистро и ресторанах. По желанию Мишель, друзья включили в заказ столовое белое полусладкое вино, а сами дополнили список крепкими спиртными напитками: сюда вошли французский коньяк и виски. При этом начинающие бизнесмены смогли остаться в пределах той суммы, на которую изначально и рассчитывали - трёхсот тысяч рублей. В общей сложности, у ребят вышло три ящика спиртных напитков; с точки зрения опытных продавцов, это был более чем скромный заказ. Друзья решили перестраховаться и поэтому в начале своего самостоятельного пути, делали осторожные шаги, чтобы с первых же дней не увязнуть в долгах.
Игорь и Глеб решают взять валютный кредит в евро, так как закупка и доставка товара в Россию была именно в этой валюте. К тому же процентная ставка кредита ребят вполне устраивала. Как только они переводят всю сумму кредита на счёт частной винодельни французского мастера, Пьер в тот же день отправил товар в Россию.
- Я договорился с дядей на аренду помещения, - однажды сказал Игорь, - на первое время, пока не раскрутимся, он не будет с нас брать арендную плату. Сказал, что мы должны содержать помещение в хорошем состоянии и вовремя вносить оплату за коммунальные услуги.
- Отлично! – обрадовался Глеб, - нам сейчас каждая копейка важна. Спасибо ему, большое за такой широкий жест!
- Он сам бизнесмен, - ответил Игорь, - знает, что такое, начинать с «ноля».
Когда Игорь получил на руки ключи от квартиры, ребята съездили посмотреть помещение для будущего магазина. Квартира имела планировку просторной студии. Она располагалась на первом этаже многоэтажного дома, который стоял в тихом квартале, вдалеке от центральных улиц. Друзей помещение вполне устроило, и уже через несколько дней в нём был начат ремонт, который курировала Мишель. Она полностью взяла на себя дизайн и планировку интерьера: продумала цветовую гамму стен, детали обстановки, подобрала цвет обоев, и согласовала с ребятами тип мебели. Деньги, на отделку студии, друзья заняли у своих родителей под расписку с заранее обговорённым сроком возврата. Весь строительный материал, а также бригаду для отделки помещения под будущий магазин, были полностью заказаны ребятами в фирме, в которой работал Игорь.
Настроение друзей и по совместительству партнёров по бизнесу, было приподнятым. Молодые люди почувствовали уверенность в себе и испытывали внутренний драйв, от осознания, что всё идёт по намеченному плану. Дни летели незаметно, один за другим. Глеб серьёзно подошёл к вопросу рекламы товара их частного магазина. Для привлечения клиентов, он напечатал визитки и опубликовал на всех всевозможных сайтах рекламные объявления. У ребят в окружении было много друзей и знакомых, которым Глеб также предложил товар, и подарил визитки с адресом и телефоном магазина.
Когда пришли ящики с вином и спиртными напитками, удачно разрекламированный товар разлетелся в считанные дни. Ребята ещё не успели доделать ремонт, а вино, коньяк и виски, которые нужно было выставлять на специально подготовленные полки, были уже полностью проданы. Среди покупателей был и небольшой уютный ресторанчик, с нежным названием «Франческа», который купил сразу несколько бутылок дорогого брендового вина. Такой заказчик очень порадовал молодых компаньонов. Это было, безусловно, удачное начало в бизнесе. Глеб с гордостью поставил последнюю, оставшуюся бутылку красного элитного дорого вина на полку и с улыбкой произнёс:
- Ну, что, заказываем товар в два раза больше?
Глава седьмая
Время летело стремительно. Незаметно прошёл год. Бизнес друзей успешно развивался, постепенно набирая обороты. Ребята закончили ремонт и открыли магазин для покупателей. Друзья даже стали получать заказы из других, близлежащих городов. Мишель окончила университет, и молодая пара подала заявление в ЗАГС. Это был волнительный, счастливый период в жизни Глеба и Мишель. Свадьба была назначена на конец августа, а будущие супруги уже продумывали предстоящее торжество: планировали праздничный стол, просматривая различные журналы и кулинарные сайты; рассчитывали количество гостей, которых собирались пригласить; выбирали место для проведения праздничного застолья и подбирали культурную программу для вечера. В основном, всем занималась Мишель, а Глеб лишь озвучивал, нравится ему выбранное для меню блюдо или приглашённый гость, или нет. Он полностью погрузился в бизнес. Магазин отнимал много времени, и сложность была в том, что Глеб с другом могли заниматься им только вечером, после рабочего дня, и в выходные.
В один из дней, Игорь собрался ехать в небольшой городок, который находился почти за двести километров от родного города. Молодой человек планировал отвезти заказ, который был сделан на вино и виски одним из местных жителей. На такие случаи, когда товар заказывали из другого города или региона, ребята давно научились пользоваться услугами службы доставки, но в этот раз, Игорь на обратном пути планировал заехать к своим родственникам. Деревня, в которой жили его родная тётя с мужем, находилась по пути, и мать попросила сына их навестить, а заодно и передать гостинцы. Вместе с Игорем, в дорогу собралась Мишель. Когда она узнала, куда он направляется, тут же решила составить ему компанию: девушка хотела посетить местную сувенирную лавку, в которой продавались самобытные изделия из керамики ручной работы. Она искала какой-нибудь сувенир, безделицу для украшения магазина ребят, который украсил бы помещение и внёс законченность в общий дизайн интерьера.
Они выехали рано утром. Летний день обещал быть знойным, это чувствовалось даже в слегка прохладном воздухе раннего утра. Еле уловимое дыхание тёплого ветра коснулось их лиц, когда они подходили к машине. На чистый, тёмно-синий небосвод, с восточной стороны медленно поднималось яркое солнце. Девушка была одета в лёгкое шифоновое платье и открытые босоножки, а Игорь оделся по-деловому: в светлые брюки и белую рубашку с коротким рукавом. На дорогах было свободно. Игорь вёл машину быстро и аккуратно. Потревоженная колёсами автомобиля пыль пригородных дорог ещё долго держалась в воздухе мутной невесомой взвесью. Лето в этом году было сухим и жарким. Мишель включила музыку. В комфортной машине поездка на дальнее расстояние приносила только удовольствие. Как и Глебу, Игорю и Мишель тоже нравились автомобили и скорость, поэтому дальний путь не показался молодым людям долгим и утомительным. Через два часа они въехали в небольшой городок. Игорь сразу отвёз Мишель к сувенирной лавке, а сам поехал к заказчику. Он хорошо ориентировался в этом уютном компактном городке, так как периодически ездил сюда к друзьям, правда, на этот раз, почему-то дом заказчика молодой человек нашёл не сразу. Наконец, после недолгих плутаний по местным дорогам, Игорь отыскал адрес покупателя. Встреча с заказчиком заняла буквально несколько минут, и, захватив Мишель, Игорь выехал в обратный путь. За то время, пока он отвозил товар, Мишель успела купить в гончарной лавке глиняную статуэтку в виде лисы. Девушка даже придумала, куда она её поставит: статуэтка могла украсить одну из полок, на которой будет выставлен товар, но, если с этой идеей не согласится Глеб, то Мишель найдёт для неё место на полочке, рядом с входной дверью.
По дороге Игорь заехал к родственникам. Тётя Игоря была уже в возрасте. Они с мужем давно переехали из большого шумного города в небольшую деревню. Пожилые супруги жили в просторном добротном деревенском доме, где на старых окнах ещё сохранились красивые резные деревянные наличники ручной работы. Им нравилось вести спокойную тихую деревенскую жизнь: держать скот, разводить птицу и выращивать урожай. Игорь заехал ненадолго, чем несколько огорчил хозяев дома. Извинившись, племянник объяснил расстроенной родственнице, что общее дело, которым он сейчас занимается вместе со своими друзьями, не всегда оставляет ему время на отдых. Тем не менее, без чашки крепкого чая с домашней ватрушкой, его и Мишель, пожилые люди не отпустили.
Когда друзья выехали из деревни, время приближалось к обеду. Солнце стояло в зените и неимоверно припекало. В машине работал кондиционер, поэтому Игорь с Мишель не замечали наступившего полуденного зноя. Негромко играла музыка. За приглушёнными лёгкой тонировкой окнами автомобиля открывался красивый русский пейзаж. Неширокая загородная дорога пролегала через бескрайние пушистые зелёные поля с густыми облаками мелких полевых цветов, шла через пролески с высокими тёмными деревьями, проходила через посёлки, небольшие деревни и дачные кооперативы. Перед очередным крутым поворотом Игорь, привычным движением чуть отпустил педаль акселератора, чтобы немного сбавить скорость и удержать машину в полосе и уже снова собрался её нажать, как в этот момент, из-за поворота на большой скорости на них вылетел чёрный «седан». Водитель встречного автомобиля шёл на обгон грузовика, понадеявшись до начала опасного поворота вернуться в свою полосу, но не успел завершить манёвр. На принятие решения у Игоря были доли секунды и он, пытаясь уйти от столкновения, резко повернул руль вправо, направляя автомобиль в кювет. Водитель чёрного «седана» резко ударил по тормозам и сделал то же самое, только зеркально: выкручивая руль влево. Высокая скорость обеих машин не позволила водителям избежать столкновения. Сильный удар по касательной, и оба искорёженных автомобиля выбросило в кювет. В машине, которой управлял Игорь, сработали подушки безопасности, но молодого человека они уже не спасли: от столкновения угол машины со стороны водителя смялся так, что Игоря вдавило в водительское кресло и он погиб на месте. Его автомобиль несколько раз перевернулся на крутом склоне и взорвался. Огонь мгновенно охватил весь салон, не оставляя Мишель никаких шансов на спасение. Черный «седан» от удара развернуло в обратную сторону, и машина на уклоне встала на правый бок, подняв левую сторону над землёй. Во время мощного удара и переворота машины, водитель получил тяжёлую травму, ударившись височной частью головы о среднюю металлическую стойку автомобиля. Позже станет известно, что виновник аварии тоже погиб ещё до приезда «скорой помощи».
…Из рук Марины Алексеевны выпала чашка, и разлетелась мелкими осколками по ламинатному полу. По телу пробежал колкий холодок. Женщина почувствовала в душе нарастающую тревогу. Она тут же взяла в руки телефон и набрала номер своего сына. Оператор сотовой связи оповестил о том, что телефон абонента находился вне зоны действия сети. Обеспокоившись ещё больше, она позвонила его близкому другу.
- Здравствуйте, Марина Алексеевна! – приветствовал Глеб мать Игоря.
- Глеб, - пропуская приветствие, сбивчивым тоном произнесла Марина Алексеевна, - а Игорь, он уже вернулся? Я не могу до него дозвониться.
- Нет ещё, не приехал, - спокойно ответил Глеб, - но, по времени скоро должны появиться. Они с Мишель сегодня рано выехали, Игорь планировал к обеду вернуться. Что-то случилось?
- Не знаю, Глеб, – голос женщины задрожал, - его телефон не отвечает.
- Игорь хотел на обратном пути заехать к родственникам в деревню, и он меня предупреждал, что там связи нет.
- Да, - подтвердила Марина Алексеевна, - я знаю об этом. Это я попросила его навестить их. Там живёт моя сестра - его тётя, она уже в возрасте. Но, что-то тревожно мне, Глеб…
- Я думаю, Марина Алексеевна, не стоит волноваться, - постарался успокоить Глеб, обеспокоенную женщину, - возможно, Игорь задержался у них чуть дольше. Я уверен, что они скоро приедут, и их телефоны обязательно, в ближайшее время появятся в сети.
- Нет, Глеб. Что-то случилось! – настаивала Марина Алексеевна, - я чувствую.
- Я сейчас позвоню Мишель. Как что-то выясню, вам перезвоню.
После завершения звонка, Глеб набрал номер телефона Мишель. Телефон его невесты был недоступен. Затем он позвонил Игорю, и телефон друга также не отвечал. Глеб не стал придавать значения обеспокоенному состоянию его матери. Он знал, что родители всегда волнуются за своих детей, а в особенности Марина Алексеевна, которая находила множество поводов для беспокойства, даже когда Игорь задерживался всего на десять минут от назначенного времени встречи или звонка. Поэтому Глеб спокойно продолжил разбирать коробки с товаром, расставляя бутылки с вином и другими спиртными напитками на деревянные полочки стеллажей. Освободив несколько коробок, он, в какой-то момент, инстинктивно посмотрел на часы, висевшие над входной дверью. Стрелки показывали десять минут третьего. По времени Игорь и Мишель должны были уже вернуться, но Глеб старался не поддаваться панике. Сохраняя внутреннее спокойствие, он стал рассуждать логически: «Они действительно могли задержаться в деревне у родственников. Потом, в дороге тоже могло произойти всё что угодно: тот же затор на трассе, либо вынужденный объезд: летом часто на дорогах идут ремонтные работы. Возможно, что-то с машиной случилось, колесо спустило, а связи нет. Да, в конце концов, батарея разрядилась на телефоне». Правда, это предположение Глеб сразу же отверг потому, что оно являлось недостаточно убедительным. Он понимал, что оба телефона одновременно разрядиться всё-таки не могли. Во всяком случае, это было маловероятно.
Время шло. Выдержав ещё полчаса, Глеб снова набрал телефоны друга и своей невесты. И вновь услышал в трубке своего телефона лишь безжизненный голос электронного оператора, который оповестил о том, что оба абонента были вне зоны действия сети. Призвав на помощь всё своё хладнокровие, молодой человек старался себя успокоить, но теперь тревожные мысли матери Игоря понемногу рождали и в его душе беспокойство. Глеб не выдержал, и позвонил Марине Алексеевне, но, как только он услышал её голос, мгновенно понял, что совершил ошибку, и что этого делать не стоило. Женщина уже не сдерживала слёз. Сквозь всхлипывания, Марина Алексеевна прошептала:
- Глеб, я чувствую что-то, плохое…
- Марина Алексеевна, - Глеб старался говорить как можно спокойнее, - не накручивайте себе плохие мысли, пожалуйста. Да, Игорь с Мишель задерживаются, но я уверен, что они скоро приедут, либо позвонят. Игорь хорошо водит машину. Стоят сейчас, скорее всего, в пробке где-нибудь на просёлочной дороге, где связи нет. Не расстраивайтесь раньше времени. Давайте подождём.
После завершения разговора с Мариной Алексеевной, Глеб в задумчивости сделал несколько шагов по магазину и затем вышел на улицу. Он пообедал в открытом кафе, зашёл в строительный магазин, просто так, чем с целью что-либо купить, потом ходил по городу и через два часа вернулся к себе в магазин. Глеб сел на стол, и положил телефон рядом с собой. Он снова посмотрел на настенные часы. Стрелки медленно, но неумолимо двигались вперёд, отмечая минуту за минутой. Короткая часовая стрелка уже остановилась на цифре «пять», а длинная минутная стрелка снова начала медленно отмерять минуты нового часа. Молодой человек решил, что если его друг и его девушка не вернутся в течение часа, то он поедет их искать. И тут его телефон зазвонил. Глеб схватил трубку и увидел на табло неизвестный номер телефона. Он ответил на звонок и услышал незнакомый голос, который чеканным тоном спросил:
- Здравствуйте! Самсонов Глеб Викторович?
- Да, - удивлённо, с некоторым напряжением в голосе ответил Глеб.
- Дежурный следователь Морозов Константин Игнатьевич. Автомобиль «Ауди» А755КХ, вам принадлежит?
- Да, - медленно произнёс он. - А что случилось?
- В пятидесяти километрах от города произошло дорожно-транспортное происшествие со смертельным исходом с участием вашего автомобиля. Автомобиль Ауди сгорел полностью, в салоне было обнаружено два тела. Мы выясняем детали случившегося. Вам нужно подъехать к нам для установления своей личности, а также личности погибших.
Звон в ушах сделал слух ватным. Сейчас Глеб слышал голос следователя, словно сквозь пелену, тот звучал очень далеко и невнятно. Оцепенев от потрясения, он застыл в одной позе и смотрел ничего не видящим взглядом в стену магазина. Тело молодого человека стало мгновенно ледяным, а скованные руки сильно сжали телефон. И внезапно сдавило грудь, отчего на какой-то момент стало тяжело дышать. Голос в трубке продолжал что-то говорить, но он никак не мог разобрать слов. Наконец, с помощью неимоверных усилий, Глеб овладел собой и сейчас изо всех сил старался сконцентрироваться и понять, что ему говорят.
- Алло, алло? Вы меня слышите? Мы понимаем ваше состояние, но возьмите, пожалуйста, себя в руки. Вы слышите меня?
- Да. - еле выдавил из себя Глеб.
- Вы должны подъехать к нам в отдел, прямо сейчас.
- Да, хорошо, - медленно пробормотал он, - а, может быть это какая-то ошибка?
- Подъезжайте к нам, будем выяснять.
С минуту Глеб сидел неподвижно. Потом позвонил отцу. Коротко рассказав, что произошло, он попросил отца съездил вместе с ним.
Эта была тяжёлая и болезненная для душевного состояния процедура. Сразу было установлено, что погибшими действительно оказались Игорь и Мишель. Глеб с трудом сдерживал слёзы и с ещё большим трудом говорил. Его отец был с ним рядом. От полицейских они узнали, что произошло. Когда Глеб услышал, что Мишель, скорее всего, сгорела в машине заживо, у молодого человека закружилась голова. На некоторое время он даже закрыл лицо руками. Глеб не плакал, он мужественно держался. Даже сотрудники ГИБДД, видавшие всякое, жалели молодого человека, потерявшего в этой страшной аварии своего близкого друга и невесту.
Прошли похороны. Хоронить молодых людей пришли только родные. Это были родители Игоря, родители Мишель, отец которой, узнав о трагедии, прилетел из Франции, и Глеб со своим отцом. Агата Григорьевна настолько близко к сердцу приняла случившееся, что не смогла поехать. Игоря и Мишель хоронили в закрытых гробах и на разных кладбищах. Всё было как в тумане. А жизнь продолжалась, и лето было в самом разгаре. По-прежнему в высоком небе светило солнце, радуя своими жаркими лучами не только жителей уральского города, но и всё живое вокруг. Над городом летали стаи птиц, а бездомные собаки лежали на земле и отдыхали в тени листвы деревьев. Весело смеялись дети. Городские пляжи были переполнены. И за городом тоже продолжалась жизнь, счастливая и беззаботная.
И тем, кто пережил страшную трагедию, тоже нужно было продолжать жить дальше. Свыкнуться с тем, что произошло и заново научиться строить планы на будущее. Марина Алексеевна с мужем должны были научиться жить без своего единственного сына Игоря. Мать и отец Мишель, - без своей единственной прекрасной дочери, и Глеб тоже должен был жить дальше. Но он не знал как. В душе молодого человека поселились одиночество и пустота. Он не видел своё будущее без близкого друга, которого называл братом, и без своей единственной любимой девушки Мишель, которую полюбил глубоко и очень сильно. Он подарил ей всё своё сердце, и теперь, когда Мишель не стало, Глеб чувствовал, что в его груди больше сердца нет. Оно, словно стало камнем, тяжёлым и ко всему безразличным. Всё тепло и нежность его сердца, любимая Глеба забрала с собой.
Агата Григорьевна и Виктор Васильевич, видели, как их сын остро переживает случившуюся трагедию. Они старались его поддерживать, но Глеб продолжал всё глубже уходить в себя. Став замкнутым и немногословным, он ходил с задумчивым выражением на лице, а в его карих глазах пропал блеск. В душе молодого человека поселилось безразличие. Нет, он больше не видел своего будущего, жизнь для него остановилась. Глеб искал уединения и поэтому принял решение на время переехать жить в свой магазин. Он спал в спальнике прямо на полу.
Случившаяся трагедия настолько его потрясла, что Глеб не смог работать. Когда молодой человек смотрел в экран монитора на таблицу с цифрами, ему мозг концентрировался не на отчёте, а продолжал возвращаться в прошлое. Наконец, Глеб не выдержал и попросил у работодателя несколько дней отгула.
- Глеб, - начал директор аграрного предприятия, - я понимаю ваше горе, но я и так давал вам три дня, на то, чтобы вы пришли в себя. В жизни бывают сложные периоды, но нужно дальше продолжать жить и работать.
- Я не могу пока работать! - категорично заявил Глеб, - поэтому прошу вас дать мне ещё три дня для того, чтобы я смог прийти в себя.
- У нас квартальный отчёт на носу! Я не могу вас отпустить, Глеб. На этом всё!
- Я не могу работать! – ещё раз повторил Глеб, - дайте мне, пожалуйста, краткосрочный отпуск в счёт моей зарплаты.
- Нет! Не хотите работать – увольняйтесь!
И Глеб с раздражением подписал заявление об уходе. В этот день, он долго бродил по улицам города, а когда вечером переступил порог своего магазина, Глеб впервые за долгое время дал волю своим слезам, и впервые в жизни напился. На стеллажах стояло достаточное количество спиртного, которое могло помочь молодому человеку снять накопившийся последними событиями, стресс. Потом он закутался в спальник, и закрыл глаза, но долго не мог уснуть. Когда, наконец, сон начал постепенно уводить его в свои бездонные миры бесконечной фантазии, перед ним возникли образы Мишель, которая снова нежно держала под локоть его руку, и Игоря, который что-то весело им рассказывал. За прекрасной умиротворённой ночью, неизбежно наступало утро. Глеб не любил просыпаться. Действительность начала тяготить его, и он уже не видел в ней радости. Глеб с нетерпением ждал ночи, когда снова во сне вернётся в прошлое, и вновь прикоснётся к своей любимой Мишель.
Потеря работы не сильно расстроила его в плане карьеры; Глеб не собирался всю свою жизнь работать на аграрном предприятии в качестве бухгалтера, но, на нём «висел» валютный кредит, за который он, к тому же, в этом месяце, не внёс оплату. Глеб понимал, что сейчас за пропуск взноса по кредитному договору, начали начисляться пени, и, поэтому, нужно было срочно искать новую работу. Глеб почувствовал, что почва снова уходит у него из-под ног и опускаются руки. Вечером Глеб позвонил Сергею, другу, с которым сдружился ещё со времён учёбы в вузе, их познакомил Игорь, они тогда вместе отдыхали в ночном клубе, и приехал к нему с бутылкой французского виски. Глеб хотел снять внутреннее напряжение и поделиться с другом своими накопившимися проблемами. Когда бутылка виски опустела, Глеб собрался съездить в свой магазин и привезти ещё одну, но Сергей остановил его.
- Глеб, мне хватит, и тебе, кстати, тоже! Послушай моего совета: не напивайся.
- Серый, я – умер, понимаешь!
- Ты – живой, и я сейчас с тобой разговариваю!
- Я душой умер, – повторил Глеб, - ушёл тогда, вместе с ними. Теперь меня больше ничего не держит.
- Я понимаю, о чём ты говоришь, Глеб, - пояснил Сергей, - но, ещё раз тебе повторяю, – ты живой! У тебя живы родители, которые, заметь, уже в возрасте. Не превращайся в тряпку и постарайся взять себя в руки! Я понимаю, что тебе трудно, но нужно жить дальше!
- Давай я съезжу ещё за одной? – с мольбой произнёс Глеб, - Мне, правда, очень плохо.
- Нет, Глеб, - снова твёрдо ответил его друг, - у нас с тобой достаточно количества алкоголя в крови, так что я продолжать не намерен. А в стакане ты всё равно не утопишь своё горе. Ещё раз повторяю: научись жить заново, если не для себя, то, хотя бы для своих родителей.
Глеб обиделся на друга. Он вызвал такси до своего магазина, но Сергей выхватил из его рук телефон и назвал оператору другой конечный адрес – домашний адрес Глеба. Впервые Глеб разозлился, и между друзьями произошла ссора. Когда Глеб сел в такси, он попросил водителя отвезти его на адрес своего магазина. Зайдя в своё помещение, молодой человек не сразу стал включать свет, а прислонился к стене Он стоял и снова беззвучно плакал. Немного успокоившись, он включил в магазине свет, подошёл к столу, и взял в руки рамку с фотографией Мишель, на которой она стояла в полный рост на берегу Средиземного моря. На обратной стороне было написано: «Моему любимому» и милая витиевата завитушка. Это был почерк Мишель и её фирменная роспись. Глеб долго смотрел на фотографию, потом поставил рамку обратно на стол, и, пользуясь телефонной книгой своего сотового телефона, начал по алфавиту обзванивать всех своих знакомых. Найти желающих разделить с ним вечернее застолье, не удалось. Сегодня ему стало невыносимо в своём одиночестве, и он снова вышел на улицу. Домой ехать не хотелось. С родителями у молодого человека были доверительные отношения, но далеко не во всех вопросах. Какую-то часть жизни Глеб оставлял только для себя, и сейчас он знал, что не найдёт утешения в родном доме.
Было далеко за полночь, но на улице было светло. Стояли летние белые ночи. Город спал под серым небом. Глеб долго шёл по улице, потом направился в городской сквер и присел на лавочку. Он был не один. В сквере находились влюблённые пары, и чуть поодаль стояла небольшая группа людей. Глеб хотел подойти к ним, но передумал, а решил провести время в другом месте. Просидев на лавочке несколько минут, он вызвал такси и поехал в ночной клуб, в тот самый, куда впервые его пригласил Игорь и где н познакомился с Мишель.
Глеб сел на диван и сделал заказ. В клубе ничего не изменилось. Обстановка, столики, атмосфера. Как и тогда, здесь было также шумно и весело. Здесь были люди всех возрастов, но, молодёжи, конечно, больше. Многие посетители клуба танцевали, часто за каким-нибудь столиком слышался задорный смех. Он словно оказался в прошлом, которое искал несколько дней. Глеб был настолько привлекательным человеком, что к его столику тут же подошли две девушки. Он вежливо им отказал в знакомстве, но одна из них оказалась довольно настойчивой и, уже совсем скоро, обе девушки сидели рядом с ним и о чём-то весело болтали. Глеб не слушал их. Он заказал им вино, а сам продолжил принимать пищу, запивая её коньяком. Девушка, которая была настойчива, жгучая брюнетка, обратила внимание на безрадостное настроение Глеба, и когда, он, немного расслабившись, сказал им, что у него случились в жизни проблемы, девушки, к середине ночи, пригласили его в свою компанию. После клуба, эта компания, собиралась у кого-то на квартире, и Глеб, не раздумывая, согласился.
Их, вместе с ним, собралось пятеро человек: трое молодых людей и две девушки. Компания расположилась в одной из комнат квартиры, где стояла простая мебель и убогий ремонт. Страстная брюнетка, которой Глеб явно приглянулся, хотела увлечь его за собой в одну из комнат, но, он наотрез отказался. Один из парней обратился к Глебу:
- Хочешь расслабиться?
- Я уже расслабляюсь, – ответил Глеб, не совсем поняв вопрос.
- Нет, - возразил парень, - ты напряжён. Оксана сказала, у тебя какие-то проблемы.
- Я сейчас ещё крепкого выпью, и мне станет легче, – пропуская вопрос парня, мимо ушей, повторил Глеб.
- Нет, - улыбаясь, ответил парень, - если тебе очень плохо, никакая водка не поможет. Тут нужно средство посильнее.
- Наркота? - прямо спросил Глеб.
- Да, но только не такая, какую ты себе представляешь.
- Нет, ребята, - твёрдо произнёс Глеб, - спасибо. Мне спиртного хватит.
- Можно же расслабиться без угрозы для своего здоровья, - возразил парень, - и последующим привыканием.
- Что-то я никогда не слышал, чтобы к наркотику не было привыкания, – возразил парню, Глеб.
- Как хочешь!
С этими словами парень достал из нижнего ящика кухонного гарнитура какие-то сигары. Видно было, что они были самодельными. Парень зажёг одну скрутку, как он её назвал, и сделал одну глубокую затяжку. Затем он передал её своему другу. Глеб в жизни никогда и ничего не курил, но почему-то именно сейчас, он захотел это сделать.
- Ладно, - произнёс он, - говоришь, не подсяду?
С этими словами, Глеб взял в руки самоделку и тоже осторожно, но глубоко вдохнул непонятную субстанцию. Он ничего не почувствовал и передал её парню, который закурил первым. Скрутка снова пошла по кругу, словно «Трубка Мира» у американских индейцев, и парни вновь сделали ещё по одной затяжке. И тогда он почувствовал. Его напряжённые мышцы, расслабились, практически сразу отступили давящие мрачные мысли. Сознание обволокла сонная нега, и за секунду стало хорошо. Глеб запрокинул голову и усмехнулся. Через некоторое время брюнетка снова повела его за собой и на этот раз, он не стал ей сопротивляться. Он лежал на каком-то старом диване. Сквозь дурман, Глеб почувствовал, как девушка сняла с него рубашку, и запустила руки в его густые волосы. Она разделась:
- Ты не нравишься мне. – Произнёс вполголоса он. – Я не хочу знать, как тебя зовут, и никогда не проси мой номер телефона.
Девушка, ничего не отвечая начала страстно покрывать поцелуями его тело.
Глеб стал приходить в эту квартиру раз в две недели. Новая компания не вызывала у молодого человека каких-либо эмоций. Как он говорил про себя: « Есть эти люди – хорошо, нет – тоже неплохо», его интересовала только травка, которую он с удовольствием курил, потому что, только с её помощью, он мог забыться. Крашеная брюнетка, на некоторое время стала его спутницей. Он не знал её имени и встречался с ней только на этой квартире. Девушка полюбила его и поэтому, пошла на все его условия, лишь бы быть с ним рядом, хоть иногда.
Глеб продал всё вино и вернул помещение дяде Игоря. Деньги от продажи товара он внёс в уплату кредита. Начисленные пени, которые образовались за пропуск своевременной оплаты по кредиту, сыграли против него; если бы Глеб вносил сумму вовремя, то сейчас денег, вырученных от продажи товара, хватило бы закрыть половину всего кредита. И теперь, с учётом постепенного удорожания валюты, Глеб закрыл лишь одну треть от всей суммы валютного кредита. На время поиска нормальной работы, которая отвечала бы уровню его образования и профессиональной деятельности, а также соответствовала его внутреннему статусу, Глеб, чтобы больше не допускать перерывов в погашении кредита, был вынужден временно устроиться грузчиком в магазин. Молодой человек стыдился этой далеко не престижной работы, и тем более не хотел, чтобы о ней узнали родители, поэтому магазин он нашёл в одном из отдалённых районов города. О том, что он вернул дяде Игоря магазин, и на время переехал жить к своим новым знакомым, Глеб своим родителям говорить не стал. Это повлекло бы за собой массу ненужных вопросов, а ему пока нечего было ответить родителям, ему просто было хорошо.
Глеб всё чаще курил траву, как позже выяснилось, это был гашиш, хотя, действительно не чувствовал к нему привыкания. Ему нравилась последующая эйфория, которая возникала в его сознании после нескольких затяжек, этой пластилинообразной массой. Глеб больше не хотел напрягать свой мозг, ему стало нравиться постоянное сонное состояние, в котором присутствовали галлюцинации. И эта брюнетка, которая всегда была с ним рядом. Он не заметил, в какой момент, невидимые щупальца, поднимавшиеся из бездны прострации и кайфа, постепенно затягивали его в свои глубины томной неги. Глебу понравилась такая жизнь, в которой не было места для волнений и переживаний. Молодой человек уже не боялся экспериментировать с различными наркотиками и вместе со своей новой компанией, Глеб, незаметно для себя перешёл на приём героина.
Однажды, он приехал к своим родителям. Глеб часто звонил им, но давно не появлялся в родном доме. Мать очень обрадовалась, увидев сына и после ужина, Агата Григорьевна упросила сына не уезжать так быстро, а остаться у них хотя бы до следующего дня. После некоторых раздумий, он согласился. Утром Глеб не услышал, как мама зовёт его к завтраку. Обычно молодой человек имел довольно чуткий сон и просыпался от каждого шороха, но сегодня он спал очень крепко. Глеб даже не услышал стук в двери своей комнаты и тогда Виктор Васильевич открыл её и тихонько вошёл. То, что увидел пожилой человек, поразило его до глубины души. Его сын лежал, раскинувшись на кровати с безмятежным выражением на лице. Одна его рука была убрана под голову, другая откинута в сторону. На выпрямленной руке, на сгибе локтя Виктор Васильевич увидел характерные следы от уколов. Отец сразу всё понял. Виктор Васильевич несколько секунд неподвижно стоял и смотрел на своего сына. Затем, он быстро подошёл к Глебу и начал с волнением трясти.
Глеб проснулся не сразу.
- Глеб, - спросил чуть, не задыхаясь, он, - что у тебя на руке? Что это за следы?
Молодой человек не умел врать. Он посмотрел на свою руку и как можно спокойнее произнёс:
- Это следы от уколов, отец.
- Я понимаю, - нетерпеливо согласился Виктор Васильевич, - я хочу знать, откуда они взялись.
- Я на днях сдавал анализы крови, - неуверенно ответил Глеб.
- Зачем? Ты чем-то болен?
- Папа, - Глеб, вдруг разозлился, - у меня своя личная жизнь, и я прошу тебя в ней не копаться. Прости меня, пожалуйста, за резки тон, но прошу, не нужно за меня волноваться. Да, я сдаю анализы, что в этом такого страшного?
- Я тебя спросил, - ещё раз повторил отец, - ты чем-то болен?
- У меня недавно была одна связь с незнакомой девушкой, и на всякий случай я решил провериться.
- Я не узнаю тебя, Глеб! – почти закричал Виктор Васильевич, - ты никогда не врал, а сейчас делаешь это! Никакие анализы ты не сдаёшь! Ты, – мой ненаглядный сын, - стал наркоманом!
И Глеб замолчал. Не в силах произнести ни слова, он посмотрел отцу прямо в глаза. Это был негласный диалог, очень страшный, фатальный и роковой. В их дом зашла смерть. Отец молча поднялся с кровати и вышел из комнаты, а через несколько минут раздался крик Агаты Григорьевны.
- Глеб! Отец! Вызови «скорую»!
Виктор Васильевич умер мгновенно. Обширный инфаркт навсегда остановил сердце профессора кафедры математических наук. Это был ещё один удар по общему состоянию Глеба, к которому прибавилось ещё и чувство вины. Молодой человек понимал, что своим образом жизни, своими действиями, он свёл отца в могилу. За смерть отца, на него обиделась мать. Глеб вновь ушёл из дома.
С две тысячи четырнадцатого года валюта стала постепенно дорожать. И, если раньше рубль дешевел постепенно, двигаясь полого по схематичному графику цен, то в последние месяцы его обвал стал достаточно ощутимым. Удорожание валюты стало резким и продолжало двигаться по цене вверх. Если в октябре, евро стоил почти сорок один рубль, то уже в январе следующего года евро взлетел на отметку в шестьдесят пять рублей. Кредит стало выплачивать сложнее. Глеб продолжал работать, но денег не всегда хватало на закрытие кредита или очередной дозы. Он начал занимать деньги у друзей и знакомых. Когда молодой человек однажды под действием наркотика не пришёл на работу, он был тут же уволен за прогул. Работодатель просто нашёл повод избавиться от него, потому что по «сарафанному радио» ему сообщили о пристрастии Глеба к наркотикам.
Долг по кредитному договору Глеба начал увеличиваться в геометрической прогрессии. И снова назначили пени за несоблюдение сроков гашения кредита, а также сюда добавились штрафы за неуплату кредита. Он постоянно получает звонки из банка. Позже выяснилось, что банк передал коллекторам его дело по возврату долга по кредиту. А с их стороны начался настоящий «беспредел». Молодому человеку на телефон стали постоянно поступать звонки от неизвестных людей, которые сыпали угрозами в его адрес и адрес его матери. К этим звонкам добавились ещё одни, которые поступали уже от людей, у которых он давно занял деньги и никак не мог вернуть. Причиной тому была потеря работы. Жизнь Глеба начала походить на омут: борьба с ломкой, поиск денег на дозу, постоянный поиск работы.
В один из дней, когда Глеб направлялся в свою компанию в убогую квартиру, на него напали двое парней и начали сильно избивать. После того как избиение закончилось, парни объяснили Глебу, что если он не вернёт микро финансовой организации деньги, в которой когда-то занимал пусть небольшую сумму, но которая с учётом начисленных процентов выросла в разы, то они доберутся до его матери. Их не волнует, что Глеб на сегодняшний день задолжал им кругленькую сумму. Глеб восстанавливался несколько дней. Пока он жил у своих «друзей», он принял решение продать свою долю в квартире, чтобы закрыть все накопившиеся долги. Молодой человек вернулся жить домой. Ему пришлось рассказать матери про незакрытый валютный кредит и ещё несколько параллельных долгов, которые необходимо было закрыть в ближайшее время. После долгих уговоров, Глеб убедил мать расстаться с большой просторной квартирой, и вскоре, он с Агатой Григорьевной переезжает из центрального района города в светлую уютную двухкомнатную квартиру в район, который находился далеко от центра.
Сейчас, мать с сыном жили вместе. У каждого из них была своя отдельная комната и постепенно, каждый стал жить своей жизнью. Глеб всё больше уходил в себя и вёл уединённый, замкнутый образ жизни. Он не любил, когда мать его о чём-то спрашивала, но Агата Григорьевна, в свою очередь, старалась в те моменты, когда они встречались на кухне, разговаривать с ним. Ей больно было видеть, как медленно погибает её единственный сын. Она давно знала, что Глеб употребляет наркотики, и каждый раз просила его лечь в клинику на лечение, но все её мольбы, Глеб не воспринимал. Он вообще был с ней немногословен. Причитания матери раздражали его, и однажды, Глеб сказал, что если она не оставит его в покое, он уйдёт из дома, насовсем и сделает всё, чтобы они больше никогда не виделись. Матери пришлось отступиться от сына.
Глава восьмая
Солнечный свет ворвался в окно. Закрытые глаза чуть сжались, тонкая рука выскользнула из-под одеяла и прикрыла их изящной ладонью. Сон ещё не отпускал. Продолжая неподвижно лежать в тёплой, мягкой постели, молодая женщина наслаждалась тишиной, она даже забыла, что утро может начинаться с ярких солнечных лучей, а не с лёгкого шелеста дождя. Не убирая ладонь от лица, Инга открыла глаза. Лёжа на спине, она сквозь пальцы устремила взгляд в потолок, на котором весёлый луч солнца нарисовал широкую белую полоску. Инга задумалась, но мысли у неё в это прекрасное утро были довольно мрачными:
- «Больна, неизлечимо больна...», – возникла в голове беззвучная фраза.
Она вчера снова была у врача. После долгих обследований, ей, наконец, был поставлен точный и неутешительный диагноз. Из уст врача он прозвучал сухо и безжалостно. Еще молодая, жизнерадостная женщина узнала, что дни её сочтены, смертельная болезнь как ножом пронзила её хрупкий счастливый мир.
- «И помощи уже ждать не стоит, никто не поможет, и ничто меня уже не спасёт», – с горечью подумала она.
Инга могла с уверенностью сказать, что она была тем человеком, кому в жизни, поистине выпал счастливый билет. Несмотря на то, что своего будущего мужа она встретила несколько с опозданием, ей к тому времени было двадцать семь лет, и все её подруги уже успели выйти замуж, а друзья жениться, мужчина ей встретился действительно с редкими качествами. Добрый и мягкий, он заботливо относился к своей семье и безумно любил своих дочерей, но за внешней мягкостью скрывался стальной и властный характер, который не позволял каких-либо вольностей с подчинёнными и коллегами по работе. Своё счастье Инга ждала спокойно. Окончив университет, и получив диплом преподавателя романо-германских языков, она устроилась преподавателем французского языка в тот же университет. Параллельно с работой проходила пробы озвучивания фильмов синхронным переводом. Но жизнь вносит свои коррективы в планы каждого из нас и однажды молодая женщина встретила своего любимого человека. Это произошло на празднике у её знакомой. Влад оказался близким другом мужа той самой знакомой. Карьера Инги на время отошла в сторону. Вскоре она вышла замуж, родила двух дочерей и с упоением погрузилась в счастливый семейный мир. И вот теперь, когда было построено столько планов на будущее, в их тихую, умиротворённую гавань, пришла беда.
- «Как хочу жить! Почему? Когда всё это началось, и в какой момент болезнь неотступно стала следовать за мной? Как спастись?», – задавала себе вопрос за вопросом Инга, – «Страшно».
Холодок пробежал по её телу. Боязнь смерти. Инга с ужасом представила, что однажды, её закрытые глаза больше не откроются, и она никогда не увидит небо, солнце, звезды. И никогда больше не увидит своих дочек и мужа. Никогда! Её лёгкие, больше не вдохнут в себя свежий поток воздуха, а её красивое живое тело превратится в окоченевший труп, который захоронят по славянским обычаям, на третий день. Её жизненный путь будет завершён и от неё останутся лишь воспоминания в мыслях её близких людей. Совсем скоро она присоединится к тем, кто спит вечным сном. Инга понимала, что всем, кто родился на этой планете, рано или поздно придётся покинуть ряды живых, но ей совсем не хотелось, чтобы с ней это произошло так скоро, когда она была так молода и счастлива. Будучи скептиком и к тому же убежденным атеистом, Инга не верила ни в загробную жизнь, ни в то, что душа будет жить вечно, и считала реинкарнацию чистейшей выдумкой. Внутренний скептицизм говорил о том, что все живые существа живут на земле лишь однажды и человек не исключение.
«Где эта душа будет жить, на небе? Превратится в звезду?», - задавала она сама себе немой вопрос.
Конечно, Инга не отрицала того, что в случае экстренных ситуаций, что-то охраняло человека, но это скорее была интуиция и инстинкт самосохранения, нежели мифические сверх силы. Несмотря на то, что Инга была крещёной, её в детстве крестили родители, крестик она не носила и в церковь ходила лишь изредка и то, не столько по зову веры, сколько её привлекала сама атмосфера, царившая внутри Божьего дома. Переступая порог церкви, молодая женщина всегда испытывала непонятное, трепетное чувство смирения. Высокие стены и своды храма, лики святых, смотревших на прихожан с икон, облачённых в золочёные рамки, множество горевших свечей, тишина и запах ладана, всё это по-особому трогало душу. Свои атеистические взгляды, молодая женщина никому не навязывала, и более того, Инга с большим уважением относилась к людям, которые веруют, и к тем, кто посвятил свою жизнь служению Богу. Она считала, что каждый сам решает, отталкиваясь от собственных ощущений, верить ему или нет, также как и то, что каждый сам для себя выбирает в жизни свой путь.
- «А как было бы хорошо, жить пусть не вечно, но хотя бы лет так двести».
Откинув одеяло, Инга села на постели, и опустила босые ноги на прохладный паркетный пол. Согнувшись, она оперлась локтями на бедра и закрыла лицо руками. Так, не переставая мысленно рассуждать на темы о вечном, Инга просидела несколько минут.
- «Всё! Нужно взять себя в руки!», - наконец, твёрдо сказала она себе и, не торопясь поднялась с кровати.
Часы показывали шесть часов двадцать минут. Будильник был установлен на семь утра. Тихонько пройдя мимо спящего мужа, взяв по пути с подлокотника кресла халат, она легко ступая вышла из спальни и направилась на кухню. Заправив молотым кофе кофе-машину, Инга села на стул. Тишина. Через сорок минут прозвенит будильник и встанет её муж, а спустя еще полчаса, в половине восьмого, встанут её девочки, которые будут собираться в школу. Через сорок минут начнется обычная утренняя суета. Инга же останется дома, муж позволил ей не работать, но это обстоятельство её нисколько не унижало, наоборот, она с удовольствием вела домашнее хозяйство, оставив при этом себе подработку по специальности. Молодая женщина набрала себе небольшой класс учеников, которым требовались уроки репетитора.
Кофе-машина, слабым сигналом оповестила о том, что кофе готов. Инга взяла в руки маленькую фарфоровую чашку и налила в неё крепкий чёрный кофе. Женщина любила красивую дорогую посуду. В кухонном шкафу аккуратно стояли тарелки различной формы и вида китайского и чешского фарфора. Среди них также стояли тарелки с абстрактным рисунком из современного стекла для разогрева в микроволновой печи. В большой современной кухне имелась различная кухонная утварь и множество электроприборов для приготовления различных блюд. Инга имела изысканные манеры, привитые ей с детства её родителями и тихий приятный голос. Молодой женщине нравились мягкие цвета, утонченные линии и дорогие вещи, но роскошь была ей чужда. Скорее она любила стильное убранство, нежели кричащую дороговизну. Семья была обеспечена, и материальное положение соответствовало их статусу. Это были скромные, интеллигентные люди с чувством собственного достоинства, строгие по отношению к себе, но в тоже время очень добрые по отношению к окружающим. Редкое сочетание качеств.
Инга достала из холодильника сыр и отрезала от бруска два тонких ломтика. Все свои действия она выполняла на автомате, всё время думая о том, как сказать мужу про свой смертельный диагноз, он до сих пор ничего не знал. У супругов не был секретов друг от друга, и они жили в полном доверии, но почему-то сейчас, Инга никак не могла сказать ему о своей болезни, она даже не могла это объяснить, как будто ей что-то мешало, и это был не страх, нет. Просто накануне они всей семьёй ездили к его родителям и очень хорошо провели время среди близких людей, а сегодня утром, Инга увидела безмятежное лицо спящего мужа, и у неё сжалось сердце. Ей не хотелось омрачать такой удивительный день, подобной новостью, да и в целом, она хотела продлить мгновение счастья, ещё хотя бы на один день, потому что понимала: как только она расскажет мужу о своём диагнозе, на смену безмятежным счастливым будням, придёт бесконечная тревога и волнение. Именно осознание того, что видимое счастье и невидимое несчастье встали на один уровень, и оттягивало момент её признания. Увлечённая своими мыслями, Инга не заметила, что Влад стоит в дверях кухни:
- Что-то случилось? – Спросил муж, слегка улыбаясь, когда она, наконец, его заметила. Подойдя к жене, он обнял за плечи и нежно поцеловал её в щёку, и затем, не заостряя внимания на своём вопросе, подошёл к кухонному гарнитуру, взял чашку и тоже налил себе ещё горячий крепкий кофе.
- Нет. Ничего не случилось, дорогой.
- Ты что-то задумчивая сегодня.
- Да. Обдумываю план урока, – не решаясь ранним утром сказать мужу правду, ответила Инга. - Ты рано встал.
-  Солнце сегодня светит особенно ярко, я не мог дальше спать. А ты сама, давно встала?
-  Нет, минут десять назад.
- Что-то рано? Тоже разбудило солнце?
Инга в ответ слегка улыбнулась.
- Хочешь, - предложил Влад, - я возьму сегодня выходной?
Влад являлся директором небольшой фирмы по продаже компьютерного оборудования. Программист по образованию, он сразу после получения диплома устроился работать в одной из престижных интернет кампаний. Постепенно Влад смог сам организовать своё дело, привлёк инвесторов, удачно составил бизнес-план, и достаточно быстро раскрутился. Сейчас его фирма занимала одно из ведущих мест на рынке в этой области.
- Нет, не нужно. Я знаю, у тебя сейчас небольшие трудности, поэтому не стоит просто так тратить драгоценные дни, если, конечно, ты сам не хочешь отдохнуть. Но, ради меня не стоит этого делать.
Её муж был проницательным человеком и от него не ускользнул печальный взгляд жены.
- Ты меня обманываешь, дорогая, - сказал он мягко, - признавайся, что случилось.
Инга, в полном молчании, посмотрела на мужа долгим грустным взглядом.
- Я жду, Инга, что происходит? – с ноткой тревоги в голосе, снова задал свой вопрос Влад. – Что случилось?
- Влад, - тихо произнесла она после длительной паузы, - я вчера была у врача, если честно, я уже давно хожу к ним, а тебе не стала об этом говорить, потому что решила, пока не выясню что со мной, раньше времени волновать тебя не стоит. Вчера, мне, наконец, был поставлен точный диагноз: у меня рак, Влад и уже на третьей стадии. Врачи назначили курс химиотерапии, но сразу предупредили, что шансы невелики, так как время уже ушло.
Некоторое время Влад сидел неподвижно, словно в оцепенении, и не сводил с жены пристального взгляда. То, что он услышал, повергло его в секундный ступор. Наконец, он спросил:
- Не понимаю Инга, почему ты решила меня не беспокоить, вместо того, чтобы наоборот, сразу поставить меня в известность о том, что у врачей возникли какие-то подозрения относительно твоего здоровья?
- У тебя сейчас проблемы на работе, зачем я буду тревожить тебя по пустякам? Я ещё вначале лета почувствовала некоторую вялость и сонливость, периодами чувствовала тошноту и лёгкое головокружение, подумала, что, скорее всего, жду ребёнка, мы же так хотим мальчика и через месяц, в августе, пошла к женскому врачу. Я была уверена, что наша мечта скоро сбудется, и даже сомнений никаких не возникло, что это не беременность, а симптомы тяжёлого заболевания. Ходить по врачам я лишний раз не люблю и пошла на УЗИ только, чтобы узнать пол ребёнка, а врач вместо плода увидела неестественное уплотнение и мне посоветовали как можно скорее обратиться к онкологу.
- Ты меня удивляешь. Как ты могла от меня такое скрывать, и к тому же, практически целый месяц, а я даже ничего не замечал и ни о чём не догадывался!
Влад говорил спокойно, но в его голосе чувствовались нотки некоторого раздражения.
- А зачем я буду говорить тебе о том, что ещё неизвестно? – пыталась оправдаться Инга, - я сразу же пошла на обследование, откровенно говоря, надеясь, что врачи ошиблись. Да, я не стала поднимать панику раньше времени, берегла твои нервы.
- Она берегла мои нервы! – с сарказмом повторил последнюю фразу Влад.
- Ну, прости меня, пожалуйста. Мне даже сейчас, если честно, трудно об этом говорить.
- Ты говоришь, у тебя третья стадия? – внезапно спросил он.
- Да, но…, она вот-вот перейдёт в четвёртую. К сожалению в моём случае болезнь прогрессирует, я не испытываю боли, просто в целом чувствую некоторую вялость.
- Ну почему! - возмутился Влад, – почему? Когда мы живём в век высоких технологий, человечество до сих пор не смогло придумать эффективное лекарство от этой болезни?
- Милый, не ругайся. Человечество, в век высоких технологий ещё от многих болезней не придумало лекарств. До сих пор некоторые из них неизлечимы. Я, наверное, сама виновата, лишний раз к врачам не хожу, потому что не люблю больницы, а в этот раз обратиться нужно было раньше, и болезнь определили бы на начальной стадии, лечение бы назначили вовремя, и у меня был бы шанс на стопроцентное выздоровление. А сейчас что делать? Упущенное время уже не вернёшь. Я не боюсь пройти курс химиотерапии, просто думаю, что он мне уже не поможет.
- Не нужно опускать руки раньше времени. Какие они дают прогнозы?
- Плачевные, если честно, - со вздохом ответила Инга, - мне дали три месяца, а при чётком и строгом соблюдении лечения, полгода максимум.
- Мы используем с тобой все шансы.
- А надо ли? Если уже всё, что толку бить в колокола?
- Вот как раз и надо бить во все колокола, стараясь отвоевать у болезни право на жизнь. И я запрещаю тебе отчаиваться раньше времени. Ты пройдёшь химиотерапию, мы усилим витамины и увеличим прогулки на свежем воздухе. Нужно постараться себя спасти любой ценой. Обещай мне!
- Ты даже себе не представляешь, какая я стану страшная. У меня выпадут все волосы, я похудею и моя кожа примет землистый цвет.
- Не выдумывай. Даже если твои предположения верные, то это будет лишь временный эффект. А что волосы – купим парик.
- Ты меня точно бросишь…
- Что ты такое говоришь – перебил её Влад.
-…, но, это, наверное, к лучшему, – не обращая внимания на его слова, продолжала Инга. Она запустила пальцы в свои густые светлые волосы и покачала головой. - Я никогда тебе не говорила, как безумно тебя люблю. Обещай, когда я умру, ты найдёшь себе женщину. Мы верны друг другу чувствами, но это не значит, что ты должен проживать свою дальнейшую жизнь в холостяцком одиночестве.
- А, ты уже завтра на кладбище собралась?
- Влад…
Муж прервал ответ Инги, нежно обхватив руками её лицо, глядя ей в глаза, почти шёпотом он произнёс:
- Я проживу свой век только с тобой. Когда назначен первый курс?
- Завтра, с утра.
Влад хотел продолжить свою мысль, но в этот момент его прервал звук будильника, который громко играл нежную мелодию в их спальне.
– Семь утра. Пойду, отключу его, а то он наших девочек разбудит раньше времени.
Он вышел из кухни, и вскоре будильник смолк. Вернувшись, Влад произнёс:
- Сегодня беру выходной! Как только наши девочки уйдут в школу, ты позвонишь своей маме и попросишь её провести этот день с нашими детьми, а мы проведём этот чудесный день вместе. Теперь, нам ни в коем случае нельзя отчаиваться. Наоборот! Сегодня мы будем радоваться жизни, как никогда, наслаждаясь каждым мгновением этого прекрасного дня, одновременно готовясь к предстоящей борьбе за жизнь, за нашу с тобой жизнь! И для того, чтобы аккумулировать свои силы, нам нужен отдых, хорошее настроение, а главное – настрой. Мы вместе пройдём это испытание. Я буду с тобой рядом.
- Милый, ты прав, - ответила, соглашаясь, Инга, - я, наверное, зря так рано отчаялась. Я готова бороться и идти до конца, ради тебя и своих девочек.
На последней фразе, её голос дрогнул, и глаза увлажнились от слёз. В детской спальне, которая располагалась на втором этаже, супруги услышали голоса дочек. Инга быстро промокнула глаза салфеткой.
– Вернёмся к разговору чуть позже, – произнёс Влад.
Через мгновение послышался звук открывающейся двери, и затем топот детских ног, сбегающих по лестнице. Тут же на кухне показались две девочки, которые были так похожи друг на друга, что внешне даже родители не могли их отличить. Инга и Влад хорошо знали характеры своих дочек и только поэтому они никогда не путали своих чад.
- Доброе утро! – радостно воскликнули Маша и Маргарита, подбегая к своим родителям и нежно обнимая их своими маленькими детскими ручками, одна - маму, другая – папу.
- Доброе утро, мои милые девчушки! - сказал Влад, поднимая Маргариту на руки, - вы сегодня проснулись раньше будильника!
- Да! Мы его сегодня опередили! - засмеялась Маргарита, – а посмотрите, какое яркое солнышко светит у нас в комнате!
- И меня, и меня! – подбежала к отцу Маша, которая тоже любила сидеть у него на руках.
- У нас в спальне оно тоже ярко светит, – ответила с улыбкой Инга.
Влад поднял вторую дочь на руки:
- Ну, что? Идём сначала заправлять постель и умываться?
- Да, папулечка, пойдём скорее! – весело согласилась Маша.
Влад с девочками вышел из кухни, а Инга занялась приготовлением завтрака, и на какой-то момент, она даже отвлеклась от печальных мыслей. Это будничное утро многое поменяло для Влада и Инги, но они умели скрывать свою тревогу не только от девочек, но и друг от друга. Глядя на эту семью со стороны, трудно было бы догадаться, что в их доме поселилась тревога и неопределённость.
Маша и Маргарита заправили свои постели и начали одеваться в школу. Им было по восемь лет, и они ходили в первый класс. Девочки практически всё любили делать вместе. Они не только вместе одевались, сёстры одновременно учили уроки, им нравились одинаковые мультфильмы и детские передачи. Они вместе ходили гулять, если конечно, время для их совместных прогулок совпадало. Девочки были очень дружны и существовали как одно целое, но при всём этом, характеры они имели кардинально разные. Маша была более строгая и сдержанная, тогда как Марго, так её называли в семье, более открытая и несколько дерзкая. Различие в характерах девочек влияло и на их стиль в одежде. Они никогда не одевались одинаково, отчасти ещё и потому, что не хотели быть похожими друг на друга, но, если получалось, что в каком-либо виде одежды их вкусы совпадали, то они непременно отличали себя разным выбором цвета, с условием, чтобы цвета были выбраны из одной гаммы. Однажды родители на день рождения девочек подарили им летние платья. Одно из них они купили в магазине, платье было нежно-розового цвета, другое же, тёмно-малиновое, им пришлось заказывать в ателье, потому что оно должно было быть точно таким же по фасону.
Родители души не чаяли в своих дочках и отец их нередко баловал, что Инга не всегда одобряла, но воспитывали их в строгости. У сестёр было всё. Уже в восемь лет у обеих были проколоты уши, в которые были вдеты золотые серёжки. Их детская комната была заставлена многочисленными игрушками, которые родители привозили им со всего света. Редкой красоты дорогие куклы сидели у каждой на прикроватной тумбочке, а свои заправленные постели девочки дополняли большими мягкими игрушками; у одной на кровати сидел тигр, у другой – чёрная пантера. Часть игрушек занимали полки и стеллажи, остальные игрушки были убраны в ящики.
Маша и Маргарита имели много увлечений и плотное расписание дня. Помимо общеобразовательной школы, обе ходили в бассейн и в дополнительные секции. Машу, родители отдали на художественную гимнастику, а Маргариту на айкидо, помимо этого, она в своём юном возрасте увлекалась ещё и рок-музыкой. Два раза в неделю Марго посещала уроки игры на гитаре у частного педагога. Семья была очень дружной, а Инга и Влад имели много друзей, у которых тоже были дети. Часто семьями они выбирались за город и с удовольствием проводили время.
Когда девочки ушли в школу, Влад сделал звонок своему заместителю и поставил того в известность, что сегодня он берёт выходной.
- Ты знаешь, - произнёс он, посмотрев на жену, - я рад, что мы проведём этот день вместе. Интенсивная работа забрала у меня не только много жизненного времени, но и практически лишила чувства романтики. Как спланируем наш день? Ресторан, апартаменты?
- Нет, – с милой улыбкой ответила Инга, – я очень люблю природу, только оказавшись ближе к земле, понимаешь, что ты – лишь маленькая частица этого большого и необъятного мира. Вот она, настоящая жизнь, когда вдыхаешь чистый лесной воздух, а твой слух улавливает пение птиц и жужжание насекомых. Когда взгляд наслаждается красивыми пейзажами. В особенности прекрасен закат над водой, тогда, ты можешь увидеть, как играет на воде, блестящими искрами солнечная дорожка. Такой красоты и такого умиротворения в городе не найдёшь никогда. Я предлагаю провести этот день на даче у моих родителей, там великолепные места.
- Мне нравится твоя идея; проведём этот день на природе, - согласился с предложением Инги, Влад. – По дороге, мы можем заехать в лес; прогуляемся по осенней листве. К вечеру сделаем праздничный ужин с шашлыками и вином.
Инга взяла в руки телефон и набрала номер своей мамы.
Глава девятая
Мяу…,уау…, я-а-и-ааа…, - послышалось где-то вдалеке. Вокруг царили полный мрак и безмолвие. Тьма была настолько плотной и непроницаемой, что казалось, если вытянешь вперёд руку, обязательно к ней прикоснёшься. Короткие, отрывистые звуки продолжали раздаваться в этой, почти звенящей тишине, они звучали очень печально и жалобно, будто кто-то просит о помощи, какое-то животное. Похоже на мяуканье кошки, скорее всего это и была кошка, которая заблудилась во мраке и сейчас просит вызволить её. Звукам вторило короткое эхо, удваивая их тихими отголосками. Продолжая идти наугад, он непрестанно водил перед собой руками в надежде коснуться стены или какого-нибудь предмета, который послужил бы ему ориентиром во тьме, но вокруг была только чёрная пустота. Его движения казались ему странными, создавалось впечатление, что он скорее не шёл, а медленно плыл, словно подводный спелеолог, потерявший свой фонарик, и теперь пытающийся наощупь найти выход из грота морской пещеры. Отчётливо слышится собственное дыхание, неспокойное, учащённое, а кошка…, она продолжала звать в темноте, и эхо продолжало удваивать эти звуки, только теперь оно разносило их по всему непроницаемому пространству.
Вдруг, впереди появилась крошечная яркая точка, словно одинокая звезда светилась в этом непроницаемом мраке, и этот свет вселял надежду на то, что возможно там, вдалеке, он видит выход. Маленькая точка света, по мере приближения, превратилась в тонкую полоску, а жалобное мяуканье, стало слышно гораздо ближе. Кто-то прикоснулся к плечу, но почему-то было не страшно и хоть в кромешной темноте невозможно было кого-либо разглядеть, он, даже не пытаясь заговорить с неизвестным, не останавливаясь, продолжая свой путь по направлению к свету. Кошка плакала уже совсем рядом. Эхо исчезло. Он прислушался. Нет, плачет не кошка, и это совсем не голос животного, сейчас он отчётливо слышал голос человека, который что-то говорил, но слова разобрать всё ещё было невозможно. И что-то родное в этом голосе…, который звучит…, так тревожно. Полоска света уже совсем рядом. Внезапно глазам стало немного больно, ещё мгновение и веки медленно разомкнулись.
Глеб открыл глаза. Перед собой он увидел встревоженное лицо матери, которая изо всех сил трясла его за плечо и взволнованным голосом будила:
- Проснись…, проснись, Глеб! Глеб! Да проснись же!
- Мам? – спросонья, он не мог понять, что происходит. - Что случилось?
- Сына, что с тобой? Я уже полчаса тебя бужу! Бог знает, какие уже мысли приходят мне в голову! Почему ты спишь в такое время?! Что происходит?
Глеб приподнялся на постели и слегка помотал головой, сбрасывая остатки сна:
- Не могу понять твою панику, лучше сама скажи, что случилось. Неужели тебя возмутил мой крепкий сон?
- Не возмутил, а встревожил. Да. А главное, ты знаешь, сколько сейчас времени?
Глеб посмотрел на мать, слегка приподняв брови. Агата Григорьевна, выдержав взгляд сына, уже несколько спокойным, но по-прежнему тревожным тоном ответила:
- Семь часов.
- Ну, мам, - Глеб слегка улыбнулся, - у меня есть ещё целых полчаса, которые я недоспал. Тебе напомнить, что я встаю в половине восьмого?
- Вообще-то, сейчас семь часов вечера!
Глеб не сразу осознал услышанное и медленно переспросил:
- Семь вечера?
- Что с тобой, Глеб? – снова, с беспокойством в голосе, спросила Агата Григорьевна.
Молодой человек откинулся на подушку и, безмятежным тоном произнёс:
- Не знаю, мам, если честно. – Чтобы успокоить взволнованную мать, и исключить дальнейший допрос с её стороны, Глеб решил придумать свою версию событий. На самом же деле, он вообще не мог вспомнить вчерашний день. – Просто…, я пришёл домой только под утро, не сразу смог заснуть, вот и проспал целый день. Сегодня, видимо, мой организм смог выспаться только к вечеру, так что не вижу повода для паники.
- Ты никогда в жизни так долго не спал. Не раз бывали дни, когда ты приходил под утро, но даже в этих случаях, ты к обеду уже был на ногах. А…, почему ты лёг под утро? – Внезапно спросила она. - Где ты вчера был?
- Мам, я ещё не пришёл в себя ото сна, а ты засыпаешь меня вопросами. Давай, я сейчас встану и тебе за завтраком…
-За ужином, – поправила его мать.
-Да..., за столом, во время ужина всё расскажу.
- Нет! – твёрдым тоном потребовала Агата Григорьевна, – я сейчас хочу услышать, где ты вчера был и во сколько по времени вернулся домой.
- Я вчера встречался с друзьями! – Начал уверенно сочинять, Глеб. - Мы всю ночь просидели в кафе, и я пришёл только под утро, не помню, который был час. Сразу лёг спать, вот, только сейчас проснулся.
- Не проснулся, а я тебя разбудила и неизвестно, сколько бы времени ты ещё мог проспать.
- Думаю, вскоре я бы всё-таки очнулся даже от такого крепкого сна, так что ты зря паникуешь. Конечно, по правде я и сам удивлён, что спал столько времени, но, думаю это обстоятельство не должно являться поводом для беспокойства. Сейчас я выспался и чувствую себя прекрасно.
- Я знаю, Глеб, ты специально так говоришь, чтобы меня успокоить, но делаешь это напрасно. Меня тревожит твоё состояние, потому что, так долго спать – это неестественно. Я почти уверена, что ты снова начал принимать наркотики.
- Ну, о чём ты говоришь, - начал нервно Глеб, - какие наркотики? Сказал же – завязал!
- Ты обещал взять себя в руки, и бросить это пагубное пристрастие. Обещал пойти лечиться, но я чувствую, что ты снова меня обманул, – не обращая внимания на возмущения сына, продолжала Агата Григорьевна, - и ты не хочешь, в первую очередь, признаться в этом себе. Ты не меня обманываешь, Глеб, понимаешь? А себя. Я видела твоё состояние последнюю неделю, и вдруг сегодня, ты спишь таким глубоким сном, что я с трудом смогла тебя разбудить. Нет, это был даже не сон, а забытьё какое-то, люди после тяжелой трудовой смены так крепко не спят. Первые минуты у меня вообще создалось впечатление, что ты находишься либо в глубоком обмороке, либо ещё хуже – умер, успокоилась только, когда нащупала у тебя пульс. Потом, ты, с трудом проснувшись, оказываешься полностью здоровым, а от болезни не осталось и следа. У тебя хорошее настроение, ясный взгляд и прекрасное самочувствие. Нет, я конечно рада, что ты поправился, но именно это меня и пугает, потому что такой внезапный эффект «выздоровления», в кавычках, уж извини, могут дать только наркотики! Вопрос только, какие? И ни один курс даже длительный реабилитации не даст такого ошеломительного результата.
- Так, всё! – отрезал Глеб, - я больше не собираюсь продолжать этот бессмысленный разговор. И, пожалуйста, мам, предоставь мне самому решать, что делать в этой жизни и как поступать. Хорошо?
Агата Григорьевна внимательно посмотрела сыну в глаза и внезапно спросила:
-А с какими это ты друзьями встречался? - и, не дожидаясь ответа, продолжила: - по несчастью? Других друзей у тебя уже быть не может, потому что нормальные люди давно от тебя отвернулись. И прекрати мне врать. В каком кафе вы сидели, за чей счёт? В твоих карманах нет ни копейки денег.
Глеб замолчал и посмотрел на мать укоризненным взглядом. Его задели последние слова, потому что это было правдой, а ещё, он не знал, что говорить. Глеб вообще смутно соображал, что сейчас происходит и совсем не помнил, что произошло вчера. Между тем, Глеб прочитал в глазах матери ожидание ответа на заданный вопрос. Агата Григорьевна прервала неловкую паузу фразой, которая прозвучала одновременно и как вопрос, и как утверждение:
- Я не знаю, Глеб, когда ты перестанешь целенаправленно себя убивать.
- Мам, говорю же, я ничего не принимал, и потом, прекрасно помню, как дал тебе обещание вернуться к нормальной жизни. Да, согласен, до клиники пока не доехал, но, честно, хотел это сделать в ближайшие дни. А сегодня, даже не знаю, что происходит? Чувствую себя превосходно, и сам удивлён этому не меньше тебя. Мне действительно было плохо последние дни, согласен, а, может, мой организм свыкся, с тем, что я давно ничего не принимал и постепенно пошёл на поправку? Я уже месяц как бросил наркотики, - решил отшутиться Глеб.
- Да, нет, Глеб, ты же умный человек, так что, не говори ерунду.
- Я не…
- Можешь больше мне ничего не говорить, я сердцем чувствую, что с тобой, что-то случилось и очень боюсь тебя потерять. Хотя…,
- Мам, не надо..., – пытался закончить неприятный разговор Глеб.
-… я давно уже тебя потеряла, - не слушая сына, продолжала Агата Григорьевна, - ты и сам себя давно потерял, и в глубине души это знаешь.
Она тяжело вздохнула, грустно посмотрела сыну в глаза и, протянув руку, нежно потрепала его роскошные, волнистые волосы.
- Мой любимый сын, - в эту фразу была вложена вся безграничная материнская любовь и такая же безмерная боль отчаяния. Слегка улыбнувшись, только краями губ, она ласково спросила: - Ужинать будешь?
- Да! - бодро ответил он. – Ты знаешь, я такой голодный, даже себе не представляешь!
Когда Агата Григорьевна вышла из комнаты, Глеб сел на постели, и задумался. Его внутреннее состояние, иначе как чудом, назвать было нельзя. Тело больше не испытывало боли, он не чувствовал слабости, упадка сил, хандры или апатии. Наоборот, словно оправившись от тяжелой болезни, Глеб снова был полон сил и жизненного тонуса. Впервые, за долгое время он чувствовал, что отдохнул и выспался, голова была ясной и в ней уже зрело много планов и идей. Глеб вспомнил каким он был несколько лет назад, то забытое ощущение внутренней силы в мышцах! Как давно он не испытывал такого физического и морального подъёма! Единственное, что заставляло его с опасением относиться к своим внутренним переменам, это их необъяснимая внезапность. Он старался детально вспомнить вчерашний день. Память с трудом воспроизвела события всего дня, вплоть до того момента, когда наркодельцы грубо выгнали его из квартиры: «А что было потом?», - спросил он себя. Этот отрезок времени, словно кто-то стёр из его памяти.
Сквозь мысли он услышал голос матери, доносившийся из кухни:
- Глеб, уже всё на столе. Остывает.
- Да, уже иду, мам! – он быстро встал, взял из шифоньера тёплый халат, одним движением накинул его на плечи и вышел из комнаты.
Они сидели вдвоём, на маленькой тёмной кухне в полной тишине. Женщина смотрела на сына, а Глеб, не замечая её внимательного взгляда, поглощал еду с двойным аппетитом. Его тарелка довольно быстро опустела, и он попросил добавки. Агату Григорьевну это немного удивило, её сын никогда не ел по две порции за раз, но она не стала заострять внимания на этом, а наполнила его тарелку ещё одной порцией плова. Добавку Глеб ел уже более спокойно. Когда Агата Григорьевна разливала чай, он окинул взглядом кухню:
- Ремонт здесь нужно сделать, и. причём, срочно.
-Хм, - слегка усмехнулась Агата Григорьевна, - а на какие деньги, милый мой сынок?
-Не волнуйся, этот вопрос я беру на себя. Завтра же, как встану, буду искать работу.
- М-хм, - кивнула мать и добавила: - а завтра, ты в котором часу собираешься встать? Так же как сегодня?
- Твой сарказм неуместен, мама, - добродушно произнёс Глеб, - то, что случилось сегодня, будем считать форс-мажорным обстоятельством. Я и сам этому удивлён не меньше тебя, надеюсь, так долго спать я все же больше не буду. Так что, завтра рано утром встану, куплю газеты с объявлениями о работе, и если ничего не найду, обойду стройки и магазины. Пока придётся устроиться на черновую работу, потом подкоплю денег, пройду курсы повышения квалификации и там уже постараюсь найти работу по специальности. Постепенно мы с тобой снова встанем на ноги, я тебе обещаю.
Агата Григорьевна от услышанного, на секунду замерла на месте, затем, поставив перед сыном чашку чая, внимательно посмотрела ему в глаза:
- Я тебя определённо не узнаю, сына, но…, если всё будет так, как ты говоришь – я снова стану самой счастливой женщиной на свете.
Глеб взял в руки чашку из тонкого китайского фарфора. Эта чашка, искусной работы с нежным изысканным рисунком, являлась частью чайного сервиза, подаренного когда-то его отцу в качестве благодарности за преподавательскую деятельность. Прежде чем сделать глоток, он вдохнул душистый аромат горячего чая. Разнообразие трав наполнили его лёгкие тёплой волной воздушных вкусов. Удивительное сочетание запахов мгновенно подарили приятные эмоции. Агата Григорьевна любила экспериментировать с блюдами и различными напитками, и особое удовольствие в этом увлечении ей доставляло купажирование вкусов чёрного чая. Она редко повторялась и когда её близкие или друзья пробовали приготовленный Агатой чай, их вкусовые рецепторы каждый раз заставляли задуматься над тем, нотки какого вкуса проскальзывали в этом горячем напитке, на сей раз. И отгадать получалось далеко не всегда. Глеб не стал добавлять сахар, а сделал сначала небольшой глоток чуть обжигающего напитка и с наслаждением просмаковал его горький, бодрящий вкус. В этот момент он поймал себя на мысли, что его жизнь стала постепенно наполняться смыслом, вновь приобретая разноцветные краски. К нему вернулся вкус к жизни и сейчас он вдруг осознал, что давно не общался с мамой, и ему очень захотелось с ней поговорить, просто, о чём-нибудь.
- Мам, я давно не навещал Мишель и Игоря. Ты, случайно, не помнишь, где они захоронены?
- Нет, сына, не помню, – мягко ответила Агата, - я ведь тогда не была на кладбище, отец ездил. Позвони тёте Марине, она часто ходит к сыну, мы с ней, кстати, не так давно виделись.
- А Мишель? Родители хоронили её в другом месте.
- Да, но я тоже не смогу тебе помочь, может быть, Марина что-то знает. Позвони ей сейчас.
Глеб задумался, затем медленно произнёс:
- Как ты думаешь, она захочет со мной общаться?
- Уверена, что да! И, даже сомнений быть н может! Марина любит тебя как родного. С потерей своего единственного сына, ты стал для той семьи как свет в окне. Когда Марина узнала про твоё увлечение наркотиками; не представляешь, как за тебя переживала. Каждый раз, когда мы друг с другом видимся, она спрашивает про тебя, интересуется твоим здоровьем и всё надеется, что ты излечился от своего пристрастия. Обязательно ей позвони. Марина обрадуется, услышав твой голос.
– Ладно, после ужина наберу её. А ты сама, как? Здоровье?
- Да ты знаешь, моё тело хорошо себя чувствует, а вот душа болит, и сердце часто ноет за тебя. Беспокойно мне как-то, предчувствие не отпускает, подсказывает, что с тобой что-то случилось.
- Нет, мам, ты за меня зря волнуешься. Это всё твои материнские предрассудки, а сердце в твоём возрасте нужно уже беречь и по пустякам беспокоиться не стоит.
- Наркотики – это не пустяки, – твёрдо сказала Агата Григорьевна.
- Ну, ладно, мам, – мягко ответил он, - давай не будем снова поднимать эту тему. Я обещал тебе вылечиться, значит, слово своё сдержу и в скором времени вернусь к нормальной жизни. Между прочим уже начал делать для этого всё.
- А, что например? Что ты начал делать, чтобы вновь стать полноценным членом общества? Откуда взялся такой внезапный эффект, Глеб? И это без лечения!
- Честно – не знаю…, но я точно ничего не принимал, по крайней мере, этого не помню.
- Вот! Ключевое слово – не помню.
Глеб встал из-за стола, подошёл к матери и нежно обнял её:
- Спасибо за ужин, мам, всё было очень вкусно.
Он вернулся в свою комнату, прикрыл за собой дверь и в задумчивости, остановился. Его взгляд упал на электронные часы, которые показывали начало девятого. Глеб снова попытался восстановить вечерние события вчерашнего дня, но всё было тщетно, он хорошо помнил всё, что было до ухода их квартиры наркодельцов. Когда за ним закрыли дверь, дальнейшие события обрываются. Этот необъяснимый провал в памяти вызывал у Глеба чувство замешательства. Вдруг он почувствовал, что ему стало невыносимо находиться в маленьком пространстве своей комнаты, и он решил прогуляться, тем более что сегодня Глеб на улице ещё не был. Молодой человек взял со стула костюм, но тут же его руки инстинктивно разжались: костюм был сырой и холодный, а рядом со стулом набежала небольшая лужица. За ночь его костюм обтёк, но не успел высохнуть. Глеб удивился, тому, что вчера он выходил на улицу в таком виде, он понял, что даже не одевал верхнюю одежду. «И я даже не простыл, странно», - произнёс он про себя. Надев плотные джинсы и джемпер, Глеб взял с компьютерного стола ключи от квартиры, и вышел из комнаты.
- Мама, я пойду, прогуляюсь немного.
- А ты куда, на ночь глядя? - забеспокоилась Агата Григорьевна, выйдя их кухни, - Далеко?
- Не волнуйся, я просто пройдусь немного, скоро приду.
- Теплей оденься, сейчас похолодало.
-Да, конечно.
Глеб прощал матери эту повышенную заботу, потому что в такие моменты её лицо настолько было преисполнено нежности и доброты, что Глеб просто не мог на неё обижаться. Он вышел из подъезда и остановился. На улице шёл проливной дождь и Глеб снова не взял с собой зонт, но на этот раз, выходя на улицу, он не услышал шума дождя. Запустив руки в карманы куртки, он с упоением вдохнул холодный влажный воздух. На улице было оживлённо, многие возвращались с работы, соседские ребятишки играли на площадке напротив дома. Им совсем не мешала дождливая погода, скорее даже забавляла. А взрослые же, наоборот, аккуратно обходили лужи и шли торопливым шагом, чтобы скорее убежать от непогоды, скрывшись от неё в своих тёплых домах.
«А куда, собственно, идти?» - спросил себя Глеб.
Он ясно осознал, что зря вышел из дома, и не потому, что на улице было темно, прохладно и сыро, а потому что понимал, что даже проливной дождь не станет помехой тому, кто знает, куда и зачем направляется, а Глеб не знал, куда ему идти. Газетный ларёк, в котором он хотел купить газеты с объявлениями о работе, располагавшийся вблизи остановки, был уже закрыт, да и деньги он не взял. Конечно, для того, чтобы хоть как-то скрасить своё одиночество, и с кем-нибудь пообщаться, Глеб мог доехать до своего единственного знакомого, который жил в соседнем районе города, но ему не хотелось его сегодня видеть, а просто пройтись по улице, он не мог, потому что не захватил зонт. Да, и наличие зонта, не вернуло бы Глебу настроение гулять по такой погоде, потому что он не убережёт его ноги от промокания, а в обуви, которую носил молодой человек, это произойдёт довольно быстро. Немного постояв под козырьком подъезда, Глеб вернулся домой.
В квартире были слышны звуки телевизора, они доносились из маминой комнаты, на одном из центральных каналов шёл очередной современный сериал.
- Глеб, уже вернулся?
- На улице дождь, а я не взял с собой зонт.
- Ты сейчас снова уйдёшь?
- Нет, больше уже никуда не пойду. Я хотел ещё в бумагах порядок навести, а то все ящики чем-то завалены. Да, кстати, дай мне номер телефона Марины, позвоню ей, пока не очень поздно.
- Её номер записан в блокноте, который лежит рядом с телефоном. Она записана под своим именем.
Глеб снял со станции трубку радиотелефона и, захватив лежавший рядом с ним блокнот, ушёл к себе в комнату. Его разговор с Мариной был недолгим. В коротких фразах, вопросах и односложных ответах, которые они задавали друг другу, чувствовалась неловкость, и, тем не менее, Глеб разговором был удовлетворён. Он узнал, что Марина поедет на кладбище к сыну под покров, вначале октября, и договорился, съездить вместе с ней, на могилу Игоря, но, где была похоронена Мишель, Марина не знала. Глеб взял этот вопрос на себя. Его друг, Сергей, до которого он сегодня так и не доехал, хорошо знал Филиппа - двоюродного брата Мишель. Глеб был уверен, что у Сергея сохранился его номер телефона.
В приподнятом настроении, с внутренним ощущением человека, начинающего жизнь с чистого листа, он, переодевшись в тёплый домашний халат, начал наводить порядок в своей комнате. Первое, что Глеб сделал, это взял в руки влажную олимпийку и повесил её на плечики. Для того чтобы костюм высох аккуратно, он расправил его, немного оттягивая в стороны, затем, запустил руку в правый карман, поправляя его изнутри. В этот момент пальцы поймали небольшой клочок бумаги. Молодой человек достал его и развернул. На маленьком блокнотном листе, чёрной пастой был записан одиннадцатизначный номер телефона и короткая фраза: «Позвонить после 2». Лицо Глеба одновременно отразило удивление и интерес. Во-первых, было непонятно, кому позвонить и что означала цифра два? И второе, Глеб впервые видел чернила, которые не растекались на сырой бумаге, а клочок блокнота не только полностью промок, но, к тому же долго пролежал в сыром кармане.
Не отрывая взгляда от блокнотного листа, он слегка приподнял брови и максимально напряг память. После некоторых усилий, на мгновение всплыл короткий фрагмент движения чьей-то руки, удерживающей в пальцах чёрную ручку. Глеб сконцентрировался и вспомнил ещё несколько моментов: большой дом, в тёмном переулке, огромный зал в готическом стиле…, и вдруг: шкатулка. По телу пробежал холодок. Глеб резко окинул взглядом комнату. На журнальном и компьютерном столике, на подоконнике было пусто. Он вспомнил, как держал шкатулку в руках и значит, точно принёс её домой. Глеб начал поиски. В первую очередь он обыскал шифоньер, внимательно просмотрев все коробки с обувью, и даже открыл ту коробку, которая была запрятана в самый дальний угол. В ней был спрятан «инвентарь» наркоманов. Она была накрыта вещами, чтобы мать её не нашла. Затем, он подошёл к тумбе компьютерного стола и начал поочерёдно выдвигать ящики. В верхнем ящике Глеб хранил тетради, различные бумаги, множество ручек и карандашей. Тщательно просмотрев содержимое ящика, поднимая бумажные листы и отодвигая тетради, и, убедившись, что шкатулки в нём нет, он перешёл ко второму ящику. Здесь Глеб хранил различные устройства для гаджетов, переходники всех видов, какие-то провода, а также, несколько видов наушников и прочие электронные принадлежности. Глеб заранее знал, что, скорее всего сюда, он шкатулку вряд ли мог убрать, потому что этот ящик, был заполнен доверху и, шкатулка, даже небольшого размера, уже бы не вошла. Тем не менее, он решил в этом наглядно убедиться и выдвинул его.
Последний, третий ящик тоже был завален бумагами с печатными текстами и записями. Глеб приподнял часть бумаг и наконец, увидел то, что искал. Под бумагами, на дне ящика, находилась та самая шкатулка, очертания которой воспроизвела его память. Глеб вынул листы бумаги, и затем бережно достал саму шкатулку. Прежде, чем открыть крышку, он внимательно её рассмотрел. Шкатулка представляла собой предмет ценности. Лёгкая, покрытая блестящим лаком, сделанная из тёмной породы дерева, она имела изысканную резьбу по верхнему краю. Плоская, с зауженными краями крышка была обита тёмно-зелёным бархатом. Глеб несколько секунд не решался открыть шкатулку, он вспомнил её содержимое, но тут же, это боязливое замешательство вызвало в нём гнев и, сделав глубокий вдох, он поднял крышку шкатулки.
На дне, на чёрной бархатной основе лежало три шприца, два из которых были заполнены прозрачной тёмно-пихтового цвета, жидкостью. Один шприц был пустым. Глеб сразу понял, что имелось в виду во фразе из записки: « Позвонить после 2».
«Но, зачем ему звонить после принятия второй дозы? И кому звонить?», – тихо вслух спросил сам себя Глеб. Он взял в руки свой мобильный телефон и набрал номер, записанный на блокнотном листе. Прошло гудков пять, прежде чем Глеб услышал голос неизвестного.
- Здравствуйте. Вы мне оставили свой номер телефона, – начал он.
- Да, – ответил незнакомец, не здороваясь. Голос его звучал глуховато, - Слушаю вас.
- Я хотел бы узнать, что происходит? Почему мне нужно позвонить вам после принятия второй дозы и что за препарат вы мне дали?
В трубке возникла тишина. Неизвестный, сделав выдержанную паузу, наконец, сказал:
- Вы согласились принять участие в эксперименте, который я провожу. Вчера вечером, мы составили с вами письменный договор об обязанностях сторон, который вы подписали. Чтобы вы об этом не забыли, я написал вам, короткое напоминание и вижу, что сделал это не зря.
- Препарат вы мне вводили?
- Нет. Вы это сделали самостоятельно.
- А что я принимаю?
Снова возникла пауза, затем незнакомец произнёс:
- Позвоните мне после принятия второй дозы.
- А если я откажусь и не стану больше принимать неизвестно что?
Незнакомец положил трубку. Глеб вполголоса выругался, и раздражённо скомкав записку, выкинул её в мусорное ведро.
Глава десятая
Прошло два дня. За это время, впервые за два месяца, Глеб официально устроился на работу. Он нашёл место грузчика в продуктовом магазине, который находился недалеко от дома. Его уже не смущала столь низкая рабочая специальность, потому что это, как всегда была временная подработка, и лишь для того, чтобы в кармане появились хоть какие-то деньги. Он планировал как можно скорее закрыть долг перед торговцами наркотиков и остановить счётчик, который капал каждый день. На следующей неделе, он хотел зайти в университет, его интересовали вечерние курсы на экономическом факультете. Глеб чувствовал, что постепенно возвращается к нормальной жизни. Он вышел на работу уже во вторник. Работа была монотонная и однообразная, в обязанности Глеба входила разгрузка грузовых машин и перенос ящиков с продуктами в складское помещение. Между приходами машин, он отдыхал в этом самом помещении, сидя на табуретке, прислонясь спиной к стене. С напарниками и остальным персоналом Глеб старался не общаться. Он не считал простых людей недостойными себя, просто ему не о чем было с ними говорить, да и неинтересно. Вдобавок, напарники часто и много курили, а Глеб не выносил запаха дешёвых сигарет.
В среду утром, как обычно, он без пяти минут девятого зашёл в магазин и, пройдя быстрым шагом через торговый зал, скрылся в подсобном помещении. Там, переодевшись в рабочую одежду, Глеб оставался до приезда первой грузовой машины. Этот день оказался более тяжёлым, чем предыдущий, машин в этот день пришло больше, так что скучать нашему герою было некогда. К тому же, когда пришла машина с напитками и водой, Глеб понял, что это был самый увесистый груз, какой он когда-либо в своей жизни поднимал. После переноса тяжёлых контейнеров, которые оттягивали руки, он чувствовал, как у него ноет не только спина, но и всё тело. Тем не менее, мышечная боль нисколько его не угнетала, а даже наоборот, Глеб вспомнил, как болели его мышцы после долгих тренировок в бассейне. До конца смены оставалось чуть менее часа, подъехала последняя машина и как только открыли заднюю дверь, Глеб привычным движением взял стоявшую с краю коробку с продуктами. Сделав несколько шагов в сторону магазина, он внезапно почувствовал в руках, а потом и во всём теле сильную слабость. Коробка выпала из его рук и с глухим звуком ударилась о бетонную плитку, а сам Глеб, не удержавшись на ногах, упал на колени рядом с ней, успев при этом в последний момент опереться на коробку руками.
- Глеб, ты чего? Что с тобой? - обеспокоенно спросил молодой напарник.
- Устал, наверное, – спокойно проходя мимо них, ответил рабочий в возрасте.
- Не знаю, – признался Глеб, – наверное, да, уже устал. Тяжёлый выдался сегодня день.
- Ты сам встанешь или тебе помочь? – снова спросил его молодой напарник.
- Всё нормально, сейчас встану.
Глеб был одновременно растерян, и даже несколько напуган такой резкой потерей сил. Он стоял на коленях и не мог с них подняться, но вдруг, мгновенная слабость в мышцах исчезла так же быстро, как появилась. Глеб вновь почувствовал прилив сил. Он быстро поднялся и чтобы скорее развеять удивление напарников и избежать с их стороны дальнейших и ненужных вопросов, Глеб, слегка улыбнувшись, поднял коробку, и с иронией в голосе произнёс:
- Видимо, после долгого перерыва, мой второй рабочий день в качестве грузчика, уже даёт о себе знать!
Раздался раскатистый хохот напарников. Когда последняя машина была разгружена, Глеб после работы сразу пошёл домой. Сентябрьский вечер был как всегда пасмурным, но на этот раз обошлось без дождя. Воздух по-прежнему такой же холодный обжигал лицо и руки. Когда Глеб уже подходил к своему подъезду, справа сверкнул яркий блеск фар. Из-за угла дома не спеша вывернула машина. Глеб обернулся, и сам не зная, почему, застыл на месте. Машина медленно двигалась вдоль дома. В ярком свете её фар было что-то зловещее. Не отрывая взгляда от приближающегося автомобиля, Глеб сделал шаг к подъезду, отходя с проезжей части. Машина подъехала к подъезду, возле которого стоял молодой человек, и остановился. Что-то странное было в этом автомобиле. Глеб никогда не видел машин подобной сборки. Автомобиль был массивный, и можно сказать, старомодной модели. Но Глеба удивляло и немного настораживало, другое. На улице стояла темень, а окна автомобиля имели глухую круговую тонировку даже на лобовом стекле. Водитель заглушил мотор. Вокруг стояла тишина. Наконец, молодой человек услышал легкий щелчок и передняя боковая дверь открылась. Глеб окаменел от неожиданности: из машины вышла его невеста, Мишель, которая погибла несколько лет назад. На ней было то самое летнее шифоновое платье, в котором она была в тот день. Легкий ветер развевал невесомую ткань платья и ласкал её тёмные волнистые волосы. Она была также ослепительно хороша и прекрасна, какой он её запомнил. Мишель сделала несколько шагов навстречу, остановилась и протянула к нему руку. Не отрывая от неё взгляда, и не в силах сдвинуться с места, Глеб, сам того не осознавая спросил её:
- Тебе не холодно? – и машинально сделал шаг навстречу.
В этот момент, его любимая девушка и чёрный автомобиль стали медленно растворяться в воздухе. Губы Мишель слегка зашевелились, и в полной тишине Глеб услышал её тихий шёпот:
- Я жду тебя…
Через мгновенье, о случившемся уже ничего не напоминало. Мимо него, здороваясь, прошли соседи, тяжелая подъездная дверь закрылась за его спиной, и он ещё несколько мгновений слышал их голоса, которые раздавались в глубине подъезда. Улица ожила, люди шли с работы, а житель соседнего подъезда привычно парковал свой автомобиль у бордюра вдоль проезжей части.
«Что это было?» – задал он себе беззвучный вопрос и тут же на него ответил: «Галлюцинации».
– Почему? – на этот раз он негромко произнёс вопрос вслух.
Он стоял ещё некоторое время неподвижно и смотрел прямо перед собой. Вдруг, он поймал себя на осознании того, что возникшая перед ним, несколько секунд назад галлюцинация, происходила словно в вакууме: кроме него, Мишель и машины, больше никого не было, вокруг стояла непроницаемая темнота и тишина. Глеб вспомнил, где уже сталкивался с подобным явлением, тогда, когда он долго спал, и его с трудом смогла добудиться мать. Глеб даже частично вспомнил, что ему снилось, и какие ощущения он испытывал в тот момент. Тогда, он тоже вокруг себя видел плотную темноту, и было очень тихо, а ещё, он остро ощущал щемящее чувство одиночества. Глеб провёл параллели с происходящими эпизодами и пришёл к выводу, что это были побочные эффекты от нового принимаемого им наркотика. И мгновенная слабость на работе! Конечно – это проявление наркотика. От этой мысли, Глеб с одной стороны немного успокоился, потому что, он перепробовал многие виды наркотиков и видел разные проявления наркотического действия, с другой, – его неприятно удивили такие реалистичные видения. Они были жуткими от начала и до конца. И, пусть образ Мишель был прелестен, его не отпускала сказанная ею фраза, что-то нехорошее прозвучало в этих словах.
В кармане зазвонил мобильный телефон. Глеб увидел на табло абонент – мама.
- Да, мам, – ответил Глеб на звонок.
- Сына ты где? Жду тебя ужинать.
- Сейчас, мам, я уже захожу в подъезд.
С этими словами Глеб приложил магнитный ключ к замку и открыл двери подъезда. Поднявшись на один лестничный пролёт, он услышал лёгкое шуршание сбоку от себя, Глеб повернул голову и увидел, чью-то тень, мелькнувшую по пролёту выше. За спиной закрылась дверь подъезда. На секунду, он в нерешительности остановился, но затем, собравшись с духом, начал быстро подниматься вверх по лестнице. Оказавшись на своём этаже, он остановился и прислушался. В подъезде стояла тишина, тем не менее, Глеб был уверен, что кроме него в подъезде находился кто-то ещё, он точно кого-то видел и это были не соседи, иначе он давно бы услышал звук открывавшейся двери одной из квартир, находящейся этажами выше. Глеб стоял на третьем этаже возле дверей своей квартиры размышляя, стоит ли ему подняться, чтобы убедиться в своих догадках или нет. Он ещё морально не отошёл от недавней галлюцинации, и первая возникшая мысль подсказывала, что это вновь было ещё одно очередное видение, но, уж слишком реалистично Глеб кого-то видел. Не может же это снова быть галлюцинация? Он жил в старом пятиэтажном доме хрущёвского типа, пройти два этажа вверх не составляло никакого труда. Кроме того, Глеб хоть и был сейчас худым, но всё же по-прежнему оставался физически сильным человеком, проблема крылась в страхе, который охватил его изнутри. Некоторое время Глеб боролся с внутренним сомнением, наконец, он решил проверить, есть кто-то в подъезде на верхних этажах или ему снова померещилось.
Он стал медленно подниматься вверх по лестнице. Внутри него смешались разные чувства: любопытство, сомнение, страх, но последнее чувство он старался в себе гасить. Глеб прошёл один лестничный пролёт, затем второй. Остановился, прислушался. В подъезде было тихо. С поднятой головой и ищущим взглядом, Глеб медленно, проходя ступеньку за ступенькой начал подниматься на последний, пятый этаж. Пройдя один пролёт, Глеб уже видел, что на последнем этаже никого нет, уровень пятого этажа хорошо просматривался с того места, где находился Глеб, тем не менее он сам не зная зачем, поднялся до конца. По планировке дома, на всех этажах, находилось по три квартиры. Многие жильцы установили в свои квартиры железные двери, на пятом этаже, это сделали все соседи. Сейчас, за этими железными дверями, которые были плотно закрыты, не было слышно ни единого звука. В подъезд доносились только звуки с улицы, в основном это было шуршание проезжающих машин. Глеб понял, что с ним снова играло его же воображение. Он ещё раз оглянулся по сторонам и, спустился к себе домой.
- Как прошёл сегодня день? – спросила своего сына за ужином Агата Григорьевна.
- Ничего интересного, мам, - устало ответил Глеб, - однообразно. Тяжёлый только, устал к вечеру. Машин было много, все полные, да и груз был более увесистый, чем вчера, по крайней мере, мне так показалось.
- Я всё забываю спросить. Как ты поговорил с Мариной тогда? Что она сказала?
- Насчёт захоронения?
- Да. Я хотела поехать с вами.
- Она сказала, что на могиле сына бывает часто, а вот, где похоронена Мишель - не знает. Но мой друг Сергей, близко знаком с Филиппом, двоюродным братом Мишель. Контакт Филиппа я давно потерял, а у Сергея, уверен, телефон Филиппа сохранился. Филипп, думаю, в любом случае знает, где захоронена Мишель, у него и спросим. Кстати, я недавно хотел съездить до Сергея.
- Да, сына, узнай, пожалуйста. Нужно обязательно съездить к ним в этом году, и хорошо бы успеть до Покрова. - Агата Григорьевна замолчала, потом с сочувствием в голосе добавила. - Бедная наша девочка, какая молодая ушла и уже столько лет в земле, и Игорь тоже. Какие вы тогда были все счастливые, а как мы с отцом за вас радовались, и Марина…
Глеб увидел слёзы на глазах матери и поспешил её успокоить:
- Не надо, мам. Прошлое не вернёшь.
- Это прошлое - не отпускает, понимаешь, Глеб. После случившегося, мы до сих пор не можем с тобой оправиться, а ты вообще погиб тогда, вместе с ними. Сейчас, мы просто доживаем свои дни.
- Что ты такое говоришь, мама, не доживаем, а живём, – возразил Глеб, – нам с тобой сложно, но нужно жить дальше. Жизнь то у нас у всех одна, и она продолжается.
- А, что? Разве я не права? Ты на наркотики себя «подсадил», и после этого говоришь, что нужно жить дальше! А между тем ты с каждой дозой всё быстрее и целенаправленнее приближаешь себя к могиле, а я почти каждый день плачу, потому что чувствую, что скоро останусь совсем одна.
- Я устал тебе повторять, что со мной всё в порядке! – вспылил Глеб, - и, всё, давай не будем больше ругаться. Кстати, Марина собирается съездить на кладбище на следующей неделе. Мы с ней договорились в воскресенье созвониться, чтобы обговорит дату и удобное время для поездки.
Глеб на секунду замолчал, затем задумчиво произнёс:
- Ты знаешь, если бы я верил в загробную жизнь, то с нетерпением бы ждал нашей встречи.
- Не пугай меня, пожалуйста, сына! Ты ещё слишком молод, чтобы в свои годы думать о смерти.
- Нет, я не думаю о смерти, просто очень скучаю по ним и хочу всех их увидеть. Мне недавно снилась моя Мишель, – Глеб решил поделиться с матерью частью своих видений, чтобы увести разговор в другое русло, но при этом не сказал правду о недавних галлюцинациях, - она была в том, красивом цветном шифоновом платье. Помнишь его?
- Да. А мне Витя никогда не снится… Ладно, давай не будем отчаиваться, – с печальным вздохом произнесла Агата Григорьевна, - лучше скажи, как ты себя сегодня чувствуешь?
- Несмотря на сильную усталость, бодро. Пойду приму душ и лягу в постель. Мне ещё нужно на ноутбуке поработать. Вчера оплатил интернет, спасибо, что выручила. Как получу аванс, сразу тебе верну.
- Не беспокойся за деньги, мой сын.
Когда Глеб лёг в постель, он, удобно устроившись на диванных подушках, погрузился в глубины интернета. Просматривая сайты о работе, Глеб заглянул в свою электронную почту, восстановив перед этим пароль. Почта была завалена различными рекламными письмами, который Глеб сразу удалил, чтобы не перегружать электронный почтовый ящик. Когда он почувствовал, что засыпает, Глеб нашёл в интернете первый понравившийся по названию фильм, и поставил его на тихую громкость. Он давно так не делал отчасти из-за образа жизни, который вёл в последнее время, да и в целом не любил лишние звуки перед сном, потому что они его отвлекали. Но сегодня тишина в комнате угнетала Глеба, поэтому, звуки начавшегося фильма послужили для него вроде колыбельной, успокаивая и снимая внутреннее напряжение.
Ночью Глеб проснулся от непонятного ощущения, казалось, что в комнате кто-то присутствовал, и сейчас этот кто-то, пристально смотрел на него. Глеб открыл глаза и, не шевелясь, огляделся. В маленькой комнате никого не было, и, тем не менее, чувство внутреннего дискомфорта не отпускало. В ту же секунду, чьи-то невидимые руки резко схватили его за горло и стали его сильно сжимать. Пытаясь сопротивляться, Глеб начал активно искать руками невидимого душителя, но его руки ни на кого не натыкались. Он схватился за горло и осознал, что удушение идёт изнутри, его никто за горло не держал. От сильнейшего приступа удушья, Глеб едва не терял сознание, он не мог встать и не мог позвать на помощь. Беззвучно барахтаясь в постели, он, обхватив обеими руками горло, открытым ртом старался захватить глоток воздуха. Внезапно, невидимые руки отпустили. Горло разжалось и всё прекратилось так же мгновенно, как и началось. За короткий промежуток времени, проведённый в борьбе с неизвестным, Глеб потерял много сил. В полном изнеможении он лежал на постели, часто и глубоко дыша, на его лоб вышла испарина, а руки стали липкими от пота. Придя в себя после случившегося, он нервно откинул одеяло и резко поднялся с дивана. Происходящие с ним метаморфозы начинали его не только пугать, но и раздражать. Недавний кошмар окончательно развеял сон. Глеб сел за стол, включил светильник и аккуратно, стараясь не допустить лишнего шума, вытащил из нижнего ящика спрятанную там шкатулку.
Он вновь внимательно осмотрел её содержимое. Пустой из трёх лежащих на бархатной основе шприцов пробудил в нём чувство нарастающего страха. Сам не зная почему, Глеб инстинктивно почувствовал, что допустил роковую ошибку, оступился. Он перевёл внимание на заправленные шприцы. Неизвестный препарат подарил ему чувство свободы, и невероятный прилив сил. Глеб испытывал наслаждение от этой внутренней энергии и чувства лёгкости, но, в то же время – эти страшные видения выбивали его из привычной колеи. Внезапно возникающие галлюцинации не были похожи на невинные картинки, как это было при приёме некоторых видов наркотиков. Нет, то, что с ним происходило было куда страшнее, и намного реалистичнее; складывалось ощущение, что это всё происходим с ним наяву. Не отрывая взгляда от зеленой прозрачной жидкости в двух оставшихся шприцах, Глеб углубился в свои мысли. Он пытался вспомнить лицо незнакомца и саму встречу с ним.
Глеб выдвинул из-под стола мусорное ведро и стал искать блокнотный лист с телефоном незнакомца. После недолгих поисков, он, наконец, нашёл его, развернул, и, глядя на текст, написанный аккуратным почерком, вновь задумался. Эта короткая фраза не давала покоя. «Нет», - ещё раз утвердительно про себя произнёс Глеб. - «Звонить тебе я не буду, и ничего больше принимать не стану. Наш договор расторгнут!» С этими словами он опять смял уже и без того изрядно помятую бумажку и снова выкинул её обратно в ведро. Затем убрал шкатулку обратно в ящик и пошёл на кухню, выпить стакан воды. Несмотря на холод в доме, Глеб не мёрз, даже наоборот, он всё ещё до конца не пришёл в себя от недавнего ужаса, ему было жарко, и он испытывал жажду. Когда Глеб снова лёг в постель, спать ему совершенно не хотелось. На часах было начало четвёртого, в квартире стояла тишина, а в соседней комнате крепко спала мать. Реальность и здравый смысл стали постепенно успокаивать возбуждённую нервную систему. Чтобы к нему быстрее вернулся сон, Глеб снова включил фильм, который начал смотреть вечером. Он свёл звуковую шкалу почти к минимуму, и закрыл глаза.
Глеб проснулся рано утром и снова, с ним происходило что-то непонятное. Он с трудом дышал, казалось, что его лёгкие и грудную клетку, кто-то медленно сжимает в кулак, дыхание с каждым разом становилось всё тяжелее. От недостатка кислорода, закружилась голова, перед глазами замерцали маленькие искорки. Вдруг, он почувствовал внутренний толчок, его лёгкие вмиг расправились, впустив в себя достаточное количество воздуха, а по телу разлилась жаркая волна. От этого выброса, его тело мгновенно взмокло так, словно он только что вышел из душа. Немного отдышавшись, Глеб удивлённо провёл рукой по телу и поднёс влажную ладонь к носу. Обоняние не уловило никакого запаха, будто это и не пот был вовсе, а вода. Он поднялся с постели, но не удержался на ногах и сел обратно. Ноги снова перестали его слушаться, в них вновь чувствовалась сильная слабость, а руки повисли вдоль тела как плети. Глеб ничего не понимал. Резкая потеря сил пробуждала в нём бешенство. Чтобы вернуть себе тонус мышц и преодолеть в них сильную слабость, Глеб закрыл глаза и постарался сконцентрировать внимание на своём теле. Затем, он попытался поочерёдно напрячь мышцы сначала на руках, потом на ногах.
Эти действия оказались безрезультатны, тело его не слушалось. От безысходности Глеб откинулся всем телом на постель и лёжа на спине, уставился в потолок. Мысли его были безрадостные: «Если в течение часа ко мне не вернутся силы, я опоздаю на работу, но будет ещё хуже, если меня в таком состоянии застанет мать, тогда ссоры точно не избежать. Она и так обо всём догадывается, да я уже сам понял, что не слез с наркоты. Проблема в том, что я вправду не помню, какую сделку заключил с этим незнакомцем, и даже не помню, того, что я сам себе вкалывал этот странный препарат. Если так пойдёт дальше, то вообще не понятно, чем всё это для меня закончится».
Он услышал за дверью шаги. Агата Григорьевна вышла из своей комнаты и, по обыкновению прошла на кухню, чтобы приготовить завтрак. Она собиралась сегодня с подругой съездить на выставку картин, какого-то живописца, который был известен в их узком круге художников. Глеб забыл его фамилию, но даже если бы он её знал, она всё равно, ни о чём ему не говорила. Ведь для того, чтобы запомнить какого-либо художника, нужно хотя бы интересоваться его творчеством, а Глеб просто любил смотреть картины и многие из них, которые были написаны современными мастерами, ему нравились.
«Мать уйдёт раньше меня, только бы ко мне вернулись силы, что за наказание!», - думал про себя Глеб. Прошло минут десять, прежде чем он снова почувствовал в своих мышцах прилив сил. Глеб медленно поднялся с дивана и вышел из комнаты.
Позавтракав, он проводил мать и, вернувшись в свою комнату начал собираться на работу. Он уже был в коридоре, когда наклонившись, чтобы застегнуть ботинки, его тело пронзила внезапная острая боль, словно в него одновременно вонзились тысячи острых игл. Вскрикнув от боли, Глеб резко выпрямился. С трудом дойдя до своей комнаты, он, упал на четвереньки и еле дополз до мусорного ведра, стоявшего под компьютерным столом. Чтобы быстрее найти скомканную бумажку с телефоном, Глеб захватил из него пятернёй горсть мусора, и бросил его на пол. Среди разбросанных бумажек и остальной мелочи, попавшейся в руку, он сразу увидел тот самый бумажный комочек молочного цвета. Дрожащими от боли пальцами, Глеб торопливо набрал номер незнакомца. После непродолжительных гудков, он услышал короткое: «Да», произнесённое глуховатым голосом. Глеб потерял над собой контроль и, не здороваясь, закричал в трубку:
- Кто Вы такой? Что за препарат мне дали? Что со мной происходит?
- Здравствуйте, Глеб! – начал спокойным тоном незнакомец, – мы с вами заключили договор…
- Я знаю! Не нужно мне это повторять! Объясните, что со мной происходит? Сейчас же!
- Возьмите себя в руки, Глеб. Это побочное действие препарата, и я чувствую, что вы не приняли вторую дозу. Примите её сейчас и у вас всё сразу пройдёт.
- Я не хочу ничего больше принимать! Я вообще планировал излечиться от зависимости, а вы втянули меня неизвестно во что!
- Я вам больше ничего не скажу. Пока вы не примите вторую дозу препарата, вы не сможете объективно воспринять какую-либо информацию. Я знаю, что сейчас, вы испытываете сильную боль, от которой находитесь почти в неадекватном состоянии, поэтому, ещё раз вам повторяю: не мучайте себя понапрасну, примите вторую дозу и снова перезвоните мне.
- Нет! Я же сказал, больше ничего принимать не стану!
- У вас не другого выхода. Чем дольше вы будете сопротивляться, тем сильнее будут ваши боли. С каждой последующей минутой промедления, вам будет становиться только хуже. Без принятия препарата, возврата к нормальному состоянию не произойдёт.
- Нет! Этого не будет! Я разрываю договор!
Незнакомец отключился, а Глеб, изнемогая от боли, начал кататься по полу. Острая боль в теле не отпускала, напротив, как и предупреждал незнакомец, она ещё больше усилилась, и приняла прижигающий характер. У него потемнело в глазах, в этот момент, сквозь тёмную пелену проявилась голова огромной змеи. Глядя на него своими неподвижными, словно мёртвыми глазами, она медленно открыла рот. Из огромной пасти показался длинный раздвоенный язык, который молниеносно коснулся его лица, затем её пасть стала медленно растягиваться в улыбке. Вместе с этим, стала трансформироваться и её голова, превратившись в лицо человека. Сейчас на него смотрел тот самый незнакомец. Глеб отчётливо вспомнил его лицо. Незнакомец смотрел на него тем же холодным взглядом и с той же улыбкой на лице, которая напомнила ему тогда, в их первую встречу, волчий оскал. Боль тела начала сопровождаться конвульсиями. Образы, стоявшие перед глазами, растворились, и Глеб вновь увидел дневной свет. Корчась от боли, он застонал. Поняв, что боль не только не отпускает, но и доводит его сознание почти до безумия, он, не скрывая слёз, достал из нижнего ящика шкатулку. Сбросив с ноги ботинок, с трудом сняв носок, он со злостью взял в руки шприц и, превозмогая дикую боль, вколол в большой палец ноги вторую дозу.
Эффект не заставил себя долго ждать. В считанные секунды по его телу пошла живительная горячая волна, которая разливаясь по венам, мгновенно снимала боль, одновременно поднимая настроение. Глеб, распластавшись на полу, наслаждался внутренним состоянием, и постепенно приходил в себя от недавно пережитого кошмара. Настроение стало настолько хорошим, что ситуация, в которой он оказался, вызвала на его лице улыбку. Он усмехнулся с ноткой сарказма и вполголоса произнёс:
– Угораздило же меня ввязаться неизвестно во что!
Глеб посмотрел на часы, и спешно стал одеваться. Он опаздывал на работу.
День прошёл быстро и без происшествий. По графику, оставалась последняя машина. Как всегда, Глеб, в ожидании груза, отдыхал сидя на стуле в подсобном помещении. Чтобы не просиживать время зря, он набрал номер телефона своего единственного друга:
- Сергей, привет! Говорить удобно?
- Привет, Глеб! Да, конечно, говори.
- Слушай, ты с Филиппом общаешься?
- С двоюродным братом Мишель?
- Да.
- Да. Мы недавно созванивались с ним. Кстати, он спрашивал про тебя.
- Я удивлён! Но, рад, что меня ещё не забыли, а то я тут что-то потерялся немного. Серый, скинь мне его телефон, пожалуйста, пообщаться с ним хочу.
- Без проблем. Никак снова бизнес затеваешь? – спросил его друг с ноткой любопытства в голосе.
- Хм, – добродушно усмехнулся Глеб, – я пока не думал об этом, но идея хорошая! Если честно, мы с матерью хотели съездить на могилу Мишель, Филипп, думаю в курсе, где она захоронена.
- А…, конечно, Глеб, скину прямо сейчас, после разговора. А ты сам как? Может, доедешь до меня как-нибудь?
- Не против! Сам хотел тебя увидеть, давно не сидели за стопкой коньяка.
- Согласен! – засмеялся его друг, – звони, как со временем определишься.
- Хорошо, Сергей. Ладно, я ещё на работе, так что, прощаюсь с тобой.
- Пока, Глеб!
Через минуту на его телефон пришло смс, оповестив об этом коротким звуковым сигналом. Глеб не стал заглядывать в телефон, потому что заранее знал – это Сергей скинул номер телефона Филиппа. Разгрузив последнюю машину, он привычным движением переодел спецовку на свои вещи и, пройдя через торговые ряды, вышел из магазина. Все эти действия он делал на автомате. Пройдя несколько шагов, Глеб поймал себя на мысли, что уже на третий день однообразной работы, он стал походить на робота, который превратился из живого организма, в «живой» механизм, без мыслей и эмоций. Его тело к вечеру настолько уставало, что Глеб не мог даже читать, вот и сейчас, единственное, чего ему больше всего хотелось, это скорее дойти до дома и лечь в постель, чтобы снять напряжение со спины и ног. Нет, пожалуй, ещё, не менее сильно, ему хотелось есть. Мысль о еде сразу подняла настроение и отвлекла от философских рассуждений.
Дома никого не было. Глеб сразу прошёл на кухню, достал всё, что было съестного из холодильника, и разогрел себе ужин. Когда он прошёл в свою комнату, то буквально упал на диван. Лёжа в неподвижном состоянии, он испытывал удовольствие от чувства сытости и расслабленности. Настроение было приподнятым, отчасти ещё и потому, что он не просто поел, а вкусно поел, а вкусная да к тому же полноценная пища всегда благотворно влияет на внутреннее эмоциональное состояние, направляя мысли в позитивную сторону. На полу был разбросан мусор, который Глеб вынул утром из мусорного ведра. Внимательно посмотрев на клочки бумаги, он вслух утвердительно произнёс:
- Нет, звонить я тебе не буду, даже не надейся.
Глава одиннадцатая
Два следующих дня прошли без происшествий. Незаметно настала суббота. Первая рабочая неделя была позади. Агата Григорьевна рано утром уехала на вернисаж в Италию. Она была приглашена той стороной в качестве эксперта по современной живописи, и проезд ей оплачивался, как и тем, кто составлял делегацию от союза художников. Глеб искренне радовался за мать. В этот момент он почувствовал, насколько прекрасна жизнь во всех её проявлениях и тут же печально удивился, тому, как он мог так долго этого не замечать. Постигшее их семью горе настолько сразило его, что Глеб надолго потерял этот неповторимый и ни с чем несравнимый вкус к жизни.
Во время обеда, когда Глеб принимал пищу и уже подносил ко рту вилку с едой, в его руках возникла внезапная и знакомая по симптомам слабость. Пальцы не удержали прибор и, вилка с грохотом выпала из его рук на тарелку. Часть еды, которая была на вилке, разлетелась по столу. В то же мгновенье его тело вновь пронзила резкая боль. Импульсы, словно его пробивало электрическим током, повторились ещё несколько раз. После этого, всё прошло, резко и неожиданно. Глеб не двигаясь сидел на стуле и прислушивался к себе. Нет, действительно всё прошло, он снова владел своим телом, а на боль и намёка не осталось. От хорошего настроения тоже не осталось и следа, Глеб даже не стал заканчивать обед. В ярости он вышел из-за стола и большими шагами направился к себе в комнату. Как только Глеб переступил порог комнаты, он почувствовал, что его нога будто встала в зыбкую трясину. От неожиданности, чтобы удержаться на ногах, он инстинктивно схватился обеими руками за дверной косяк и тут же сделал шаг назад. Удивлённо глядя на пол, Глеб осторожно шагнул вперёд, и нога снова начала увязать, словно в болоте. Вдруг, из-под его дивана показалась окровавленная, полу-обглоданная человеческая рука. Она медленно двигалась по полу в его сторону, всё больше выдвигаясь вперёд. Куски мяса свисали с её обнажённых костей. Тонкий костяной указательный палец приподнялся от пола, показывая на него, и что-то чёрное, бесформенное застыло в углу возле окна, в изголовье дивана. Глеб окаменел от охватившего его ужаса. В этот момент его тело снова пронзила резкая боль. От каждого болевого прилива, он вздрагивал, непроизвольно тихо вскрикивая. Вновь стало темнеть в глазах, в это время бесформенная сущность, не отрываясь от стены, потянулась к нему, постепенно увеличиваясь в объёме. И тут же послышался мерзкий скрипучий стон, негромкий, но пробирающий до мозга костей. Глеб не мог сойти с места, и не в силах был пошевелиться. Изнывая от конвульсивной боли, он всё ждал, когда этот видимый кошмар закончится, потому что, несмотря на то, что ему было очень страшно, Глеб понимал, что это всего лишь побочный эффект препарата, который ему ничем, кроме испытываемого им ужаса , не грозит. И Глеб не ошибся в своих предположениях: как только чернота приблизилась к нему вплотную, она тут же постепенно растворилась. Вместе с ней исчезли болезненные конвульсии, а страшная человеческая рука постепенно скрылась под диваном.
Весь этот кошмар длился не больше десяти минут, но молодому человеку показалось, что прошло не менее часа. Некоторое время он продолжал стоять на пороге своей комнаты, вглядываясь в её углы и мебель в поисках нечисти, это, скорее было сделано инстинктивно, так как сознание ещё оставалось под впечатлением от увиденного. Наконец, оправившись от потрясения, Глеб, максимально сохраняя самообладание, зашёл в комнату. Он взял в руки свой сотовый телефон и начал панически искать в сохранённых вызовах номер незнакомца. Даже номер телефона говорил о том, что человек, с которым его так неосторожно свела судьба, далеко непростой, как будто бы тот был из другого мира, с другим сознанием. Глеб сделал вызов, и как только услышал голос незнакомца, с ходу, не здороваясь, раздражённо начал разговор:
- Я хочу знать, что со мной происходит?
- Здравствуйте, Глеб, – ответил незнакомец вежливым и спокойным тоном, – вы, как я понимаю, приняли вторую дозу.
Глеб молчал.
- Почему вы сразу мне не позвонили, как приняли препарат? – продолжил он.
Не обращая внимания на заданный вопрос, Глеб ещё раз повторил свой вопрос:
- Я ещё раз вас спрашиваю, что со мной происходит?
- Подъезжайте сегодня по адресу Бенгальская, 22.
- А что там?
- Там находится моя лаборатория.
- Я не хочу ехать к вам в вашу лабораторию. Предлагаю встретиться в любом общественном месте, – твёрдым тоном выставил свои условия Глеб.
- Вы меня боитесь? – искренне удивился незнакомец.
- Я, вообще не трусливый человек, но вы производите на меня двойственное впечатление, скорее, я вас опасаюсь.
- А вы не постесняетесь в общественном месте говорить о том, что вы наркоман? Как вы представляете нашу с вами беседу в кафе, где будут сидеть посторонние люди, а ещё того лучше, мамочки с детьми? Или вы предлагаете в парке совершить прогулку, обсуждая условия договора у всех на виду? Так что, возьмите себя в руки и не валяйте дурака, в конце концов, это вам надо.
- Вам, я думаю, тоже! – огрызнулся Глеб и после короткой паузы спросил, - что за препарат я принимаю?
Словно не слыша вопрос, незнакомец требовательным тоном произнёс:
- Вы подъедете по названному адресу, подойдёте к первому подъезду и позвоните в звонок. Дальше, я вас встречу, и мы обо всём с вами поговорим. Да, шкатулку захватите с собой, она нам понадобится.
Глеб, не менее безапелляционным тоном попросил незнакомца о том, чтобы тот, как только Глеб к нему подъедет, предъявил договор. Он хотел ещё раз почитать его, чтобы вспомнить условия сделки.
- Во сколько можно подъехать? – сухо уточнил Глеб.
- Во сколько пожелаете, я буду в лаборатории все выходные, практически не выходя оттуда. Так что, можете приехать в любое удобное для вас время в течение всего дня, вплоть до ночи.
- И завтра?
- Да, и завтра, но, лучше всё же, подъехать сегодня.
- Почему?
- Это в ваших же интересах.
- А если я не приеду?
- Ваше право, молодой человек, но на вашем месте, я бы доехал, хотя бы для того, чтобы прояснить сложившуюся ситуацию.
Глеб не отвечая, завершил звонок. Незнакомец со своим экспериментом порядком портил ему кровь и нарушал все его планы. С каждой минутой, внутри молодого человека нарастало раздражение и ненависть к этому человеку. Глеб терпеть не мог зависимость. Он отстаивал свою свободу, будучи ещё подростком, когда требовал, от родителей, чтобы они относились к нему как к взрослому, уважали его мнение и взгляды. Глеб не любил излишнюю опеку над собой и требовал равенства в разговоре. И вот теперь, он зависит от какого-то кретина, которому вздумалось ставить над ним какой-то эксперимент. Чтобы ослабить внутреннее напряжение, он включил радио и нашёл свою любимую волну. Современная музыка в стиле рок, несколько отвлекла его от тягостных дум и даже подняла настроение. Глеб вернулся на кухню и выпил большую кружку горячего чая.
- Нет, надо ехать, – произнёс Глеб вслух. – Что за договор? Почитаю. Заодно пусть этот мне всё объяснит!
Когда Глеб вернулся в комнату, он начал методично собраться. На городском сайте, Глеб посмотрел адрес лаборатории и маршрут. Затем он достал из ящика шкатулку, на секунду задумавшись, Глеб вытащил из неё оставшийся шприц, и убрал его во внутренний карман куртки. Саму же шкатулку он убрал обратно, в нижний ящик тумбы компьютерного стола, подальше от материнских глаз. Ключи от дома вместе с деньгами, Глеб положил в карман джинсов. Накинув на себя куртку, и застегнув ботинки, он задержался в коридоре, мысленно проверяя, всё ли взял, и всё ли в квартире выключил. В этот момент, в его душе возникло щемящее чувство тоски, которое говорило ему о том, что он, скорее всего прощается со своим домом. Глеб не мог объяснить, почему у него уже не в первый раз проскальзывает это ностальгическое ощущение. Может об этом «говорили» приступы и видения, а возможно и грядущая встреча с неизвестным. Глеб не знал, что он хотел получить от этой встречи и чем она, собственно, для него закончится. Тем не менее, какая-то тревога охватила его сознание. Но, его в первую очередь, беспокоило не то, что он в этот дом возможно никогда не вернётся, а то, что он, скорее всего, больше никогда не увидит свою мать. Сам не зная, почему, Глеб это очень явно почувствовал, а ведь, зачастую, предчувствие человека редко обманывает. Но, тут же, молодой человек укорил себя за излишнюю сентиментальность и проснувшуюся нежность, тряхнул головой, сбрасывая накатившие душевные переживания, одновременно возвращая себе уверенность и боевой дух, и вышел из квартиры.
Путь оказался неблизким, лаборатория незнакомца располагалась в отдалённом районе города, и Глеб добирался до неё почти полтора часа. Быстро сориентировавшись на местности, он направился по указанному адресу, но дом ему пришлось поискать, потому что он не только был расположен далеко от остановки, но и выглядел не так, как представлял себе Глеб. Выезжая на адрес незнакомца, молодой человек внимательно просмотрел маршрут на популярном сайте с домами и улицами. Конечную точку, сайт указал как «жилой дом в пять этажей», но по указанному адресу Глеб увидел отдельно стоящее невысокое здание, высотой всего в два этажа, внешне напоминавшее детский сад. Глеб, минуя открытую металлическую калитку, направился по широкой асфальтовой дороге к зданию. Подойдя к входу, он увидел над дверью вывеску с надписью: «подъезд №1». Глеб и здесь испытал удивление, потому что он видел только один вход в здание. «Значит, - подумал он про себя, - есть и второй, с обратной стороны, наверное».
Поднявшись по двум, облицованным светлым камнем ступенькам, Глеб нажал выпуклую кнопку на домофоне. Через несколько секунд послышались негромкие звуки, открывающие электронный замок и Глеб потянул на себя массивную дверь. В светлом помещении было тепло. В просторных коридорах стояла тишина. Складывалось впечатление, что внутри здания никого нет, но тут, его слух поймал лёгкие быстрые шаги и тут же из-за поворота к нему навстречу, вышел незнакомец.
- Здравствуйте, Глеб, пройдёмте со мной.
Пропустив приветствие мимо ушей, Глеб в полном молчании последовал за ним. Когда они зашли в кабинет, незнакомец предложил ему стул, стоявший около письменного стола, усевшись напротив, за этот же самый стол в большое кожаное кресло. Сразу, прерывая неловкую паузу, незнакомец начал разговор:
- Я понимаю, Глеб ваше возмущение, но поправить уже ничего нельзя.
- В каком смысле?
- Я про наш с вами договор. Видите ли, вы сами согласились на сделку и собственноручно, добровольно подписали бумагу, - с этими словами, незнакомец достал из ящика стола плотную прозрачную папку, вынул из неё документ и протянул ему: – вот, вы хотели ещё раз ознакомиться с ним, читайте.
Глеб взял из рук незнакомца бумагу и начал внимательно читать. Шрифт, которым был набран договор, показался ему знакомым, но текст документа, Глеб будто бы видел впервые. С каждой прочитанной строчкой выражение его лица менялось. Оно то, мрачнело, то отражало такое удивление, когда по лицу человека можно сразу определить, что он столкнулся с чем-то страшным, фатальным, близким к смерти. Дочитав договор до конца, Глеб медленно поднял на незнакомца обескураженный взгляд и тихо произнёс:
- Я не мог согласиться на такое.
- И, тем не менее, на документе стоит ваша подпись, – ответил глядя ему в глаза, спокойно незнакомец.
Это спокойствие моментально вывело молодого человека из себя. Сжимая договор в руках, Глеб почти закричал:
- Нет! Я не мог такое подписать! Вы обманываете меня! Там другой был текст!
- Но вы подписали его, посмотрите внимательно на подпись, – невозмутимо парировал незнакомец.
- Вы обманули меня, – твёрдо произнёс Глеб, немного приходя в себя. – В том договоре был другой текст, я частично помню его.
- Вы не могли ничего помнить, мой препарат стирает в памяти события, происходившие за час до его принятия, а то и за все полтора.
- Но, я помню! Помню, что договор содержал другие условия сделки, только не могу вспомнить какие,- возразил возмущённо Глеб, - а это – смертный приговор! Даже если моя память не зафиксировала все детали сделки, я просто не мог подписать вот это!
С этими словами, Глеб швырнул несколько измятый договор на стол.
- Вы тогда находились почти в невменяемом состоянии. Вас ломало, и вам было очень плохо, - спокойным тоном стоял на своём незнакомец.
- Эти обстоятельства не влияют на моё психическое состояние. Я вообще-то в своём уме, а для того, чтобы подписать вот этот документ, нужно быть душевнобольным!
Незнакомец деловито взял договор в руки и указал Глебу на подпись, поставленную под текстом.
-Ваша?
Глеб на секунду замолчал и посмотрел на незнакомца глазами, полными ненависти:
- Вы лжёте. Вы обманули меня. Здесь написано, что… - Глеб нервно взял в руки договор и зачитал его: «…я добровольно даю согласие на лечение от наркозависимости новыми препаратами. В случае нарушения графика приёма препарата, могут возникнуть побочные явления, такие как: галлюцинации, болевые ощущения в теле, головокружение, слабость в мышцах». Далее, «…препарат следует принимать отдельно от других лекарств, с любыми другими лекарствами, данный вид препарата может вырабатывать токсичные вещества, что может привести к отравлению организма, либо ухудшению здоровья пациента. В случае если пациент, по каким-либо причинам приостанавливает лечение, врач не несёт ответственности за его дальнейшее состояние здоровья. Особые указания: если пациент начинает принимать спиртное, наркотики, курить сигареты, на фоне приёма препарата - наступает летальный исход».
Глеб поднял глаза на незнакомца:
- Почему здесь не написаны сроки лечения?
-Одна неделя.
- В договоре это не указано и потом, я не нарушал графика приёма препарата, а мне с каждой новой дозой становится только хуже, эта дикая боль, судороги тела и галлюцинации. Что со мной происходит, объясните мне. Какой эффект в итоге должно дать лечение?
Незнакомец закурил сигару и откинулся на спинку кресла. Повернув голову к окну, он посмотрел на унылый, осенний пейзаж, и сделал глубокую, долгую затяжку. Затем, мужчина выпустил изо рта густую струю дыма, которая постепенно растворяясь в воздухе, наполнила стены кабинета пряным ароматом острова Гавайи.
- Видите ли, - не поворачиваясь, начал незнакомец, аккуратно подбирая слова, - то, что я сейчас вам скажу, вас не обрадует.
- Я не девочка, чтобы обижаться. Говорите как есть, мы для этого с вами и встретились.
Незнакомец продолжил некоторое время смотреть в окно, затем повернулся и, пристально глядя молодому человеку в глаза, произнёс своим негромким, глуховатым голосом:
- Вам осталось жить ровно сутки, даже чуть меньше. Счёт вашей жизни пошёл на часы.
От этой фразы, Глеб ощутил холодок у себя внутри, и застыл на месте, глядя неподвижным взглядом на незнакомца, казалось, в тот момент он даже не дышал.
- Не понял? – придя в себя наконец, произнёс Глеб. Голос его при этом звучал хрипло и как будто безжизненно.
- Я вывел препарат, - начал деловито незнакомец, - который соединяясь с кровью человека, вырабатывает ферменты, которые потом, с помощью химического преобразования, дают лекарство, помогающее раковым больным. Это лекарство спасает людей находящихся даже на последней стадии этой болезни.
- А какое это ко мне имеет отношение?
- Самое прямое. Вы уже принимаете мой препарат. Вам осталось принять ещё одну дозу и основа для лекарства будет создана.
- Я всё равно вас не понимаю.
- В данном случае, вы не пациент, который находится на лечении от наркозависимости. Вы являетесь донором для создания лекарства раковым больным.
- Ну, хорошо. Допустим, хотя, я не помню такого в договоре. Возможно, это не так и плохо, быть донором. Мне только непонятен ваш тон и напущенная таинственность. Причём здесь сутки жизни?
- Дело в том, что для создания лекарства, в крови человека должно образоваться достаточное количество нужных ферментов. Они образовываются постепенно, с каждой новой дозой препарата, которая вводится в организм раз в три дня. Для образования нужного количества ферментов, достаточно всего три дозы, но, к сожалению, при принятии последней, происходит передозировка препаратом и донора ждёт мгновенная смерть. Поэтому, вам осталось жить только сутки, то есть до принятия последней, третьей дозы препарата и не принять вы её уже не сможете. Ваш организм сам этого скоро потребует.
Глеб был ошеломлён. Он смотрел на незнакомца неподвижным взглядом, в котором сначала отразилось сильное удивление, сменившееся сомнением и наконец, в нём появилась ненависть, сопряженная со злобой. Прищурившись, Глеб медленно произнёс:
- Какая же ты мразь!
- Нет! Я - учёный, биолог, химик. Человек, который стремится помочь людям. И далеко не таким как вы. Вы уже конченый экземпляр, вас даже человеком уже назвать нельзя. Вы живёте как паразит, не приносите пользу обществу, являясь для него ненужным балластом. Зачем вам жизнь? Вы не пользуетесь ею в полном объёме, мало того, просто губите её, так не лучше ли подарить жизнь, которая вам не нужна тому, кто действительно хочет жить?
От охватившей Глеба злобы, он уже не придерживался границ уважения, переходя с незнакомцем то на «ты», то на «вы».
- А какое ты имеешь право решать, кому жить на этой Земле, а кому нет? Какая тебе разница, кто и как живёт? У каждого из нас своя жизнь! Так что, засуньте свои пламенные речи себе в жопу и дайте противоядие от этой вашей дряни! И немедленно!
- Вы свой выбор сделали, и назад пути нет, ни у вас, ни у меня. У меня нет противоядия, потому что мой препарат – не яд. В вашем организме уже произошли необратимые изменения. Вас силой никто не заставлял соглашаться на сделку.
- Вы чудовище! И не нужно говорить, что вы занимаетесь благим делом. Вы – убийца! Вы ввели меня в заблуждение, воспользовавшись моим состоянием!
- А кто об этом узнает? – ухмыльнулся незнакомец.
Глеб в ярости сорвался с места, в два прыжка подскочил к незнакомцу и схватил его за горло. Крепко сжимая пальцы, испепеляя незнакомца взглядом, Глеб прошипел:
- Гнида! Я убью тебя, чтобы никто больше не пострадал от твоих рук и твоих паршивых идей.
В здании раздался сигнал сирены. Незнакомец, вырываясь из стальных объятий Глеба, смог изловчиться и нажать тревожную кнопку. Тут же в кабинет вбежали двое здоровых парней, у одного из них в руках была дубинка. Глеб почувствовал сзади, по спине, сильный удар плотной резиновой дубинкой. От боли, руки молодого человека мгновенно обмякли, медбратья оттащили его от незнакомца и продолжили удерживать с обеих сторон. Глеб, пытаясь вырваться, стал выкрикивать слова проклятий в адрес «чёрного химика».
- Как Вы? – спросил незнакомца один из его помощников. – Не сильно он Вас прижал?
- Нормально, не беспокойтесь. Не в первый раз. От этих наркоманов, к тому же в период ломки, всего можно ожидать. Постараемся вылечить его, хотя, на мой взгляд, он практически неизлечим, уж слишком нервный и буйный. Организм явно истощен, это сразу видно. Видимо, на системе «сидит» давно. Отведите его в отдельную палату, и как успокоится, предложите ужин. С понедельника начнём лечение.
Когда помощники незнакомца, вывели Глеба из кабинета, тот постарался вырваться, резко сделав движение телом в одну, затем в другую сторону. Несколько ударов ногами и он смог освободиться из рук одного медбрата. Несмотря на то, что Глеб находился не совсем в своей полноценной физической форме, он в совершенстве владел приёмами самбо. К тому же, в юности он ходил на тренировки по боям без правил, и нередко принимал участие в соревнованиях, где дважды одерживал победу над соперниками. Обладая таким уверенным багажом «умения постоять за себя», Глеб без труда освободился и от второго коллеги незнакомца. Затем, чтобы ликвидировать за собой погоню, он отправил их парой ударов своих тяжёлых кулаков в нокаут. Глеб уже было зашёл в кабинет к незнакомцу, чтобы разобраться с ним, но тут на всё здание вновь послышались звуки сирены и он бросился по коридору к выходу.
За спиной послышался топот ног, по счастью, впереди, на его пути никого не было. Опираясь на зрительную память, он смог быстро добежать до входной двери. Глеб нажал кнопку электронного замка и уже собрался навалиться на дверь, как в этот момент, его тело пронзила резкая боль, ноги, потеряв силу, подкосились и он, вмиг ослабевший, рухнул возле входной двери, так и не успев её открыть. Тут же подбежали двое других медбратьев, которые схватив молодого человека, отвели его в отдельную палату и бросили на кровать. Вслед за ними зашёл незнакомец.
- Спасибо, – коротко поблагодарил он своих помощников, - принесите ему ужин и на сегодня вы свободны.
Когда за медицинским персоналом закрылась дверь, он подошёл к Глебу, который продолжая мучиться от внутренних болевых импульсов, корчился на кровати, и еле сдерживался, чтобы не закричать.
- Ничего, скоро для тебя всё закончится, уже начались первые симптомы. Как только боли станут невыносимыми для тебя, ты сам вколешь себе последнюю дозу. Надеюсь, ты захватил её с собой?
- Не дождёшься! – Прохрипел молодой человек.
- Ты, конечно, можешь посопротивляться, - продолжил незнакомец, не обращая внимания на его слова, - но тебе с каждым разом будет становиться только хуже. Мой совет – не стоит понапрасну мучиться, а спокойно, без истерик, как мужчина, расстанься с жизнью. Подари её, например, неизлечимо больной женщине, которая ещё молода и очень хочет жить.
- Да пошёл ты! – огрызнулся Глеб. - А ты подумал, что у меня есть мать, которая останется совсем одна? Меценатом, он, видите ли, решил стать!
- А ты о ней подумал? А? Когда на наркотики «садился»?
- Ты ничего не знаешь о моей жизни! Я проклинаю тебя! В аду, после смерти, вечно гореть будешь! Тварь!
Ничего не ответив, незнакомец вышел из палаты. В двери щёлкнул замок, а в это время, боль отпустила молодого человека. Несмотря на то, что слабость в теле ещё оставалась, Глеб тут же встал с постели и, придерживаясь за спинку кровати, внимательно оглядел палату. Это была стандартная небольшая по размеру комната, с современной ортопедической кроватью, прикроватной тумбой и одним стулом. Стены покрашены в нежно-персиковый цвет. На окнах – толстые металлические решётки. Палата находилась на первом этаже. Молодого человека трясло от переизбытка эмоций, а голова просто разрывалась от происходивших с ним, событий, тем не менее, Глеб постарался как можно быстрее успокоиться и собраться с мыслями. Нужно было выбираться отсюда любой ценой. Он начал внимательно анализировать окно. «Можно выбить стулом стекло, и попытаться пролезть через верхнюю часть решётки, где прутья были расставлены значительно шире, чем в её нижней части. Но, на звук разбитого окна сразу сбегутся его помощники, а пролезть, через пусть расширенную часть прутьев, но всё же, достаточно узкую щель, будет проблематично, к тому же, сделать это нужно будет крайне быстро. Нет, скорее всего, не получится». Второй вариант побега Глебу понравился больше. Он состоял в том, чтобы дождаться прихода незнакомца, обезвредить его, ударив стулом по голове и ещё раз попытаться сбежать по коридору, через входную дверь. В этом способе побега тоже могли возникнуть сложности, потому что незнакомец мог прийти не один, а со своими коллегами. Справиться с тремя будет уже сложнее, тут и их численное превосходство, и сами они были крепкими, подготовленными ребятами, да и незнакомец был далеко не простым человеком, он явно находился в спортивной форме и был не робкого десятка. Плюс ко всему этому набору, Глеб понимал, что они уже столкнулись и с его кулаками, а значит, будут начеку, заходя к нему в палату, так что, ему нужно будет действовать на опережение, подкреплённое внезапностью.
Глеб дошёл до двери и прислушался. В здании стояла гробовая тишина, это насторожило его, потому что, было слишком тихо, ни единого звука. И тут Глеба осенила догадка. Он выключил свет, чтобы лучше видеть в темноте, подошел к окну и посмотрел сквозь прозрачное стекло на улицу. Он увидел, как ветер раскачивает верхушки деревьев, а по дороге вдоль здания идёт молодая пара, но при этом совершенно не было слышно, ни шороха листьев, ни разговора прохожих, ни каких-либо других звуков, будто бы Глеб находился в вакууме. Предположения его оказались неутешительными, окно было очень плотным и звуконепроницаемым, пробить его даже стулом, не представлялось возможным, так что для побега у него оставался только один вариант и один-единственный шанс.
Он включил свет и сел на кровать, пластиковый контейнер с ужином так и остался стоять нетронутым на прикроватной тумбе. Глеб совершенно не хотел есть, мысли его были направлены на побег и взгляд блуждал по палате в поисках этого решения. И тут Глеб буквально остолбенел, замерев на месте. Над дверью, его взгляд поймал маленький «глаз» видеокамеры, вмонтированной в стену. Это открытие неприятно удивило его: «Этого ещё не хватало!», - гневно произнёс он про себя. Глеб считал, что нет ничего более унизительного, чем быть под доглядом. Достаточно того, что он и так был взаперти. Его тело взмокло от жары, он почувствовал невыносимую духоту и только сейчас понял, что до сих пор находится в верхней одежде. Не снимая куртки, он быстро проверил карманы, с надеждой достал мобильный телефон и позвонил другу, но тут же, на его лице отразилось разочарование. В палате был установлен прибор, блокирующий мобильную связь. В душе Глеба проснулись первые нотки отчаяния, а внутреннее напряжение от постоянного чувства ожидания достигло такого предела, что, не выдержав, он поднялся с постели и начал ходить по палате от кровати до стены, потом от стены до двери и от двери до окна. Прохаживаясь по такому импровизированному кругу, он ни на секунду не расслаблял свой слух, ожидая в любой момент услышать шаги за дверью. Мозг в это время, продолжал активно искать выход из замкнутого пространства. И тут его осенило, он вспомнил про видеокамеру. «Они не появятся без особой причины, – подумал он. – они следят за мной, ждут, когда я сделаю себе укол». От этих мыслей Глеб вновь испытал тот внутренний холодок, который проснулся в нём в момент, когда незнакомец открыл ему правду. «Нет! – снова мысленно запротестовал Глеб, – этого не будет! И не жди от меня такой жертвы. Ищи себе других подопытных кроликов».
Так, продолжая размеренно ходить по палате, Глеб открывал всё новые подробности своего положения, которое с каждой минутой казалось ему просто катастрофичным. Мысленно рассуждая с самим собой, стараясь не терять надежду, несмотря на то, что давалось это ему с трудом, он усиленно искал выход из этого замкнутого круга. И он его нашёл! Глеб даже остановился от посетившей его идеи. Не поднимая головы, он исподлобья бросил взгляд на видеокамеру, но тут же мгновенно опустил глаза, и продолжил двигаться по обозначенному самим собой маршруту внутри палаты, чтобы не вызвать лишних подозрений у тех, кто за ним следил. В голове он продумывал последовательность своих действий, которые должны были быть чёткими и методичными. Чем тщательнее он их спланирует, тем больше у него будет шансов на успешный побег. Сейчас видеокамера для него была единственным спасительным лучиком, который указывал выход из этого мрачного лабиринта. Глеб решил сымитировать приступ, и расчёт был на то, что увидев, как он бьётся в болевых конвульсиях, наблюдатели обязательно зайдут к нему в палату, хотя бы для того, чтобы помочь ему дойти до кровати. Конечно, рассчитывать на их солидарность, и надежду на сочувствие, а также на дальнейшую помощь в полной мере не стоило. Так что этот план мог не сработать, но сейчас это был единственный способ попытаться отсюда сбежать.
Он сбавил шаг. Проходя в очередной раз мимо кровати, Глеб хотел захватить стул и поставить его ближе к входной двери, он должен был служить ему орудием в качестве самообороны, но в последний момент Глеб удержался от таких действий, чтобы у его наблюдателей не возникли лишние и совершенно ненужные подозрения. Направляясь от стены к двери, Глеб, преисполненный решимости, напряг мышцы тела, стараясь при этом внешне, ничем не выдать своих намерений, сохраняя спокойную походку и максимально спокойное выражение на лице. Сунув руку в карман куртки, он зажал в кулаке ключи от квартиры, и когда оказался близко к двери, резко остановился и начал имитировать конвульсии. Для достоверности, он упал со всего маха на пол, не пощадив при этом своих колен, а чтобы было совсем реалистично, начал стонать. Реакция персонала, как он и предполагал, не заставила себя долго ждать. Вскоре послышался в двери звук поворота ключа, и в палату вбежало двое медбратьев в белых халатах. Глеб продолжал изображать приступ, и как только медбратья подняли его с пола, он мгновенно сбросил с себя маску «больного». Высвободившись из рук молодчиков, он сильно ударил одного из них в челюсть кулаком снизу. От мощного удара, тот упал навзничь на пол, но всё же, переваливаясь телом, вновь постарался встать. Второй медбрат оказался проворнее и, обладая молниеносной реакцией, вступил с Глебом в драку. Время играло не в пользу молодого человека и поэтому, Глеб, старался как можно скорее отвязаться от оппонента, применяя все свои боевые навыки, а чтобы исключить за собой погоню, целенаправленно пытался бить в голову, чтобы отправить того в нокаут.
Борьба продолжалась недолго. Глеб испытывал внутреннюю злость, решимость и даже некоторое чувство превосходства над соперником, это состояние было ему знакомо со времен юношеских соревнований. Он яростно работал руками и ногами, нанося удар за ударом по корпусу и лицу медбрата. Наконец, после непродолжительной борьбы, второй противник тоже оказался на полу без сознания. Глеб, что было духу, пустился наутёк.
Глава двенадцатая
Он снова оказался у выхода. На этот раз организм его не подвёл, оттолкнув от себя тяжёлую дверь, Глеб выскочил на улицу. Ночная прохлада освежила лицо. Добежав до калитки, которая была уже закрыта, он постарался выбить её плечом, но магнитный замок, удерживающий тонкую металлическую калитку, оказался крепким. Глеб перелез через забор, и побежал прочь от этого странного места, по тёмному неосвещаемому переулку в сторону проезжей части. Он бежал, наугад, опираясь на свою зрительную память, и вскоре, выбежал к остановке, успев, почти на ходу запрыгнуть в отъезжающий от неё последний автобус. Как только двери за его спиной закрылись, он примкнул лицом к окну, внимательно вглядываясь в темноту. Убедившись, что погони за ним нет, Глеб успокоился и, опустившись на свободное сиденье, позвонил своему другу. Он беспокоил друга уже в поздний час, но ему срочно нужна была помощь, поэтому извинившись, он попросил того о встрече. Глеб ещё не знал, чего именно, он хотел, и что ему делать дальше, но он точно решил, пока не заезжать к себе домой. Остаться наедине с самим собой, в пустой квартире, он в данный момент не мог.
А между тем, погони за ним не было. Незнакомец, как только обнаружил, что Глеб сбежал, тут же связался со своими людьми из городского наркологического диспансера и предупредил их о побеге своего пациента. Такое происходило редко, но, если всё же побег «жертвы» случался, то в официальной клинике, сразу составлялась амбулаторная карта на имя сбежавшего, данные предоставлял незнакомец. Эта предосторожность служила как прикрытие, завуалированное, искусное заметание следов, на случай, если «жертва» придёт за помощью в полицию или её мёртвое тело где-нибудь найдут и начнутся дальнейшие разбирательства или расследование по факту смерти. Также, он незамедлительно отправил своих людей из своей службы охраны на квартиру Глеба.
Глеб тем временем добрался до своего единственного и надёжного друга. По дороге, он принял решение всё ему рассказать, а там уже определиться, что делать дальше. Они сидели на кухне, и пили коньяк. Когда Глеб закончил свой рассказ, Сергей, некоторое время сидел в полном молчании. То, что он услышал, повергло его в шок и недоумение. Наконец, он очень серьёзно спросил:
- Что ты теперь собираешься делать?
- Пока ехал к тебе, решил, что нужно обязательно найти тот, первый договор, но для этого, я должен приложить все усилия, чтобы вспомнить, где он живёт. Препарат частично стёр мою память. Мне понадобится твоя машина и твои хорошие знания города. Если не откажешься помочь, то ты - за рулём, а я постараюсь визуально вспомнить его дом.
- Помогу, Глеб, конечно! Но, ты хоть что-то помнишь? Хотя бы примерно, в какой район нам ехать?
- Да, примерно помню, зрительно, по крайней мере, должен вспомнить. Этот вид памяти меня ещё ни разу не подводил.
- Глеб, хорошо, даже если ты достанешь эти бумаги, что ты будешь с ними делать?
- Их нужно отнести в полицию и объяснить, что происходит.
- И ты уверен, что сможешь доказать подлог и мошенничество со стороны этого незнакомца?
- Я не успею это сделать. Если незнакомец говорит правду, и мне осталось жить, - Глеб автоматически посмотрел на часы, висевшие в кухне на стене, - сейчас уже менее суток, то это придётся сделать тебе, но его обязательно нужно остановить, я не хочу, чтобы ещё кто-нибудь пострадал от деятельности этого сумасшедшего химика. Ты отдашь бумаги и расскажешь в полиции, всё, что я рассказал тебе ранее. Пусть они проведут проверку этого типа, мой труп – прилагается.
- Не смешно, Глеб! Может, завтра сначала стоит обратиться к врачу, в нормальную клинику?
- В какую? Да и не вижу смысла. – Тут же продолжил свою мысль, Глеб. - Даже если я обращусь экстренно, и дежурный врач пойдёт мне навстречу, самое большее, что он может сделать, это поставить обезболивающий укол. Вряд ли это будет дорогое, эффективное лекарство, скорее, обычный распространённый анальгетик, а когда начинается ломка, это такие адские боли, Серый, что словами не передать, тут простыми обезболивающими не обойдёшься. Они не то, что не помогут, а даже намёка не дадут на купирование боли. В моём случае, поможет только наркотик.
- Ну, прими, наркотик! Всё лучше, чем этот препарат, от которого ты точно умрёшь, а так, дашь отсрочку своему организму. Потом ляжешь в наркологическую клинику, полечишься и начнёшь новую жизнь.
- У меня нет наркоты и денег на неё тоже.
- Но ты же знаешь, где её можно достать, денег я тебе дам, – настаивал Сергей.
- Мне понадобится порядка восьми тысяч и отдать я тебе их смогу, только постепенно, если, конечно, останусь в живых.
- Да, какой разговор, Глеб. Это разве деньги, когда речь идёт о твоей жизни?
Сергей вышел из кухни и через несколько минут вернулся с деньгами.
- Вот, держи, – Сергей положил деньги на стол, - жена не знает про эту заначку.
Глеб посмотрел на деньги и, не прикасаясь к ним, с ноткой надежды в голосе произнёс:
- Я даже не знаю, как тебя благодарить, Серый, может быть у меня и правда, не всё потеряно.
– Твоя жизнь в твоих руках и, обойдёмся без благодарностей. Деньги я тебе даю в долг, отдашь, как сможешь, так что не чувствуй себя неловко и спокойно их забирай. Тебе сейчас они просто необходимы.
Глеб взял со стола деньги:
- Если на таких условиях, то согласен взять деньги. А Катя у тебя, кстати, где?
- Вчера к родителям за город уехала. Завтра после обеда поеду за ней и ребятишками.
- А сам, почему в городе остался?
- Сегодня вечером планировали с коллегами по работе собраться, в баньке посидеть, а днём у двоих планы поменялись, решили перенести встречу на следующие выходные и знаешь, даже к лучшему. У меня что-то много всяких дел накопилось, рабочих и домашних, хотя бы часть их них сделать нужно. С женой созвонился, она не против, если я проведу эти дни дома.
- Во сколько планировал за ней ехать? – спросил Глеб.
- Как с твоими делами решим, - ответил с улыбкой Сергей, в очередной раз наполняя стопки дорогим коньяком.
- Да…, -задумчиво произнёс Глеб. – денёк завтра, похоже, будет жаркий. Ты знаешь, я решил спалить его теремок. Это всё равно не человек, а монстр, во плоти.
- Судя по тому, что ты рассказал, то поддерживаю! Канистра бензина у меня в гараже стоит. Завтра её с собой захватим, – опрокинув залпом стопку, Сергей заел выпитый коньяк, толстой долькой лимона, обмакнув её перед этим в сахар. - Во сколько встаём?
- Чтобы всё успеть, нам нужно будет встать как можно раньше. Предлагаю подняться в семь, край, полвосьмого утра, – Глеб внимательно посмотрел на друга и добавил: - спасибо тебе, Серый, за помощь и поддержку.
Друг по-доброму отмахнулся. Когда ребята легли спать, Сергей заснул моментально, а Глебу спать совершено не хотелось. Вся ситуация, в которой он оказался, будоражила его мозг. Предчувствие смерти, которая подобралась к нему вплотную, породило страх и тело, испытывая леденящий ужас, замёрзло так, что лёжа под тёплым шерстяным одеялом, Глеб дрожал от сильного озноба. Даже выпитые полбутылки коньяка, не успокоили его сознание. Последние события накалили нервы до предела. Глеб блуждал в своих думах всю ночь и только под утро, он, наконец, незаметно для себя, уснул.
Приятные звуки будильника на мобильном телефоне друга оповестили, что пора было вставать. Сергей поднялся моментально. Отключив будильник, он сразу ушёл в ванную, а Глеб, проведя бессонную ночь, сейчас никак не мог сбросить с себя одолевший крепкий сон.
- Глеб, вставай, а то ничего не успеем! – бодро произнёс Сергей, возвращаясь в комнату.
- Ой, да, сейчас, что-то я разоспался, – прохрипел сонным голосом Глеб, и медленно встал с кровати.
В ванной, он открыл кран с холодной водой и подставил ладони под струю, которая была настолько ледяной, что заломило руки. Набрав в них как в чашу воду, Глеб прижал ладони к лицу и последние намёки на сон тут же улетучились. Контрастное умывание в доли секунды вернули ему бодрость, и только он потянулся за полотенцем, как острый приступ удушья парализовал его дыхание. В глазах всё потемнело. Схватившись одной рукой за горло, и захватывая открытым ртом воздух, второй – он наощупь искал выход. В голове началась пульсация, словно стальной молот отбивал тяжёлые удары. Глеб, потерял сознание. Падая на пол, он ударился головой о деревянные двери ванной комнаты, которые от сильного удара, открылись настежь. Услышав грохот, Сергей в испуге выскочил из кухни. Увидев, что Глеб лежит на полу без сознания и бьётся в эпилептическом припадке, он подбежал к нему и приподнял ему голову. Приступ длился недолго. Как только Глеб перестал судорожно вздрагивать, Сергей поднял друга и довёл его до кровати. Полностью обессилевший Глеб, неподвижно лежал на постели и туманным взором смотрел в потолок. Всё его тело взмокло, и горело изнутри, ему было невыносимо душно, словно он оказался в очень жаркой бане, а перед глазами мерцали яркие серебристые звёздочки. Сквозь ватную пелену, Глеб слышал голос Сергея, но слов он разобрать не мог.
Прошло около получаса, прежде чем Глеб пришёл в себя и, несмотря на то, что ещё испытывал сильную слабость, он поднялся с кровати. Во время завтрака, который состоял из импровизированной пиццы, сделанной на кусках белого хлеба и крепкого горячего чая, налитого в большие керамические кружки, друзья ещё раз обговорили детали своих дальнейших действий. План был относительно простым и в то же время сложным: найти дом незнакомца, проникнуть в него и найти договор. Затем поджечь дом и быстро уехать. Быстрота в действиях не только обеспечивала шансы, чтобы не быть пойманными, но и каждая выигранная минута была важна для Глеба, который сейчас, как никогда цеплялся за жизнь, стараясь её спасти. А что делать дальше Глеб ещё не решил. Если всё пройдёт как по маслу и договор окажется у него на руках, то, скорее всего, он сразу поедет к наркодельцам, ему нужно было отдать долг и выкупить для себя дозу. Потом – будет видно. Глеб испытывал в себе смешанные чувства, он не мог почувствовать, будет ли сегодня фортуна на его стороне, или же он погибнет, но в одном он был точно уверен, он сделает всё возможное, чтобы спасти себя, и накажет незнакомца за его злодеяния.
- Ну, что,– твёрдым уверенным тоном произнёс Сергей, - я готов!
- Я тоже! – ответил Глеб, отвлекаясь от своих мыслей.
Когда они вышли из дома, было уже начало десятого часа. Глеб сделал звонок наркокурьерам и договорился с ними на встречу на четыре часа дня. Заехав в гараж за бензином, они поехали на поиски дома. Задача эта была не из лёгких и сама идея найти дом, в большом городе-миллионнике, казалась друзьям призрачной. Тем не менее, это нужно было сделать. Утро воскресного дня было прекрасным. Ярко светило осеннее солнце, оно было маленьким и почти белым, но по-прежнему ласково пригревало. На пустых дорогах встречалось мало машин, город ещё спал, но безмятежность, царившая вокруг, не успокаивала друзей, оба были встревожены. Глеб сомневался, что сможет найти дом незнакомца, слишком уж расплывчатыми были его воспоминания. А его друг волновался за самого Глеба. После того, как Сергей увидел утренний приступ своего друга, он понял, что Глеб находится на волоске от гибели.
Машина мягко скользила по пустому городу. Глеб смотрел в окно, внимательно вглядываясь в улицы и общий фон города, максимально напрягая свою зрительную память. Поиски усложнялись не только тем, что препарат стёр в памяти часть того вечера, но и тем, что в дневные часы картина на дороге значительно отличалась от картины в тёмное время суток. По дороге, у Глеба вновь произошёл эпилептический приступ. Тогда Сергей съехал на обочину, и ждал, когда Глеб придёт в себя. Положение с каждым разом становилось всё катастрофичнее. Они потратили более двух часов, катаясь по городу, а Глеб никак не мог вспомнить тот район. Все эти обстоятельства играли не в пользу друзей. Наконец, когда друзья стояли на светофоре, Глебу показался знакомым отворот на прилегающую улицу.
- Сергей, отморгайся и сверни сейчас вправо, кажется вот эта дорога.
Тут же, включив правый поворотник, одновременно круто выворачивая руль, друг направил машину по неширокой, уходящей в сторону от магистрали улице. Извилистая дорога через несколько метров достаточно круто заворачивала влево и после нескольких плавных поворотов спускалась почти под прямым углом вниз. У основания спуска, дорога раздваивалась. Глеб попросил остановиться. Он вышел из машины и осмотрелся вокруг. Усиленно напрягая зрительную память, Глеб прошёлся сначала в одну сторону, затем в другую. В сознании всплыл фрагмент, как незнакомец поворачивает руль вправо. Глеб выбрал это направление, но на этот раз он всё же больше полагался на свою интуицию, нежели на свою память.
Всю дорогу в машине играла музыка, она отвлекала друзей от тревожных мыслей, расслабляя нервную систему, которая у обоих после нескольких часов езды по городу, была натянута как струна. Глеб выключил магнитолу, и сконцентрировал внимание. Местность за окном была абсолютно незнакомой. Глеб начал сомневаться в правильности выбора направления. С каждым разом ему казалось, что он ошибся, и только когда под колёсами зашелестел грунт, Глеб успокоился. Он вспомнил этот звук, и то, как они с лёгким звуком отлетали от дорогого автомобиля незнакомца. Друзья приободрились. Глеб впервые за последние сутки почувствовал надежду на спасение, а жажда мести придала ему решимости и укрепила чувство уверенности в себе. Он даже захотел своими руками убить этого незнакомца, который словно дьявол, вершил незаметно от посторонних глаз свои тёмные дела, воплощая в жизнь свои чёрные замыслы. Далеко впереди показался жилой комплекс. Отдельно стоявшие дома, растянулись по обеим сторонам неширокой грунтовой дороги. Подъезжая к коттеджному посёлку, Сергей сбавил скорость, а Глеб сразу увидел знакомый дом и веранду, рядом с которой, на фасаде дома, большой тяжёлой каплей висел старинный громоздкий фонарь. Этот предмет освещения ярко врезался в память Глеба, и его ни с чем перепутать было нельзя. Двухэтажный дом стоял вначале посёлка, самым первым и чуть дальше от всех остальных домов. Кованый забор не отделял территорию незнакомца от территории соседа. Он огораживал площадь участка незнакомца, но между его участком и участком соседа, имелось расстояние.
- Вот его дом! – утвердительно произнёс Глеб, – только, я предлагаю проехать чуть дальше, чтобы спокойно осмотреться, и не привлекать к себе лишнее внимание, нам не нужны свидетели.
Сергей решил по-своему. Он тут же развернулся и поставил машину по диагонали от дома незнакомца на другой стороне дороги. Как только Сергей заглушил мотор, Глеб вновь почувствовал нарастающую боль в голове. Приступы начали его преследовать каждый час. Друзья были растеряны, их планы вот-вот могли провалиться, где находится договор и как он выглядит, знал только Глеб. Когда боль отступила, Глеб вышел из машины.
- Этот чёрт не соврал, что пробудет у себя в лаборатории все выходные, – произнёс Глеб с раздражением, подходя к Сергею, который стоял возле своего автомобиля, и внимательно рассматривал местность.
- Но ты же сбежал! – утвердительно произнёс его друг.
– Ты думаешь, он дома?
- Вполне возможно. Судя по тому, что ты мне рассказал, он тебя ищет, можешь не сомневаться, а так как ты требовал с него прежний договор, логично будет предположить, что ты, скорее всего его навестишь.
- Это вряд ли. Он уверен, что я ничего не помню и уж его дом точно не найду, поэтому он тогда так смело привёз меня к себе. Где он будет меня искать, интересно? А, судя по тому, что его машина не стоит у него под окнами, то этого химика дома нет.
- А если он там? Машина, возможно, стоит в гараже.
- Тогда я его убью. Я не собираюсь уходить на тот свет в одиночестве. Он уйдёт вместе со мной.
- Глеб, - Сергей на секунду замолчали внезапно произнёс: – ты, не находишь, что здесь как-то жутковато?
- Да. У меня тоже тогда возникло такое же чувство. Вообще странный райончик. Вроде как тут никто не живёт, вон какая тишина стоит вокруг. Ни собак, ни кошек, птицы и те не летают.
- Ладно, не наводи лишний ужас, без того не по себе.
- Да нет, Сергей, я серьёзно. Можно подумать, этот чародей один во всём посёлке проживает.
- Хм, всё может быть, – предположил Сергей, - смотря, сколько стоят коттеджи в этом месте. Особняк у него на вид, явно не дешёвый.
- Скоро у него его не будет! Пошли.
Глеб перешёл дорогу, и осторожно оглядываясь по сторонам, направился к дому незнакомца. Сергей достал из багажника канистру с бензином и пошёл вслед за другом. Глеб решил обойти особняк со всех сторон, чтобы изучить территорию и спланировать свои дальнейшие действия. Он вспомнил эту современную облицовку, эти вытянутые окна, говорившие о высоких потолках комнат, и припомнил также планировку внутри дома. По бокам, вдоль стены шло по три окна, тогда как фасад имел по два окна. Нижний ряд окон тоже был защищён коваными решётками. Решётки были искусно сделаны, что придавало особняку благородный и в то же время, несколько грозный вид. Верхние окна шли без решёток, но по верхнему краю заканчивались аркой, создавая фасадной части дома законченность образа. С задней стороны коттеджа не было ничего интересного, глухая стена с небольшим слуховым окном на втором этаже и пустая, прямая часть участка земли до забора. Обойдя дом, Глеб вернулся к его фасаду. Вход в дом был расположен слева. Открытая веранда примыкала прямо к углу коттеджа. Он посмотрел на небольшое аккуратное крыльцо и старинный фонарь, висевший сбоку от входной двери. «Какой несуразный этот предмет освещения, - подумал про себя Глеб,- всё-таки, странный вкус у этого странного человека». Территорию, на которой стоял особняк, и которая, к слову сказать, была небольшой, огораживал низкий кованый забор. Справа от дома, ближе к дороге, стояла добротная, довольно больших размеров собачья конура, но собака в ней точно никогда не жила, или, по крайней мере, в последнее время. На такие мысли наталкивало отсутствие собачьих следов и миски для еды.
Сергей стоял перед домом, соображая, с какой стороны будет лучше в него попасть.
- Следов от машины нет, – сказал он с облегчением подошедшему к нему Глебу. И тут же вытянув руку, показывая на металлические решётки на окнах первого этажа, спросил: – но, что же делать будем?
- Надо разбить окно на втором этаже. Потом я встану тебе на плечи и подтянусь, ухватившись за край подоконника, – предложил Глеб.
- Осколками порежешься.
- Нужно капитально его выбить, – отшутился Глеб, – у тебя брезентовые перчатки есть?
- Да, имеются. Они у меня всегда в машине ездят, мало ли что.
- Неси. И верёвку захвати, на всякий случай.
Сергей ушёл к машине за перчатками и верёвкой, а Глеб стал искать камни и различные тяжёлые предметы, которыми можно было выбить окно. Тут же, недалеко от дома, на другой стороне, он набрал несколько булыжников и обломков кирпичей. Также на глаза ему попалась металлическая арматура, которую он тоже решил захватить. Друзья решили штурмовать одно из окон второго этажа с боковой части дома, с той стороны, где находился въезд в посёлок, и с которой отлично просматривалась их машина, чтобы в случае опасности, иметь возможность быстро сбежать. План начал удачно претворяться в жизнь. Когда крайнее окно на втором этаже было выбито, Глеб положил брезентовые перчатки в карманы куртки, снял обувь и встал на плечи своего друга. Затем он надел перчатки и стал расчищать нижний край рамы от осколков, выбивая их точечными ударами кулака. Сергей в это время придерживал руками ноги, стоявшего у него на плечах друга. Они удачно нашли баланс, а чтобы не упасть, Глеб ещё для подстраховки держался одной рукой за расчищенную часть рамы. Освободив раму так, чтобы за неё можно было спокойно ухватиться обеими руками, Глеб подтянулся и влез в окно.
Пол находился низко от окна, что значительно облегчило Глебу задачу встать на ноги после того, как он оказался внутри. Он спустился по сквозной лестнице на первый этаж. На дворе было начало пятого, и солнце, низко висевшее над горизонтом, ярко освещало своими лучами большой холл, созданный в готическом стиле. Глеб открыл изнутри входную дверь, немало удивившись тому, что в доме не установили сигнализацию, датчиков Глеб нигде не увидел. На несколько секунд, он задержался на входе, глядя на темнеющее вечернее солнце. Осенью на Урале начинало рано темнеть и небо уже подёрнулось лёгкими сумерками. Этот день с самого утра показался ему удивительным и сейчас, его взгляд наслаждался красивым закатом и вновь, это щемящее чувство, которое в этот момент проскользнуло в сердце. Глеб тут же отбросил сентиментальные мысли и быстро вернулся в дом. Внутреннее убранство особняка было ему знакомо, этот монументальный стол, секретер, стоявший у стены в углу. Справа от входа находился камин, напротив него, на противоположной стене, книжный шкаф. Глеб подошёл к нему и, опираясь на зрительную память, стал искать папку в кожаном переплёте темно-вишнёвого цвета. Он сразу обратился к книгам, имеющим формат А4, часть таких книг, а скорее, журналов или пособий, стояло в начале книжной полки. Методично, без паники, он стал сдвигать журналы один за другим, и вскоре увидел ту самую папку. Он резко вытащил её из числа остальных журналов и, не проверяя содержимое, так как на это не было времени, быстро выбежал из дома. Сергей всё это время стоял снаружи, наблюдая за обстановкой вокруг. Во всём посёлке стояла гробовая тишина, мимо не проехало ни одной машины и не видно было ни одного человека, даже в соседних домах, даже вдалеке. Словно этот район находился в какой-то необитаемой местности или на другой планете. Сергею и без того от всей ситуации было не по себе, но стоя в одиночестве на карауле, он почувствовал, как внутри него стало зарождаться беспокойство. Действительно, эта часть города наводила непонятный страх, даже птиц не было видно. Он успокоился только тогда, когда в дверном проёме показался Глеб.
- Всё в порядке, нашёл, – сказал торжествующе Глеб, – держи.
Он протянул Сергею папку, а сам взял канистру с бензином.
- Я всё сделаю сам, а ты продолжай смотреть по сторонам. Этот тип может приехать в любой момент.
- Будь осторожен, сам в парах бензина не загорись.
Глеб исчез внутри дома, и через несколько секунд, в окнах особняка показалось пламя. Выбежавший из двери дома Глеб, одним прыжком соскочил с крыльца и вместе с другом ринулся прочь с территории незнакомца. Уже на выходе с участка, когда до дороги оставалось несколько шагов, Глеб внезапно упал на землю и вновь забился в эпилептических конвульсиях. Закатив глаза, он со стоном катался по земле. Из его рта выступила пена. К счастью, приступ быстро прошёл. Словно сквозь ватную пелену, Глеб услышал голос друга:
- Глеб, ну же, приди в себя, скорее! Ты можешь встать?
- Не-мо-гу…, - еле протянул хрипло Глеб. Обессилевший, он лежал на земле, и глядел в небо, сквозь полуопущенные веки.
Сергей не стал на этот раз дожидаться, когда Глеб сможет самостоятельно встать. Он поднял друга и подставив своё плечо, продолжил идти дальше. За спиной раздался звон лопнувших от огня окон первого этажа. Мелкими брызгами они посыпались на землю. Глеб сделал пару шагов, и вновь его тело пронзила острая боль, от которой потемнело в глазах. Его ноги подкосились и, он, обмякнув всем телом, осел на землю. Вдруг, в возникшей перед глазами тёмной пелене проявилась улыбка. Словно нарисованная ярким лазером, она светилась жёлтым неоновым светом, Это видение висело в воздухе на уровне его лица в нескольких метрах от него. Постепенно, она начала растягиваться, обнажая белые зубы, медленно превращаясь в оскал хищного животного. Но в открытой пасти хищника, угадывалось что-то знакомое. А потом проявились глаза. Да, сомнений уже не оставалось, Глеб уже отчётливо видел образ незнакомца. Вскоре приступ прошёл, боль отпустила тело и видение, вместе с темнотой растворилось. Глеб лежал на спине и смотрел на темнеющее небо. Солнце близилось к закату, постепенно снижаясь и меняя свой цвет с ярко-жёлтого на глубокий золотой. Вот-вот на небе должно появиться красновато-коричневое марево. Он перевёл взгляд на друга, который отложив папку в сторону, сидел на корточках рядом с ним и тряс его за плечо, пытаясь привести в чувство:
- Глеб! Глеб! Ты меня слышишь? Очнись, друг.
- Сергей…,- тихим голосом произнёс Глеб.
- Ты можешь идти?
-… я умираю…
- Ты - жив! И, нам осталось дойти до машины совсем немного. Мы тут же поедем к врачам. Давай же, попробуй встать!
- Да…
Глеб, прилагая неимоверные усилия, с трудом встал на колени и в этот момент, он явственно осознал, что с них он больше не поднимется никогда. Всё его тело, до кончиков пальцев, изнывало от наркотического голода. Оно, будто медленно разрывалось изнутри. Каждая клетка требовала «пищи». С такой дикой болью, Глеб больше не в состоянии был бороться. Попав в ситуацию «выбор без выбора», он понял, что проиграл. И, если сейчас он удержится, и не вколет себе последнюю дозу, то, скорее всего, умрёт от болевого шока, если же введёт, - то, по словам незнакомца, последняя доза препарата станет для него смертельной. Любой выбранный им вариант приводил его к гибели.
Особняк полыхал вовсю. Огонь успел перекинуться на верхний этаж, вновь послышался звон разбитого стекла и тут же из пустых отверстий повалил дым. Мощные языки пламени, вырываясь из разбитых окон первого этажа, задевали своими подвижными кончиками нижний край крыши. Огонь утробно гудел и сопровождался трескающими и щёлкающими звуками горевшей мебели. Пламя, показавшееся из окон второго этажа, быстро разгоралось, и вот, в считанные секунды набрав силу, оно, уже толстыми яркими столбами поднималось над домом. Густые клубы чёрного дыма полностью поглотили собой второй этаж и крышу. Горевший особняк напоминал собой огромный факел. Это было одновременно красиво и страшно. Стоя на коленях, Глеб не обращал внимания на происходящее, он смотрел на яркое солнце, подёрнутое первыми сумерками. Совсем скоро, его белое сияние, превратится в цвет тёмного золота, а на небе разольётся густой, алый закат. Глеб прощался. От яркости слезились глаза. В мыслях пронеслась вся жизнь, и возник образ дорого и очень близкого для него человека. Он прошептал:
- Мама…прости меня…
- Глеб? Ну, же! Чего ты ждёшь? – Нетерпеливо спросил Сергей. - Тебе помочь?
Глеб достал из кармана куртки шприц.
- Ты что, Глеб, не делай этого!
- Я не могу больше, Серый. Отомсти за меня. Там, в папке, договор, я подписывал.
С этими словами, Глеб со злостью воткнул шприц себе в ногу. Тонкая, острая игла, легко прошла через плотную джинсовую ткань и проникла в тело. Большой палец надавил на поршень, и тот медленно опускаясь, неумолимо завершил процесс. Когда шприц опустел, Глеб резко выдернул его и отбросил в сторону. В этот момент в его ушах послышался негромкий, циничный смех незнакомца. Сергей смотрел на происходящее с надеждой, что Глебу, после приёма наркотика станет легче, но Глеб замертво упал на землю, даже не успев закрыть глаза.
- Не-ет… - Закричал его друг, подскакивая к нему. – Глеб! Нет!
В ужасе, Сергей поднял Глеба на руки, и, не переставая его звать, уже было сделал шаг, как увидел, подъехавший к дому серебристый автомобиль. Съехав с дороги, он вплотную припарковался у кованого забора. Из машины вышел худощавый, невысокого роста мужчина в чёрном плаще и чёрной шляпе. От неожиданности, Сергей застыл на месте, а тот, неторопливо сделав несколько шагов, остановился в нескольких метрах от молодого человека. Смерив Сергея презрительным и несколько насмешливым взглядом, он спокойным, но требовательным тоном произнёс:
- Отдайте мне его тело, он уже умер, и вы больше ничем не сможете ему помочь. – Голос незнакомца звучал негромко и чуть глуховато.
- Нет! – твёрдо возразил Сергей, прижимая к себе тело погибшего друга, – я не отдам его вам! И запомните, я всё видел своими глазами, и Глеб мне тоже многое про вас рассказал, так что, на вас найдётся управа, и вы ответите за смерть моего близкого друга, сполна!
- О чём вы говорите? – усмехнувшись, спросил незнакомец.
- Вы убийца! Вы намеренно погубили Глеба, и я это докажу.
- Интересно, как вы это собираетесь сделать?
Сергей ничего не ответил, но инстинктивно глянул на папку, которая лежала на земле недалеко от него.
- А, с помощью этого, что ли? – произнёс незнакомец, угадывая по взгляду молодого человека его намерения. Он сделал несколько шагов и почти вплотную приблизился к молодому человеку. Медленно наклонившись, он поднял с земли папку и, словно в подтверждении своих слов, вопросительно посмотрел на Сергея. Тот продолжал неподвижно стоять, не произнося ни слова.
– Ну, что ж, желаю удачи!
Незнакомец грубо отшвырнул папку в сторону. От удара о землю та раскрылась, и Сергей с удивлением увидел, как из неё вылетели листы абсолютно чистой, белой бумаги, на которых не было и намёка на какой-либо текст. Бросив на неё быстрый взгляд, Сергей твёрдым тоном произнёс:
- Ну и что! Я и без этого, всё равно привлеку вас к ответственности! И мне есть, что рассказать полиции. Так что, дайте нам пройти! Мы уезжаем!
- Нам? – незнакомец рассмеялся, – вы держите на руках труп! Правильнее будет сказать – «мне»!
Сергея обуял гнев. Он не произнёс ни слова, но посмотрел незнакомцу в глаза с такой ненавистью, на которую только был способен.
- Прекратите мне угрожать, молодчик,– самодовольно, без тени смущения продолжил незнакомец. – Оглянитесь. Вы устроили, поджог моего дома, вместе с ним, на моих и ваших глазах, сгорает всё моё имущество. Я не буду перечислять эти колоссальные для меня потери, но самое печальное, что огонь унёс множество редких книг, которых сейчас нигде не достать. А до того, как поджечь дом, вы, уважаемый, вместе с ним, проникли в него с целью ограбления, рыскали по моим вещам и документам, прикасались к моему дорогому имуществу. Вполне возможно, что до того, как поджечь мой дом, вы вынесли из него всё ценное и спрятали у себя в машине, которая стоит на другой стороне дороги. Это ведь ваша машина? Местные на таких автомобилях здесь не ездят. И наконец, сейчас, вы стоите передо мной и держите на своих руках своего друга – наркомана, который умер от передозировки наркотиком. А, может быть, вы тоже являетесь наркоманом? На пару употребили наркоту и под его действием пошли палить мой дом. Согласен! Да! Давайте вызовем сюда полицейских, и пусть они во всём разбираются.
Под натиском приведённых незнакомцем аргументов, Сергей почувствовал полную растерянность. Осознавая его слова, он молча продолжал смотреть на незнакомца. Сергей понял, что бороться с этим человеком бесполезно. У него действительно, не было против него никаких доказательств. Сергей только сильнее прижал к себе тело Глеба. Незнакомец смерил Сергея надменным взглядом и продолжил тоном, от которого веяло явной угрозой:
- Сейчас, без истерик, вы отдаёте мне тело, а я даю вам право уехать отсюда, безо всяких последствий. И, заметьте, здесь, кроме нас с вами, никого нет, а мало ли, что может и с вами случиться.
Молодой человек стоял как парализованный, осознавая то, что произнёс незнакомец. Угроза его жизни была явной, и он ничего не мог ему ответить, Сергей только продолжал неподвижно стоять и молча смотреть на незнакомца. Тот подошёл к нему вплотную и взял из его рук тело Глеба.
- Я, надеюсь, мы обо всём с вами договорились? – пристально глядя Сергею в глаза, проговорил незнакомец.
Сергею ничего не оставалось, как без сопротивления отдать незнакомцу тело своего близкого друга. Затем, ничего не отвечая, Сергей прошёл мимо незнакомца и скрылся в своей машине. Тут же послышался звук зажигания, и шелест шин по грунтовой дороге. Вскоре автомобиль Сергея скрылся вдали.
Глава тринадцатая
Оглядевшись по сторонам, и не обращая внимания на свой объятый мощным пламенем особняк, незнакомец подошёл к будке для собаки и положил рядом с ней мёртвое тело Глеба. В наступающих сумерках полыхающий огонь стал более ярким, приобретая вместе с тем зловещий оттенок. Прыгающие в разные стороны, чётко очерченные огненные язычки, напоминали дьявольскую пляску. Мощный, монотонный гул, исходивший от пламени, непрекращающийся треск сгораемого имущества, постоянное шипение и разнообразие других непонятных звуков сопровождающих пожар, завершали картину, со стороны напоминающую сатанинский разгул. На лице незнакомца не дрогнул ни один мускул. Он встряхнул затёкшие от тяжести руки, и, ещё раз убедившись в том, что вблизи нет посторонних лиц, надавил ладонью на треугольную крышу конуры. Послышалось приглушённое гудение, и конура приподнялась над землёй. Эта деревянная постройка стояла на толстой бетонной плите, и сейчас эта плита начала медленно отодвигаться в сторону, открывая подземный вход. Одновременно с движением плиты заработала лебёдка, поднимающая на поверхность лифт. Сам вход и размер лифтовой плиты были небольшими, рассчитаны на одного человека. Лифт мог выдержать вес и двоих, но чтобы на такой плите уместиться вдвоём, нужно было встать, плотно прижавшись, друг к другу. Как только подземный лифт достиг уровня земли, он остановился. Вместе с ним остановилась и плита с собачьей конурой. Незнакомец поднял тело Глеба с земли, навалил его на себя и шагнул на лифтовую плиту. Придерживая мертвеца обеими руками, он нажал ногой на выпуклость, расположенную в углу лифта. Снова послышалось приглушённое гудение, лебёдка плавно начала опускать лифт вниз, увлекая своих пассажиров в подземную лабораторию, а верхняя плита с конурой начала медленно закрывать шахту. Остановившись над входом, она опустилась, поставив собачью конуру на землю. А лифт продолжал уходить всё дальше вглубь по узкому тоннелю. Подземный колодец хорошо освещался множеством мелких ламп, встроенных по всему периметру в стены шахты, и на всю её глубину. Достигнув уровня, на котором была сделана лаборатория, лифт мягко остановился.
Дальше незнакомец действовал быстро. Он положил мёртвое тело на стол, набрал из него полный шприц ещё тёплой крови, и наполнил ею мерную колбу. Затем он установил колбу в середину металлического цилиндра со стеклянными стенками, и сверху плотно закрыл его крышкой. Затянув крышку стальными зажимами, закреплёнными по бокам цилиндра, он нажал на аппарате кнопку. Дно внутри цилиндра вместе с колбой стало вращаться. Сначала медленно, но с каждым разом всё быстрее и наконец, центрифуга заработала на очень высокой скорости. На определённом этапе движения кровь начала отделять плазму. Путём долгих манипуляций, проходя через выпаривание и затем вновь сжатие преобразованного пара, смешивая получившуюся субстанцию с какими-то порошками и добавляя в неё по капле разных эликсиров, незнакомец сделал из плазмы две небольшие таблетки бежевого цвета. Он запаковал их в фольгу и убрал в морозильную камеру.
Когда незнакомец поднялся на поверхность, на улице было уже темно. На чистом звёздном небе ярко светила полная луна. В воздухе чувствовался запах едкого дыма, смешанный с влажной прохладой. Повсюду на земле лежали разлетевшиеся от ветра листы белой бумаги. Они выделялись в темноте бледными пятнами. Он не знал, который был час. Его особняк выгорел дотла, от него остались только обуглившиеся стены, а из зияющих чёрных отверстий, в которых ещё недавно стояли окна, и которые хорошо были видны при свете луны, беззвучно поднимались тонкие столбы угольно-чёрного дыма. Ещё чадили догорающие угли. Судя по всему, огонь давно перестал бушевать, не было слышно треска, и не видно было пламени, всё стихло. Незнакомец понимал, что внутри, после такого мощного пожара, ничего уцелеть не могло: деревянная мебель, ковры, книги, - всё это сгорело полностью, не оставив даже намёка на свою былую данность. И только старинный фонарь, продолжал работать, тускло светясь на почерневшей стене дома. Его огнеупорное стекло и кованый каркас не пострадали, лишь густо покрылись толстым слоем сажи. Частично по краям расплавился рисунок на пластинах, которые удерживали фонарь на фасаде особняка.
Незнакомец подошёл к своему дому и не спеша поднялся на веранду, она была сделана из бетона и поэтому не пострадала, тогда как её декоративная деревянная крыша, сгорела полностью. У него не было желания заходить в дом. Немного постояв, он вытянул вперёд руку, и провёл двумя пальцами по каркасу фонаря. Задумчиво посмотрев на еле видимую в темноте сажу, незнакомец медленно растёр её на пальцах, и ухмыльнувшись, произнёс:
- Ты – первый, кто так отчаянно боролся за свою жизнь, нашёл мой дом, и смог порядком мне навредить. Но, это тебя не спасло.
Он спустился с крыльца, достал из кармана плаща носовой платок и, вытирая им испачканные пальцы, не оборачиваясь, пошёл прочь от своего сгоревшего дома. Уложив тело Глеба в машину, он отвёз его в городской морг, где коллега незнакомца, зафиксировав смерть молодого человека, сделал в журнале очередную запись: «Скончался от передозировки тяжёлыми наркотиками».
- Красивый парень, молодой, – произнёс патологоанатом, закрывая журнал, – может, нужно было пощадить?
С этими словами он вопросительно посмотрел на незнакомца.
- Как? – Ответно спросил тот.
- Не использовать его в качестве донора, а наоборот, помочь ему выкарабкаться.
Незнакомец, деловито сунул руки в карманы плаща:
- Он сам сделал свой выбор. Когда я его встретил, он был уже в плохом, даже, вернее сказать, запущенном состоянии, – он поглядел на коллегу серьёзными глазами, - ты же знаешь, я много лет пытался помогать им, но как показала моя практика – бывших наркоманов не бывает. Всё лечение проходило впустую. Да и ради чего? Гробишь на них свои силы, время, средства, ломаешь голову над созданием лекарства. И, что в итоге получаешь? Наступает долгожданная ремиссия, но длится она от силы пару лет, редко - чуть больше, и потом неизбежно случается рецидив, и ты понимаешь, что все твои попытки спасти человека потерпели фиаско. И всё нужно начинать сначала. Однажды, после очередной неудачной попытки вылечить молодую и очень привлекательную барышню, я эту фразу для самого себя, произнёс вопросительно. А, нужно ли начинать сначала? У нас достаточно врачей, которые лечат вот таких вот больных, а я решил помогать тем, кто действительно нуждается в помощи.
- У раковых больных тоже, нередко случается рецидив, но ты почему-то не считаешь, что впустую тратишь своё время.
- Моя мать умерла от онкологии. До сих пор у меня перед глазами стоят её мучения. – Незнакомец замолчал. - Понимаешь, тут совсем другое. Ты в онкоцентре хоть раз был? В глазах этих больных ужас, страх, отчаяние и бесконечная мольба о помощи. Эти люди, каждый из них, многое готовы отдать, чтобы продлить свою жизнь, хоть на немного, пусть даже всего лишь на один день. Но зато этот день для них станет полным, ярким, в котором каждая прожитая минута будет считаться драгоценностью и мой препарат дарит людям тот самый второй шанс.
- А может этот молодой парень принёс бы пользу обществу? - возразил коллега, - тело то у него, вон, какое здоровое, а ты спасаешь какую-нибудь бабушку, которой и без твоего препарата осталось немного. И в чём же заключается твой гуманизм?
- Я лучше спасу пожилую женщину, которая хочет жить и ценит свою жизнь, которая готова провести свои последние дни в общении со своими детьми и внуками! А этот молодой, здоровый парень, всё равно уже не жилец. Он самостоятельно и добровольно расписался в этой жизни, и каждый день он только и будет думать о том, где бы достать очередную дозу. Ты не вызовешь у меня жалости к нему!
- Но, это его жизнь, и его решение, что с ней делать, – продолжал рассуждать коллега.
- Это не жизнь. А что это ты вдруг начал философствовать? Раньше я за тобой этого не замечал.
- Да, нет. Просто мне именно этого парня почему-то стало жаль.
Незнакомец ничего не ответил. После короткой молчаливой паузы, которая возникла в большом просторном кабинете морга, он задумчиво вздохнул. В этом вздохе чувствовалось недовольство и некая раздражительность.
- Мне пора. Твой гонорар, – с этими словами незнакомец достал из внутреннего кармана плаща, плотный конверт, - и, не забудь вскрыть его, для достоверности, а то, мало ли, полиция начнёт разбираться.
- Обижаете…, - с лёгкой улыбкой ответил его коллега.
Когда незнакомец приехал к себе в клинику, он сразу же лёг в постель, но долго не мог заснуть. Этот день порядком его вымотал. Он до сих пор испытывал неприятное ощущение от того, что лишился своего дома и всего имущества. Но в душе его не было паники, человек обладал поистине поразительным хладнокровием. Незнакомец жалел не о сгоревших коврах и дорогой мебели, и даже не о полотнах подлинников зарубежных мастеров, которые он купил на аукционе за баснословные деньги. Он немного сожалел о редких книгах по химии и своих рабочих дневниках, которые сгорели в огне. Но, на этой потере, он недолго заострял внимание, потому что, знал: все записи и книги можно было восстановить. Незнакомец имел очень хорошую память, к тому же, часть своих работ он издал в пособии по практической химии для ВУЗов. Что касается редких книг, их тоже можно было вернуть, правда для этого ему понадобится много сил и времени, чтобы пройтись по букинистическим и книжным магазинам, различным блошиным рынкам и лавкам, посетить многие книжные сайты, а также сайты, где люди приобретают и продают свои вещи. И, всё же, несмотря на внешнее спокойствие, незнакомец не мог избавиться от чувства раздражения, которое так и распирало его изнутри. Он старался успокоить себя, пытаясь глубоко и размеренно дышать, но дыхание по-прежнему оставалось учащённым. Возникшее внутри чувство злости, не хотело отпускать его душу и продолжало моральные терзания. Незнакомцу не давал покоя его стратегический промах. Впервые в своей практике он столкнулся с тем, что ему дали отпор и пусть незнакомец вышел из этого поединка победителем, доведя своё дело до конца, Глеб оказался для него достойным противником. Молодой человек обладал острым умом, цепкой памятью и был очень внимателен к любой мелочи. Он ориентировался в ситуации налету, а осознав замысел незнакомца, не побоялся постоять за себя. Незнакомец вспомнил, как отчаянно Глеб начал бороться за свою жизнь, и как он, незнакомец, был близок к тому, чтобы почувствовать силу его кулаков. В душе незнакомца тогда появилось чувство лёгкого испуга, правда, он мгновенно с ним справился, но неприятный осадок от пережитого ощущения, всё же, остался. А, этот молодой наглец, не стал мириться с поражением. Уходя на тот свет, парень постарался хоть как-то за себя отомстить. Но, чтобы лишить его дома и всего имущества! Незнакомец был не просто раздражён, он был в бешенстве. К тому же, слова патологоанатома попали в цель, но вслух, своему коллеге, он признаваться в этом не стал. В какой-то момент, незнакомцу и самому стало жаль молодого человека, но процесс препарата, который принимал Глеб, был уже необратим, и как бы ни хотел незнакомец спасти парня, сделать он ничего не мог. Чувство досады, возникшее от того, что им было допущено столько ошибок, долго не давало незнакомцу уснуть. Когда первые отголоски сна приблизились к сознанию, он вполголоса произнёс:
- Что-то я потерял осторожность…
***
Утром, в кабинете ведущего врача онкологического центра, зазвенел стационарный телефон. Доктор, Андрей Константинович, снял трубку:
- Да?
- Здравствуйте! Вы можете искать пациентов, – коротко, произнёс незнакомец. В его тоне никогда не чувствовалась доброжелательность. Он всегда говорил кратко, сухо и только по делу.
- Здравствуйте! Я уже жду вашего звонка. Есть молодая женщина, у неё болезнь на четвёртой стадии с метастазами. Лечение мы сейчас применяем лишь для её душевного успокоения, наша пациентка об этом не знает. Шансов выкарабкаться без вашей помощи, у неё точно нет.
- Отлично! То, что нужно!
- Она как раз сегодня, во второй половине дня, придёт ко мне на приём. Я тогда дам ей номер вашего телефона.
- До свидания! – попрощался незнакомец.
- Простите, - поспешно добавил врач, - я хотел спросить. Почему вы не делаете такое высокоэффективное, уникальное лекарство в более существенных объёмах? Ведь скольким пациентам вы могли бы подарить надежду вернуться к полноценной жизни.
В трубке повисла короткая напряжённая пауза, затем лёгкий вздох, после этого, незнакомец начал медленно говорить, аккуратно подбирая слова:
- Видите ли, здесь несколько моментов. Процесс создания вакцины достаточно сложный, трудоёмкий, он требует много сил и времени. В её состав входят редкие и очень дорогие компоненты, которые не всегда можно сразу достать, потому, что их попросту нет в продаже. Кроме того, лекарство, из-за некоторых быстро теряющих свои целебные свойства компонентов, имеет небольшой срок годности. Препарат необходимо принять в течение двух, максимум, трёх недель, со дня его создания. Из всех, вышеперечисленных причин, это, пожалуй, основное препятствие к тому, чтобы производить препарат в том количестве, в котором бы вам хотелось. И, наконец, из-за дороговизны этих самых некоторых компонентов, которые непосредственно входят в состав препарата, он существенно вырастает в цене, не считая мой труд. Согласитесь, не каждый человек, сможет финансово позволить себе приобрести эту вакцину, хотя, мы с вами, да что там, все понимают; никакие деньги не сравнятся с правом продлить себе жизнь.
- Сколько стоит ваше лекарство? – спросил незнакомца, Андрей Константинович.
- Стоимость не разглашается.
- Но, в таком случае, может быть, вы хотя бы частично, раскроете секрет, из чего создаёте это лекарство? Я спрашиваю вас об этом не ради праздного любопытства, а потому, что у меня есть знакомые в разных сферах деятельности и думаю, мы бы смогли помочь вам в поиске редких компонентов, необходимых для приготовления лекарства?
- Благодарю вас за беспокойство, но состав препарата – это профессиональная тайна, извините.
- Да, понимаю. Но, тогда я готов помочь вам поднять вопрос финансирования лекарства из городского, а возможно и федерального, бюджета.
- Мне не требуется финансовая помощь. Я ни при каких обстоятельствах не поставлю свою вакцину на поток, - сухо ответил незнакомец, – и, мне бы хотелось, чтобы мы с вами работали только в рамках заранее оговорённых условий. Я готовлю вакцину, вы - ищите пациентов.
- Да, хорошо, конечно. Вы простите мне мою настойчивость, но каждый раз я искренне восхищаюсь результатом, который даёт ваш препарат.
После короткой паузы, незнакомец сказал:
– Спасибо.
В телефонной трубке послышались короткие гудки. Врач положил трубку на аппарат и задумался. Он вспомнил, как впервые познакомился с этим человеком. Незнакомец пришёл к нему в кабинет лишь однажды и предложил необычное сотрудничество. Мужчина был немногословен, говорил только по существу, короткими, ёмкими фразами. О себе распространяться не стал. А предложение его заключалось в следующем. Он сказал, что разработал вакцину, которая излечивает пациентов на любой стадии заболевания. Незнакомец сразу обозначил, что хотел бы работать с пациентами, которые имели бы уже последнюю, тяжёлую стадию онкологии. Это условие было непринципиально, но всё же играло важную роль. Мужчина хорошо разбирался в психологии и неплохо знал людей, он понимал, что далеко не каждый человек пойдёт на риск, где на карту ставится, ни много, ни мало, а собственная жизнь. Он признался, что вакцина, была создана им недавно, и ещё ни разу не была испытана на человеке, поэтому приём препарата будет носить экспериментальный характер. Ещё одна причина, по которой незнакомец желал работать именно с тяжёлыми пациентами, заключалась в том, что медицина неплохо справлялась с болезнью на раннем её проявлении. Делая ставки на потенциальных смертников, незнакомец ни на секунду не сомневался в том, что врачу не составит сложности найти среди них смельчаков, которые от отчаяния пойдут на что угодно, на любые эксперименты, лишь бы продлить свою жизнь, в особенности, когда от неё остаются считанные дни. За данную сделку мужчина предложил ему неплохие деньги.
Врач не сразу согласился на подобное сотрудничество. Он понимал, что при всём видимом гуманизме, соглашение подобного рода было противозаконным, даже учитывая то, что пациент уже не жилец на этом свете, а предлагаемая незнакомцем вакцина имела чудодейственные свойства. Он сомневался в приведённых незнакомцем доводах относительно того, что даже среди тяжёлых больных ему удастся сразу же найти желающих рискнуть своими последними днями жизни. Эксперимент может быть и неудачным, и вместо того, чтобы поправиться, его пациент ещё быстрее умрёт, и Андрей Константинович тогда отказался. Незнакомец положил на стол свою визитку и молча вышел из кабинета.
Врач стал помогать незнакомцу только после того, как однажды, не выдержав натиска со стороны своего пациента, решился дать его телефон. Молодой парень, у которого болезнь была на последней стадии, очень хотел жить. Он умолял врача хоть чем-то ему помочь. Тогда, врач написал номер телефона незнакомца на амбулаторном бланке и, протягивая его молодому человеку, произнёс: «Я не уверен, но, может быть, он вам поможет». Больше, парень к нему не приходил. А потом, спустя неделю, врач случайно встретил его на улице. Молодой человек выглядел абсолютно здоровым, на его лице была некоторая сосредоточенность, но, увидев врача, парень радостно улыбнулся. Он искренне поблагодарил доктора за то, что тот помог ему связаться с таким гениальным доктором, или великим алхимиком нашего времени, молодой человек не знал, как правильнее назвать незнакомца, который спас ему жизнь. Андрей Константинович смотрел на пышущего здоровьем молодого человека, и не мог поверить своим глазам. Но ещё большее впечатление на врача произвёл анализ крови, который парень сделал по его просьбе; все показатели были в норме. От болезни не осталось и следа. Для достоверности, Андрей Константинович попросил молодого человека повторно сдать кровь на анализ и также сделать рентген поражённого болезнью органа. Когда он увидел вторичные показатели крови и чистый, без патологии орган на рентгеновском снимке, врач на некоторое время лишился дара речи. Эффект препарата заставил доктора всерьёз задуматься над предложением незнакомца. Вечером, после рабочего дня, Андрей Константинович позвонил незнакомцу и дал согласие на сотрудничество.
Андрей Константинович и незнакомец стали друг для друга надёжными напарниками. Созванивались нечасто. В основном незнакомец связывался с врачом, как только создавал очередную партию вакцины, а врач уже целенаправленно искал «нужных» пациентов. Он внимательно изучал историю болезни каждого пациента, проходившего лечение под его наблюдением. Нередко Андрей Константинович работал с пациентами, которые лечились и у других врачей. Были случаи, когда к нему как к высококвалифицированному специалисту обращались за помощью его коллеги, не менее талантливые хирурги, которые иногда сомневались в правильности своих решений, если пациент оказывался со сложным или запущенным случаем онкологии. Врач советовал коллегам свою тактику лечения, а сам брал этих больных на карандаш, то есть, под свою невидимую опеку. Сам Андрей Константинович звонил незнакомцу лишь в экстренном случае, только тогда, когда появлялся клиент, у которого каждый час промедления мог быть последним.
И, всё же врач иногда испытывал непонятное чувство беспокойства. Подобное чувство возникает в душе человека обычно в тех случаях, когда в общем деле присутствует некоторая недосказанность. Его настораживала патологическая скрытность незнакомца, который ничего не говорил о себе. Врач не знал ни какое у него образование, ни сферы его деятельности, кроме того, что он, незнакомец, производил высокоэффективную вакцину. К тому же, врачу была непонятна причина, по которой этот человек не желал производить свой препарат легально, открыто, пусть даже в небольших объёмах. В дверь кабинета постучали. Врач отвлёкся от своих мыслей и пригласил войти. На приём пришли первые пациенты, у врача начался обычный рабочий день.
Глава четырнадцатая
Инга волновалась. Она пыталась скрыть внутреннее смятение, но сегодня у неё это плохо получалось. С каждым движением минутной стрелки на настенных часах в её душе нарастало беспокойство. Она не могла этого объяснить. Молодая женщина подошла к зеркалу. Глядя на своё отражение, она постаралась подавить в себе панику:
- Всё нормально…, сегодня должно быть всё нормально…
Она начала собираться. После трёх процедур химиотерапии Инга выглядела очень плохо. Уже после первой процедуры молодая женщина лишилась своих белокурых волос. Она была готова к этому, и чтобы не травмировать себя лишний раз, Инга сразу же стала носить парик. Её девочки не знали, что происходит, но понимали, что их мама сильно болеет. Дочери, вместе с папой, и вместе с родителями с её и с его стороны, всеми силами поддерживали её моральный тонус. Несмотря на скрытую тревогу, в семье периодически слышался смех, по радио всегда звучала музыка, а вечером, когда девочки ложились спать, супруги включали в своей комнате домашний кинотеатр и лёжа в постели, крепко обняв друг друга, просматривали какой-нибудь фильм. Поэтому, когда Инга чувствовала, что отчаяние и паника в её душе постепенно нарастали, она тут же корила себя за малодушие и трусость, и старалась быстро взять себя в руки. Сегодня всё было иначе. Девочки ушли в школу, Влад уехал на работу. В одиннадцать часов у неё был поставлен четвёртый курс химиотерапии. Ещё немного, и половина процедур будет позади. Врач назначил курс - десять. «Она всё выдержит!», - продолжая одеваться, говорила про себя молодая женщина. Инге так хотелось надеть модное вязаное платье, но она шла на лечение, а потом на приём к врачу, такой наряд был неуместен в больнице. И, тем не менее, она старалась не унывать и продолжала оставаться привлекательной женщиной. Да, ей трудно, ей очень трудно, но нужно быть сильной, даже, если это почти невозможно. Инга снова подошла к зеркалу: серое лицо, потерянный взгляд. И, в этот момент, ей стало страшно. Она отчётливо поняла причину своего подавленного настроения, Инга очень боялась смерти. Мысли о том, что жизнь её подошла к концу, терзали душу молодой женщины с самого утра. Страх однажды не проснуться возник в её душе не просто так. Инга чувствовала, что лечение ей не помогает. Её пальцы непроизвольно задрожали при одной мысли, что сегодня она идёт на приём к доктору. Андрей Константинович должен был озвучить результаты её анализов, и почему то ей казалось, видимо это подсказывало шестое чувство, что эти результаты её не обрадуют. Она надела парик из натуральных волос с причёской каре, нанесла на лицо лёгкий тональный крем и немного подкрасила глаза. С трудом заставив себя улыбнуться своему отражению, молодая женщина застегнула молнию на модном приталенном демисезонном пальто и вышла из дома.
В половине третьего Инга зашла в кабинет своего лечащего врача. Андрей Константинович сидел за своим столом, его уверенная осанка и серьёзный взгляд, произвели на Ингу успокоительный эффект. Врач взял в руки бланки с результатами её анализов и начал их внимательно просматривать. Молодая женщина смотрела то на доктора, то на листы бумаги, которые держал в своих руках врач, а про себя думала, что зря она всё утро придумывала себе различные ужасы, которые без причины травмировали и без того её напряжённую нервную систему. Сейчас врач ей всё объяснит. Инга доверила врачу самое ценное, что есть у человека – свою жизнь, и она верила, что врач её спасёт, обязательно. Она смотрела на доктора и ждала.
Андрей Константинович положил бланки с результатами на стол и, посмотрев на Ингу добрыми, проницательными глазами, медленно произнёс:
- Ну, что вам могу сказать, уважаемая Инга Валерьевна. По результатам видно, что ваш организм борется, но, к сожалению, болезнь сохраняет стабильно-тяжёлую форму, и…, - врач искусственно кашлянул, чтобы сделать паузу и на этот короткий момент подобрать нужные слова, - … пока не отступает.
Инга мгновенно расстроилась так, что на её глаза навернулись слёзы. Андрей Константинович давно работал в онкодиспансере, но за долгие годы своей практики, он так и не смог привыкнуть к слезам своих пациентов.
- Мне тяжело вам это говорить, но, на мой взгляд, пациент должен знать, что с ним происходит.
Инга не выдержала и закрыла лицо руками. Захлёбываясь слезами она спросила:
- Сколько мне осталось, доктор?
Андрей Константинович взял в руки рентгеновский снимок и указал шариковой ручкой, которая служила ему в качестве указки, на тёмное пятно, которое хорошо просматривалось на поражённом органе.
- Инга, постарайтесь успокоиться. Нам с вами предстоит серьёзный разговор, но вы должны взять себя в руки. Взгляните сюда, вот здесь, - доктор обвёл место на снимке, - в этом месте разрастается опухоль. Она практически заполнила собой всё пространство органа и, даже если его полностью удалить, то, к сожалению, в большом количестве, остаются метастазы, которые уже распространились по всей нижней части внутренних органов. Химиотерапия пока сдерживает эти проросшие щупальца, но мы не знаем, сколько сможет справляться с болезнью ваш организм. Это тоже важно, именно поэтому мы советуем нашим пациентам ни в коем случае не отчаиваться до такой степени, что сами того не зная, они, своими негативными мыслями, дают установку организму на ускорение летального исхода.
Инга подняла на врача удивлённые, заплаканные глаза.
-Да-да! – подытожил доктор, – поэтому, сейчас возьмите себя в руки и постарайтесь осознать то, что я вам скажу. Наши методы лечения уже не смогут вам помочь. Болезнь, запустившая обратный отчёт вашей жизни, не реагирует даже на самые мощные и современные препараты. Но, я дам вам телефон одного человека, который изобрёл вакцину от раковой болезни.
Андрей Константинович написал на маленьком листе блокнота-визитки, одиннадцатизначный номер телефона ручкой, которая временно служила ему в качестве указки.
- Честно скажу, ни разу не видел, как выглядит это лекарство, - произнёс он, протягивая Инге листок с телефоном, - советую вам связаться с этим человеком сегодня, в течение нескольких часов.
Инга посмотрела на листок блокнота и спросила:
- А как его зовут?
- Он никогда не произносил мне своего имени.
- А, может быть, я всё-таки останусь под вашим наблюдением? – с надеждой спросила Инга, - вдруг болезнь начнёт отступать, когда я пройду весь курс химиотерапии?
- К моему большому сожалению, Инга Валерьевна, у вас нет иного выхода. Я до последнего момента боролся с вашей болезнью, неоднократно меняя стратегию лечения и назначая разные лекарства, но, как бы я ни хотел, всё же, вынужден со своей стороны признать поражение, и поэтому, чтобы подарить вам шанс на жизнь, направляю вас, лечиться в другие руки. Делаю такой шаг, исключительно из своего врачебного долга и внутреннему зову совести. Я не стал сразу вас пугать, но, исходя из своего многолетнего опыта, могу сказать, что вам осталось жить, от силы, месяц, может быть, полтора, счёт пока идёт на дни, но совсем скоро они превратятся в часы.
Инга больше ничего не смогла сказать. Она снова посмотрела на маленький листок блокнота, который держала в своих руках, затем поднялась со стула и, прошептав сдавленным от слёз голосом слова благодарности, вышла из кабинета.
Она не заметила, как оказалась дома. Приём у врача выбил её из колеи. Весь оставшийся день, молодая женщина была погружена в свои мысли и все свои действия она выполняла на автомате. День постепенно близился к вечеру, но её дочери придут ещё не скоро: обе девочки находились на дополнительных занятиях. Маша после школы ушла в секцию художественной гимнастики, а Марго была на занятиях у частого педагога по электрогитаре, музыкальная студия располагалась недалеко от дома. Влад хотел прийти сегодня пораньше. Мир для Инги остановился, часы тянулись невыносимо медленно. Она с трудом дождалась мужа с работы и, как только он зашёл домой, Инга выбежала его встречать в волнительном настроении:
- Влад! - дрожащим голосом произнесла молодая женщина, - наконец-то! Я жду тебя с большим нетерпением.
В голосе Инги отражался целый спектр различных эмоций: от восторженного трепета, до фатального ужаса, и Влад не смог сразу понять, хорошие его ждут новости или нет.
- Привет, дорогая! Что случилось? Надеюсь, у тебя хорошие новости?
- Не знаю, милый.
Влад удивлённо посмотрел на жену.
- Я тебе за ужином всё расскажу.
Пока Влад с удовольствием поглощал еду, он при этом он внимательно слушал информацию, которую подробно рассказывала его жена. Когда Инга закончила говорить, она задала ожидаемый в подобных ситуациях, вопрос:
- Что ты на это скажешь?
– Тут даже думать не о чем, – уверенно ответил Влад, – давай звонить этому дядьке.
- Мне что-то тревожно, Влад.
- А чего сейчас нам бояться? Тебе врач чётко сказал, что времени у тебя практически не осталось и нужно торопиться.
Влад взял в руки телефон и, глядя на маленький блокнотный лист-визитку, набрал написанный на нём рукой врача, номер незнакомца. Через пару гудков, он услышал слегка глуховатый голос, который коротко спросил:
- Да?
- Здравствуйте! – начал Влад, – мне ваш телефон дал лечащий врач моей жены, Андрей Константинович.
- Если, Андрей Константинович дал вам мой телефон, - начал без приветствия, незнакомец, - значит ваше положение тяжёлое. Перейдём сразу к делу. Для получения лекарства, у меня будет ряд условий. Препарат стоит семь миллионов рублей. Деньги должны быть переведены на счёт ООО «Онкоцентр», это частная клиника, в течение двух недель. Как только деньги поступят на счёт, я позвоню вам и продиктую номер банковской ячейки. Затем, вы, с паспортом идёте в банк, и получаете свой препарат, которые вам выдаст сотрудник банка. Я слушаю ваши вопросы.
- Простите, - начал неуверенно Влад, - а, можно, всё-таки в рассрочку или частями…
- Нет, - перебил его незнакомец, - сумма должна быть внесена полностью. Её можно внести частями, но только в течение одного дня.
- А, почему такая срочность? – спросила дрожащим голосом Инга.
Телефон был включен на громкую связь.
- Потому что, лекарство долго не хранится. В нём содержатся компоненты, которые сохраняют свои целебные свойства, относительно короткий период времени; как правило, это две, самое большее, три недели. Вы должны выкупить препарат в течение двух недель со дня нашего разговора. Если вы этого не сделаете, я, ровно через две недели, не оповещая вас, продаю лекарство другому человеку.
В телефонной трубке возникла тишина. Супруги переглянулись, и, чтобы пауза не затянулась, Влад спросил:
- А, можно хотя бы посмотреть на это лекарство?
- Что вам это даст?
- Вы поймите нас правильно. Ситуация немного странная. Вы предлагаете нам, выкупить у вас препарат за очень приличную сумму денег, при этом, как я понимаю, вы не хотите себя афишировать, да ещё и не собираетесь показать нам лекарство. А если за эти деньги мы получим вакцину, которая нам не поможет, или ещё хуже - вообще ничего не получим? Вы, что, предлагаете нам идти на риск не глядя?
- Ваша жена доверяет своему лечащему врачу? – спокойно спросил незнакомец.
- Да, – ответила ему Инга по громкой связи.
- Думаю, - продолжил общаться с молодой женщиной, незнакомец, - нет, я даже уверен в том, что Андрей Константинович поставил вас в известность, относительно точности вашего диагноза?
- Да. – голос Инги несколько осип от волнения.
Влад увидел, как у жены кисти рук заиграли мелкой дрожью и, чтобы её успокоить, положил на них свою крупную ладонь
- Давайте говорить прямо – сколько вам осталось?
- Это жестокий вопрос! - Вступился за свою супругу, Влад. – Ни один врач не знает точно, сколько отмерено времени его пациенту, даже если тот находится на грани. Некоторые пациенты даже с последней стадией онкологии могут жить несколько лет.
- На последней стадии – нет, - спокойно ответил незнакомец, - самое большее - полгода.
- Месяц, может полтора, - еле слышно ответила в трубку Инга.
- А я даю вам две недели, – твёрдо произнёс незнакомец, – Андрей Константинович пощадил вас. Если он направил вас ко мне, то у вас пошла борьба за выживание в буквальном смысле слова. Думаю, вам осталось меньше месяца. Я не пугаю, а говорю то, что знаю. Выбирайте, либо вы покупаете у меня препарат и живёте дальше, либо продолжаете лечение у своего врача и живёте от силы месяц.
В трубке возникла короткая пауза, и Влад, с расстановкой произнёс:
- Нам нужно обдумать то, что вы нам сказали. Сколько у нас есть времени на размышление?
- Две недели.
Незнакомец тут же завершил звонок, а Влад на автомате, в тишину произнёс:
- До свидания…
Некоторое время супруги молча смотрели друг на друга, затем, Влад ободряющим тоном сказал:
- Не переживай, любимая. Мы найдём деньги и выкупим у этого человека лекарство. В конце концов, семь миллионов это не критичная сумма. Конечно, - продолжил задумчиво он, - сроки поджимают…
В дверном замке повернулся ключ.
- Так, девочки вернулись, - вполголоса сказал Влад, - разговор продолжим позже.
- Мне, почему то, страшно…
- Всё! – добрым, и в то же время, требовательным тоном ответил её муж, – на эту тему, сейчас, я больше говорить не буду. Отложим её на завтра.
Домой пришла Маргарита. Дочь весело вбежала на кухню и сразу же начала рассказывать про новый приём игры, которому её обучили на электрогитаре. Почти следом да Марго, подошла Маша. Девочки наперебой делились своими новостями, которые произошли у обеих за день, а Инга и Влад пили чай, и с удовольствием слушали их весёлую болтовню. Неуёмная внутренняя энергия и хорошее настроение обеих дочек, тут же передались родителям, и уже через несколько минут, супруги погрузились в интересный увлекательный детский мир. Тревожные мысли на какое-то время отступили, освободив сознание и душу.
После ужина, девочки убежали в детскую комнату, Влад ушёл в свой кабинет, где занялся документами, которые давно хотел просмотреть и привести в порядок, а Инга в приподнятом настроении окунулась в интернет, где начала просматривать последние новости из мира моды. Когда вечер подходил к концу, супруги переместились в спальню и перед сном, как сложилось в последнее время, по традиции включили на домашнем кинотеатре, фильм. Инга хотела посмотреть мелодраму «Осень в Нью-Йорке», но Влад наотрез отказался поддержать её выбор. Они ранее уже смотрели этот трагический фильм, и он помнил сюжет этой картины. Сейчас, история главных героев, частично напоминала их собственную жизнь, поэтому Влад настоял на том, чтобы посмотреть не душещипательную драму, а какой-нибудь триллер. Фильмы в подобном жанре, напрочь отбивают хандру и даже дарят бодрость. Конечно, для сна такого плана картины не особо подходят, но, Влад считал, это лучшим средством от тоски, правда, Инга также не одобрила его выбор. После непродолжительных споров в мягкой интонации, супруги поставили красивый по видам и музыке художественный фильм, «Рафаэль».
И всё же, ночь у обоих супругов была бессонная. Оба не могли заснуть до самого утра, и, если Инга не могла сомкнуть глаз, из-за нахлынувших на неё переживаний, то Влад не спал, потому что не спит его жена. Он чувствовал её тревогу, и хоть сам Влад, был спокоен, его организм, из солидарности, решил тоже не спать. Они рано поднялись, в половине шестого, и пошли на кухню пить утренний крепкий кофе. Супруги предпочитали исключительно заваренный молотый кофе без сахара, в сублимированном виде этот напиток в их доме, не присутствовал. Горький бодрящий напиток поднял молодой паре настроение. Влад посмотрел на жену, и деловито произнёс:
- Ну, что, продаём дом?
От неожиданности, рука молодой женщины с маленькой чашечкой кофе, остановилась в воздухе. Глаза Инги расширились, и Влад увидел в них одновременно возмущение и растерянность.
- Ты хочешь продать наше единственное жильё?
В её голосе чувствовалась твёрдость, а вопрос прозвучал как категорический отказ.
- А ты что предлагаешь?
- У нас есть две машины, - ответила она более спокойно, - продадим имущество, а оставшуюся сумму, возьмём кредитом.
- Я не хотел тебе говорить, - сказал серьёзно, Влад, - но у нас возникли сложности на работе и мы со Стасом уже взяли кредит. Сумма, конечно, не такая большая, по сравнению с той, которую запросил незнакомец, но всё же по выплате, достаточно ощутимая. И, потом, какое имущество ты собралась продавать на семь миллионов? Весь твой скарб стоит всего лишь несколько сот тысяч рублей. Даже свои побрякушки, ты не сможешь продать по той цене, за которую я тебе их покупал.
- Я даже не собираюсь продавать украшения, которые дарил мне ты, - спокойно и уверенно произнесла, Инга.
- Ну, вот, тем более. Наши машины уйдут за миллион, обе и, как ты понимаешь, один миллион рублей. Имущества, продадим, пусть ещё на полмиллиона рублей, а остальное мы, где возьмём?
- Тогда, лучше умереть! – Инга заплакала. – Мне так жалко наш дом!
- Другого выхода нет. Дом, в котором не станет тебя, мне не нужен, а, деньги – дело наживное!
- А где мы сейчас будет жить?
- Я думаю, нам временно придётся переехать на дачу твоих родителей, надеюсь, они нам в этой просьбе не откажут. И, скорее всего, чтобы объяснить свой переезд, нам придётся всё им рассказать.
Инга задумчивым взглядом обвела просторную, красивую уютную кухню и закрыла лицо руками. Чтобы поддержать супругу, Влад, слегка усмехнувшись, сказал:
- Мне помнится, ты говорила, что очень любишь природу, считай, что твоя мечта сбылась!
- Не вижу ничего смешного! – Наиграно разозлившись, ответила Инга.
- Я уже всё обдумал. Хорошо бы продать дом за десять миллионов рублей, тогда, оставшейся суммы, нам хватит на двухкомнатную квартиру во вторичном жилье. К зиме нужно постараться переехать в квартиру, а на то время, пока будем искать жильё, поживём на даче. Осень стоит, дождливая, но, на улице относительно тепло, ещё не мороз. В доме, с обогревом мы не замёрзнем.
- Меня не пугает перспектива жить на даче. – С волнением в голосе произнесла, Инга. – Я боюсь полного разорения.
- Иногда, - произнёс, её муж, - чтобы что-то получить, нужно жертвовать многим. В нашем случае, мы рискуем потерять лишь деньги.
- Нет, милый, мы рискуем вообще всё потерять. Мы лишимся дома, опустошим наши и без того, небольшие, счета, чтобы у какого-то неизвестного человека, купить смутного качества, вакцину. А это лекарство, вполне возможно, может мне и не помочь!
- Согласен! – Подтвердил Влад вои подозрения. - Я тоже не знаю, дорогая, поможет ли тебе лекарство, которое предлагает незнакомец, но, в любом случае, я готов рискнуть и выкупить этот препарат, пусть даже шансы на твоё выздоровление, призрачные.
На какой-то момент, супруги замолчали. Чтобы нарушить напряжённую тишину, Влад включил маленькое радио, стоявшее на кухонном столе, рядом с чайником.
- Какой-то кошмар…, - Инга произнесла фразу задумчиво и в то же время, безразлично.
Влад подошёл к жене, подхватил её на руки, и, глядя ей в глаза вполголоса произнёс:
- Милая, ты себе даже не представляешь, насколько сильно я тебя люблю. Я тоже не знаю, что нас ждёт, но, соглашайся. У нас всё равно нет другого выхода.
Молодая женщина долго смотрела в глаза супругу и затем тихонько прошептала:
- Согласна…
Через неделю, большой дом, с мебелью и почти всем оставшимся в нём имуществом, был продан. Молодая пара с детьми переехала, в аккуратный небольшой деревянный дом с садовым участком, который находился в черте города, в густонаселённом дачном кооперативе. Дача сразу же была отдана супругам в неограниченное пользование, как только родители Инги услышали про здоровье своей дочери и про всю ситуацию, сложившуюся у молодой пары на последнее время. Пожилые люди предложили молодым поселиться у них в городе в двухкомнатной квартире, но, супруги наотрез отказались. В среду утром, полученные от продажи дома деньги, Влад разделил на две части: одну, в размере семи миллионов рублей, молодой человек тут же перевёл на указанный незнакомцем адрес, а то, что осталось, положил на свой счёт, для накопления. Через пять минут, на телефон молодого человека поступил входящий звонок:
- Ваша ячейка, - минуя слова приветствия, произнёс незнакомец, - под номером три. Товар можете забрать уже сейчас. И так. Вы должны знать, что лекарство быстро теряет свои свойства, поэтому для того, чтобы его принять, у вас в запасе, есть только две недели. Препарат состоит из двух таблеток, которые принимаются в течение одного дня; одну вы принимаете утром, другую – вечером. Разница во времени приёма, должна быть от десяти до тринадцати часов. То есть, если вы примите первую таблетку, к примеру, в восемь часов утра, то вторую, вы должны принять не раньше шести и не позже девяти часов вечера.
- Мы бы хотели принять препарат уже сегодня. Это возможно сделать?
- Сейчас начало одиннадцатого часа, – как всегда произнёс незнакомец тоном, лишённым эмоций, – да. И, постарайтесь принять препарат до двенадцати часов ночи.
- Почему? – удивился Влад.
- Потому что лекарство действует как снотворное, а спать, лучше ночью. Конечно, заснуть вы можете и днём, но если вы хотите получить максимальный эффект от препарата, то, лучше принять лекарство до полуночи, а то и чуть раньше. Время суток, влияет на биологические часы организма. Днём, сон человека отличается от сна, в ночные часы. Далее, таблетку, нужно растворить в стакане тёплой воды, и, дождавшись полного её растворения, выпить получившийся напиток. И, главное, таблетки нужно хранить в морозильной камере.
- Скажите, - поспешно спросил Влад, - через какое время эти таблетки дадут положительный эффект?
- Спустя сутки после приёма препарата, ваша жена полностью поправиться.
Звонок был завершён, незнакомец снова резко, не прощаясь, отключил телефон. Каждый раз, после разговора с незнакомцем, Влад испытывал смешанные чувства. Это были чувства удивления и инстинктивной неприязни. Его удивлял тон незнакомца, который был лишён каких-либо эмоций, и от которого, веяло холодом и отстранённостью. Незнакомец говорил кратко и только по существу, при этом, человек никогда не здоровался. Но, последняя фраза, вызвала у молодого человека чувство замешательства. Чтобы лекарство вылечило его тяжелобольную жену спустя сутки? Звучало малоправдоподобно, скорее, совсем, неправдоподобно. Погружённый в свои мысли, Влад поехал по названному адресу.
В малоизвестном банке, название которого Влад даже не слышал, сотрудником банка из ячейки под номером «три», ему была выдана небольшая картонная коробка, плотно обмотанная прозрачным скотчем. Коробка была чистая и имела небольшой вес, какая-либо информация на её стенках отсутствовала. Когда он, довольно быстро вернулся домой, в дачный деревянный дом, он вместе с супругой, сгорая от любопытства и нетерпения, поставил коробку на стол, и открыл её, срезав скотч, кухонным ножом. Внутри, в плотном слое полиэтилена лежал небольшой серебристый термос. Влад его аккуратно достал и отвинтил металлическую крышку. Термос был доверху наполнен кусочками льда. Молодой человек наклонил термос и тихонько его потряс. На стол вылетело несколько льдинок и затем, вместе с остальными, холодными, прозрачными камешками из термоса выпал маленький блестящий свёрток в фольге. Влад осторожно развернул его, и супруги увидели на раскрытом мятом листе фольги, две нестандартного размера таблетки бежевого цвета. Молодой человек налил в прозрачный гранёный стакан кипячёную родниковую воду, и поставил его на стол перед Ингой.
- Незнакомец сказал, что их нужно растворить в воде и, по его словам, ты, завтра, должна уже быть здорова, если, конечно, ему можно верить.
Молодая женщина, не отрываясь, смотрела на таблетки, глазами, полными надежды. Затем, она своими тонкими пальцами взяла одну таблетку и осторожно опустила её в воду. Таблетка плавно легла на дно стакана и начала быстро растворяться, окрашивая прозрачную жидкость, в тёмно-пурпурный насыщенный цвет. Вода в стакане ожила, она бурлила и пенилась, и вдруг, успокоилась. Пурпурная масса начала медленно подниматься вверх, будто плотная пенка на квасе, оставляя за собой воду бледно-морковного оттенка. Инга и Влад удивленно смотрели на это маленькое представление. Когда пурпурный цвет полностью растворился, молодая женщина взяла в руки стакан и боязливо попробовала напиток на вкус. Он оказался сладковатым с пикантной горчинкой послевкусия на языке. Не произнося ни звука, Инга полностью выпила лекарство, поставила пустой стакан на стол и посмотрела на своего супруга.
- Что ты чувствуешь? – спросил он жену.
- Мне очень жарко, милый. Очень интересное ощущение чувствую в себе, будто внутри меня проснулась энергия!
- У тебя щеки стали розовыми! В последнее время, твоё лицо стало пугающе бледным.
- Влад, как удивительно!
Через несколько минут, организм молодой женщины успокоился, и она снова вернулась к своему прежнему, болезненному состоянию. Больше ничего не происходило. Влад убрал вторую таблетку в холодильник, в морозильную камеру и супруги занялись своими обычными домашними делами. День прошёл быстро, и, тем не менее, молодая пара с нетерпением ждала вечера. В начале десятого часа, Инга растворила в стакане тёплой воды вторую таблетку и как только вода в стакане приобрела снова бледно-морковный цвет, она, уже не испытывая боязни спокойно выпила лекарство. Молодая женщина вернулась в комнату и легла в постель. Её муж сидел за столом и работал на ноутбуке. Он сосредоточенно смотрел на плоский экран, и его пальцы быстро двигались по клавиатуре, набирая текст. Под мягкие звуки клавиш Инга медленно погружалась в глубокий сон.
P.S.
Прошло три месяца. Давно наступила зима. Память ещё сохраняла фрагменты тех драматических событий, но с каждым разом они таяли, растворяясь в воспоминаниях. Стоял морозный и снежный декабрь. Приближался новый год. В высоком, бледно-голубом небе светило яркое, почти белое солнце. Снег, блестящими, похожими на бриллианты искрами, переливался под его лучами. Инга подошла к окну. Она смотрела на пейзаж за окном и на её лице играла лёгкая улыбка. Она уже знала, она чувствовала. Это были ни с чем несравнимые ощущения с самых первых дней. На этот раз она не ошибалась. Молодая женщина ждала ребёнка…