Молча, скрываясь и тая.

Сварил кофе. Переливаю его в кружку и пристально смотрю на пенку. Озираюсь по сторонам: одинок. Закрываю глаза, а над душой сгущаются тучи. Холодно. Гром. Накатывают слёзы. Их всё больше. Никого рядом нет. Нет тепла. Вспоминаю детство, её объятия. Оставлен. Всё расплывается. 
   Вдалеке шепчут беззвучные шаги. Но клич топота не достигает  заполонённых влагою моих глаз. Позади незримо появляется Таня, что-то спрашивает. Я отвечаю. Она по голосу слышит мой плачь. Заметила... Его уже не скрыть, не спрятать. Не забросить уже в угол далёкой каморки гнетущий скрежет. Мачеха обеспокоена.
— Что случилось? — протяжно-озабочено. — С девочкой поссорился?.
,,Никогда и не было" — отвечаю в сердце.
— Обидел кто?..
Говорю, что девушка меня не бросала и никто меня не обижал.
    — С бабушкой что-то случилось?..
    — Нет.
    Стучит по деревянному креслу, говоря: ,,Тфу, Тфу, Тфу. Ни дай бог".
Говорит: "ай-я-яй", — заботливо ищет валидол, но не находит. Предлагает что-то приготовить, а я отказываюсь. Меня это не утешит. Не хочу её напрягать.
    Её словесная череда не замолкает. Пристально подбираю слова. Не выдать бы себя...
    Тужусь. Молчи, скрывайся и таи. Обрушаю булыжниковую гору на обжигающий поток. Говорю, одиноко, хотя знаю, что больше чем одиноко. Молча, скрываясь и тая прячу горечь и тоску, надеваю маску спокойствия, слушаю её истории, призванные меня отвлечь. Говорю, что всё хорошо, что всё прошло.