Бей чужих, чтоб свои боялись!

… Золотой Колаис, во всем образцовый и культурный конь-дракон, отправился поискать укромное местечко для испражнения естественной потребности трех своих сущностей…

За скалистой стеной карцера, на полянке, нашел удобный пятачок, и, не обращая внимание на близко болтавшихся мордатых пьяниц, дал волю лошадиной сути. Пьяницы рты пораскрывали, как будто никогда не видели, как жеребец удобряет землю кавеликами. Что закралось в их нетрезвые головы, неизвестно. Может прошил испуг при виде крылатого дива, его драконья морда с телячьими ноздрями сверкала алмазной улыбкой…

Пьяницы обалдели, услышав из той жуткой пасти голос:
- Меж…прочим…был у бхаратов бог Сарана, вот его имя…-

Дивноголовый учитель словесности не договорил. И нападения уж никак не ожидал, ведь был занят ответственным делом и не смог закрыться непробиваемым полем защиты.

Один из дураков подхватил камень и прицельно послал его в чудище с конским хвостом. Камень вклеился под глазом Колаиса….

Бесприцендентное поражение неубиваемого Дивноголова…увидел Антир, выбежавший на плоскую скалку.

… Антир искал Колаиса, попросить его срочно слетать во дворец, где в кабинете на секретере оставил золотое колечко с аквамарином, изумительно спаржевого цвета, шестигранной огранки, в бархатной шкатулке, подарить это кольцо любимой, и забыл впопыхах…

Долго не думал Антир: взвился с камня в двойном кульбите, чтобы, приземляясь, ногами сбить противника.

- Проклятье! Кого ударили, кравьяды?! Ну, я вас…– выкрикнул Антир и молниеносно вклеил кулаком в глаз бестолочи, кто и ослеп, вместо глаза - кровавая слизь. Теряя равновесие, с воплем боли и ужаса, ослепший сбил с ног товарища. Тот успел ринуться к Антиру с кулаками, как тут же и согнулся с хриплыми ругательствами от сильного удара в пах.

… Свидетелем этой сцены стал…Дробетт, бывший главный номарх в школе алаунов; он слонялся среди простого люда, не выпуская из виду короля Антира, спрятался за скалой. Нет, он не думал просить прощения, каяться, чтобы вернули в школу «Побратимов». Все это он считал малодушием. Да и как вернуться туда, где ты опозорился, пролив кровь? Дробетта преследовала мысль – добить короля! Только так он мог освободиться от клятвы, данной самому себе: или остается на этой земле он, или король Антир. Дробетт был человеком слова, жаль, что слова черного…

Из тайника между скал увидел преступник, как напали пьяницы на Дивноголова, потом и на короля…И планы Дробетта круто изменились…в висках током забилась мысль: помочь!

Колаис, взлетев на скалу повыше, возмущенный, хлопал крыльями как петух и орал:

- Преты! Гады! Отродье человеческое! Сволочи! Мерзавцы! Бьют моего любимого собрата! Кравьяды! – и прочее, что мог когда-либо слышать образцовый конь-дракон. У него под глазом отчетливо проступало белесое пятно – след от удара камнем.

Антир набросился на следующего пьяницу, кто ждал удобного момента зашвырнуть в противника камнем, но мордоворота вырубили, приложившись ребром ладони по его горлу ...

Разогнать пьяниц нелегко, их кишащая масса удвоилась - собутыльники примчались помогать. Эти чернорабочие не знали в лицо короля Антира, но хорошо понимали – человек с белыми перьями на шлеме, в красном безусловно из числа участников обрядовых игр, но ярость воцарилась в мозгах драчунов. У некоторых в руках появились палки.

Он мог бы выхватить кинжал, кое кого отправить к Аиду, но проливать кровь в день своей свадьбы не улыбалось.

- Падаем под них, Антир-сай, пусть куча мала …снизу им яйца поотрываем… - голос, ударивший в ухо почти рядом, был хриплым, но его узнали; а в пылу драки выяснять, откуда и как здесь появился человек, которого Антир вычеркнул из жизни – нелепо.

Толпа орущих бешеных мужиков, толкая друг друга, скопом навалились на них. Дробетт сбил с ног короля, упавшего ничком и, сидя сверху, ловил между ног отморозков, выкручивая им мошну, тем самым дав возможность Антиру защититься в ауре своей сильной энергии, и рушить на землю наседавших.

… Многие в карцере расслышали трубные вопли Колаиса, - Ариант, опередив Фабия, выбежал на скалистый уступ, откуда увидел невероятное: то, что называлось у босяков «куча мала», представляло собой человеческий муравейник, с той лишь разницей, что насекомоподобные колотили-молотили один одного, наверняка по зову: «Бей своих, чтобы чужие боялись!» А внутри этой дикой кучи? Кого там вдавливают в землю?

Колаис, взмывший над Ариантом, завопил дурашливым голосом:

- Короля бьют, вислоухие! Собрата моего, твоего брата бьют…Меня побили…Скудоумные! Безобразие! Где стража?...

(Отрывок из романа с продолжением)