Яблоко Ангела

Сегодня публикую реальную историю, случившуюся со мной...

Весна в тот год пришла рано и необычно — не с таянием снега и робкими цветами, а с тяжёлым дыханием и тревожной тишиной, которая сгущалась под покрывалами по ночам. Александру Григорьевичу было пятьдесят лет — возраст, когда тело начинает шептать предупреждения, а душа ищет ответы не только в справочниках, но и в молитвах.
Он работал в городе посменно, но жил на даче, хотя и было далековато. Жить здесь, да и еще весной, когда все вокруг цветет и пахнет, просто одно удовольствие. Жена Наталья жила на даче постоянно, лишь иногда выбиралась в город за покупками и проверить квартиру. Она стала замечать, что с ее мужем что то происходит.. Их дочь Татьяна, мать двоих мальчишек — Жени и Ильи — звонила каждую неделю с тревогой в голосе: «Пап, ты спишь нормально?» И сын Сергей, тоже часто говорил отцу: «Послушай, пап. Может, тебе надо на приём?»
Но Александр Григорьевич молчал. Он не хотел пугать их. И всё же Наталья всё видела.
— Ты ночью опять задыхался? — спросила она однажды утром, когда он сидел за столом, держа в руках чашку остывшего чая.
— Сам не знаю… просыпаюсь — и как будто кто-то держит за горло… — ответил он тихо.

Он стал бояться ложиться. Перед сном он выходил на улицу, в цветущий сад, под звездное небо, и, сложив руки молился всем святым и Богородице, к которой относился с особым теплым чувством, как к матери:
— Пресвятая Богородица, спаси и сохрани… не дай уйти, не дай задохнуться в темноте.
Иногда Наталья, лёжа рядом, чувствовала, как его тело напрягается даже во сне. Она клала руку на его грудь, чтобы почувствовать дыхание.
А потом случилось то, что он потом никогда не мог объяснить разумом, но сердцем — принял как истину.
В ту ночь ему приснилось, что он тонет — не в воде, а в воздухе. Воздух стал плотным, как смола, и лёгкие отказались его вбирать. Он пытался кричать, но голос застрял в горле. И тогда — голос.
Женский. Спокойный. Ни громкий, ни шёпот — просто присутствующий.
— Прими лекарство моё.
Он открыл глаза. Темнота, но в ней — как свет в тумане — ощущалось присутствие. Выше и справа от головы. Не угрожающее. Напротив — нежное, как прикосновение матери к лбу больного ребёнка.
— Что… что за лекарство? — прошептал он, но ответа не последовало. Только тишина, мягкая и глубокая, как в недрах колокола после звона.
Утром Наталья проснулась первой. Александр Григорьевич уже стоял у окна, глядя на яблони.
— Ты чего встал так рано? — спросила она.
— Не знаю… просто… хочется яблок, — ответил он неуверенно.
— Яблок? — удивилась Наталья. — Ты же их не ешь! Да и сейчас они совсем зелёные…
Но он уже вышел на улицу. Вернулся с полной корзиной крошечных, едва набравшихся формы яблок. Укусил одно — кисло, почти горько. Но в этом кислом вкусе было что-то живое, чистое, как утренняя роса.
— Ты с ума сошёл? — засмеялась Наталья, но в её голосе слышалась тревога. — Это же ещё не фрукты — это просто завязи!
— Попробуй, — сказал он мягко. — Они… правильные.
Она отказалась. Но наблюдала, как он ест. Жадно, почти с одержимостью. За день — три килограмма, может, больше. Желудок не протестовал. Наоборот — внутри стало легко, будто вымыто родниковой водой.
Когда приехала Татьяна с детьми — Женей и Ильёй, — они аж ахнули.
— Дедушка, ты что, стал фруктоедом? — спросил Женька, смеясь.
— Это не просто фрукты, — ответил Александр Григорьевич. — Это лекарство.
— А можно мне? — Илья, младший, протянул руку.
— Попробуй, но осторожно — кисло будет!
Мальчик укусил — и скорчил рожицу. Все засмеялись. Но Александр Григорьевич ел каждый день. И приступы… исчезли. Ни одного больше не было. Ни разу. Как будто невидимая рука сняла с его горла железный обруч.

Прошло несколько недель. Александр Григорьевич всё же пошёл к врачу. Наталья настояла.
Доктор Левин, пожилой терапевт с добрыми глазами, выслушал всё — и про приступы, и про голос, и про яблоки. Не насмехался — напротив, задумался.
— Апноэ сна — явление нередкое в вашем возрасте. Особенно при стрессе. А вы, судя по всему, жили в состоянии хронического страха.
— Да. Я каждую ночь думал: не проснусь.
— Вот. Ужас сжимает диафрагму. А зелёные яблоки… — он почесал висок. — В них яблочная кислота — она стимулирует дыхательный центр. Витамин С — снижает воспаление. Клетчатка — чистит кишечник, а через него — и нервную систему. Может, вы просто дали телу то, чего ему не хватало.
— А голос? — спросил Александр Григорьевич.
— А может, — тихо ответил доктор, — Пресвятая Богородица и есть та часть нас, что знает, как нас исцелить, даже когда разум молчит.

Осенью приехала Лена — учительница в школе, жена Сергея. Она тоже была в курсе «яблочной эпопеи».
—Пап, ты серьёзно? Ты вылечил апноэ яблоками? — засмеялась она, но потом увидела его лицо и замолчала. — Извини… ты ведь правда веришь?
— Не верю. Я знаю.
Лена задумалась.
— Знаешь… в китайской медицине зелёные фрукты относят к элементу Дерева. Они связаны с печенью и лёгкими. И с душой. Говорят, когда душа задыхается от страха — тело повторяет это. А кислый вкус — очищает застой.
Она посмотрела на Наталью.
— А мама, наверное, до сих пор не понимает, как он стал есть то, что раньше презирал.
Наталья кивнула, улыбнулась чуть грустно.
— Он изменился. Стал спокойнее. И дышит теперь так, что слышно, как засыпает. Раньше — тишина, и я волновалась… А теперь — дыхание. Живое.
Сын Сергей, приехавший на выходные, поначалу отнёсся скептически:
— Пап, ты хотя бы сдал анализы? Может, у тебя дефицит чего-то был?
— Может, — ответил Александр Григорьевич. — Но знаешь, сынок… иногда исцеление приходит не через таблетку, а через знак. А я его услышал.
Сергей молчал долго. Потом тихо сказал:
— Главное, что ты жив. И рядом с мамой.

Объяснение
С медицинской точки зрения, ночные остановки дыхания (апноэ) часто связаны с расслаблением мышц гортани, возрастными изменениями, стрессом. Зелёные яблоки — не панацея, но их состав (яблочная кислота, витамин С, антиоксиданты) может улучшать обмен веществ, снижать воспаление, стимулировать нервную систему.
Однако ключевым фактором, вероятно, стала психосоматическая перезагрузка: через молитву, через голос в темноте, через символ — зелёное яблоко, ставшее мостом между небом и землёй, между страхом и доверием.

Послесловие
Каждую весну Александр Григорьевич сажает новую яблоню. У него уже сад из семи деревьев — по числу таинств, по числу внуков, по числу надежд.
Наталья каждое утро заваривает ему чай с тонким ломтиком зелёного яблока — «для профилактики», говорит она с улыбкой.
Дети и внуки знают: если дедушка молчит и смотрит на небо — он не грустит. Он благодарит.
Иногда, ночью, в тишине, ему кажется, что где-то рядом — тихий женский смех. Лёгкий, как лепесток, упавший на воду.
Он улыбается во сне.
И дышит свободно.