НейроБард и его тысяча неудачных шедевров

В настоящее время мы становимся зрителями и слушателями творений Искусственного Интеллекта: восторгаемся, разочаровываемся, наслаждаемся, ругаемся ... Кому то нравится, кто то критикует... У каждого свое мнение и вкус...
Поэты предпочли сотрудничать с Нейрокомпозиторами и Нейропевцами,
кинорежиссеры с Нейроактерми...

Вот на эту тему и предлагаю Вам прочитать мой небольшой рассказик...


НейроБард и его тысяча неудачных шедевров.


В 2025 году, когда искусственный интеллект уже умел готовить борщ по бабушкиному рецепту, но всё ещё путался в том, кто из бабушек — настоящая, а кто — клон из соцсетей, в одном из московских районов, затерянных между ремонтируемыми фасадами и кофейнями с названиями вроде «Экзистенциальный латте», жил-был Иван Петрович — офисный работник с мечтой стать звездой YouTube. Его цель была благородна: создать вирусный клип под трек, написанный нейросетью, с видео, сгенерированным другой нейросетью, и голосом, синтезированным третьей. Всё ради «аутентичности» и «цифрового самовыражения».
Но Иван Петрович не был одинок в своём начинании. Вокруг него кипела целая экосистема «цифровых творцов» — поэтов, композиторов, режиссёров и даже «эмоциональных кураторов», которые давно перестали общаться с живыми людьми и предпочитали диалог с API.

Кружок «НейроЛира»

По средам в подвале бывшего Дома культуры собирался литературно-музыкальный кружок под названием «НейроЛира». Его вдохновителем и неформальным лидером был Левон Арамович Мелодян — бывший школьный учитель литературы, ныне «поэт-футурист нового формата». Он утверждал, что «настоящее искусство рождается не в сердце, а в облаке».
— Зачем мне живой композитор? — говорил Левон Арамович на каждой встрече, поправляя очки с голограммой собственного аватара. — У меня есть LyricMind-7, обученная на всех лауреатах «Грэмми», «Золотого граммофона» и даже на стихах Есенина, переведённых в MIDI. Она сочиняет песни за 12 секунд. А я просто выбираю, какую из 300 генераций выдать за свою.
Его последний хит назывался «Ты — мой Wi-Fi в пустоте». Пел его синтезированный голос, который звучал так, будто пытался изобразить чувства, но забыл, как выглядит человек. В припеве голос вдруг переходил на немецкий акцент, а в бридже — на китайский. Но Левон Арамович был в восторге:
— Это же многослойность! Это глобализм в эмоциях! Это постчеловеческая лирика!
Рядом с ним сидела Валентина Юрьевна «ВэйЛайт», бывшая бухгалтерша, ныне «авангардная поэтесса цифровой эпохи». Она писала стихи вручную (на телефоне), а потом скармливала их нейросети VoxSynth, которая «озвучивала душу текста». Проблема была в том, что «душа» у VoxSynth оказалась… металлической. Её последняя композиция звучала так, будто пела робот-пылесос, влюбившийся в холодильник.
— А вы слышали, как в третьем куплете голос ломается на эмоции? — восхищалась Валентина Юрьевна. — Это же искренность! Живые певцы никогда бы так не смогли!
— Живые певцы? — фыркал Левон Арамович. — Они требуют денег, отдыха, уважения… А мой AI работает 24/7 и не спорит, когда я говорю, что минор — это теперь мажор.

Иван Петрович против реальности

Иван Петрович наблюдал за всем этим с тревогой. Он тоже хотел использовать нейросети, но не мог смириться с тем, что его «кофейная баллада» превращалась в саундтрек к фильму ужасов. Он пробовал всё: уточнял промпты, добавлял теги вроде «без демонических шепотов», «без внезапных смен пола у персонажей», «без голоса, похожего на радио из 1941 года».
Но нейросети, казалось, сговорились превратить его творческий порыв в эпизод сериала «Человек против Алгоритма».
Однажды он пришёл на встречу «НейроЛиры» с отчаянием в глазах.
— У меня в видео героиня на 0:47 превратилась в сову с человеческими руками! — пожаловался он.
— Это же символизм! — воскликнула Валентина Юрьевна. — Сова — мудрость! Руки — труд! Вы случайно создали гимн новому человеку!
— А у меня в песне вдруг вставили куплет на языке толкиновских эльфов, — добавил Левон Арамович. — Я даже не знал, что мой AI знает эльфийский! Это же гениально! Я уже подал заявку на участие в «Евровидении-2026» от Эльдорадо.
Иван Петрович замолчал. Он вдруг понял: эти люди не хотят настоящего искусства. Им нужно иллюзию творчества, которую можно получить без усилий, без риска, без живого взгляда, без дрожи в голосе, без ошибок, без боли. Им нравится, что их «шедевры» звучат так, будто их создал инопланетянин, который читал Википедию про Землю, но ни разу не был на ней.

Возвращение к аналоговому

В итоге Иван Петрович сдался. Он взял старую гитару, записал песню сам, снял видео на телефон и выложил в сеть. Через неделю у него было 12 просмотров — все от его мамы и двух друзей. Но зато ни одна рука не превратилась в осьминога. Ни один куплет не перешёл на древнеегипетский. И кофе остался просто кофе.
А «НейроЛира» тем временем объявила о запуске NFT-альбома «Песни, которых не было», где каждый трек сопровождался видео с персонажами, у которых то появлялись лишние пальцы, то глаза мигали в разном ритме, то тени двигались против солнца.
На презентации Левон Арамович торжественно заявил:
— Мы наконец освободили искусство от человека. Теперь оно чистое, бесконфликтное, без биографии.
В зале зааплодировали аватары.



Нейросети — великие инструменты. Но если вы просите их создать «что-то душевное», будьте готовы, что душа у них окажется… ну, скажем так, не совсем человеческой. А если вы перестанете замечать разницу — возможно, вы уже не совсем человек.