ГЕОЛОГ. Глава 21. Шеренга

Спать в самолете неудобно, но у Егора Семеновича заснуть получилось мгновенно. В течение всего бесконечного ожидания в аэропорте он пытался подремать и на полу, разложившись на своей куртке, и на одном из тех пластиковых сидений, на которых другие люди тоже с нетерпением ждали своего рейса. Но вот только Степа продолжал жужжать под ухом.
“Как это у него получается столько болтать? Теперь я еще лучше понимаю, почему заключенные пытались его избить”, — думал Егор Семенович. Он отвечал тихо и невнятно и не пытался заставить Степу замолчать. Его сознание будто хотело отделиться от него, от всего этого мира — и просто существовать в спокойствии. В высшем измерении, если так можно сказать.
“Гипербореи, гипербореи… — Егор Семенович все пытался представить себе этих существ. — Почему же я оказался втянут в эту историю? Если окажется, что гиперборейство — это что-то неосязаемое, вроде как способность видеть и ощущать нечто большее, то, может, я и сам — гиперборей?..”
Все эти мысли покинули голову Егора Семеновича, как только она коснулась спинки кресла в эконом-классе. Степа хотел шиковать и чуть ли не приобрел билет в бизнес, но Егор Семенович его отговорил: неразумно сразу тратить большие суммы. Лучше прощаться с деньгами постепенно — так на дольше хватит. И вот Степан на соседнем кресле продолжал о чем-то болтать, будто мог вечно обходиться без отдыха, а вот Егор Семенович уже провалился в сон.
Шум. Надо идти на шум… Он приходит иногда, а можно же идти к нему, чтобы он был всегда рядом. Можно представить, что это шум водопада. Шум колышущихся на ветру пальмовых ветвей… Он зовет. Да, точно, он зовет! И не надо сопротивляться ему…
И тут прямо перед лицом Егора Семеновича возникли они: ученый, Катя, Милена и еще какая-то женщина с размытым лицом — наверное, жена Бориса Алексеевича…
Зачем они здесь? Ну да ладно. Егор Семенович прислушался еще раз… Точно! Шум именно там, впереди. Нужно идти прямо. Нужно догнать этот шум, оказаться в его эпицентре.
Егор Семенович сделал решительный шаг — и ощутил, как его плечи уперлись в непроходимую стену из чужих плечей, как его голова оказалась наравне с другими головами — настроенными решительно и яростно.
Шаг назад — впереди та же шеренга из четверых людей. Егор Семенович стал разглядывать их. “Борис Алексеевич, вы же сами рассказали мне про гул! Вы же сами отправили меня…” Егор Семенович опустил взгляд и увидел в руке ученого нож. Такой длинный, сверкающий… “Катя! Катюша, ты же была так добра ко мне!” А в руках у нее — тот самый сверток… “Да, ты же замешана в чем-то плохом… Милена, милая!” Она тут же отвернулась, встала к нему спиной. Ну, а женщина с размытым лицом… Егор Семенович даже не знал, не помнил, как можно к ней обратиться. Он даже не знал ее — а она уже была против него!
Что же делать? Егор Семенович продолжал стоять на месте и ощущать на себе всю ненависть этих четверых… И тут он резко бросился влево, пытаясь оббежать шеренгу, — но оказался нос к носу с ученым. Хорошо хоть его нож не оказался у психиатра в животе!
Егор Семенович бросился вправо — и уперся в мутную массу, которая заменяла лицо неизвестной ему женщины.
— Что вы делаете?! — заорал Егор Семенович. Затем сделал несколько шагов назад и со всего разбега попытался прорвать шеренгу. Сначала показалось, что она поддалась: кто-то из четверых сделал шаг, почти что пропустив Егора Семеновича вперед. Милена… Уже через секунду она вернулась в шеренгу, отбросив Егора Семеновича назад. Он упал. Упал… Глубоко ли?
Что же эти четверо — хотели ли они помочь, оградить от чего-то? Нет, они злобно не давали ему двигаться, достигать! Это образ той старой тюрьмы, неприятностей, домашнего быта и скуки. Это рутина, из которой он должен выбраться!
Он положил голову на жесткий пол и закрыл глаза. Может быть, шеренга пропадет сама собой? Может быть…
Егор Семенович открыл глаза. Удивительно, но Степа мирно спал, и его голова во сне съехала психиатру на плечо. Егор Семенович резко сбросил ее с себя и попытался размять затекшие ноги. Покурить, покурить… Как же хочется покурить!