Роман "Мир не останется прежним" (отрывок)

Зимин был нашим шефом в ОТП. Отдел технической поддержки, не правда ли, достаточно расплывчатое название для организации, возможности которой находятся чуть ниже государственных структур защищающих безопасность, мы защищали безопасность бизнеса, но иногда операции и интересы пересекались, нам помогали и мы делились информацией. Минувшие десять лет не смягчили его — он остался таким же жестким, каким был тогда, когда командовал нами, будучи полковником. Теперь он официально председательствовал в одном промышленном предприятии, но в ОТП без него нельзя обойтись по той простой причине, что отдел нуждался в таком человеке, в его ясновидении и опыте.
Кое кто из его начальства знал, что мы поддерживаем с ним связь, поэтому не выносили его, но, так как не могли без него обойтись, предпочитали закрыть на это глаза.
Зимин стоял посредине комнаты: невысокий и не низкий, не выдавая ничем, в том числе и лицом, свою профессию. Его глаза и улыбка, искривившая рот, красноречиво свидетельствовали: он прекрасно понимает, что начинается большая работа.
— Здравия желаю, товарищ полковник!
— Как всегда! Может ты когда-нибудь вспомнишь, что перед самой отставкой меня сделали генералом?
— Простите... привычка,  — улыбнулся я. 
Валерия протянула Зимину бокал.
— Не утруждайтесь спорить с ним, — спокойно посоветовала она.
Зимин согласился с ней:
— Да, даже не хочу ломать себе голову.  Он смочил губы водой, сделал довольную гримасу и снова уставился на меня. 
— Мне позвонили и более подробно сообщили о побоище. Ничего не скажешь, ты умеешь устраивать эпичные битвы.
—  Федоров?
—  Да. Он преследовал Эспозито в течение двух лет.
—  Когда у них был последний контакт?
— Приблизительно восемнадцать месяцев назад.
— Ну что же, ему повезло: я сделал работу за него. 
Я дал ему немного времени переварить мои слова и добавил:
— В комнате, в глубине квартиры находился ваш человек. Не имею представления, каким образом он его наколол. Но почему? Чего он от него хотел?
—  Конфиденциально, Алексей?
Я пожал плечами: все эти скрытности ни к чему.
И Зимин продолжил:
— К тому же какое это имеет значение? Все, что он мог сказать, теперь уже не важно, с этим покончено.
— Вы так считаете?
Он увидел, что я скалю зубы.
— Может, и не совсем. Видите ли, у нас состоялся небольшой разговор... Перед тем, как мне пришлось его устранить. Но это чистая самозащита.
— Не сомневаюсь.
Зимин медленно повернулся, подошел к креслу и упал в него со вздохом облегчения.
— Хорошо. Выкладывай, раз ты этого хочешь.
— Разумеется, но сначала скажите мне, почему Эспозито жаждал крови вашего оперативника? Потом я вам все расскажу. Может быть...
— Один из ваших тоже был убит, незадолго до твоей встречи с Жакобом.
— Он ничего особенно важного не знал, просто ему не повезло.
— Он работал на государство.
— Второстепенная работа, порученная правительством. У Серова большое влияние во всех промышленных кругах, работающих на национальную безопасность, тогда...
Зимин с огромным вниманием рассматривал свой бокал, медленно поворачивая его в пальцах. Наконец он принял решение.
— Ты обязательно хочешь вмешаться в эту мясорубку?
— Нет, на самом деле нет... Я только хочу, чтобы вы получали генеральское жалованье за ту работу, которую делаете. Хочу, чтобы вам дали большую свободу действий, вместо того чтобы ставить вас в зависимость.
— Ладно, я уже слышал эту песенку.
— А я никогда не устану повторять ее, товарищ генерал.
— Хорошо. И что же рассказал тебе Жакоб?
— Начнем заново. Сначала вы...
Как обычно, он помедлил, собираясь с мыслями, наконец сообщил то, что посчитал нужным для понимания вопроса. Просто был вынужден это сделать. Я знал, что так и будет.
— Один из этих парней приехал из Бонна и привез эту историю...
—  Какую историю?
—  Инженера-программиста Игоря Журина.
Я покачал головой:
— Фамилия знакомая, я знал одного Журина, давно в детстве, хотя это возможно и не он.
— О нем знает очень ограниченный круг лиц. Инженер по электронике, чрезвычайно гениальный программист, причём не простой читатель программ, а создатель многих алгоритмов и даже специального языка, для него информатика и электроника — открытая книга. Замечу, что, многие главы в этой книге, он сам и создал. Работал над нашими проектами систем управления ракет и фактически руководил всей технической стороной модернизации одной оборонной системы. Но в один далеко не прекрасный день куда-то исчез и по нынешнее время его местонахождение неизвестно, словно он испарился, ни следов, ни намека в каком направлении искать.
—  Когда?
—  Примерно два дня назад.
—  А что придает такую чрезвычайную важность этой истории?
—  Одна вещь.
Я ждал. Зимин, пристально глядя на меня, раздельно произнес:
— Сведения, привезенные из Германии. Агентам была поручена миссия отыскать именно Журина.
—Тогда?..
—  Тогда... Мы тоже пустили агента по следу инженера... Чтобы узнать, что же немцы, или, может ещё и не немцы, хотели от него. Агент сузил поле их расследования и, в свою очередь, также исчез. А ты появился в этот момент, чтобы устроить хорошую драку.
Валерия подошла ко мне со стаканом. Взяв флакон с капсулами, оставленный доктором, она протянула мне лекарство и воду. Я почти машинально взял капсулы: рана в боку ни на секунду не позволяла о ней забыть.
—  Теперь ты! — напомнил Зимин. 
— Рассказываю.
Я запил капсулы и начал:
— Жакоб Эспозито был готов на всё, чтобы спасти свою шкуру. Пытался договориться со мной.
— Да?
— Да. И я дам вам кое-что на зубок. А вы вернетесь к себе и крепко поразмыслите, потому что в этом деле нельзя позволить себе, чтобы кто то мешался под ногами. Я уверен. Нужно обязательно отправить в бега всех, кто есть под рукой, и дать полную свободу действий, зелёный свет для любых мер.
—  Я жду более подробного рассказа.
—  Вы знаете, как, конечно в общих чертах, как функционирует компьютер с троичной системой счисления?
Зимин отрицательно покачал головой:
— Говори так, будто я ничего не знаю.
Я поудобнее устроился на диване и закрыл глаза — чувствовалось, что снотворное начинает действовать,  но заговорил:
—  Немного истории: в СССР, в 1958 году Н.П. Брусенцов  построил  первую опытную электронную троичную ЭВМ (компьютер)«Сетунь» на 
ячейках из ферритдиодных магнитных усилителей переменного тока которые работали в двухбитном троичном коде. Для передачи данных использовалась однопроводная система. От нашего общего «друга» Эспозито я узнал, что Журин занимался этой темой в настоящее время и достиг огромных успехов. Одна из оборонных систем России полностью переведена на компьютеры с троичной логикой.
Эту систему, ещё при Союзе создал не один человек, несколько НИИ трудились, наверное не покладая мозгов, дни и ночи. В общем..., похоже была затеяна полная модернизация, ключевой фигурой в этом процессе, с большой долей вероятности, был Журин. Хорошо, а теперь пожалуй, займемся предположениями... Предположим, что этот специалист был менее лоялен, чем мы думали. Хозяева Эспозито предполагают, что в какой то мере, Журин причастен к работам по модернизации «Периметра». Конечно, это похоже на бред, но реальная жизнь, часто превосходит по уровню сумасшествия, самые бредовые идеи.
В комнате воцарилась такая тишина, что стало слышно дыхание. Наконец Зимин спокойно спросил:
—  Программу в «Периметр», создал Журин?
—  Думаю, на 99 процентов это он.
—  Если допустить, что Эспозито не всё тебе сказал и они уже нашли Журина, они могут заставить его работать на себя, например, запрограммировать запуски ракет  — резюмировал Зимин,  тогда, есть вариант, что остальные начнут свои запуски. Достанется всему миру.
—  И это еще не худшее!  — Сказав это, я открыл глаза и посмотрел на его руки. Они с такой силой сжимали бокал, что побелели фаланги. 
— Да, это не самое худшее. Возможно этот секрет, секрет исчезновения, уже знают многие, что дает им возможность собственного поиска и действительно, бог знает что они из него выжмут, если захватят. Они смогут делать все, что захотят... Они смогут сделать все, что захотят,  — повторил я в полусне.
Я слышал, как Зимин встал, и знал, что он стоит наклонившись ко мне. Услышал его голос:
—  Ты знаешь, где находится Журин? Эспозито что-нибудь сказал об этом? Он нашёл его?
Показалось, что мне понадобилась целая минута, чтобы поднять веки. Даже неяркий желтый свет вызывал резь в моих глазах.
— Нет... — Восклицание Зимина «Это очень...нехорошо!» прозвучало где-то в глубине моей головы. Я знал, что на моих губах застыла горькая усмешка, но не мог ее прогнать. Знал, что если открою глаза, то увижу их обоих — Валерию и Зимина, стоящих около меня, совершенно молчаливых, потрясенных услышанным и не знающих, что делать. Медленно, очень медленно я с трудом освободился от забытья, в которое погрузился от лекарства доктора, и прошептал: — Но мне кажется, я знаю,что смогу его найти, я уверен в этом.