За их побег наказан был солдатик

Из книг и фильмов знаю ужасы войны,
И ярости тех битв суровых представляю,
Но мысть, что люди погибали от чумы,
Всё чаще в своих думах замечаю.

Бывает вижу в снах картины битвы,
Всё же во сне, но сон страшен как явь!
Там, в нём, я видела штыки как бритвы,
И, как фашист пытался скрыться вплавь.

От красных, немец беглый Бруннер,
Один из глав Эйхмана А.
Но не один он ночью трудной
Сбежал с приставлена ружья.

И под красивым псевдонимом,
Прожил он много лет в стране,
Не знали люди, Генри Фишер,
Предельный враг их стороне.

Проживши долго на Дамаске,
И натворив немало бед,
Попал он, к счастью, в руки прова «Сказки»
Был осужден тогда не сотни лет.

За их побег наказан был солдатик,
Расстрел, дикая боль для всей семьи.
Он был готов на всё для Родины, фанатик.
Но стал преступнуком на праведной скамье.

Родился сын его, сын Родины достойный,
От папы он достоин получить:
И мир, и счастье, свет звезды привольной,
Но память лишь о папе получил.

Забыт солдат достойный восхвалений,
И другом он, и Родиой забыт.
Лишь каплей тихой звонко дождь осенний,
В сердцах жены и матери стучит.

Звучит дождь голосом солдата,
Для первой муж, а для второй он сын.
Ведь счастием для них является когда-то
Услышать хоть на миг, лишь голос тот один.

Ночами плачет мать вместе с вдовою,
А внук и сын тихонечко сопит.
Убит был их родной ошибкой роковою,
Слезами омывается его гранит.

У многих матерей так деток забирая,
Прошла война суровою рукой.
Кому-то в память внуков оставляет,
Ну а другим лишь боль тоски немой.