«Под гипнозом зрачков из оконной мрежи»

Грусть бледнела на розовой снежности щёк молчаливых гор,
Звонким смехом ладонями неба на головы синь пролив,
Но орлиному взлёту не вторил земной простор,
Заплетая громад вертикальные косы в стальной извив.
За порогом истерзанных чувств на ресницах лишь соль
Опаляет невидимо шаг, погружённый в быт,
Исклевала весь солнечный цвет птица с именем Боль
Но свободна душа через бездну шагнуть судьбы.

В глубине черноты зеркальной мерцал фонарь,
Взгляд румяно менталил удушливых тел стриптиз.
Время спящей невестой стыло, молчал звонарь,
На асфальтовых лужах дробился луны каприз.
Взгляд тоской в белокровие зим безнадёжно влип,
Сжат до медного дна бирюзовых небес простор.
Миражами злых песен обманут надрывный хрип,
Ветер крался в зигзагах теней оконных штор.
Мрак стирает мгновенных созвучий цветную вязь,
Безымянностью смяты Писанья в безмолвий ком
В невесомых объятиях ласк над зимой смеясь,
Расторможен язык на ступенях живых пламён.

«Зов растревоженного мая»

Зов растревоженного мая
Течёт по венам ядовит.
К губам разбитым прижимаясь,
Любовь не требует любви.
Размерено по тикам время
Часами птичьими в лесу.
Со лба смывая липкость теней,
шум вызеленных лет несу.
Обласканные нот приливом,
Читая грёзы по губам,
Листают ветки торопливо
Отточье птичьих телеграмм.
Стихами вывернуто сердце.
Младенца голос вдалеке
Исторгнет внутренняя дверца,
Как сок в растоптанном цветке.
Из языков пламен словесных
Под воспалённый хрип струны
Обрящет лев ночную песню,
Как зов Небесной глубины.
Под пламенем холодной плазмы
Обломанного в звоны льда
Клонируют нас телефразы
Адептов марлевого рта.
Любить не значит с тьмой сюсюкать,
Под звукоряды полузвезд
Метелью розовой баюкать…
Без терний не бывает роз.
Себя от света отлучая,
Полотнищами дней обвит,
Ты будешь пить цветковость чая
Из чаш фарфоровых обид.
Волн травных ветреною грустью
срывая позы бытия,
Печаль моя тебя отпустит
Прозрачной музыкой дождя.


Под гипнозом зрачков из оконной мрежи
сквозь панцирь чувств
Фронт дрожащей хвои извилистых крон суров.
За прохладу трав, за зеркальность озёр держусь;
Прорастая огнями мечтаний в распев ручьёв.
Вызревала капЕль земляники по кромке крыл;
Набухал неприкаянно звуком свирельным шаг;
Слушал голос дождя, что по крышам размерно бил,
Набирала выси по каплям тревог душа.
Светом песенным в хоре лесов застывал рассвет;
Облаками лимонниц расшиты шаги Весны;
Затопила шелками улыбка её побед
Синий воздух, придавленный смехом морозно злых.
Губ пурпурная нежность текла в невесомый жар,
Рук пугливых летучие рыбы кипели вкруг;
В изумрудах надкрыльев ковёр цветовой жужжал
Мёд нетронутых тайн вековых пьют глаза и слух.

Чай

Чаем утренним снова стакан наполняет рассвет,
Золотится чаинками птиц и туманы льёт.
Распустились ресницы твои с голубых планет,
Потянулись в глаза переливы стрекоз и нот.
Расчехляя в античной торжественности облака,
Запуская потоки энергий стихий дискотек,
Видишь, как, улыбается издалека,
Бьется пульсом Любовь, раздавая капустниц снег.