Во мне опять и душит и горит
и вырваться наружу норовит
тоска дремучая и злая.
Но все-таки сперва испепелит
простор души от края и до края.
Затем уйдет, неслышно догорая,
и в сердце пустоту родит.
И вот ничто уж больше не болит,
и не тревожит, не скорбит.
С тоской душа была живая,
а нынче, пустоту внимая,
из мертвеца мертвец глядит.
Из мертвеца мертвец глядит.