Травля

Страсть — это всё, что было у меня,
Сгорая непорочных слухов круг,
Тихо шепчет: «Страх для дела лишь полезен»,
— а я считаю сердца стук...

И как же больно быть непонятым толпою,
Оставший белою вороной, искать себя
Среди чужих разбитых мечт и лиц,
Минувших дней и небылиц...

Красиво вскрывать раны и врать, смотря в глаза,
Быть вечно пьяным и знать врагов в лицо,
Мне мешает лишь чума, от чуда что была дана
В дар пройдохам и кучке подлецов...

Жить с нежным сердцем невозможно,
Тебя сожрут, как только ты подашь надежду
Такому же, кто кроткой скромностью своей околдовав,
Загнёт тебя словами острее лезвия ножа.

И страшный голод, поселившийся на дне пустого чрева,
Минует сотни лет бездушия людей,
Прорвётся он, когда ты гневом насыщённый,
Проглотишь страх и перебьёшь толпу свиней.

Во истину блаженно то, что с человеком живёт в сердце,
Слов не хватит описать красот тех личных встреч,
Что пробудят гнев в душе отчаянной капризы,
И во имя справедливости накличат смерть.