А Муза молчит...

А Муза молчит и общаться не хочет;
бредёт тяжело, еле ноги волочит.
Что с нею случилось: она нездорова,
иль просто ко мне стала очень сурова?

Я тщетно гадаю и жажду ответа.
А может, во мне не увидев поэта,
решила уйти без пустых объяснений.
И впрямь: что возиться? Ведь я же не гений.

Зачем меня пестовать, бАловать, холить?
Сорняк — он сорняк, что на клумбе, что в поле;
и от удобрений, полива, навоза
никак из него не получится роза.

Конечно, сама я во всём виновата:
речам её жадно внимала когда-то,
потом обленилась и слушать не стала,
и Муза с досады моя замолчала.

Но я умоляю её не сердиться.
Я буду писать, я согласна трудиться!
Стал скучен, бесцелен мне отдых беспечный,
я снова хочу быть её подопечной.

Кто я без неё? — Побрякушка пустая!
Но только в разлуке с ней всё поняла я.
Вот так и всегда: мы ценить не умеем,
что даром от щедрой природы имеем.