ВОЛНУЮЩАЯ ПЕЧАТЬ ВРЕМЁН

ПЕРЕКРЁСТКИ. Книга третья
Глава 15/62: Волнующая печать времён

– Каждый человек – начал говорить управляющий – да любой из нас, всего не знает, или скорее – знает еле заметный мизер. Не знает даже того, что по жизни положено знать. И живёт ... Иногда – припеваюче. Может потому и припеваюче, что многого не знает?! – Это мой вопрос!..Вопрос к жизни вообще. Разве знает кучер, смазывая ось колеса своей брички, что колесо изобрели Шумеры? Разве платит он им благодарственную дань за рождение и процветание своей профессии? Нет – не платит! Да и кому платить?! Если только найдётся какой нибудь шулер, чтоб сказать: «это мой предок, мил человек, колесо изобрёл – плати гонорар, как наследнику»! И ответит ему возница: «Я такой же наследник шумеровских выдумок – как и ты! Только я их применил в дело, чтоб ты мог эксплуатировать мой труд! – За мзду – конечно … за мзду! » – И будет прав. Потому что мы все – всё человечество в плену, или если больше нравиться – то на коне Шумеровских Изобретений! И не только шумеровских.
– К чему такое вступление, Семён Семёнович? – Спросил есаул Донецкий и посмотрел на подполковника. Тот кивком головы одобрил вопрос. Они сидели в, так называемом «банкетном зале», куда прошлый вечер подполковник зайти отказался.
Зал оформлен очень скромно. Белые стены белые потолки с позолоченными для восковых свечей люстрами. Но мебель и пол! – И то, и другое – произведение искусств! Пол инкрустирован и отполирован из природных камней разного цвета, с композициями охоты на невидимых, или фантастических зверей. А подлокотники кресел, завершающимися зевами морских чудовищ и вся деревянная часть выполненная из чёрного дерева. Оббиты кресла красной приглушённой серым цветом крокодильей кожей. Гости сидели и удивлялись – здесь в глуши и такая роскошь! Ни крокодильей кожи, ни чёрного дерева нет и в помине в поместье полковника Дончака. А у его наемного служащего – пожалуйста!
В зале находятся подполковник Юсупов, есаул Донецкий – оба со своими адьютантами, уравнёнными правом присутствовать при своих командирах, управляющий Семён Семёнович и его новая юная жена. Она сидит на полу возле ног Семёна Семёновича с покорно положенной головой ему на колени.
После вопроса заданного есаулом Донецким, Семён Семёнович посмотрел в глаза своей жены, та отрицательно покачала головой и приятно улыбнулась. Он ей ответил улыбкой. Что означают их улыбки – не известно. Но управляющий продолжил –
– Это была вводная часть моего ответа на не заданный пока вопрос господином полковником … да может быть и вами господин есаул. – Сказал Семён Семёнович – А каменные инкрустации пола, который вы, господин есаул, так внимательно изучаете – открытие моего деда. Он расчистил над этими замечательными композициями слой земли, а мой отец построил над ними скромное, но надёжное здание, чтоб сохранить древние шедевры. Кресла, люстры и канделябры – музейная редкость то-ли от шумеров, то-ли от их последователей. Они здесь будут храниться долго, если не прийдут другие варвары, чтоб эти мебельные шедевры не сжечь на костре, кипятя воду для своего варева.
– Понятно … Значит кто автор мозаичного пола, вы тоже не знаете? – Не унимался есаул.
– Я хотел бы так же знать как и вы, но пока они не разгаданы. – Потом управляющий обратился к юной жене –
– Моя, радость, может ты сядешь рядом? – Женщина поднялась, показывая угадываемую гибкость своего тела, хотя и была одета в мешкообразную золотистого цвета хламиду, и села в кресло. Семён Семёнович протянул к ней руку. Женщина её подхватила и прижалась к ней румяной щекой. Заметно было, что она не вчера, не позавчера, а гораздо раньше, успела его полюбить. Подполковник и есаул про себя отметили, что чувство её не наигранное. Оба были удивлен, так-как оба считали управляющего, сидевшего с ними рядом, редким чудовищем. В одном офицеры были правы – способности управляющего были редкими, даже очень редкими.
– Оказывается и ваш дед, и ваш отец тоже на этих фермах были управляющими? – Вновь спросил с удивлением и, похоже с некоторым ехидством, есаул. Подполковник пока молчал. Есаул был с ехидцей.
– Оказывается – да. И вы знаете про этот казус. – С полуулыбкой ответил управляющий, уловив нотки ехидства, не причиняющего злого умысла ... – Мой шеф, магнат Дончак – осведомлён и осведомил других, я так полагаю … – Потом с улыбкой посмотрел на свою жену. Та ответила такой же улыбкой, что означало: «А иначе и быть не могло»! – Офицеры ещё раз отметили синхронность их взглядов! И уже не было никакого другого мнения и сомнения, кроме замешанной очень круто чудовищной ... магии, применённой к несчастной женщине!
Вдруг Семён Семёнович задал неожиданный, обескураживающий вопрос. –
– Господа, кто из вс жил в сельской местности?
– Я жил. А что? – Ответил есаул и почему-то с гордостью улыбнулся. – Наверно: «Хоть и деревенский, но есаул»!
– Надеюсь ваша мама подкладывала под наседку яйца и квочка высиживала цыплят на радость всему дому?
– Было такое.
– Если вы были внимательными, то замечали, когда в поле зрения появлялся коршун, или даже сорока – любительница цыплят – квочка расставляла крылья и десятидневные, ещё ничему не обученные цыплята бежали бегом, чтоб спрятаться под крылом матери.
– Ну и что? – Инстинкт самосохранения ...
– Положим да – инстинкт. Но очень умный. Так вот к чему мой вопрос. – Человеческая речь появилась, как говорят умные люди, 80 - 90 тысяч лет назад. И, тоже говорят люди, что ранние Неандертальцы уже жили 150 тысяч лет назад. Это были организованные «общества». … Если вам не нравится определение – «общества», – то «стада», но тоже организованные. Иначе они бы не выжили! Мамонты и саблезубые тигры – добыча Неандертальцев! Как же они общались не имея ещё человеческой речи?! Как организовывали охоту?! – Да потому, что у них было другое средство коммуникации. На уровне чувств и электромагнитных волн вырабатываемых, посылаемых и принимаемых другими живыми органами человека, настроенными на одну волну! Они мгновенно понимали команды своего вожака, и так же мгновенно действовали! В те времена команда, подаваемая нами сейчас своей речью, была бы слишком громоздкой, очень замедленной и в азарте боя не всеми услышанная. Они бы погибали в десять раз больше. Не все и тогда при такой охоте выживали – но ведь за кровь всегда нужно платить кровью! – Как то так! Так исподволь учит Бог, надеясь, что когда-то мы поймём … А может и не поймём и уйдём как и другие более ранние цивилизации.
К сожалению, с появлением человеческой речи, первичное восприятие на уровне чувств деградировало и исчезло, как ненужное. А жаль. Но остались единицы сохранившие по воле неизвестного случая это реликтовое свойство своего ума.
– Вы так думаете?.. Очень странно … что-то на уровне знахарства. Анахронизм – и только! – Опять вставил свой вопрос и утверждение есаул.
– Я не думаю. Я так знаю! Мы с бабушкой моей жены общаемся не разговаривая. Мы понимаем друг друга молча …
Так что, господин подполковник не удивляйтесь, что я много знаю, не будучи информирован современными средствами и способами информации. Если мне нужно, я читаю всё из посыла ваших открытых умственных рассуждений и желаний. Но я вас научу как избежать такой напасти. Вы мне нравитесь! Жаль что вы не захватили с собой свою жену. Моя и ваша жена кавказские женщины и им было бы очень приятно по кавказски общаться. –
– Вы знаете, что моя жена из Кавказа? – удивлённо спросил подполковник и посмотрел на есаула, видимо, чтоб удивление передать дальше. Тот сдвинул плечами.
– Моя обязанность знать на один шаг вперёд будущее нашего посёлка. Ему предназначена не игровая роль. –
Объяснением управляющего подполковник был потрясён, потому, что всё сходилось! Он, хранивший до сих пор молчание, собрался, успокоился и ещё спокойно сказал. –
– Когда я здесь устроюсь с жильём, то у вашей жены будет случай познакомиться с моей. Хочется надеяться, что они найдут общий язык. –
Жена Семён Семёновича, услышав его слова, захлопала в ладошки! Все улыбнулись. Казалось какая то пелена слетела с душ и настроений. Не стало так тесно и так неуютно! Почувствовалась лёгкость общений. С замёрзших окон дохнуло кислородом! Но подполковник добавил: – тогда вы опасный человек Семён Семёнович! – На месте полковника Дончака я бы предпочёл лишиться всех этих угодий, лишь бы быть подальше от вас. Можете мои слова принять в шутку.
– Оказывается да, – очень опасный! – Отшутился управляющий. – Но только для своих врагов! А я их так и не приобрёл всей своей жизнью … Хотя вы в прошлый свой приезд и хотели добиться моих вражьих результатов … Не получилось … Что прикажете делать? – И уже обращаясь к Донецкому. – Надеюсь господин есаул, со времени вы утратите здесь в бескрайних степях свои колючки и мы станем, пусть и не закадычными друзьями, но будем стоять на одной стороне баррикад – это точно …
А на счёт сорока гектаров, здесь вам пожалованных полковником Дончаком, то садитесь на коня, проскачите целый день и с этого места берите сколько вашей душе угодно. Застолбите, как это делали американцы в своих прериях – и земля ваша. Колышек забитый в землю будет и оберёг, и гарантийной меткой. Пока так. Как будет дальше только догадываюсь. – Но землю раньше нужно расчистить и привести в товарное состояние … Там сплошные колючки и вековые заросли полыньи – роскошное раздолье для сайгаков
Управляющий ещё что-то хотел сказать, но дверь с шумом распахнулась и на пороге застыл огромный мужик лет сорока в белом полушубке весь в инее и с винтовкой наперевес. Он не мог выговорить ни слова, только показал рукой на подполковника, потом на себя.
– Кажется наши с вашими не помирились. Нужно принимать срочные меры. Я, и наверно вы, есаул, на лошадей и к месту события! –
Но ворвавшийся, местный казак, закрутил головой и сделал жест руками – дескать – сидите?
– Убитые есть, сколько? – Спросил тогда, но не с очень большой тревогой управляющий. Как будто всё было так задумано и шло по плану. Тот отрицательно замотал головой. – Значит нет! Прекрасно! – Резюмировал Семён Семёнович
– Раненые есть? Сколько? – Местный казак утвердительно подтвердил кивком головы.
– Много? Десять, двадцать? – Последовал следующий вопрос управляющего. Наконец у местного казака прорвалась речь. –
– Нет, не много, не больше двадцати человеческих душ – и он что-то, как бы безучастно, начал считать на пальцах. Потом с довольной улыбкой и торжественно добавил – по равно!
– Душ, ладно! А тел сколько?
– Столько же!
– Давно это было?
– Нет, часа три тому назад. Как только вы пригласили господ офицеров обедать – так и началось.
– Почему ты раньше не сообщил?
– Я ждал когда и чем всё кончиться, чтоб одним махом сообщить результат баталии. А потом, чтоб доложить о положительной работе нашей медицины … Когда виден был бы результат.
– Ну молодец! Не беспокоил по пустякам! Где раненые? В есаула и подполковнике нервы натянулись как струны на скрипке и они уже приподнялись, чтоб сорваться и бежать, пока неизвестно куда, но бежать. – Семён Семёнович, то ли видел, то ли чувствовал их возбуждённость и готовность к действию. Он ограждающие направил на них ладонь и спокойно сказал – Пока успокойтесь! Ничего серьёзного – я думаю и чувствую. – Потом вновь обратился к вестовому –
– Где раненые?
– Три в вашей личной больничке, остальные разошлись мириться и варят шулюм из трёх баранов.
– Чьи в больничке?
– Наши.
– Тяжело раненые?
– Нет! Легко! В одного кисть руки почти отпала … но не отпала. Уже ее пришили. А у двоих сильно грудь разрубленная, но уже … тоже зашили.
– И как они себя чувствуют?
– Хорошо. Эскулап дал им выпить по стакану спирта и они уже улыбаются. Наверно будут спать … уже сегодня … Один даже пел про Сеньку Разина.
– Долго пел?
– Нет. Минут тридцать. Пока его Морфей не прибил с дополнительной порцией спирта.
– Хорошо. Ещё есть происшествия?
– Есть.
– Какие?
– Волкам дали барана, а они отказались его есть и мирно похрапывают
Вместе с бараном?
– Да.
– Первый раз такое. Видно к вашему приезду – и он с улыбкой посмотрел на есаула. Потом к вестовому – Ты сказал, чтоб заменили на овцу.
– Сказал, но волки не отдают барана. А волчья обслуга без замены не даёт другое животное. Говорит волкам: «Не справедливо!»
– А волки что?
– Пока молчат.
– Правильно делают, что молчат. Ответы нужно обдумывать. И иметь хотя бы волчью честь, чтоб не наговорить лишнего! Ладно. Ступай. Спасибо за информацию.
Для подполковника и есаула доклад казака управляющему показался каким-то сюрреализмом, или наркотическим спектаклем. А для есаула – ещё и спектаклем специально для них, сюда прибывшим, разработанным.
Семён Семёнович, как ни в чём не бывало, спокойно улыбнулся и после ухода посыльного сказал.
– Я такое предвидел и допускал. Мужики породнились кровью. Мы, и те, и другие российские казаки. Провели учение боем, как на войне … А война идёт и жить ей в разных вариациях долго. Теперь дружить будут и это хорошо, а мы продолжим обед. –
Но вскочил есаул и сказал –
– Я должен быть там! Я разберусь! –
Семён Семёнович возразил –
– Воля ваша, господин есаул, но боюсь вы просто испортите варево, заваренное волей Случая. Дайте Шанс казакам помириться и породниться без вмешательства командиров. И те и другие служат России. И … полковнику Дончаку. Они свои люди – без команды сверху помирятся быстрее и качественнее. –
Есаул посмотрел на подполковника, тот спокойно но утвердительно наклонил голову. Есаул сел. Семён Семёнович продолжал говорить. –
– Здесь было скифское захоронение и похоже по числу жертв из людей и лошадей найденных, похороненных живьём вместе с покойником, с правителем высокого ранга. – Это был вождь, или его верный очень богатый сатрап. Но!.. Самое главное – это не первичный склеп. Скорей всего, не удивляйтесь – двух, или даже трёх, по своему культурных человеческих формаций. Уже мой прадед, управляющий у предков Дончаков, завершил здесь свою своеобразную рекогносцировку и квалифицировал её результат. Несколько захоронений здесь оставили огромные богатства. Я об этом знаю, но я получу полную информацию только за день до своей смерти, чтоб в таком виде завещать наследнику. Пока его нет. И лишь в дни бед народных и я, и их фактический хозяин – господин Дончак, если он будет живой, получат доступ к ним. Я чувствую такое время не далеко. А там – как Бог велит!
– Вы наверно знаете как Бог велит? – Полу-съязвил есаул.
– Представьте себе знаю – ответил управляющий. – Не даром существует пословица: «На Бога надейся, а сам не плошай!». Ведь Бог не сильно помогает тем, кто сам не помогает ему – Богу, держаться на плаву человеческого сознания и человеческих возможностей. И если в минуты огромного духовного физического и нравственного, считай умственного напряжения говорят: «С нами Бог!», – то … с нами тот Бог, что сиюсекундно рождён в нашем сознании, в нашей душе и теле, а не тот, что парит где-то в Космических Небесах и играется, пусть повелевает горящими Звёздами. Запомним это …
Через несколько дней я познакомлю вас с той огромной информацией, с которой обстоятельства сегодняшнего дня разрешают знакомить других людей ...