Твой ворон, любимая черная птица,
ушёл вместе с нами
сквозь синего леса тень.
Только Elvis вдогонку
устало нам напевал: «Blue Suede Shoes»,
превратив в Миссисипи
твою спальню…
Ты ждала.
Он вернулся в ночь,
как всегда, в человечьем обличье.
Обнимал,
поцелуями тело лаская.
И летела одежда стайками птиц,
обнажая двоих.
Дети страсти, заложники чувств
вы пылали вдвоем.
И кровать танцевала танец любви
в эту бурную ночь,
до рассвета.
И держали в объятьях
ноги твои его тело…
На рассвете, взмахнув крылом, улетел,
громко крикнув: «Проклятье!»
А подушка хранит его
сладостный стон —
вкус блаженства
и страх:
— что однажды он не вернётся.