Канун

Я выхожу, когда темно,
изящно в шарф укутав шею,
так только я один умею,
в ближайший «Радеж», за вином.
Не ожидая перемен,
мимо знакомого фасада,
где кто-то красною помадой
нарисовал умело член,
мимо ворот, где сбит засов,
и где неделю объявленье
висит, что «светопреставленье
начнется завтра в шесть часов».
Мой город предо мной лежит,
набитый жадной протоплазмой,
что жаждет денег и оргазма,
и шебуршит, и мельтешит.
Он принимает меня внутрь,
его, напротив, я - наружно,
мы не враги, мы даже дру’жны,
хотя совсем не в этом суть.
Аллея вдаль меня влечет,
до неприличия прямая,
и снег с усердьем раздолбая
прохожих весело сечёт.
В мельканьи снежной мелюзги
моя кончается прогулка,
и бьют часы на башне гулко,
как будто времени шаги.
И с каждым шахом ближе мат,
который снимет все вопросы,
походкой трезвого матроса
я прохожу сквозь снегопад.
И мне не жаль, что жизнь пройдет,
как этот снег, как тот прохожий…
Чудесный день, и месяц тоже,
да и сказать по правде - год…