По дороге домой.

Часть первая


С полоумным восторгом глядя с экрана телевизора мне в душу, она просила смотрящих и слушавших ее, послать срочно СМС на номер 2011. Приславшего СМС ждет счастье от конторы Билайн виде мешка с деньгами.


О таких голосах, каким она верещала с экрана о счастье, обычно говорят – Так можно орать только из уборной «Занято!».


Мобильника у меня нет. После смерти бабушки меня стали опекать соседи, но они очень заняты по своему хозяйству, заходят ко мне не часто и я предоставлен сам себе. Меня спасает от внезапно наступившего одиночества телевизор и вид из окна в большой комнате. Из окна простирается даль, на которую я смотрю сидя прикованным к инвалидному креслу уже полных своих шестнадцать лет.


Дом, в котором я жил с рожденья с бабушкой, стоит на краю речного обрыва. Под обрывом протекает речка, а за речкой необозримое поле меняющие свой цвет в зависимости от времени года. От края до края по горизонту это поле обрамлено лесом. За этим лесом каждый вечер от меня прячется солнце.


Летом бабушка часто выносила меня во двор, а со двора уже на кресле подкатывала меня к обрыву. Какие это были чудесные дни наполненные звуками и запахами окружающего меня мира. Того мира, который я так и не смогу познать.


Часто бабушка присаживалась рядом с моим креслом прямо на траву и молча, подслеповато всматривалась вдаль. Иногда я видел, как из ее глаз текли слезы, она что-то принималась шептать, думаю, она в такие минуты молилась. Я молчал и не задавал ей вопросов, понимал как этой сухонькой очень пожилой женщине с темной морщинистой кожей на лице и рук тяжело.


Будучи на обрыве я просил бабушку наложить мне на колени камушков. Камушки я кидал в реку и это очень меня веселило. Этим летом у меня получилось докинуть камушек практически до середины реки. Я торжествовал, мне казалось, что это не мной запущенный камушек, а я сам лечу по воздуху и всем своим телом врываюсь в прохладу реки.


Но самое большое мое счастье бывало, когда дядя Миша сносил меня на самый берег реки. Он купал меня в реке. Удивительно, но в воде я чувствовал, что могу двигаться, в воде я не чувствовал тяжесть своего тела, я словно летал. Вода обволакивало мое убогое жалкое тело и наполняло его движением жизни.


# # #


В доме холодно. Сегодня днем ко мне в дом не пришел дядя Миша и не протопил печь. Он придет обязательно, но только поздно. Я подкатил свое тело к электро обогревателю. Обогреватель стоит у моей не убранной кровати. Включил его.


Хочется есть. Со вчерашнего дня осталась отварная скумбрия и макароны. Начинаю привыкать есть не разогретое.


Живность что была у нас с бабушкой на хозяйстве, пришлось перевести на двор, к дяде Мише.


По телевизору показывают, как призраки преследуют детей живущих где-то за границей и как охотятся друг за другом дикие животные в жаркой Африке.
Тетка опять просит СМС на номер 2011. Она такая веселая счастливая, но голос ее по-прежнему противный и наполнен ложью.
За окном вечер закрывает очертания далекого леса. С нетерпением жду прихода дяди Миши.




Част вторая


Я смотрю в пустую темноту окна. Комната наполнена мерцанием экрана телевизора. Телевизор без устали рассказывает мне о людских судьбах, о событиях, происходящих в чужом для меня мире.


Усталость охватывает мое сознание. Я подкатился к обогревателю и стал на нем согревать свои ладони.


Послышался скрип открываемой входной двери. Вошел дядя Миша, внося в дом со двора холод.


- Костик ты меня старого прости, ну ни как раньше не мог к тебе прийти. В город ездил по устройству тебя в интернат. Вот только вернулся - Сказал дядя Миша, включая верхний свет. Комната осветилась электрическим светом, и окно сразу сделалось черным блестящим квадратом, разделенным на три части. В этих квадратах появилось мое отражение.
- Интернат, а что это такое?
- Да это такое место в городе, где ты сможешь жить под присмотром. Там за тобой будут ухаживать, кормить. Там тебе Костик будет хорошо. Там много народу ты не будешь один мыкаться как сейчас. Пойду, принесу дров, а то в дому у тебя холодрыга. – Дядя Миша вышел.


Его слова об интернате меня взволновали. Я понимал, что не могу принимать самостоятельно ни каких решений. Только когда была еще жива бабушка, я мог себе позволить высказывать желания. Бабушка ни разу мне, ни в чем не отказала.


Бабушка много мне читала вслух, научила читать меня по детским книгам. Писать я почти не умею. Потом кто-то из приезжих дачников нам купил телевизор. Это была большая радость и большое горе. Мне постоянно мечталось вырваться из своего кресла и проникнуть в тот экранный мир и превратиться в одного из тех красивых счастливо смеющихся людей. Но я знал, что это несбыточно, я знал, что мой мир недвижен и не наполняем. Все это я не сразу понял. Понимание приходило медленно ночами, когда я подолгу не мог уснуть или когда летом меня бабушка оставляла смотреть с обрыва вдаль.


Не быть одному? Как это? Значит, кто-то всегда будет рядом как моя умершая бабушка?


Я не нужен даже такому доброму человеку как дядя Миша. Нельзя любить такого уродца, как я. Значит, я все равно останусь один. Я посмотрел на свое отражение в черный квадрат окна.


Вошел дядя Миша с охапкой дров и принялся растапливать печь. Он почистил картошку. Поставил кастрюльку на плиту, в ней варилась картошка. Поставил кипятить чайник. Принес из сеней ведро, над ним установил специальный стул и усадив меня на него. Потом достал большой таз и в нем быстренько меня вымыл.


Дом заполнило тепло и запах отварной картошки. Чистота тела и тепло разморили меня. Мне захотелось спать.


Дядя Миша из принесенного пакета достал булку, колбасу и литровую банку с молоком. Намял крупно картошку, залил ее молоком, сделал бутерброды с колбасой. Все было так вкусно. Когда мы съели картошку, дядя Миша заварил чай, добавил в него молоко, и мы пили чай. Телевизор мы не смотрели, он что-то бубнил и мелькал.


Уложив меня в постель дядя Миша сел рядом и почитал мне вслух книгу «Бриг – три лилии», книга о шведском мальчике когда-то жившем на берегу моря со своей бабушкой, но тот мальчик мог двигаться и у них еще была овечка Ульрика.


У нас с бабушкой была кошка Муся, но эти летом она умерла.


- Дядь Миш, а в интернате можно будет завести себе котенка или щенка? - Спросил я дядю Мишу.




Часть треть


- Мне думается Костя, что животину в интернате не разрешат тебе завести. Давай я тебя лучше уложу спать. - Сказал дядя Миша, укладывая меня на постель. Он убрал посуду со стола. Положил хлеб, колбасу и недоеденную картошку в стол. Холодильника у нас с бабушкой не было.


- Дядя Миша завтра ты сможешь мне дать погулять на обрыве? - Задал я вопрос.
- Завтра? Наверное, смогу. Все, мне пора, спи я пойду. – Ответил дядя Миша, закрыл печную трубу и выключил верхний свет. Положив рядом с моей рукой пульт от телевизора. Он потрогал мне лоб, его ладонь была сухой и жесткой как обычно. – До завтра.
- Пока дядь Миш. – отозвался я, прислушиваясь к удаляющимся его шагам. Дверь в сенях скрипнула. Мне подумалось, что так может скрипеть только холод.


Тишина дома наполнилась чуть слышными вздохами тиканьем часов над моей головой и шуршанием мышей подполом. Спать расхотелось. Пытаюсь представить себе, что такое интернат, куда отправит меня добрейшей души человек дядя Миша. Дядя Миша для меня всю жизнь был человеком равный моей бабушки.


Я практически не плачу, но от мысли, что я, наверное, скоро не смогу видеть дядю Мишу у меня потекли слезы, как тогда утром когда не проснулась бабушка.


Пультом включил телевизор. Замелькали сюжеты, лица, выстрелы, машины. Многие люди говорили о справедливости и неотвратимости наказания за содеянное зло. Я не мог оторваться от ярких картинок.


Вдруг мне остро захотелось разбить телевизор. Злобы не было, появилось желание, сделать всем кого я видел на экране больно. Выключил телевизор.


Несколько дней тому назад смотрел фильм про парня, создающего ароматы духов. Самые лучшие духи у него подучались после убийства красивых девушек. Я ему завидовал, мне захотелось перевоплотиться из немощного в героя – повелителя.


На меня ни разу, ни кто не взглянул с обожанием, только бабушка на меня смотрела с неимоверной любовью. Во взгляде дяди Миши я видел жалость, любви в его взгляде не было. Я ему все равно благодарен, он единственный на деревне помогал моей бабушке, нянчится со мной.


# # #
Мне снится чудо! Я иду на собственных ногах к моему обрыву. Непонятно только лето это или зима. Полное чувство движения! Вместо реки большое озеро а на другом берегу озера стоит моя бабушка, такая нарядная, какой я ни разу ее не видел, такая живая и счастливая. Она улыбается и зовет меня к себе. «Костик надо скорей идти домой, домой, ты устал»


Я открываю глаза, мой взгляд упирается в темноту. В сознание входит тиканье часов и чуть заметные очертания комнаты.


Мыслями возвращаюсь в виденный мной чудесный сон. Не хочется ни о чем думать, не хочется плакать, не хочется смотреть телевизор, хочется идти, идти как только что шел во сне.


Нахлынувшие воспоминания приносят картинки из прошлого. Лето, вкус свежее сорванного яблока, бабушка доит нашу козу, петух по двору носится за курицей, усевшись мне на колени кошка Муся принималась мурлыкать и просить чтоб ее гладили. Муся, жмурясь, потягивается и выпускает коготки. Дядя Миша меня купает в реке, бабушка стоит на берегу в руках держит широкое полотенце. Меня обернутого в это полотенце несут к беседке, где я обязательно выпью чаю будет мягкая булка и малиновое варенье. Пытаюсь вспомнить вкус мороженого, но не получается.


Теперь всего этого не будет. Ни когда не будет. Засыпаю ни чего не снится.