Не помню уж как было дело.
Недавно, может быть давно
я в шторм с сестрицами смотрела,
как каравелла шла на дно.
Моя душа , вдруг, встрепенулась!
И перешла черты запрет. -
Я парня, что тонул, вернула
с морского дна на белый свет.
Припев:
С тех пор не знаю, что со мной:
не веселюсь и не пою.
Окончен возраст озарной.
Кто радость мне вернёт мою?
Черкнёт к спасённому дорогу? —
...
Отдам тому за белы ноги!
свою свободу, голос свой!
Жизнь, сократив свою, на годы.
Жемчужины, кораллы, злато —
Всех драгоценностей узор,
украсивший мою палату,
мне раздражает только взор.
Сестриц несвязанная речь,
их грустный вид да их вина,
что не смогли меня сберечь —
Всё опротивело сполна!
Припев:
Сказать не могут, что со мной:
не веселюсь я, не пою.
Окончен возраст озорной.
Кто радость мне вернёт мою,
Черкнёт к спасённому дорогу? —
...
Отдам тому за белы ноги
свою свободу, голос свой!
Жизнь, сократив свою, на годы.
Любимый мой отец морской
забылся где-то в своём горе.
Который день уж сам не свой
и не штормует больше море.
И даже добрые дельфины
развеселить пытались зря.
Уходят средь морской равнины
туда, где занялась заря.
Мужской вокал