Прозрачной летней ночью
захватывает дух
сияние звёзд далёких,
рассыпанных как пух
таинственной Жар-птицы.
Вот на неё б взглянуть!
По брошенному пуху
труднО́ найти к ней путь.
Лишь умные учёные
пушинки всё считают,
но не они всемудрые
Жар-птицу повстречают.
Большая, чуть клубясь,
взметнулась в небеса
от края и до края,
как призрак, полоса.
Взлетела, чуть раскинув ,
бледнЫ́е свои руки.
Светила собирает
и прячет от науки.
Ах, звёзды! Ваший свет
нам разгоняет сон!
Как жаль что свет далёк -
ночь не смягчает он.
Вдруг, ловко на Востоке,
спасая наший дух,
спешит свирепый в небо
серебрянный пастух:
"Дружище, Млечный Путь!
Как смеешь воровать
следы от птицы-Жар!
Как смеешь людям врать?"
"Ох, Месяц-добродетель",
Серебрянная Гладь!
Следы от птицы-Жар
не радый я скрывать.
Пойми меня, дружище,
я не могу позволить
разумным, блин, обжёрам
Жар-птицу поневолить.
Планету, что вскормила, -
Смотри на них, пастух!
Сознательно насилуют,
Разносят в прах и в пух.
Вмешаться невозможно -
Взирай на всё спокойно.
Изгинут, - мы засветим
достойно упокойную!
Чрез тысячи веков,
как пожелает Случай,
родится разум вновь
получше.
Получше!
Жар-птица часто будет
влетать в его покои.
Счастливый разум тот,
что разума достоен.