Памятник советскому солдату

Я много лет стою на пьедестале,
Не позволяя прошлое забыть.
Видать, худые времена настали,
Совсем худые времена настали,
Коль вновь меня пытаются убить.
Я в Бресте умирал и под Москвою,
Под Курском, Сталинградом и Орлом…
Мечтал до старости дожить, не скрою,
Но было нужно – рвался напролом.
Презрев законы самосохраненья,
Бросался на фашистский пулемёт,
Шёл на таран, отбросив все сомненья,
На Ладоге я уходил под лёд.
Спешил освободить свою деревню
И сына взять из рук своей жены…
Чернели обожжённые деревья…
Я так спешил в свою деревню…
Деревни нет. И люди сожжены.
Ну как забыть такое можно, Боже?
Зубовный скрежет, сердце – на разрыв…
Я умирал, но рвался уничтожить
На теле человечества нарыв.
Как музыке, внимал «катюши» залпам,
Врагов немало в ярости убил.
Упрямо землю меряя на запад,
Я щупальца чудовищу рубил.
Промчались годы. Крадучись, не сразу –
Не дорубили, видно, до конца –
Но проросла зловонная зараза,
И ширится опять зараза,
Сознание уродуя юнцам.
Эх, юнец,
Ты глупец,
Не тянул ты солдатскую лямку,
Не видел,
Как вешали гады мамку…
Я заклинаю всех меня услышать,
Как заповедь, впитать в себя навек,
Что нация не может быть превыше.
Всего превыше просто человек.
Я умирал. Так, может быть, довольно?
Столкни меня – расколется гранит.
А что гранит? Ему совсем не больно,
Он – камень, и ему не больно…
Но память оскорблённая болит.

Наталья Ковалевская