Анализ рассказа Ильи Эренбурга «Ускомчел»

Рассказ «Ускомчел» описывает становление новой жизни после революции. Многие названия организаций или профессий заменялись аббревиатурами. Ускомчел – сокращённое название усовершенствованного коммунистического человека. Человек нового времени создаёт герой рассказа Возов («был Возов не эсером белотелым, а чистой крови коммунистом»). О создателе ускомчела говорится: «Возов определённых функций не имел, а ум свой всеобъемлющий ко всякой диковине прикладывал». Можно вспомнить Библию, сотворение мира Богом за шесть дней и шесть ночей, хотя автор текста оговаривается, что религиозный язык неприличный «в Кремле красном». Возов так же создаёт новый мир, более совершенный, чем прежний. Он «творит не мудрствуя», создаёт человека по своему образу и подобию. Ускомчел – идеальный человек, он должен быть типичным. «Возов рисовал схему, но не учреждения какого-либо, не новой канцелярии, а самой сердцевины бытия – жизни человека». Творение похоже на Возова как две капли воды. Но это сходство губительно и опасно. Фантом занимает место Возова, берёт себе его жизнь, всегда оказывается везде раньше своего творца. Возов видит ускомчела всего один раз – когда схема оживает («увидел он напротив самого себя»). Больше Возов и ускомчел не встречаются. Кажется, что ускомчел – плод фантазии Возова, но при этом Возов всюду видит последствия его появления. Ускомчел читал доклад на заседании комиссии («Да! Спутаешь вас с кем-нибудь! Вы как вцепитесь тезисом…»). Ускомчела якобы видели даже в столовой. Девушка, в которую влюблён Возов, «как тургеневский лодырь», расстаётся с ним, обидевшись на ускомчела. Тема двойника есть у Фёдора Достоевского. Двойник оказывается на месте реального человека и разрушает то, что было ему близко. Но у Возова пропадает портфель с документами. «Ясно, здесь не декадентство какое-нибудь, с двойниками мистическими, а самый паскудный заговор». Жуткая фантазия становится реальностью. Двойник – невидимое зло, его даже нельзя назвать обычными словами, он – аббревиатура.
В конце концов Возов приходит к «древнему Кремлю» – истокам, от которых он сам отказался. «Это шла на пришельца Русь – молитвенница похотливая, каторжанка, гулящая, крест на пузо, мир объедавшее, нацепившая, смиренница, молчальница, изуверка нежная», Страна уже названа Русью, а не СССР. Она тоже превращается в реального человека, в патриархальную женщину. «Началось самое ужасное», когда Возов представляет себе свой внутренний мир вместе со старым миром. Две культуры оживают и становятся одной («Огромные стеклянные дома, бетонные городища, пружинистые люди, скакуны в квадратных рубахах, смешались с игуменьями, с кельями, с подворьями, с былой полнотелой, любодеянной, кровавой суетой»). Человеку снова не удаётся выполнить функции «сверхчеловека», «богочеловека». Аббревиатура, урезанное слово («вначале было слово») губит преобразователя.