Последний час Ивана Михалыча

Он уже долго сидел неподвижно на больничной койке и смотрел в монитор своего ноутбука. Как раненный волк загнанный в угол. Иван Михалыч, тяжело дыша, держал свой палец над кнопкой «Del», а под этой зловещей кнопкой , на грани исчезновения, хранился, уже почти готовый, продиктованный историей родного края, роман – самое главное творение всей его жизни. Он собирал его по крупицам. Сколько было раскопано давно забытых фактов и прожитых жизней, сколько было опрошено и записано на диктофон воспоминаний очевидцев. Всё здесь! Вот тут! Под ней – вот под этой проклятой кнопкой…
В палату зашла мед сестра с нервирующей его улыбкой и слащаво произнесла:
- Иван Михалыч, приготовьтесь пожалуйста, укольчик сделаем. – Она поставила препараты на тумбочку и уже строже произнесла: - Так, убираем все игрушки и готовимся, сказала. У меня ещё куча пациентов, – и тут её словно прошибло током.
Взгляд. Этот, до мурашек пронизывающий взгляд,
врезался в её глаза с таким напором, что она непроизвольно сделала шаг назад. Палец так же висел над кнопкой «Del», а из груди рвалось что-то гневное и страшное. Надсаженный, сдавленный голос постепенно наполнял палату криком души:
- Пожалуйста, оставьте меня в покое, мне не нужны никакие уколы, мне не нужны никакие таблетки, мне не нужны вы здесь со своими дурацкими замечаниями на счёт моих игрушек, выпустите меня отсюда и дайте спокойно умереть у себя дома, дайте мне, в конце концов побыть одному, мне это сейчас просто необходимо…
Голос со сдавленного полушёпота перешёл в крик… Но поймут ли они это состояние, тем более, когда ты находишься во власти медицинского персонала? Изо всех сил Иван Михалыч взял себя в руки и спокойным голосом произнёс:
Сестричка, солнышко, прошу, умоляю, дайте мне сейчас побыть одному – это очень важно, в данный момент решается дело всей моей жизни. Простите меня, что повысил на Вас свой голос. Я извиняюсь, но ещё раз прошу - пожалуйста – оставьте меня одного.
Медсестра давно обратила внимание на его застывший над кнопкой палец и на какие-то папки в ноутбуке, она знала кто он и какой вес имеет в городе… Да что в городе – Это широко известный в писательских кругах автор, с великолепным чувством юмора, обходительный и мудрый человек Отойдя от оцепенения, она произнесла дрожащим голосом:
- Иван Михалыч, успокойтесь пожалуйста, но у нас ведь работа, отчёт… - Опять наткнувшись на сверлящий взгляд, она взяла лекарства и со словами – Я доложу лечащему врачу – направилась к выходу.
Иглы постепенно уходили вовнутрь, колкость взгляда сменялась смирением и бессилием, он постепенно возвращался в свои мысли и воспоминания, дабы решить самую важную в жизни задачу.
Михалыч не умел просить о помощи – хотя жизнь его была, как зебра – чёрные и белые полосы свивались в толстую и длинную косу. Но один единственный раз он не сдержался: Написав первый том своего романа, Михалыч обратился в областную инстанцию, с просьбой, помочь финансово издать первый том своего романа, но получил твёрдый отказ. Тогда он закрыл свои творческие двери для всех и начал работать над своим вторым томом: Ездил по сёлам, общался со староверами, записывал их истории на диктофон, создавал новые образы и вот он почти готов. Вот они эти золотые папки в которых покоится самый основной труд его жизни никем не поддержанный…
Палец Ивана Михалыча всё так же висел над над этой зловещей, могущественной кнопкой. Мысли путались в голове:
«Если я оставлю этот второй том, то он непременно попадёт в руки тех, кто отверг его. Со сцен и трибун будут звучать слащавые воспоминания и хвалебные оды в мой адрес. Нет… Не-е-е-ет!»
- Не-е-е-е-ет! Не-е-е-ет!! Не-е-е-е-ет!!! - Вот-так!!!!
Застывшая рука оттаяла, палец с громким шлепком впился в проклятую кнопку «Del»:
- Всё! Всё-о! Всё-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о!
Слёзы полились градом. Он встал, поставил ноутбук на тумбочку, сел на кровать, опустил голову и зарыдал.
Выйдя из палаты, медсестра направилась к лечащему врачу Ивана Михалыча и описала ему во всех подробностях всю сцену происшедшего. Сергей Дмитриевич – так звали лечащего врача - выслушав подчинённую, молча встал и направился к палате. Приоткрыв двери палаты он увидел, как грузное тело с низко опущенной головой медленно клонится на бок.
- Реанимацию! Быстро! – крикнул доктор…
Не тревожьте его… Не рвите его сердце… Оно устало от мира, от всех вас и от самого себя. Спи спокойно, Иван Михалыч. Ты сделал Выбор. Может быть ты и прав, но первый-том всё равно увидит свет, кем бы он издан не был. А дифирамбы и правда поют. Со всеми так было и будет.