БОЛЬШАЯ СИМФОНИЯ В ПРОЗЕ

Галина Мягкова


Большая симфония в прозе.
В 4-х частях.

Часть 1. Прелюдия Воды. Энергия.
Часть 2. Прелюдия Воздуха. Душа.
Часть 3. Прелюдия Земли. Родина.
Часть 4. Прелюдия Огня. Дерзость.

Вступление.
Дерево – жизнь.

«Пойдем со мной», - говорит жизнь каждому появившемуся на свет. Бережно поднимает головку и заставляет взглянуть вверх. Солнце или Луна смотрят на крошечного младенца человеческого и, повинуясь некоей Воле, замирают от Надежды на то, что вырастет он в Добре и питаться будет от Дерева Жизни, которое плодоносит ежемесячно, принося сочные плоды, необходимые для взращивания гармоничной личности. И он (младенец), открыв испуганные глазки, тоже замирает от Надежды на то, что увидит Мир, в который внезапно пришел, добрыми Очами. И мгновение это навсегда останется в памяти, осядет где-нибудь в клетках головного мозга и будет постукивать в висок сначала легонечко, будто застенчиво, потом все живее и настойчивей, чтобы чаще о нем вспоминали. И бегут по небосклону звезды наперегонки, отталкивая друг друга, чтобы успеть побывать на рождении миллионов человеческих младенцев только на мгновение. И мгновение это у каждого будет своим, удивительным, неповторимым и особенным. И музыка жизни будет сопровождать родившегося, ласкать его слух гармонией звуков, слегка прикасаясь к ушной раковине. Слушай музыку Вселенной, дарованную тебе самой Жизнью! Вдыхай аромат Будущего, пахнущего цветами Родины, такой ласковой в Детстве. И пусть этот аромат проникает в легкие и освежает их, наполняя целебной амброзией, которая защитит впоследствии от навязчивых идей и соблазнов. Встанет, как боевой конь на дыбы при приближении ароматов современной цивилизации, которые распадаются, как молекулы на атомы, источая запахи продуктов горения, выхлопных газов, нефти, разлагающейся плоти животных, испражнений, химических веществ, скрывающихся под ногами и невидимых глазу. И чтобы уловить аромат амброзии, который все-таки живет в носовых пазухах, нужно впустить в себя Энергию Вселенной, укрепив свой организм до плотности панциря черепахи с Галапагосских островов, которые живут, по мнению ученых, как в Раю. Современный Рай, видимо, поменял свое местоположение. Там действительно пока никто не воюет за некие свободы, которые неясны даже самим воюющим сторонам. Свобода убивать, свобода грабить, свобода навязывать идеи, свобода обладать, свобода покорять, свобода насаждать, свобода диктовать, свобода угрожать, свобода подавлять, свобода властвовать !!! Свобода дарить, свобода беречь, свобода пестовать, свобода хранить, свобода опекать, свобода облагораживать.
Есть и такая Свобода. А человек ведь живет не только в районе Галапагосских островов, но и значительно дальше на восток, запад, юг или север. И ему (человеку) везде хочется питаться плодами Дерева Жизни, оберегать своих детей от злых соседей, облагораживать свою землю, дающую плоды Совершенства!
«Пойдем со мной», - говорит жизнь каждому появившемуся на свет. «Не бойся, я не дам тебя в обиду, если ты будешь мне верить». Верить в любовь, верить в правду, верить в добро, верить в мечту. Мечта – крылатая богиня самосовершенствования, летящая в небесах на белом облаке из слез, которые капают из глаз разочарования, зовет неустанно за собой. Вперед! Всегда вперед, иначе не добраться. Никогда не добраться до мечты без преодоления встречного ветра, который совсем обнаглев, срывает с вас изящную шляпку, купленную на последние деньги. Но так хочется быть красивой, любимой и счастливой. Вечное желание женщин во все времена. Времена меняются, а желания остаются.
Желание быть любимой, желание быть свободной, желание быть счастливой, желание быть верной, желание быть чувственной, желание быть красивой, желание быть востребованной, желание быть реализовавшейся, желание быть нужной, желание быть желанной.
Желание иметь большую любовь, желание иметь детей, желание иметь здоровье, желание иметь свободу, желание иметь счастливую жизнь, желание иметь верного мужа, желание иметь нежного любовника, желание иметь красивый дом, желание иметь хорошую работу, желание иметь карьерный рост, желание иметь деньги, желание иметь желание.
«Пойдем со мной», - говорит жизнь каждому появившемуся на свет. И я дам тебе возможность реализовать свои желания. Выбирай! С чего начать. Быть или иметь? Любить или быть любимой? Верить или знать? Брать или дарить?
Вот она – жизнь, такая маленькая, идет своими крошечными ножками по разбитым бутылкам, по покосившимся ступеням, по грязным лужам, по темным улицам. И как же ей не споткнуться, не вывихнуть ногу? Не уберечься от насильника, который сделав свой выбор, затащит ее в подвал и надругается над ней? А потом выйдет оттуда, сплюнув у порога, вытрет рукой слюнявый рот и, ухмыльнувшись, довольный собой, легкой походкой проскользнет между цепкими отцветающими кустами. А маленькая жизнь вылезет грязная из подвала, в оборванном платье, без сумочки и без туфель (валяются где-нибудь) и поковыляет между цепкими отцветающими кустами, хромая и в синяках. И чтобы ей немножко подрасти, надо хорошо вымыться и сходить к врачу. Выяснить, не заразилась ли? А потом пойти в салон красоты, привести себя в порядок, сделать маску для лица и начать всех очаровывать…
Очарование жизни скрывается в чем-то неуловимом, в какой-то неуспокоенности, недосказанности. Будто молчаливая героиня Греты Гарбо, боящаяся нарушить звуком тишину мироздания, навсегда замерла на знаменитой фотографии. И таким образом, осталась вечно
молодой. А время летело и летело мимо, не задевая ее своим шлейфом, не искажая черт ее лица, не навязывая свои мелодии и ритмы.
Таинственная красота. Не она ли спасет мир? И в чем тайна красоты? В любви, радости или добре?
«Пойдем со мной», - говорит жизнь каждому появившемуся на свет. И я покажу тебе Красоту. Красоту любви, красоту природы, красоту женщины, красоту искусства, красоту мужчины, красоту райской птицы. Настоящей райской птицы, летающей где-то в Африке, с перьями из белоснежного пуха и шейкой Нефертити.
И всякому, кто увидит ее, будет даровано Богом творческое бессмертие и способность понять, кто он – созерцатель или деятельная натура, жаждущая создать свой мир. Мир образов, которые оживут впоследствии для собственного жизнетворчества и возьмут в руки свои пылающий факел первопроходцев, способных осветить путь идущим за ними. Крылатый Пегас будет лететь через время беспрепятственно, а великолепный мустанг, с хорошо развитыми мускулами преодолеет только прерии. Он оттолкнется от земли не с целью взлететь, а просто получить удовольствие от преодоления встречного ветра. Или спастись от коварного врага, убивающего бесцельно и жестоко. А Пегаса может подстрелить только художник, жаждущий войти в историю!
Так и создается история Человечества. Из маленьких кубиков строится башня Вечности. По небесной лестнице можно подняться внутрь. Факелоносцы бегут впереди и освещают дорогу неофитам. Огонь согревает устойчивые, на первый взгляд, стены башни. Языки пламени создают атмосферу ирреальности и погружают вас в неизведанное, которое кажется таким доступным. Как хочется познать Тайну вечной Красоты!


Часть 1. Прелюдия Воды. Энергия.


Воды было много. Кругом была вода. Голубая, в которой отражалось небо. Зеленая, в которой отражались водоросли. Вода могла быть и красной, по цвету крови или по цвету красного вина, как в Абрау Дюрсо. Сейчас вода может быть черной от нефти. А иногда в ней отражаются звезды, Солнце и Луна.
Вода бывает безмятежной, тихой, сонной, ласковой, теплой, холодной, легкой, опьяняющей, жесткой, кислой, вскипающей, вкусной, свежей, родниковой, соленой, горячей, прозрачной, грязной, ржавой, ледяной, мертвой, живой. Струится ручеек, бежит река, стоит вода в пруду, на озере Ильмень вода идет вспять, вода утоляет жажду, вода приводит в чувство, вода насыщает, вода омывает, вода омолаживает, вода оживляет. Капля воды сохраняет информацию. Реки меняют русло, моря высыхают, ручьи испаряются, озера замерзают. В одну воду нельзя войти дважды. А можно долго пить из глиняного кувшина вкусную прозрачную воду, пришедшую из неведомых глубин или с далеких вершин двуглавого Эльбруса, оттуда, где живут долгожители. Они пьют живую воду каждый день, купают в ней своих новорожденных детей, поют им сокровенные песни любви. И тайная Энергия вселяется в младенца и оберегает его от напастей, холодных ветров и дождливых дней. Согревает изнутри, насыщая его маленькое сердечко чистой кровью жизни. Живая вода пахнет росой и утренним снегом, эдельвейсами и памятью предков. Горы и равнины приходят в себя после долгого сна, благодаря дождю, низвергающемуся с небес. Потоки воды, несущиеся с гор, подгоняемые Энергией, могут смыть целые селения и даже города. И остановить их невозможно, пока неведомая рука сама не даст команду остановиться. Разнузданная Энергия не сразу может и затормозить, ей нужно время для успокоения. Она (энергия), как холерик, привыкший потакать своим невероятным желаниям и не могущий справиться с собой в одиночку. Но кто же этот силач, способный преградить дорогу вселенскому напору? Освежающий холодной водой жаркие умы, расстроенные житейскими распрями? Гасящий революции и мятежи, разбои и кровную месть? Заставляющий детей прекратить ненавидеть своих родителей, а братьев продавать в рабство своих сестер? Человек всегда боялся его, потаенно чувствуя силу, неподвластную ни фараонам, ни царям. И сила эта питалась Энергией Вселенной, той тайной энергией, которой насыщается в детстве младенец, пьющий живую воду. Вода эта быстра и тягуча, сладостна и вкусна, как молоко матери. Она может разговаривать и петь песни, далекие песни предков, которые она запомнила и записала в свой кондуит. А имеющий уши, да услышит! Тончайшие музыкальные вибрации, порхающие, как хвост трясогузки, перемещаются со скоростью звука во Вселенной. Попробуй, улови их! И маленький не известный нам Гений, слышит и поет. Впоследствии эти песни могут превратиться в теорему Ферма или бином Ньютона, в озарения Алехина и Циолковского, в поэтические открытия Пушкина или Есенина, в музыкальные опусы Бетховена и Шостаковича. И родится мир образов, живущих по теории невероятности. Мир иконы, мир музыки, мир поэзии, мир живописи, мир танца, мир театра, мир кино, мир любви. Мир Сафо, мир Романа Сладкопевца, мир Марины Цветаевой. Мир, созданный человеком. Зачем это ему (человеку) нужно? Откуда приходят эти образы, словно сотканные из полотна памяти и грез? Какая энергия их оживляет? И они воплощаются в живых людей, бредущих по пустыне или страдающих в неволе, поющих песни или танцующих современные танцы, играющих королей или шутов. Живая вода генетической памяти одухотворяет эти образы, облекая их в одежды роковых красавиц, питающихся чужой плотью и святых дев, дарующих свою любовь Богу.
Что такое Любовь? Любовь к жизни, любовь к родителям, любовь к себе, любовь к ребенку, любовь к мужчине, любовь к женщине, любовь к Родине, любовь к природе, любовь к работе, любовь к красоте, любовь к деньгам, любовь к роскоши, любовь к тишине, любовь к славе, любовь к алкоголю, любовь к удовольствиям, любовь к животным, любовь к украшением, любовь к лести, любовь к музыке, любовь к морю, любовь к скорости, любовь к искусству, любовь к машинам, любовь к знаниям, любовь к вещам, любовь к цветам, любовь к правде, любовь к народу, любовь к человеку, любовь к Богу. И все это Любовь. Любовь Дон- Жуана, Дон-Кихота, Жанны Дарк, Сирано де Бержерака, святой Анастасии, Ксении Петербуржской. Любовь – энергия Вселенной, пробирающаяся сквозь туманы, песчаные бури и водовороты – к единственному живому существу в Мире, который ее осознает, не должна быть познаваемой. Иначе она иссякнет, истает, как льдинка на влажных пальцах. Испарится, как бледный ручеек, мелькающий из последних сил в зарослях сухой травы и уже не надеющийся на взаимность. Любовь познаваемая – мираж, уступающий вашим желаниям. «Муж мой... томит меня как противницу его языческой веры в столь тяжком заключении, что мне ничего не остается, как только, предав дух Господу, упасть мертвою». Так писала святая Анастасия. Что мы знаем о Любви к Богу? О жертвах первых христиан и тех, кто последовал за ними через века? О священномучениках и мирянах, расстрелянных на многочисленных полигонах нашего мирного государства? Юные девы и взрослые женщины уходят сейчас в монастыри, разоренные когда - то. Или воздают молитвы в холодных пещерах наших российских широт. Зачем Душе нужны Вера, Надежда, Любовь? Триединство, защищающее человека от Греха. Добрый Пастырь собирает вокруг себя неимущих, голодных, больных, пьющих, курящих, сквернословящих, униженных, обобранных, неграмотных, нерадивых, неказистых, ненужных, несостоявшихся, не вышедших в люди, трусливых, могущественных, сильных, смелых, успешных, стремящихся вверх, жестоких, добрых, красивых, умных, талантливых. Но каковы цели всех этих людей, объединенных одной Верой? Добрый Пастырь, уставший от проповедей и убеждений, очень часто недосыпающий и недоедающий, призванный оберегать души людские от их же миражей, отдает свою жизнь служению Богу. И молитва его, бескорыстная и вездесущая, возведенная в степени человеческого несовершенства и страстей, летит, превратившись в сгусток Энергии, к Богу, такому далекому и необъяснимому, как Вселенная. И Некто в белых одеждах, помашет нам сверху рукой, не рассчитывая на понимание. Силы Небесные подхватят Его, такого недоступного для нас, и увлекут далеко-далеко ввысь. Поди домчись! Спящая человеческая Душа, не ведавшая ранее о Боге, встрепенется, наконец, освободившись от ежедневных забот, расправит свои неуклюжие крылышки, подмоченные плохой репутацией, и взметнется чуть-чуть повыше головы своего одурманенного хозяина. Холодный ли дождь будет стучать по асфальту или по непроезжей дороге, ливень ли будет смывать грязь из-под ног – не поддастся уже Душа, найдет силы сопротивляться им. Неизвестная до этого момента Энергия Веры, вдохнет в нее (душу) некую силу для противостояния стихиям. И тогда не устоит неприятель, пришедший на родную землю с оружием в руках. Надежда на победу над врагом спасет Душу от позора. Враг не выдержит отпора от встрепенувшейся Души человеческой, уже ставшей совсем сильной и стойкой, защищенной Верой, Надеждой и Любовью. Три сестры, взявшись за руки, вытащат Душу из бездны неверия, покажут ей Млечный путь, ведущий к Совершенству. Только идти надо самой, не прибегая к уловкам или
хитростям, переступая через канавы, ямы и валуны. Иногда придется передохнуть от длительного странствия, подкрепиться чем-нибудь легким, фруктами и молоком. И вдохнув морозного воздуха, закрыть на мгновение глаза, задержать дыхание, чтобы сохранить в себе Энергию Вселенной. И она (энергия) найдет свое место в вашем бренном теле, созданном, может быть, для неги или танцевальных экзерсисов. И будет способствовать тому, что в самый необходимый и ответственный момент даст толчок для преодоления важного препятствия, которое встретится неоднократно на вашем жизненном пути. И когда утренняя роса покроет зеленую сочную траву, вы почувствуете острую необходимость прикоснуться к этой траве лицом. Холодные капли впитаются в кожу, войдут внутрь, очистят поры от загрязнений и уйдет ваша усталость. Усталость от мира действительности, который следует за нами по пятам, не давая возможности отвязаться от него даже ненадолго. Мир, мордующий до изнеможения человека, стремящегося к Свободе.
Свобода – это поэтический трюк или Мечта, парящая в Вечности? Свобода слепа или равнодушна? Свобода реальна или иллюзорна? Где ты – Свобода? Как долго мы еще будем тебя искать, спускаясь с крутых, осыпающихся гор или вырываясь из концлагерей и канализационных люков, где ржавая протухшая вода, смешанная с фекалиями, не дает вылезти наружу человеку, не осознающему пока, что его ожидает? Хочешь быть свободным – будь им! Как святая Анастасия! Как те безымянные святые, которые сгнили на полигонах. Как Жанна Дарк. Не сгоришь на костре, не станешь свободным. Вера, Надежда и Любовь омоют ваши лица живою водою и Душа ваша, как цветок лотоса, распахнется для жизни в Вечности. Счастливая ли жизнь его (человека) ожидает? Счастье – это безопасность, уверенность в себе, стабильность? А может быть - отсутствие желаний? Или отсутствие боли? За семью, Родину, жизнь? Если человек счастлив, он равнодушен к чужой боли. Горька вода равнодушия. И пить ее неприятно, а надо, для того, чтобы можно было пройти мимо чужого горя, чужой старости, чужого брошенного ребенка, а может быть и своего, чужого разрушенного дома. И зажмурившись, с трудом заставляя себя прикоснуться губами к горькой воде, человек все-таки ее пьет. Он хочет забыться, сделать вид, что все уже случилось без него. Без него прошли войны, землетрясения, погромы, поражения и победы. А ему досталась длинная счастливая жизнь. С ресторанами, пятизвездочными отелями, виллами и автомобилями. С Верой, Надеждой и Любовью! Нужно только протянуть руку и взять. Как апельсин или виноград. Вытащить из написанного на холсте натюрморта и съесть. А каков будет вкус этих фруктов? Но если все запить горькой водой…, подсластив ее равнодушием, то жить можно. Главное – быть счастливым! Не уходи, не уходи, счастье! Приляг ненадолго, расслабься, обними человека своими цепкими руками и не отпускай до самой его смерти. Но лучше всего умереть вместе. В один день. Чтобы потом родственники и знакомые приходили к месту скорби и скорбели о ранней кончине счастливого человека. Не вошедшего в Историю, не ставшего Святым, не пожертвовавшего здоровьем ради спасения ребенка, не защитившего свою Родину, но ставшего счастливым. Так что же такое счастье? Вожделенное человеческое счастье? Кусок хлеба в блокадном Ленинграде, глоток воды в пустыне, божественное слово в тюрьме, собачья конура на морозе, верность в длительном отсутствии, рождение долгожданного ребенка, покорение вершины. Около вас много счастливых людей? Сейчас? В наши дни? Или – наоборот, они все глубоко несчастны? Не оттого, что не защищали свою Родину от врагов, а скорее оттого, что не успели до кризиса купить машину или расплатиться с банком. Несчастья их окружают со всех сторон. Дети – бездарные, родители – безденежные, работодатель – безнравственный, соседи – беспутные. А жизнь – бессмысленная! И ничем не утолить их жажды всеядности. Как хочется припасть губами к чаше Благодати Божией, но не к чаше Горечи! Где взять силы для того, чтобы справиться с собой? Со своими тараканами, с проблемами, мнимыми и реальными? С боязнью жить? Кто даст нам напиться Живой воды Веры, Надежды и Любви? Из крошечного родника, прячущегося среди эдельвейсов в далеких снежных горах, которые покоряются только одержимым? Они (одержимые) долго и упорно, шаг за шагом бредут по снегу, карабкаются вверх, замерзают по ночам от холода, срываются вниз, снова карабкаются. И все для того, чтобы увидеть эдельвейсы, которые питаются живою водою. Лишь на мгновение прильнуть к роднику и поймать одну каплю. Каплю Энергии Вселенной. И она (капля), попав в ваш организм, сначала заблудится в нем, окунувшись в лабиринт всеядности, потом, очухавшись, постепенно адаптируется. И только через некоторое время, совсем освоившись, побежит капля Энергии Вселенной наперегонки с жадностью, по клеткам организма. Жадность, как толстая тетка, которая ложками ест крем с торта и при этом ни с кем не делится сим отвратительным продуктом. Сама глотает и сама давится. Все сама. Вода, дождь, ливень, гроза, водопад, тайфун. Морской бриз, волна, шторм, шквал воды. От тихой, спокойной безмятежности к нескрываемой ненависти, которая в геометрической прогрессии возрастает, когда ее обогащает энергия, зарождающаяся в Космосе. Землетрясения и войны идут рука об руку, рядом. Радуясь тому, что человек, попался опять на удочку ненависти, которая, как заправский рыболов, сидит долго в засаде и бросает дешевую наживку, издали похожую на деликатес. Ему (рыболову) так хочется съесть добычу, которую он своими руками долго ловил. И наконец-то, добившись своего, испытывает кайф, как ему кажется поначалу, вечный. А вот если добыча уплывает из-под рук? Увертывается, хитрит, а иногда и противостоит или наносит ответный удар? Она просто не хочет быть добычей. Схоронившись в мутной воде, выжидает, когда придет ее (добычи) время, чтобы снова можно было бы жить своей естественной жизнью, невзирая на желания многочисленных рыболовов, пытающихся поживиться за счет глупых обитателей обширных водных пространств. Но это только на первый взгляд может показаться, что все, кто живет в воде, глупы и доступны для браконьеров. Вода – их родная стихия – спасает от напастей, сообщая о приплывающей опасности. Летит весточка, рассекая воду, отталкиваясь от рифов, проскакивая сквозь илистые отложения, чтобы успеть вовремя оповестить: скрывайтесь! Никому из живых не хочется становиться добычей. Бурлит вода, защищается, закипает. От возмущения рождаются отрицательные эмоции, которые закрутившись винтом, теперь уже сами представляют опасность. Не будите спящую русалку. Пусть она дремлет себе безмятежно в тихой заводи морской, вальяжно расположившись на мягком илистом дне. Ей не нужны ни подушки, ни одеяла. Легкая морская волна поет ей колыбельные песни. Как она сладко спит и видит сны. Сны, в которых ей представляется счастливая жизнь морских обитателей. Легких и свободных, стремительных и ловких, ленивых и сонных, жестоких и добрых, молчаливых и разговорчивых. Когда им хорошо, сон у русалки спокойный. А если ей привидится страшный сон, то плачет во сне русалка горькими слезами, навзрыд и никак не может проснуться. Капают соленые жемчужины из зеленых русалочьих глаз, растекаясь по дну морскому, и постепенно превращаются в вожделенный для человека предмет роскоши. А морская вода становится горькой от слез. И какая-нибудь фотомодель, надевая очередной раз, редкое ожерелье из жемчуга даже и не подозревает, что это живая плоть, превратившаяся в воспоминание. Да и зачем ей это знать. Знания – не профессия фотомодели, но вкус горьких слез ей тоже хорошо знаком. Песни печали неслышной поступью вкрадываются в наши сердца и там, свернувшись калачиком, замирают. Не будите спящую русалку. Пусть сон ее будет вечным. А кто сохранит наши сны? Сны о далеком прошлом, которое убегает от нас настолько стремительно, насколько стремительно приближается к нам будущее. Кто не заглядывает в прошлое – не увидит будущего. Тягучие сны, вовлекающие нас в водоворот истории, бесконечные и непредсказуемые в своей ясности, пробуждают космические импульсы для жизнетворных свершений. Вот, когда мы вспоминаем о несбывшейся Мечте, скачущей на колеснице Будущего! Надо бы ухватиться за нее (мечту) и попытаться найти себе место в ее экипаже, который стремглав проносится мимо. Остановись, мгновенье! Но оно уже в прошлом. Оно уже воспоминание. Наша жизнь, как лоскутное одеяло, соткана из скромных, незначительных воспоминаний. Таких малюсеньких, и заметных только для тех, кому они дороги. Недреманное Око Вечности не позволит нам жить без воспоминаний, без песен печали, без снов мудрости. И громкое эхо Прошлого долетит когда-нибудь до нашего испорченного слуха, угнездится в ушной раковине и будет подавать беспокойные сигналы, не позволяющие нам забыться до состояния токующего тетерева, которого в этот миг легко можно подстрелить. И родится музыка Мечты, пойманная за хвост русалкой, всегда готовой вовремя встрепенуться… Музыка Мечты … Влекущая, как власть самообмана, она обрушит свои волны на мечтающих о счастье. А заодно сметет и вас, разбившись о камни звука. И в вихре настигающей разлуки с радостью улетит назад. Вот я какая (мечта) – недосягаемая как Джомолунгма. Для человека, а не для облака, которое окутывает ее, как маленького ребенка пеленает молодая мать. Бережно-бережно, чтобы сохранить дарованное тепло. Тепло
для будущей жизни. Жизни в каплях лунного Света. Не зная устали, в лунном сумраке ветров несется ослепительная стая облаков.
Заласканные снами, капли, плюхаются оземь, растушевывая рты податливых случайностей, неожиданно встретившихся на их извилистом пути. Брызги разлетаются в разные стороны, создавая иллюзию звенящей оптической скульптуры, которую сотворила природа при помощи лунного Света. Энергия воды соединяется с Энергией звука, а вездесущий ветер разносит смыслы снов. Так
рождаются лунные сонаты, ноктюрны и элегии. А еще рапсодии в стиле блюз. Имеющий уши слышать, да услышит! А имеющий голос –
пусть поет! Голос – он как колос, который тайно наливается космической мощью и делится своим соком с райской птицей. Непременно ночью, когда творятся лунные сонаты. И капли лунного Света, заигравшись в салочки, как невинные дневные бабочки, укрепят ваши голосовые связки. И полетит голос за неведомой Фортуной, что тесситурою зовется. Голос – колос – Каллас. Словно заблудившаяся полевая мышка, вырвется из небытия чистая, как родниковая вода, забытая мелодия для сердца. Окропив подлунный мир ниспосланной благодатью, мелодия эта застрянет в коре головного мозга. Неведомо влекущие и яростные басы утвердят вас в мысли, что все в мире взаимосвязано. А притворно сладкие альты ласково погладят по усталой голове, и вы услышите голос Неба. Капли лунного Света растекутся впопыхах, не простившись с вами. Останутся лунные сонаты. В этом краю, где осень-лето живут, сомкнувшись, как две половинки спелого плода, где ливень щедро питает сушу, где реки плачут, рождая пересуды – мерное течение природы неотвратимо, как джазовая импровизация. Заря - певунья, спрятавшись в березах, ждет, когда откроют ворота Горнего Иерусалима, чтобы появиться в лентах и румянах. Заря нового дня победно провожает корабль под именем «Луна» в прошлое, и он медленно уплывает из ночной тишины, где слышен даже всплеск одинокого весла по воде. Наши воспоминания, как часовые на дозоре, охраняют пробудившееся Будущее. И умывшись поутру родниковой водой, освежив в памяти полузабытые сновидения, можно приступать к новому дню, шаг за шагом продвигаясь по нескончаемой лестнице Бытия. Наше неказистое житье -бытье почему-то не меняется, хотя уже на дворе XXI век. А может быть, мы уже привыкли к тому, что другого не бывает. Но ведь есть же что-то хорошее, снегом запорошенное, и в нашей повседневной жизни. Строятся храмы, открываются частные школы и гимназии, проводятся олимпиады и детские конкурсы. Значит это кому-нибудь нужно? Если звезды зажигают? Слишком много звезд, и так мало свершений! Сезам, откройся. Впусти щедрую душу, способную бескорыстно удивить или сполна одарить красотой, радостью и талантом. Талант одаривающий тратит свое сердце. Сердце, ты кричишь беззвучно и неслышно. Из недр твоих сочится кровь. Словно мышь, загнанная в дышло, ты ищешь, где бы глотнуть свежего воздуха. И истекая кровью, вновь, ты плачешь и смеешься, рождаешься и бьешься. На твой тайный зов прилетят, прибегут, приплывут странные существа - анахронизмы наших дней – беспокойные, безвестные фигуранты, силами которых строится
Настоящее. Они работают в научной сфере, создают культурную атмосферу, изучают ноосферу. И все им нипочем. Ни снега, ни дожди, ни ураганы. По лыжным трассам пробираются они в тайгу, добывают нефть, прокладывают газопроводы, противостоят зыбучим пескам, учат детей, снимают документальные фильмы, пишут сценарии, создают заповедники, оберегают леса, заботятся о бездомных животных, помогают выживать брошенным старикам и детям, читают проповеди жаждущим услышать слово Божие, купаются в ледяной Иордани. И она
–российская Иордань – своим ледяным покровом защищает их от хворей, дарит третье дыхание, дает силы для будущих свершений.
И рожденные заново, выпрыгнув из ледяной воды и воспрянув духом, русские моржи садятся к компьютерам и продолжают жить. Жить в поисках свершений. Ведь это они – безвестные фигуранты – тянут лямку повседневности. И она (повседневность) вспоминает о них на корпоративных вечеринках, изредка награждая ценными подарками, а чаще всего человеческой благодарностью и бокалом шампанского. За тех, кто в море! За тех, кто борется со стихией и не замечает этого. Для кого, море – это жизнь. А жизнь - это служение. Простое человеческое служение, такое необходимое для каждого ищущего человека. Ищущего Смысла жизни. Поиск этот порождается, как правило, бедностью, желанием познать себя и найти свое место в структуре мироздания. Энергия Разума побеждает инерцию сытости. И эта сытость, привыкшая к сосискам и пепси-коле, не знающая ни Шекспира, ни Вольтера, ни Кандинского, бежит, спотыкаясь по ступенькам какого-то непонятного ей Бытия, который маячит зачем-то вдалеке странным немигающим Светом. «Зачем и для кого?» - удивится она, разглядывая себя в зеркало перед тем, как спокойно пройтись с маленькой, ушлой, но дорогостоящей собачонкой по узкому городскому тротуару, плотно заставленному импортными машинами. И с трудом перешагнув через грязную лужицу, представив себя в данный момент балериной Большого театра, страдая от предвкушения приближающейся одышки, тихонечко поплетется, таща за собой маленькое откормленное существо. А собачонка, не привыкшая к чистому воздуху и хлорированной воде, с тоской будет смотреть на грязную чернеющую плешь на асфальте, которая напомнит ей рукотворный пруд на далекой исторической родине где-нибудь в Шотландии. Но боязнь быть ненакормленной пересилит желание громко завыть. Пара современных гнедых будет медленно удаляться, показывая нам свои согбенные спины, не минуя, однако, супермаркет. А он, сверкая огнями, излучая энергию потребления, будет приманивать всех желающих стать просто счастливыми. Юная декольтированная особа в черных колготках, изображающая рекламу дешевой продукции, навязчиво улыбнется любому, кто захочет быть осчастливленным. Собачонка услужливо встанет на задние лапки в надежде, что ее уступчивая хозяйка прикупит ей сосисечку в вакуумной упаковке. А ведь есть закон о защите животных! Энергия потребления, вселившись в живой организм, оплодотворяет его клетки с быстротой сибирской язвы. Обезвредить ее может только Энергия Небесного Разума. Словно Айседора Дункан, танцующая Интернационал, ошеломит она жаждущих хлеба и зрелищ. Покажет им язык со сцены Большого театра, не испугавшись последствий своего поступка, который в случае положительного исхода, будет возведен в ранг подражания. Попробуйте повторить! Вдохните полной грудью аромат жасмина! Вспомните свое бессознательное детство, когда вы подражали движениям ветра и волн, а душа ваша рвалась к Свету. Энергия Небесного Разума выводила вас на тропинку Истины, у начала которой
стоял большой камень с надписью: Свет или тьма. Дорога Судьбы терпеливо предлагала каждому из нас решительно сделать свой выбор. Зацепившись за теплое одеяло благополучия, не хочется идти по
мокрой, рыхлой дороге, ночевать в стогу сена или в лесном шалаше. Наша воля цепенеет от холода, вспоминая неудачные эпизоды жизни без поддержки Воли Божией. Как же заручиться такой поддержкой? Как поймать волну, на которой передается подобная информация? В журчащем ручье, падающих листьях, в шуме дождя, в божией коровке, летящей над вашей головой, в капле воды. Уникальный микромир, сосредоточенный в одной только капле, дает возможность познать Космос, почувствовать и услышать его таинственные позывные. В воде скрыта тайна мироздания. Гром небесный заряжает ее электричеством, странной невидимой человеку энергией, но хорошо осязаемой и слышимой. Молния, спутница грома, скользит ящерицей по небу, словно ища жертву для религиозного ритуала. Гроза, ливень, дождь, сель, водопад, наводнение. Миллионы кротких капель превращаются в потоки воды, которые смывают предыдущий миропорядок и создают новый. Дыхание очищается, мозг начинает работать в другом режиме, приходят новые мысли, способные заставить задуматься над чем-то непривычным. Творческое озарение побуждает клерка написать роман или математика, утверждающего, что дважды два четыре, взять в руки кисть и нанести на холст разноцветные пятна. И он убежден, что красный цвет – агрессивный, черный – таинственный, желтый – энергетически насыщенный, синий – зазывающий внутрь,
фиолетовый – чувственный. Семь цветов радуги, появляющейся после грозы и семь нот, создающих звуки, слышимые человеком,
олицетворяют вечную гармонию. Музыка цвета – это воплощенная красота мира. Музыка для глаз. Божий мир, омытый разноцветными каплями воды, заряженными энергией звука, оживет перед вами, как спящая царевна после поцелуя. Энергия Любви, воплотившись в радуге, вознесется над миром, очистившимся после спасительного дождя. На смену часа чертополоха придет час благолепия. И капля Правды перевесит суетный мир.
Все реки текут в море, а моря не переполняются. К тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы вновь течь.


Часть 2. Прелюдия Воздуха. Душа.


Легкий ветерок играл листьями деревьев в лесу, как юный школьник косичками соседки по парте. Весело и непринужденно, втайне надеясь на ответную реакцию со стороны предмета увлечения. Но сей предмет был занят своими мыслями настолько, насколько позволял возраст и зарождающееся кокетство, которое сидело где-то внутри, в подсознании и пока редко высовывалось, прячась, может быть, не из страха быть навязчивым, а скорее непонятым. Но какое-то волнение все-таки происходило, создавая в воздушном пространстве, некое движение молекул, сосредоточенных вокруг объекта. От этого движения воздух слегка колебался и передавал чувственные флюиды, легко улавливаемые рецепторами, которые воспроизводили движение возбужденной улитки, ползущей по дереву. Она (улитка), высунув свою крохотную головку из уютного домика, который ехал следом, подчиняясь всецело хозяйке движимой недвижимости, нюхала прозрачный воздух и удивлялась тому странному чувству, которое в ней появилось, благодаря утренней ветрености природы. Почему так далека природа от человека в больших городах и некогда ее любить? А здесь вас вдруг покоряет тишина, дыхание сиреневого неба и терпкий, как сок абрикоса, ветер, напоминающий сладкую ласку женщины? Любовь сама ищет вас и, убаюкав ваше сознание, зовет за собой, кокетливо подмигивая. Воздух любви напоминает морской бриз, не предвещающий близких перемен, который вовлекает в многообещающую игру, дарующую сладость от прикосновения и запахов. Воздух звенит и мешает дышать. Его можно увидеть и пощупать руками. Особый морской аромат ощущается почти физически и даже не хватает легких, чтобы вдохнуть его. В голове гудит от тишины и покоя. Все живое замирает и стоит, не шелохнувшись, вбирая в себя этот воздух. Воздух неизвестности, манящей, как навязчивая цыганка, предлагающая погадать, чем же успокоится сердце. И нужно сделать только первый шаг, он самый трудный, чтобы потом бежать вприпрыжку, задевая за сучья, отмахиваясь от надоедливых советчиков и противных доброжелателей к сладостному манкому маяку. А маяк этот далеко в море мигает, зовет и обещает благополучного плавания. На шхуне, на корабле, на яхте. Лишь бы плыть. Вдаль, ближе к дальним берегам, чтобы издали помахать рукой прошлому. Такому пошлому и непрезентабельному без любовного увлечения. Без ароматов и слез. Слез памяти и разлуки. И почему-то всегда дует прохладный ветер, непременно прохладный, с соленым привкусом моря. Ветер разлук, предвещающий встречи одиноких сердец, рвущихся друг к другу. А маяк мигает и зовет в далекое путешествие. Длиною в целую жизнь. Плывите, жаждущие приключений! Только не разбейтесь о рифы. Раны от подобных травм могут долго не заживать, изредка напоминая о происшедшем. Но нужно уметь их залечивать. Говорят, хорошее средство – пепел от сожженных любовных писем, предварительно смоченных лампадным маслом, и воздушные ванны в сумерках. Один лишь ветер будет свидетелем этих незабвенных минут. Он безмолвно остужает ночные порывы страсти, чтобы кровь не вскипела от земного дыханья. Ведь любовь и желанье живут по соседству и ходят в гости на бокал шампанского. Вершины деревьев шелестят о любви, как пушкиноведы о пушкинослове, боясь упустить ветерок откровений. Далекий звук одинокой струны пробивается сквозь невесомость ночи. И льется эта мелодия бесконечно, из века в век перетекая, как молитва, волнующая душу чернеца. И вы вдыхаете это полузабытое воспоминание, как воздух египетской ночи, такой неуемной и быстротечной. Осколки этих воспоминаний оседают, как воздушные шары, на дно душевной
реки, текущей вспять, превращаясь в маленькие шедевры человеческого гения. Для раненого сердца – время – это необходимый хирург, который может накладывать швы поверх раны, не прикасаясь к ней металлическим инструментом, а только руками, врачующими на расстоянии и отдающими свое человеческое тепло для извлечения осколка из живой плоти. И эта плоть, освобожденная от предмета, причинявшего ей боль, распрямляет плечи свои и уже снова готова вдыхать ветерок наслаждений, подаренных лунной ночью. Энергия звездной пыли оседает на плечах, готовых закутаться шалью пьянящей пустоты. Призрак разочарований, скрытый в альковах обыденности, выходит из своего временного затворничества и бродит один среди видений. Легкий ветерок кокетства постепенно перерастает в шумный шаловливый шелест, способный разволновать даже скромность и наобещать ей с три короба забав. Неопытность даже приветствуется. Как вкусно обнимать невинность, будто пить пьянящую жидкость. Это создает иллюзию вечного наслаждения, которое никогда не заканчивается, а только способствует вдохновению. Чистый воздух поэзии преображает вас в инородное существо, спустившееся с небес на ковре-самолете. И свинцовое небо будет уже видеться сиреневым, и скалистые горы осветятся радужным светом, и желтая высохшая река покажется плодородным Нилом, и луч Солнца четко нацелится на ваше чело и проткнет его насквозь, словно спицей. Начнется болдинская осень вашей жизни. Чтобы она не закончилась быстро, нужно создать для этого препятствие. Физическое препятствие. Ураган прилетит на защиту вдохновенного существа, которого надо обезопасить, оградить от мира, встать стеной, не пробиваемой ядрами зависти и не способной рухнуть из-за предательства. Ураган, соединенный с внутренней силой природы, будет сдерживать натиск темных сил. Хорошо бы сохранить вдохновение, а лучше всего запереть его в клетку, как животное, предназначенное для человеческой забавы, чтобы показывать по своему усмотрению. А ключик от клетки надо бы надежно спрятать подальше от чужих глаз. Ведь многие захотят воспользоваться вашим открытием, которое на самом деле уже давно было известно человечеству. Homo sapiens должен подчинять себе все божественные творения. В этом его предназначение? Но как же удержать вдохновение и любовь? Одно с помощью другого. Глоток опьяняющего нектара насыщает своим приторным вкусом, каждого стареющего гурмана, не желающего расставаться с бокалом, наполненным любовным цианидом. И капля за каплей прокладывает себе дорогу в отравленной страстью душе. Слова о любви, как дурман для принимающего его. И растворяясь в пропитанных зельем внутренностях, он (дурман) добирается и до вашего мозга. Пойманный в капкан, мозг, пытаясь освободиться, ищет способа вырваться, как маленький зверек, ищет выхода из западни. Из ответных эмоций и рождается нечто, запускающее творческий процесс, которое найдя, наконец, лазейку с радостью убегает прочь, пока его не поймали. Звездная пыль мироздания накроет вас своим небесным покрывалом, под покровительством которого начнется новая жизнь, не вовлеченная в орбиту обыденности. И кружась в вихре столпотворений, не забывайте о причине, раскрепостившей ваши эмоции и позволившей им (эмоциям) быть облеченными в формат востребованности. Воздух Славы беспечно колобродит. Ему, красавцу, незачем вникать в страдания сумеречной души, скрытой под снегом повседневности. Его ветреная сила питается осколками разбитых сердец и несостоявшихся судеб, по каким-то причинам не нашедших своего пути. Не услышавших зова предков или не понявших своего предназначения. Как долго нужно жить, чтобы это осознать? Пусть ваш путь приведет вас к себе. Зал ожидания свободен. Чтобы его не заполнили праздно шатающиеся, сотворите свой мир из образов, рожденных вдохновением, и заполните ими ближнее пространство. Пусть они (образы) оживают постепенно, по мере вашего взросления, примеряют наряды, модные теперь, читают книги или слушают музыку. Берегите вашу незащищенную душу, не отпускайте ее от себя, держите на коротком поводке, как узкобедрую таксу, рвущуюся к мышиной норе. Запах легкой добычи, разносимый потоком ветра, распаляет желание, хочется не противиться ему, а наоборот, подчиниться и получить удовольствие. От охоты, флирта или любовного приключения. А мышка, прорыв многочисленные ходы в подземном лабиринте, только ей понятном и знакомом, ускользает, напоследок хвостиком вильнув. И желание таксы остается неудовлетворенным. И как расстроится хозяйка собаки, будто это она сама не догнала прыткую добычу. И начнет даже помогать ей раскапывать мышиную нору. И недосягаемость предмета вожделения вывернет всю душу наизнанку. Извратит отношение к объекту привязанности, и вы почувствуете унижение, как будто вам влепили пощечину. И чувство, окрыляющее одного человека, превратится в чувство, раздирающее душу другого. Недосягаемость предмета любви, который превратился в добычу, обостряет внутренние противоречия человека. Он слышит бархатные голоса сирен, зовущих и манящих, и хотел бы присоединиться к ним. Плоть его изнемогает, как издыхающее на солнце животное, которому никто не поможет. Мучительны эти последние минуты, превращающиеся в бесконечное ожидание конца. Ожидание того, что уже ничего не случится. Не будут трепетать листья на ветру и долгожданная прохлада не усладит жаждущие уста. Легкий теплый дождик не омоет усталые глаза, и ласковые капли не дадут уже сил для возрождения. Уязвленное чувство любви подобно змеиному жалу, прячущемуся до поры до времени и ждущему, как актер за кулисами своего выхода, момента отмщения. Но объект для возмездия может быть выбран произвольно, наугад. Не становимся ли мы часто такими съедобными объектами чьей-нибудь неудовлетворенности, гнева, агрессивности, раздражения, ненависти, нетерпимости, ревности, оскорбленности, обиды, негодования, неполноценности, мстительности, злости, ярости, насилия? Насилие – это сотни наглых рук, кулаков, угроз, изнасилований, пощечин, пинков, тычков, ударов, которые сопровождают вашу юность. А румяный Эрос метает себе стрелы без устали, забавляясь над очередной человеческой слабостью и изобретающий все новые и новые капканы для ловли неудовлетворенных особей обоего пола. И не обращает внимание на Агапэ, которая своими мечтами о духовном человеке, совсем стала худой и бледной. Не все же среди нас Одиссеи, смышленые и энергичные, доплывшие до далекой цели и не потерявшие себя. Зажегшие в своей душе некий очаг нравственного чувства, который раздувается ветром верности, стыда, долга, чести и совести. И только на первый взгляд кажется, что это трудно – быть верным и уважать себя. Быть стыдливой – и иметь чувство собственного достоинства. Сопереживать другому – и не унижаться. Любить – и не требовать ничего взамен. Человеку необходимо любить так же, как дышать. Только воздух может быть разный: свежий утренний воздух, жаркий воздух раскаленной печи, прохладный вечерний воздух, душный воздух большого города, сырой воздух низменности, терпкий южный воздух, сухой воздух пустыни. И выйдя вечером на крыльцо загородного дома, вслушайтесь в тишину, почувствуйте кожей прикосновение ветерка и подставьте ему лицо для ночного массажа. Это вас спасет от бессонницы. А какие сны будут вам сниться! Будто вы едете на поезде, и перед глазами мелькают какие-то неизвестные города и страны, в которых, может быть, вы хотели побывать. Они так красивы и чисты, что даже не верится, что такое возможно. Хотя, наверное, чистота многих городов больше связана с климатом, чем с развитой промышленностью. Когда в Европе выпадает снег, жизнь замирает. Но нам ведь хочется в своей стране навести порядок. Устроить так, чтобы крестьяне могли собрать хороший урожай, накормить скотину, удобрить свою истощившуюся землю, а горожане - получить интеллектуальную работу. Сны и сновидения. Они отнимают у нас треть жизни. В них мы можем познать самих себя, если напряжемся. Но большинство людей считают сновидения чем-то обыкновенным, неким стандартом, который прикреплен к человеку. А может быть, мы их (сновидений) боимся, как плохого будущего, которое мерещится где-то на горизонте и не дает нам возможности расслабиться и жить простой незамысловатой жизнью? Нужно постоянно выкручиваться, оглядываться и смотреть, не догоняет ли кто-нибудь очень прыткий, чтобы перегнать. Победить на кастинге жизни. Обойти на повороте, использовать в своих целях. Соблазнить и бросить. Нужно изобрести детектор распознаваемости человеческих намерений и поступков. Некий улавливатель энергетических потоков, направленных на одурманивание и зомбирование с целью присвоения себе чужих открытий, планов, проектов, достижений и побед. Распознаватель воздушных завихрений, концентрирующихся в космическом пространстве таким образом, что они воздействуют на людей с определенными психофизическими данными, которые присущи лжецам, завистникам и авантюристам. Он (улавливатель) должен быть маленьким, еле заметным человеческому глазу, посредством прикосновения к которому у человека недобросовестного начинались бы потоком литься слезы раскаяния. И душа его, может быть, на этот раз, почувствовала боль другого человека: облапошенного соседом, обойденного жизнью, обманутого обществом,
находившегося в плену, подвергающегося унижению в семье, уничтожаемого государством. Поэтому любое искусство - реалистично, даже, если оно ирреально. Художник создает произведение искусства на основе человеческого опыта. Никто не может в точности описать эмоции и чувства собаки, лошади или подопытного кролика, не представив себя на месте животного, которого заразили неизлечимой болезнью и с удивительным любопытством наблюдают, как оно подыхает. Как тяжело такой сочувствующей душе жить. К какому дереву прислониться, чтобы напитаться живительной энергией, какому ветру подставить лицо, чтобы прийти в себя? Ветер – как бархат, мягок и тягуч, перебирает струнами - камышами, которые плотно облепив какой-нибудь прудик, своей соборностью наводят на прямые ассоциации с ушедшей жизнью. Плачет, плачет доверчивая душа, хочет слезами напоить землю. Тихий голос печали тонет в водопаде слов, но жажда человеческой души безгранична. И утолить ее (жажду) может только чувство сострадания всем божественным творениям, которым мы доставили неудобства. Ведь человек пришел в Мир, когда он был уже населен живыми существами и должен был бы раствориться среди них, как сахар растворяется в воде, изменив вкус. Посеяв ветер, пожнешь бурю. Ибо огрубело сердце людей, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули. Глазам тяжело смотреть, ушам страшно слушать, а бедному сердцу нужно отдохновение от последствий цивилизации. Закружиться бы в вихре танца, не обремененного классическими па, как это делала когда-то «знаменитая босоножка», которая покорила русского поэта Есенина. Изучайте движение земли, движения растений и животных, движение ветра и волн и затем изучите движения ребенка. Вы заметите, что естественное движение всегда берет свое начало внутри и стремится вылиться наружу. Маленькое живое существо покорно своей природе. Оно любит всех и с радостью воспринимает мир, подставляя голову ветру, в надежде, что всегда будет дышать свежим воздухом Любви. Когда душа готовится к полету, не надо ей мешать. Пусть расправляет крылья под углом к встречному ветру, рассекая неуемно сопротивляющееся пространство жизни. В преодолении препятствий и рождаются великие сюжеты, уникальные идеи и странные формы. Так появляются черные квадраты, заполняющие собой золотые солнечные диски и предвещающие будущие исторические катаклизмы, изменившие современный мир. Можно их копировать до бесконечности, эти черные квадраты, но нельзя отнять и присвоить саму точно и вовремя сказанную мысль, выраженную графически. Ибо чуткость художника не знает суеты. Нельзя потребовать: не плачь, душа, сотки себе кокон изо лжи и спрячься в нем, как в долгожданном гробу, который никто не хочет закопать. Закрой глаза и не смотри в даль светлую. Купи себе беруши и отключись от звуков пошлости и невежества, которые с аппетитом поглощают быстролетящее время. Время нашей Жизни. Проскальзывает время сквозь пальцы, как оренбургский платок сквозь обручальное кольцо, хранимое в доме мастерицы. И то и другое есть ее (мастерицы) жизнь, длинная или недолгая, большей частью трудная, изнурительная женская жизнь, но несущая в деталях своих напоминание о радости труда и печали любви. Нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими, потому что это - доля его. Все вещи - в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием. Трепещут листья на ветру, как молоточки ксилофона, и теребят живую человеческую душу. Зачем душа, ты нам нужна? Чтоб мучиться и плакать? Много путешествующие люди говорят, что в православных странах живут намного хуже, чем в католических и неизмеримо хуже, чем в протестантских. Вера в Бога для не православных – это возвышенная и облагораживающая идея, которая помогает им лучше устраивать суетную жизнь. Совершенствовать себя, подчиняясь каждодневной дисциплине, тягостно. Особенно, когда рядом мелькают легкомысленные и фривольные отвлекающие мимолетности, а иногда завораживающие своей постоянностью, тяжеловесные константы, под которыми подобострастно прогибаются даже рессоры дорогих машин. Ветер досады подгоняет и подталкивает устало бредущего человека, беспокойно оглядывающегося по сторонам и неловко прячущего свой страх перед жизнью за легкой ухмылкой и нецензурной бранью. Надо же как -то защищаться от самого себя. Посмотрев в запотевшее зеркало ванной комнаты, сказать вслух, ох, какой я молодец, а приняв на грудь, и вовсе успокоиться. Пусть другие страдают. Стучат молоточки ксилофона, как будто яйца катают. Есть что-то глубоко далекое в окружающем пространстве, почти неуловимое, что настраивает иного человека на растрачивание себя для других. Что-то витает в воздухе, не имеющее вкуса и запаха, и разносится неугомонным ветром, как споры какого-нибудь заболевания. И большей частью это нечто оседает на нашей земле, попадая на огороды, облагороженные картофелем и укропом. И умирающие деревни, с трудом подбирающиеся к мировому прогрессу, опираясь на костыли, подставляют свои согнувшиеся спины под удары злой судьбы, рассчитывая, однако, на выживание. И если вам станет плохо, и вы решитесь у кого - нибудь что - нибудь попросить, то приезжайте в деревню. И последний огурец, опыленный ветром нерастраченной души, будет ваш. А воздушные ванны, трели соловья и ночной клуб «У костра» с дымком и печеной картошкой! И вопиющая тишина, при которой душа получает отдохновение для легкого дыхания! Воздух необъятных просторов также таинственен, как эпические сказания, былины или мифы. Может ли воздух быть исчерпаем, как полезные ископаемые, которые благополучно истощаются, приводя ныне живущих в неистовство? Но он может измениться качественно, как многолетний фаворит королевы, утративший прежний пыл. Что же придает ему (воздуху) легковесную привлекательность? Можем ли мы приподнять таинственную завесу над нашим вечным спутником жизни? Ведь каков воздух вокруг нас, таково и здоровье нашего общества. Чем же пахнут наши мысли? Одеколоном, туалетной водой или Шанелью № 5? Но это, допустим, редкие мысли так вкусно могут пахнуть и то, если больше нечем. Например, горечью от нереализованности, обидой на недооцененность обществом, жалостью к себе за слабохарактерность и упущенные возможности, за то, что время другое, завистью к тому, кто это время уловил. Время другое и мы другие. Как будто трава зеленая также зелена, как сто лет назад. И воздух чист, прозрачен и свеж. А между тем самолеты летают, поезда ездят, машины ходят, а люди живут, дышат и впитывают в себя мысли из внешнего пространства. Дышат воздухом своей Родины, обдаваемой ветрами необъятных просторов, степей, пустынь, лесов, морей и гор. И веками трепещет на ветру истосковавшаяся человеческая душа в ожидании Божественного откровения.
Идет ветер к югу, и переходит к северу, кpyжитcя, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои.

Часть 3. Прелюдия Земли. Родина.

Земля, ты еще живая, Земля? Растет трава, дышат деревья, поют птицы. Корова рожает теленка. Ласковым шершавым языком открывает ему глаза на мир. Здравствуй, мир! – кричит муравей, но его никто не слышит. Грязный сапог наступает на траву, мнет ее и душит тебя, муравей, но этого никто не замечает. Горячий асфальт замуровывает тебя, как строительную жертву, необходимую при постройке крепости, но на это никто не обращает внимания. Живи, Земля, дыши, Земля! Пусть бабочка выпутывается из кокона и летит! Ведь ей отпущено так мало. Мало времени, мало жизни, мало любви. Но она ждет эту жизнь, как Казанова возлюбленную. На краткий миг, на мимолетное счастье. Живи, Земля! Дыши, Земля! Чтобы крик муравья не раздавался под грязным сапогом среди трав и цветов. Чтобы женщина не рыдала над могилой ребенка. Чтобы мужчины гордились тем, что не смывали крови с рук. Чтобы атомный гриб не радовал глаз ненасытных, убежденных в том, что эта Земля создана только для них. Чтобы кукушка куковала вечно и радостно. Живи, Земля! Дыши, Земля! Чтобы, Солнце, задыхаясь, спешило к месту своему. И был вечер, и было утро. Доброе утро на родной теплой земле. Родная земля всегда греет, даже суровой зимой. В горах, в пещере, в лесу. Родная земля – это земля, где живет ваш род, где женщины рожают детей и поют им свои песни. Песни радостных дней и горьких ночей. О любви, о рабстве, о свободе. О дожде и солнце, когда они, соприкасаясь друг с другом, ласкают землю и вдохновляют ее на вечный подвиг плодородия. Родит земля, рождается новая жизнь, поются веселые песни. Когда много разных родов живут рядом и ходят друг к другу в гости на свадьбы, крестины и именины, земля расцветает и благоухает. Ведь она чувствует добрый посыл от населяющих ее живых существ и ей хочется им ответить тем же. «Любите меня» – говорит она. «Дарите мне подарки, как вы дарите их своей возлюбленной до свадьбы. И я отзовусь на вашу доброту». Но женившись, вы чувствуете усталость от
необходимости тратить свое внимание на женщину, которая всегда рядом, никуда не денется и может быть, никому другому не нужна, как вам кажется. И приучаете ее к скупости и равнодушию. Она привыкает, но из нее уходит нежность и отзывчивость. А остается привычка. Привычка к черствости, грубости и потребительству. «Украсьте меня сияньем ваших глаз - и я расцвету!. Восторгом ваших речей – и я отзовусь!. Желаньем ваших рук – и я возрожусь!». Так кричит земля повсеместно, где живет человек. А живет он уже долго, не замечая ни божией коровки, ни стрекозы, ни муравья. Они для него бесполезны, они не приносят дохода. «Не раздирайте мне внутренности. Не плюйте в мои родники. Не сливайте отходы в мои реки. Не убивайте моих животных. Не снимайте с меня заживо шкуру. Не загаживайте мою душу. Я не смогу ее очистить от ваших грязных идей и мыслей!» - так кричит родная земля, истощенная и поруганная, обнищавшая и неухоженная. Униженная потребительским отношением и отсутствием надежды на лучшее. Земля, как женщина доверчива и чувственна, кокетлива и обманчива, ласкова и неприветлива, любвеобильна и строга. «Без меня цветы не расцветут, ягоды не созреют, реки высохнут, не найдя русла, птицы не совьют гнезд, животные станут питаться нефтью и превратятся в мерцающие звезды. Останешься только ты – человек, такой необузданный в раскованности своей. Живи один и властвуй» - так поет земля последнюю свою колыбельную песню, обращенную к царствующей династии Homo sapiens. И плетет венок из засохших листьев и вымерших цветов, чтобы возложить его на холодное чело последнего живого существа, не оправдавшего надежд Создателя. «Чрево мое сводят судороги и не знаю я, разрешусь ли от бремени полноценным плодом, способным впоследствии принести доброе потомство. Такое, которое будет любить живых при их жизни, заботится о ближнем, уважать соседа, протягивать руку помощи слабому и оберегать свою землю»- странное ли это желание? Род проходит, и род приходит, а земля пребывает вовеки. Наверное, первый человек на Земле был счастлив a priori, потому что был любим Богом. Он был оберегаем и защищен. Вокруг существовал удивительный мир, созданный по закону Гармонии, охраняемый и прекрасный. И эта красота являлась Божественной Красотой. И первая женщина являла собой воплощение Божественной Красоты. Она была одухотворенной и женственной, умеющей созерцать тот первозданный мир, в котором им двоим посчастливилось жить. Далеко ушедшее время, которое оставило о себе память в теплой земле предков. Не ведая о формуле Гармонии, отстранившись от своего могущественного защитника, человек захотел быть просто человеком, не обремененным ответственностью, но способным строить жизнь по своим законам, на изучение которых ушли тысячелетия. На месте Райского сада бушуют горячие желтые пески, появившиеся в связи с изобретением человеком своей гармонии, не подвластной ни одному живому существу, ныне живущему вокруг человеческого бытия. Недопущение божественного начала в человеческое мироустройство превратило человека в бессмысленно борющееся с Богом гневное и завистливое явление природы, которое рождает завоевателей, узурпаторов и лжепророков. А женщина утратила непередаваемую Божественную красоту, ибо красота, которую можно пересказать и перевоплотить не способна носить имя «Божественной», хотя потребность женской души в этом эпитете остается постоянной. Этот анахронизм сохранился с тех далеких райских времен, когда Ева обладала той Божественной красотой, которую впоследствии потеряла женщина под воздействием обстоятельств человеческой жизни в суете и удовлетворении желаний, своих и чужих. Смирение женщины перед Богом – это далекое неудовлетворенное и нереализованное желание. Легче смириться перед мужчиной, перед властью. Это не требует нравственного переустройства души. Райская земля, сочная, как нектарин, вскормила первого человека кокосовым молоком и предчувствием вечной жизни. Она поселила его среди цветов, которые отражают красоту Великого в малом. Слезами раскаяния плачет женщина о своей горькой судьбе и, падая на теплую землю, ее слезы расцветают белыми цветами непорочности, забытой в архаичном времени, как плач Ярославны. Земля моя, как луг зацветающий, ищет верности. И далеко, внутри своего исстрадавшегося от измен и предательств сердца, надеется на теплый взгляд и добрые руки. Руки с гуттаперчевыми мягкими пальцами, способными своими прикосновениями оживлять любую плоть, вселив в нее ярость к жизни, подобно «фаюмскому портрету», заставляющему столбенеть перед изображением яростных и проникновенных глаз людей когда -то живших на этой земле. Они были ближе к райским временам и стремились вернуть туда своих потомков, оставив нам на память о себе живописные послания. Земля пощадила человека и предоставила ему в вечное созерцание искры Божественной красоты в виде многочисленных цветов. И чтобы хоть как -то оправдать корыстные помыслы, человек наделил их (цветы) своими страстями. Так появились цветы любви, цветы ненависти, цветы ревности, цветы печали, цветы жертвенности, цветы скорби, цветы зла. Родина моя также плачет о земле своей, как женщина об искалеченном войной ребенке. Война закончилась, а увечье осталось. На брошенные поля приезжают теперь новоиспеченные дачники и рыжекудрые невесты вместо белых лилий вплетают в венки цветущий укроп с окрестных дач. Не плачь, земля! Не все еще кончено в человеке. Не потерял он еще до конца рассудка. Не забыл о своих брошенных на произвол судьбы детях, о старых родителях, обессиленных борьбой за существование. Не плачь, земля! Дай ему (человеку) еще немного времени, чтобы опомниться, остудить свой пыл от добывания денег и обратить очи свои к тебе. Подари ему возможность посмотреть под ноги и увидеть, наконец, божию коровку, которая спряталась в траве, словно ненужная родне дочка – полукровка. Ведь она коровка – Божия, отмечена Судьбой. Ее предназначение – Небо! Дышит земля воздухом, питается дождем, наслаждается Солнцем, укрывается снегом.
Снег тает на солнце и превращается в светлый ручей, журчащий и питающий землю, созревшую для принятия семени жизни. Чтобы семя попало на добрую почву, человек, услышь стон земли, которая стала рождать угли. Собери сок живительной росы и благоговейно вылей его на исстрадавшуюся землю. Оставь своим потомкам после себя добрую память, взращенную на доброй почве. Как много мыслей о добрых посевах, которые облагородят землю и так мало сеятелей, которые готовы воплотить слова в дела. Кто станет наблюдать ветер, тому не посеять. И кто станет смотреть на облака, тому не придется жать. Лето. Такое короткое среднерусское лето. Нужно многое успеть. Съездить на дачу, отдохнуть от города, прикоснуться к земле, впитать ее силу на целый год. И позаботиться об этой земле, чтобы она не обессилела. Учитывая быстротечность нашей жизни, мы редко обращаем внимание на то, что жизнь прекрасна в своих мгновенных проявлениях: закатах и рассветах, дождях и солнечных днях, на городских улицах и дачных участках. Остановитесь и посмотрите вокруг. Пусть детали, которые не имели для вас никакого значения, вдруг обретут некий символический смысл, приоткроют тайну мироздания и смысл Бытия. Бытие – событие – быт. С крутой вершины вниз побежала дорога человеческой жизни. Так можно и поворот проскочить. А вдруг там, за поворотом ждет Божие провидение, которое в народе называется «случай»? В виде испытания славой, научного открытия, поэтического озарения, встречи с самим собой. Увлеченно пробежав мимо, задыхаясь от восторга влюбленности, за своим кумиром, который, однако, небескорыстен в поклонении своей персоне, уткнетесь в преграду разочарованности. И разочарованность эта, будто специально поджидавшая вашу незрелую молодость у переполненного ручья недовольства собой, поманит вас пальцем к тихой пристани и предложит прокатиться по медленно текущей реке, вызывающей в вашей памяти теплое детство, когда родители (если они были) заботились о вашем здоровье, питании и обучении. Ленивой походкой придется вам брести по пыльной дороге, которая одним своим видом настраивает на постоянство нереализованности. А вот погода среднерусской земли постоянна в своей непостоянности. Никогда не надо быть уверенным, что будет ожидаемое тепло. Будь то летом, осенью или зимой. Непостоянство природы связано с непостоянством жизни. И оба этих непостоянства, объединившись, довлеют над бытом, полностью игнорируя Бытие, а иногда подчиняя его своей воле. Далекие потомки, глотая слезы жалости, будут лукаво мудрствовать о нашей несносной жизни, как мы сейчас злорадствуем над бытом прошлых веков. Да, предки нащи не летали на самолетах, но в дальних поездках, которые отнимали уйму времени, они тратили это время на беседы с самими собой. И глядя из окна экипажа на неспешно текущую жизнь, в раздумьях создавали поэмы. Под цокот копыт или стук колес блуждали мысли человеческие в поисках разгадок тайных смыслов Бытия, сокрытых в глубинах непознанного. Мы же боимся встречи с самими собой, как старая дева гинеколога. Неведомая злая боль пронзает нас, словно песня, летящая над покосившейся избой. И в размахе пышных ее крыльев рыдают ели и березы моей заброшенной земли. Там, где не ступает нога человека, жизнь на земле не знает пределов исчерпаемости. В мангровых лесах – царствуют обезьяны, в водоемах – бобры, в тайге – куницы, в тундре – песцы. А человек живет рядом и своим необъятным интеллектом пытается охватить замысел Создателя. Кто Я? Зачем Я здесь? Куда Я иду? Что будет после Меня? Что станет с Моей землей? Сумеет ли потомок Мой подарить малахитовый цветок Царице Медной горы? Или останется наша царица бесприданницей, мечтающей об олигархе, который вывел бы ее в леди, выкупив все Уральские горы вкупе с золотыми приисками? И великолепная породистая ее красота займет свое место в дорогом глянцевом журнале, где встали в очередь жалкие дворняжки из окрестных областей. Я – есмь. Я – здесь. Моя земля и Моя Земля зависят и от Меня. Передавая в геометрической прогрессии живые мысли о процветании потомкам, которым суждено будет их реализовывать, мы продлим наше существование в доброй их памяти. Чтобы иное семя упало на добрую землю и, взойдя, принесло полноценный плод. Много плодов украсят землю и насытят живущих на ней. И тогда увидит человек, что нет ничего лучше, как землю свою любить и работать на ней в поте лица своего, чтобы становилась она краше и богаче. Срубил одно дерево – посади два. Поделись урожаем с другими живыми существами, которые дают тебе возможность хорошо питаться и тепло одеваться, отдавая свою единственную жизнь на твое благо, человек. На моей Родине много земли. Иногда она долго укрывается снегом. Иногда долго греется на солнце. На востоке ее омывают горячие источники, в тундре весной украшают полярные гвоздики, на равнине ее орошают дожди, в горах охраняют сторожевые башни, на юге ее тайны скрывают курганы, на севере освещают странные лучи и даже ночью бывает светло, как днем. Со всех четырех сторон ее окаймляют моря и океаны, которые дают возможность жить всем, не боясь друг друга. Какая красивая земля, и какая красивая должна быть на ней жизнь. Под солнцем и под дождем, под туманами, под луной и под северным сиянием. Жизнь полнокровная и многогранная. Жизнь как чудо. Воплотившаяся мечта Создателя. И по этой земле вы ходите, когда вам хорошо, разжигаете костры, когда вам холодно, катаетесь по снегу, укравыющему ее (землю) зимой, ищете и находите грибы, которые как «мейерхольдовы арапчата» смотрят из-за пня своими темными шляпками осенью, восхищаетесь цветами, разбросанными по лугу, собираете ягоды, терпкие и сладкие, когда они созреют, утоляете жажду в жаркие дни из чистых родников, подставляете солнцу лицо, уставшее от холодов, слушаете пение соловьев. И даже не замечаете, что всем этим богатством вы обязаны родной земле, которой тоже нужны силы для поддержания вашего душевного и физического равновесия. Земля моя, сотворенная из восходов и закатов, туманов и белых ночей, как птица Феникс, которой Создатель даровал вечное Возрождение, из века в век распрямляет плечи свои после битв и нашествий, революций и войн, постепенно
превращаясь в бесконечную величину, имя которой – Родина. И бесконечность эта сосредотачивается в сердце, а не в уме, не в математическом термине, а в духовной всеобъятности, которая включает в себя и разные языки, и разные культуры, и разные способы существования, и разные уровни адекватности каждого индивида. Наша Земля, как вечная невеста в ожидании возлюбленного, который по забывчивости своей гуляет где-нибудь на пьяном пиру и уверен в том, что его всегда и в любом виде будут ждать и любить. Но любовь чувство небеспредельное. Оно требует наполнения ответным чувством. Многие века терпела земля, как неравноправная женщина, которой некуда деться из-за корыстолюбия живущих рядом, искренне радующихся такому положению вещей. Ведь надо же на ком-то выезжать. Но дни идут, и мир взрослеет. Пора менять старые привычки. Или их изменит жизнь. Пыльная дорога зарастет травой и покроется небывалым ранее цветным ковром ручной работы, выполненным из войлока или шелка нашей рукодельницей. И вышитые на нем бабочки и стрекозы взметнутся ввысь, как будто их кто-то приподнял потоком воздуха, благоуханного и терпкого, выскользнувшего из агрегата по опрыскиванию зеленых насаждений. Насаждения эти отряхнут свои фиолетовые листья и выпрямятся по заданной компьютерной программе. На листьях появятся сине-зеленые глазки инкубаторских цветов и приветливо нам заморгают. И мы, наконец-то, освободившись от постоянных забот по укрощению Природы, позволим себе расслабиться и вздохнуть полной грудью. Но время, что потрачено нами на самоутверждение, даже не помашет нам издали рукой.
Далеко то, что было и глубоко, глубоко – кто постигнет его?

Часть 4. Прелюдия Огня. Дерзость.


Всепоглощающий огонь боится только воды. С воздухом он дружит, а земля дает ему возможность самопознания. Против огня безоружным не пойдешь, как при коммунистическом режиме, олицетворении разрушительной огненной эпохи. Никакая другая сила не справилась с ним, кроме силы Слова. Вначале было Слово, и Слово было у Бога. Поэтому первыми новомучениками и стали служители культа, убежденные борцы, несущие Слово Истины. Без винтовок и наганов утверждавшие Божественные заповеди Словом, летящим в пространстве и времени, оседающим, как роса на траву в виде капель недоверия к власти. Одно поколение передавало другому на клочках испещренной страхом памяти фрагменты воспоминаний. И они (воспоминания) непонятные, невразумительные, странные оставляли мелкие бороздки в подсознании более молодых. Те сначала даже недоверчиво относились к проблескам генетической памяти, которая иногда внезапно проявлялась в произведениях искусства и литературы в виде знаков, которые были, между тем, хорошо понятны всем, бредущим по лезвию ножа. Вокруг был мир окровавленный, извращенный лжепророчествами и усыхающий в парадигме ненависти. И только Слово смогло устоять и даже препятствовать натиску огненной эпохи. Ведь огонь боится только воды, проникающей в земные поры и изменяющей их структуру, подобно Слову, растворяющемуся в информационных потоках и изменяющему сознание человека в то время, когда кровавая жажда саломей и иродов препятствовала проповедям безоружных Предтеч. За дерзость быть изреченным Слово повсеместно подвергалось уничтожению. Слово плоть бысть. И носители его были биты, гонимы и истребляемы. Философы и поэты, представители водной стихии, гасившие своими судьбами пламя террора и костры классовой ненависти. Для поддержания силы огня было создано некое воздушное пространство, в котором огненная стихия чувствовала себя вольно и безнаказанно. Это – атмосфера иллюзорного восприятия действительности, при которой эта действительность преподносилась верными воздухоплавателями, пожелавшими стать новыми небожителями, как некий утопический материализовавшийся рай. Еще один колосс на глиняных ногах, не устоял, когда земля обожженная закачалась под ним и, рухнув, не пожалел и их, потащил за собой в небытие. У мудрого глаза его – в голове его, а глупый ходит во тьме, но одна участь постигнет их всех. Опаляющий огонь ушедшей уже эпохи, но оставивший рваный след в душах людских – заставил расстаться с иллюзиями о жизни в братстве. Крайний индивидуализм становится нам ближе, чем соборность. Это следствие земного притяжения или огненных сполохов, летящих сквозь вереницу мятущихся душ, оставшихся без покаяния? Пламя свечи, воспетое в трудные годы поэтом, являлось слабым напоминанием о задержавшимся на мгновение, ярким отблеском серебряного века. Но свеча не погасла, и пламя ее стало ярче. Свеча - это свойство веры, причастности человека к Божественному свету. И все чаще мы стали ее зажигать, неясным образом оправдывая свою потребность в очищении души. Огонь исцеляющий оказался востребованным после многих лет извращенной казуистики. В тишине душевного беспокойства нужно поделиться с кем-нибудь сокровенным. А привычка скрывать и скрываться осталась от репрессивного времени. Горящая свеча притягивает своим говорящим пламенем и позволяет душе человеческой приблизиться к его Тайне, открыть себя, не боясь доносов и наветов, и этим излечиться от фобий. А кому еще можно доверить спрятанное в глубине сердца и долго-долго скрываемое? Только Ему. Пламя свечи, колеблемое на ветру, не боится погаснуть. Руки человеческие, ожившие после тайной беседы с Ним, сберегут, как сакральное послание из другого Мира. И может быть, кто-то достойный раскроет те древние свитки, где чужие странные знаки вдруг оживут для воздействия на сердце, не знавшее боли. Слово, окрыленное дерзостью, раздавит долголетний страх. Но брошенное в
жаждущую землю зерно осторожности, которое называется самосохранением, сдерживает необузданный темперамент, замешанный
на дрожжах этнического многообразия. Так хочется тепла после ненасытной воркуты и долгого пути от минотавра – магадана, пожравших тепло истощенных сердец. Посидеть у зажженного костра, огонь от которого отогреет оледенелую душу и позволит помечтать о будущем без страха. Без страха быть уничтоженным теми, кто не согласен с вашим образом мыслей. О близком будущем. И переживший все Иван Денисович, подобно воскресшему из мертвых Лазарю, войдет в мир живущих, заново ступая по земле невесомыми ногами, отвыкшими уже от длительного бега наперегонки с ветром,
раздувающим огонь того костра, у которого он отогреется. Трепещущий огонь – древний спутник человека, без которого он давно бы уступил свое место в природе более приспособленным к холоду, живым существам. Бактериям и вирусам. Использование его (огня) в своих целях дало человеку преимущество перед ними и сохранило многочисленные жизни для аккумулирования в себе сил для выживания в разные жестокие эпохи. И у огня появилось другое назначение – отогревать душу, дарить тепло, охранять от стужи, спасать от болезней, сохранять пищу, привлекать положительную энергию и воскрешать. Благодатный Огонь, даруемый человеку Богом, спасает его (человека), блуждающего в дебрях непостижимого, от вечного забвения. И в темноте светит свет, дающий возможность человеческому сознанию позволить себе быть просветленным в самые ответственные моменты истории человечества. Дерзновенная мысль не уступает тогда своего первенства ни ложным умозаключениям и теориям, ни устаревшим понятиям, ждущим своего сумеречного часа у постели больного слабоумием. Испепеляющий огонь, приспособленный человеком для жизни, позволяет видеть и различать предметы и их сущности в свете неожиданных открытий. Мелькающие тени проявляются внезапностью форм и фактур, оживляя тем самым привычные штампы восприятия природных явлений. Метаморфозы человеческого мышления обретают удобоваримые для большинства очертания, передаваемые в виде изобретений. И наша жизнь, подчиненная прогрессу, как рабыня своему господину, который, словно вождь, не терпящий поражений, боится перемен. Свет от свечи своим бледным мерцанием способен ли вступать в соперничество с гигантскими машинами, создающими электричество? Но, несмотря на не сопоставимые массы, они борются друг с другом, как боксеры на ринге, где побеждающие стороны постоянно меняются местами. Остроту этой схватке придает огнедышащая дерзость бледного мерцания свечи, поддержанная ветром перемен. Свет, отделившийся от тьмы и нашедший свою нишу и в нашем мироустройстве, распространяется, благодаря бодрствующим пилигримам, неспешно бредущим от Святой Земли по миру. Они взяли на себя это бремя во имя людей, не поддавшихся искушениям лжепророков и поборовших в себе желание быть всесильными. Утопая в песках пустынь или в снегах равнин, продираясь сквозь заросли тайги, переходя вброд реки или переплывая моря и даже летая в космос, проводники великих идей - Просветленный ум, Огненное Слово и Пламенная Вера, вплетенные в обиход человеческого существования – создают прочный многовековой творческий союз, толкающий человечество вперед. Но к какой цели? Это выбирает сам человеческий индивидуум, наделенный разумом свободного выбора и дерзостью помыслов. Тайна Беспредельности Духа, порожденного Божественным Светом, привлекала человека повсеместно. И он (человек) создал для себя подобие духовной микровселенной, но таким образом завуалировал ее материей реальности, что она стала неузнаваема для последующих поколений, свыкшихся с мыслью об осознанной необходимости. Только очень дерзкие люди открывают для нас двери духовности, не боясь показаться белыми воронами среди попугаев. Человек Просветленный – явление Высшей Степени Дерзости – это Прометей нашего времени, страдающий за современного человека, погруженного в собственную лень, взлелеянную им же самим и не желающего расставаться с долгожданным комфортом, приобретенным с таким трудом. Просветленный Прометей, спрятавшийся в далекой пещере, отчужденно размышляет в одиночестве о печали великого знания. Горящий факел духовности мерцает отдаленным блеском, напоминая о полузабытом прошлом уставшего от суеты человечества. И хочется обойти это священное для цивилизованного человека место, чтобы не напрягать лишний раз его память, без того обремененную массой материальных забот, возведенных в желания, как в степени. Заблокированная благополучием память дремлет в бездне забытья, боясь расстаться с приобретенным умиротворением. Нет памяти о прежнем; да и о тoм, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.
А факел горит и горит, обогревая далекую пещеру, спрятавшуюся на вершине горы, равномерно удаленной от четырех сторон света. Мерцающий огонь виден издалека, как александрийский маяк в эллинистические времена. Но ведь надо же до него доплыть, преодолев водную стихию. Дерзкая мысль поможет тем мореходам, которые не побоятся быть непонятыми своими потомками и, рискнув, бросятся в пучину волн к сокровенному.