Дорога скользкая моя, змеёй петляет
И взглядом манит за собой. Не впечатляет.
По ней шаги печатать лень. Не вижу цели.
Ещё один тревожный день. И я в прицеле.
И приценившись, день идёт в обьятья ночи.
Его товар ещё живёт. И между прочим
Кропает что-то в тишине, слегка вздыхая.
И думает, что он в цене. Тоска какая...
И от виска, и до виска своей вселенной
Спешит покорная рука ваять нетленный,
Пусть и мартышкин скудный труд, в бетонном склепе.
А вдруг возьмут, да и прочтут в каком-то веке.
И в кои веки помянут. Хоть на минуту
Между висками перетрут. Ну чем не чудо
Воскреснуть на короткий миг в чужом дыханье,
Словить чужой улыбки блик, пусть на прощанье.
И ради призрачных секунд (ещё не факт ведь!)
Свои стихи толпой несут, идут на паперть.
Стоят с протянутой рукой, пихают в руки,
Всё, что родили в час ночной в тоске и муке.
И я на паперти стою и вожделею,
И отдаю тоску мою, и не жалею.
А мимо паперти змеёй опять петляет
Дорога. Манит за собой. Не впечатляет.