ГОЛГОФА

ПЕРЕКРЁСТКИ. Книга третья
Глава 23/70 Голгофа
Пятёрке переодетых матросов под командованием мичмана Гнатюка, устремившихся в погоню за тройкой всрховых из «революционного комитета», были даны чёткие инструкции. Во первых догнать и, не то что не допустить похищения, но не допустить приближения ни на пятьсот метров от детей полковника Дончака, но сделать так, чтоб их мать даже не узнала про намерение похитить их. Второе – не допустить похитителей возвратиться в церковь ... и здесь поступать по своему усмотрению, даже самому радикальному, если другого выхода не будет. – Противодействие должно быть равно действию, а может – и чуть круче! Третье – стараться провести операцию без лишних жертв, тихо и похитителей незаметно отправить в Па-де-Кале на теплоход «Император Пётр Великий». Второй помощник капитана знает куда их спрятать. И четвёртое – как можно быстрее вернуться в Арли и, пока ещё в церкве идут митинги, незаметно сообщить французикам, что операция удалась на славу, без сучка и задоринки. Но, так званые «Оперативники» с детьми скрылись в неизвестном направлении и решили сыграть свою собственную игру. Когда плод операции созреет – они сообщат отдельно и незамедлительно. Нужно ждать. Однако, сказать «революции» – что это только догадки.
Уже минут через двадцать после старта пятёрка всадников догнала троицу и перегнала их. У троицы лошади были слабее. Обогнала и встала, перегородив всю ширину дороги. Троица задёргалась, но так-как дорога в этом месте имела форму почти бутылочного горлышка – справа и слева была крутая насыпь и повернуть в правый лесок, или в поле слева не получалось, то им пришлось, вначале перейти на шаг, потом метров за десять от перегородивших остановиться.
– Мужики, в чём дело? – спросил от тройки тот же разговорчивый, что и болтал возле церкви.
– Да дело в шляпе! – ответил мичман Гнатюк. – А если по серьёзному, то хотели спросить, правильной ли дорогой мы едем к поместью художников Дончаков? – Мы люди почти новые, а вы я вижу мужики уже битые, хоть и из нашего поселения. Мне вы примелькались. – Земляки значит!
– А оно вам зачем, поместье художников Дончаков? – Спросил тот же разговорчивый.
– Да заказать групповой портрет и на родину маменьке послать, когда «Император Пётр Великий» следующим рейсом до России пойдёт …
– Что то ты темнишь, браток, да не на того напал! -
– А ты хотел, чтоб я тебе сразу правду-матку! – Много хочешь! Я тебя дорогу спросил – всего-навсего, а ты со мной в кошки-мышки решил поиграть. – В это время два всадника от пятёрки уже забрались на бровку, проскакали галопом и очутились позади тройки.
– А чего это твои два корыша вперёд поскакали., Может это совсем другая дорога, не та что вам надо.
– На разведку поскакали, чтоб проверить вашу правду. А теперь оглянись назад! … и вся тройка подымите руки вверх! – Разговорчивый повернул назад гоову. Метрах в трёх от его лошади на него глядели два дула наганов. Он посмотрел вперёд – там ещё три дула наганов.
– Лечь на землю! – Скомандовал Гнатюк – Считаю до двух! – Окружённые оценили обстановку. Только бы они дёрнулись за оружием, их бы расстреляли сзади стоящие. Они сразу соскочили с лошадей и легли на пыльную дорогу. Люди Гнатюка стоящие сзади, тут же спешились, быстро подскочили и обыскали лежащих. И были удивлены – все три человека не имели оружия.
– Встать! – Скомандовал Мичман Гнатюк. Мужики встали и стали себя отряхивать от дорожгной пыли.
– Что же это, братцы, послали вас на серьёзное дело, а оружия не выдали? Плохие ваши командиры. – Продолжил Гнатюк. – Ему ответил самый языкатый.
– Оружие наше всегда при себе … приросло. А на дело нас никто не посылал. Едем мы, человек хороший, на свиданку, по собственной инициативе, и по просьбе французских мадамочек, чтобы рога ихним мужьям приобрести пока их старики в проливе морских карасей ловят … А то не бодливые они, сказывают … без рог. –
– Карасям, что ли рога наставить? – Сказочник то ты хороший. Но придётся тебе показать твоих мадамочек ... для подлинного выяснения …
– Ты что, мужского закона не знаешь? – Не успел Гнатюк отпарировать, как громкий голос подал молчащий паренёк, из пленённой тройки.
– Командир! А ты часом не из Старочеркасска будешь?
– Ну, допустим … как это меняет дело?
– А не Миколы ты Гнатюка сын? – Удивлённый Гнатюк уже не так строго спросил –
– А если и его … что дальше?
– Да мы же рядом жили, ты что не помнишь? Я ж в вашем саду яблоки воровал, а твой дед Никонор, меня поймал и так крапивой задницу отодрал, что я три дня не мог сесть ... А потом же мне сам нарвал полный картуз яблок.
– Так ты Петро, что ли Полищук? – Думаю, что это такой голос знакомый? … Если правда ты – подойди облобызаемся! – Петро подошёл и на удивление всем, мужики обнялись. Потом мичман Гнатюк отодвинул Петра на расстояние вытянутых рук, как бы вновь узнавая и неожиданно врезал ему кулаком в зубы!.. При этом сказал – Это тебе аванс, дорогой сосед, получка будет по твоему заработку! – Петро пошатнулся, но удержался на ногах. И вытирая кровь рукавом, радостный, даже счастливый, примкнул к пятёрке Гнатюка и сказал. –
– Да, мы ехали выкрасть пацана хозяйки, чтоб получить выкуп и потом разделить. Слава Богу, что так наше воровство завершилось. Наташа – хозяйка человечная …
– Иуда ты пакостный! – Крикнул разговорчивый из бывшей тройки, плюнул, снял из себя картуз, в сердцах бросил его на пыльную дорогу и отвернулся. Третий похититель стоял как только что вынутый из помойной ямы, и трусливо ждал – что же будет дальше.
А дальше как по маслу! Двоих отправили с двумя матросами в Па де Кале на «Император Пётр Великий» Там знают, что с ними делать. Два матроса отправились в поместье Дончаков, для дополнительной охраны Наташи с детьми. А один матрос с неудачным похитителем Петром Полищуком вернулись в церковь.
В церкве царил тот же бардак, но временные завсегдатаи были почти трезвые и не знали что делать. А главный французский «революционер» почему то не обеспечил их в критические моменты таким нужным пойлом. Многие как бы уже туго соображали в чём сыр-бор.
Приехавшего посланца француз узнал, вышел сам из за стола, чтобы спросить об успехе операции. Но сейчас его больше интересовало, почему из подвалов не поступает вино – главное горючее, для поддержания работы двигателя «революционного» дела. Ведь ещё чуть-чуть и он заглохнет! Можно было ещё грабить из подвалов картошку, но она работает на очень медленных скоростях. И тем более, что все картошкой запаслись до следующего урожая.
– Ладно. – Сказал француз – потом расскажешь. Главное, что операция удалась. Набирай срочно группу и к винным подвалам! Что за безобразия с таким плохим снабжением! –
Конечно группа была набрана из «новичков» и примкнувшим двум уже отрезвевшим болельщикам «революции». Сам «главный французский революционер» опять сел за стол, чтоб начать рассказывать байки про Робеспьера.
Мы помним, что за день до того, группа моряков повязала и бросила в подвал примкнувшим к революции мужчин и двух женщин. Сейчас нужно было решать, что с ними делать. Отпустить на свободу, или отправить на корабль к остальным задержанным «революционерам».
Прибывшие за вином застали жалкое зрелище. Все вчерашние пленённые были уже развязанные, но лежали валом в дымину пьяные, облёванные и вонючие. Кран одной недалёкой бочки был приоткрыт. Весь винный материал, содержавшийся в бочке еще не успел полностью впитаться в земляной пол и поблескивал от просвета дверей какими-то фантастическими узорами. Пахло вином с подмешанным запахом блевотины.
Руководитель группы прибывших за вином, тоже мичман Ронский решил, что пьяных пленников здесь оставлять нельзя.
– Так братва – скомандовал он – хоть это и противно, но придётся всех вытащить наверх и оставить на воздухе, пусть досыпают. Протрезвеют – может и одумаются. – Температура сейчас плюсовая градусов двенадцать – как раз для протрезвления. – И тут раздался слабый женский голос: «Милок, подойди я тебя поцелую, а то наши мужички все негодные»!
– Всё с ними ясно – они здесь были не в плену, а в Раю и творили свой негодный шабаш! – Чем быстрее мы их выбросим из подвала, тем нам будет приятней продолжать свою работу. В таком состоянии мы их на корабль не повезем. Изгадят все палубы!
Пьяных до поросячьего визга «революционеров» вытащили и положили рядком. Когда группа уезжала от подвалов с двумя бочками вина «революционеры» мирно похрапывали на свежем воздухе. Кое кто свернулся калачиком – холодновато ведь. Один матрос из сердобольных увидел рядом кипу сухого сена. В три приёма принёс по большой охапке и накрыл их.
Бочки с вином революционные оккупанты церкви приняли на ура! Кое кто даже станцевал вокруг бочек! Но больше всего был рад председатель «революционного» комитета. Он потёр руки и воскликнул: «Слава Богу – горючее прибыло! Будем заливать его в «революционный» двигатель! – Тут же бочки откупорили и «двигатель» заурчал свою песню – кое где и русским матом ... Потом председатель добавил: «почему-то группа с главной добычей не появляется, а уже время к вечеру … Но денёк - другой у нас есть в запасе» …
Перед вечером «ревком» назначил дежурных, при этом приветствовал тех кто добровольно остаётся на ночлег, чтоб удерживать «революционное» напряжение. Так как в бочках «горючее» ещё было, то в церкве осталось человек пятнадцать добровольцев.
После инструктажа капитаном корабля группы моряков, мы помним, он куда то удалился. Оказалось он время не проводил даром. Ведь выяснилось, что французские «революционеры» в поселении не остаются на ночь. Уезжали по домам. Трусоватые были.
В сторонке, вдали от возможных зевак стояли два легковых «Ситроена» на которых французы приезжали и уезжали в свои французские восвояси. Всё у них было «на мази». Только очень странно, что Ситроены охраняли и провожали в пути четыре всадника с обнажёнными шпагами. Вот такой был симбиоз передового с прошлым. Французские «революционеры» по привычке подошли и сели в свои лимузины. Двигатель машин запел обычную песню и машины тронулись. После трудового «революционного» дня французы закрыли глаза и под ворчания двигателя, и под действием винного нектара, употребляемого весь Божий трудовой день, мирно уснули. Их разбудили в Па де Кале. Пробудились они отрезвлённые и сильно удивлённые. Но, как люди умные осознали непредвиденную ситуации в которую попали. «Чтож – на этот раз так легла карта»! – Видимо решили они. Поэтому, когда их сопровождали на корабль, они не возражали и непослушание не чинили. В случае чего – так и будет заявлено прокурору. По французскому законодательству собирать партии инакомыслящих не возбранялось. Оставим их на корабле со всеми российскими революционерами. А там будет видно ...
На следующий день в лоно отдельно взятой российской «революции» на французской земле, а именно в церковь российского поселения чуть свет пришёл Отец Леонид. Многие спали на полу, но кое кто уже проснулся и употреблял «революционное» горючее. Значит в бочках оно ещё было! Через пол часа, когда все уже проснулись и спрашивали друг друга: «где мы?» пришли пятнадцать моряков теперь в своей форме. Кто-то из сидящих на полу спросил –
– А где французское начальство революционного комитета? – Почему его ещё нет? Как без него продолжать революционое движение, и когда подвезут ещё бочки с вином и чего нибудь пожевать? Ведь мы бдили всю ночь! Ответил уже капитан корабля. Он пришёл вместе с моряками.
– Французское революционное начальство, благодаря вашим революционным действиям свою огромную революционную долю получило и отбыло по домам планировать дальнейшую жизнь. Так что вы за него не беспокойтесь! – С ним всё в порядке!
– А как же мы?! – Воскликнуло сразу несколько гоосов.
– А вы им помогли, и они вам передали огромное спасибо! – Началось беспорядочное возмущение! Когда все мало мальски стихло заговорил отец Леонид.
– Так миряне, подымайтесь и будете убирать то что вы нагадили, и наводить порядок. –
Началось возмущение! Но отец Леонид сказал, что отсюда они не выйдут, пока не будет так как было до «революции». Несогласных отконвоируем на корабль до особых выяснений, или суда.
Слухи как-то проходят и через стены! Человек двадцать революционно настроенных делить богатство собрались и возле церкви, но через час осталось только два человека. Остальные почуяли неладное и революционная чесотка как-то прошла сама собой, даже без примочек. Этих двух непокорных, и ещё трех вывели из церкви и отправили по тому же адресу в трюм корабля. Предстоит разбирательство и решат, что с ними делать. Не в Россию же эту заразу! Потом, после Нового года, прошли слухи, что их всех оставили по их просьбе на Африканском берегу.
Первый очаг новой революции был погашен.
В российском поселении, уже по инициативе Наташи с помощью капитана собрали совет старейшин не по возрасту, а по уму и инициативе, и начали думать как жить дальше. Просто быть добрыми и заботиться о благополучии поселенцев не получилось. Оказывается благополучие каждый понимает по разному. У Наташи благополучие – это собственный корабль и счёт в банке и не в одной стране, А у рядового поселенца, просто дом, в кладовке запасы продуктов до нового урожая, коза и порося в сарае. А он хочет так как у Наташи. А ведь Бог, он почему-то распределил по иному. Вот и ищет человек новых Богов, чтоб было так-как и у самих Богов! И чтоб сам Бог был у них на побегушках! Не может смирится человек, наверно и правильно делает, что не смиряется, и продолжает поиск! Не согласен человек, что богатым и удачливым надо родиться, да ещё попасть в ту среду, где это богатство и удача куётся! Потому, что родись ты хоть гением в семье и в обществе землекопов – им и останешься! Разве усовершенствуешь черенок лопаты. – Но!.. Настоящему человеку нужно уметь быть счастливым и прожить радостно свою жизнь, на любом месте, в любой ячейке человеческого общества и в любом количестве ума в голове!
Через несколько дней после описываемых событий, когда всё утряслось, перед новым годом в Российском поселении собрали большую сходку и решали организационные вопросы. Потому, что одной церкви, вере в Бога и хорошему отношении друг к другу оказалось мало!
На большой сходке был учрежден департамент полиции. В него вошло пятнадцать человек. Плюс каждый житель обоих полов три раза в год должен был нести полицейскую службу. Департамент обороны в таком же количественном составе. Сторожевую и в одно время пожарную службу в количественном составе из десяти человек, плюс один день в год каждый житель обязан был отслужить в охране. И … департамент справедливости. Это и парламент и суд и следственный орган одновременно. Этот орган должен собираться только по мере житейской необходимости поселения. Избрали три председателя. Капитана корабля, отца Леонида и взрослого пасынка Наташи. Членами службы справедливости в каждом конкретном случае были выборные депутаты. Верховным толмачом и орбитром, конечно, избрали хозяйку поселения – Наташу.
После собрания Наташа приехала в своё имение, там уже были её дети и их няни. Она закрылась в своей комнате, упала не раздеваясь на диван и горько зарыдала. Это были её вторые слёзы после расставания с Родиной! «Зачем, зачем мне такие испытания?» – Спрашивала она себя! – «Чем я прогневилась перед Богом?» Она плакала … но и знала, что это её Голгофа! Это испытание как и Иисусу Христу, ей придётся пройти до конца! Может быть найдётся её духовный отец, её Бог, что как и Иисуса Христа возьмёт под своё крыло! Пока она такого не видела... Наташа уснула. На планету надвигался новый 1917-й год ...