Я каждое утро встречаю её

Я каждое утро встречаю её -
У входа в метро одинокой печалью
Старушка стоит, а кругом вороньё
Кружит, пряча солнце под чёрной вуалью.
Безмолвно трясётся сухая рука,
Смирившись с судьбою и волей господней,
Прожившая век, не сойдя до греха,
Вкусившая в старости скорбь преисподней.
Но медные гроши из суетных рук
Стремящихся мимо случайных прохожих
Не властны избавить старушку от мук,
Своей безысходностью с бездною схожих.

Ей каждое утро даю сто рублей,
Не в силах принять благодарности взгляда,
Привыкшего ждать неизбежных потерь
Там, где для других открываются клады.
Безжалостна жизнь к тем, кто робок душой,
Ведь старость в Росси давно не в почёте,
И в пику искусству молчит как изгой,
Театр Большой на измятой банкноте.
Никто, никогда не изменит судьбы,
Нам розданной Богом в минуту рожденья,
И даже цветущие в клумбе цветы
Порою срываются без сожаленья.

Я только нотариус – офисный червь,
Вершитель мне чуждой, навязанной воли,
Забросивший в юности милую верфь,
Оставив мечты доживать на приколе.
Сверяя на подлинность кипы бумаг,
Томимый рутиной, жарой и тоскою,
Я быстро забыл, как трепещется флаг
Под небом лазурным, над синей водою.
И радость не в радость, когда неизбежно
Уходит сегодня, делясь на вчера,
И завтрашний день не рисует беспечно
Как в детстве фломастером лики добра.

Они принесли толстый ворох бумаги,
Обычный средь прочих таких договор,
Когда покупают за грош вурдалаки
Квартиру у нищих как воздух и сор.
Я тихо вздохнул, подписал и печатью
Заверил, законный дав сговору ход,
Когда вдруг заметил хранящий печали
Взгляд той, что познала всю силу невзгод.
Немым ли укором иль просто с тоскою
Смотрела Она в первый раз на меня,
А я выводил чуть дрожащей рукою
В реестре день сделки, себя им клеймя.

© Copyright: Соболев Сергей