"Ода шуту Зе"

Жил-был шут на Руси — он народ веселил;
Звёзд на грудь не просил — по-людски вроде б жил.
Не в парче и шелках, но и щи не хлебал —
Свою жизнь он кутил на свободных хлебах!

Шут своё амплуа порешил изменить
И примерил корону властителя!
Роль пришлась по душе и решил применить,
И подал в кандидаты правителя!

Он сменил колпачок на державный венец,
Погремушку — на скипетр кованый.
И пошёл на трибуну, как в баню, стервец,
Речью новой, чудной околдованный.

Обещал он народу златые мосты,
Молоком чтобы реки наполнились,
Чтоб все ямы дорожные стали пусты,
А мечты чтоб немедля исполнились.

Говорил он так складно, так ярко, так всласть,
Что толпа, хохоча, ликовала:
«Вот он, наш! Он поймёт эту русскую страсть!
Нам такого царя не хватало!»

И под звон бубенцов, под весёлые «Ах!»
Он взошёл на престол без сражения.
Но остался шутом в своих мыслях, в делах,
Не меняя мировоззрения!

Он указами сыпал, как будто горох,
То смешными, а то — несуразными:
«Всем боярам ходить в сарафанах из блох!»
«Дни недели считать теперь праздными!»

И потеха сперва превратилася в фарс,
А потом — в настоящую драму.
Ведь казна — не бездонный волшебный лабаз,
А страна — не для скоморох-граммы!

И народ, что вчера умилялся шуту,
Вдруг прозрел, от веселья очнувшись:
«Мы избрали на трон, на свою же беду,
Лишь в корону царя нарядившись!»

Так и правил тот шут, позабыв про народ,
Всё играя в царя-самозванца.
А страна под уклон шла который уж год
Под мелодию глупого танца.


Но однажды под утро, в рассветной тиши,
Он проснулся от странного чувства.
Ни веселья, ни смеха не слышно в душе —
Только горькое эхо искусства.

Он взглянул в зеркала — там не царь, не герой,
А уставший старик в позолоте.
И спросил отраженье: «Кто я такой?
Я правитель иль шут на работе?»

И впервые за годы правления-сна
Он заплакал, корону срывая.
«Я ведь просто хотел, чтоб настала весна,
Чтоб жила вся страна, припевая!»

Он спустился к народу без стражи, один,
В старом рваном шутовском наряде.
«Я не царь вам, не князь и не ваш господин,
Я — ошибка на этом параде».