Буйничское поле.

Сегодня 28 ноября. В этот день родился Константин Симонов. Нашему поколению не надо рассказывать кто это.
Здесь сразу и вспомнилось из прошлогодней поездки по Беларуси, специально заезжали в места под Могилёвом, где проходили события лёгшие в основу романа "Живые и мёртвые", свидетелем которых был Константин Симонов.
Из воспоминаний самого Симонова,- «Я не был солдатом, был всего только корреспондентом, однако у меня есть кусочек земли, который мне век не забыть, – поле под Могилёвом, где я впервые в июле 1941 года видел, как наши в течение одного дня подбили и сожгли 39 немецких танков...».

По признанию советского командования оборона Могилёва имела огромное значение для последующего хода войны. Здесь было задержано наступление группы армий «Центр» на главном московском направлении и получен бесценный опыт, использованный позже при обороне Сталинграда. Сразу после войны Могилёв так и называли – «Отец Сталинграда».

Многими, в том числе и Симоновым, были предприняты попытки добиться присвоения Могилёву звания Города-Героя, наряду с Брестской крепостью, но в дело вмешалась политика, и звание присвоили Минску, хотя столица Белоруссии ничем особенно примечательным в 1941 году не отличился, что, конечно же, не умаляет мужества её защитников и подпольщиков. Могилёв в итоге остался без звания Города-Героя – для него высокой награды не хватило.

После своей смерти Симонов завещал развеять свой прах над Буйничским полем. Умер писатель 28 августа 1979 года. Изначально его хотели похоронить на Новодевичьем кладбище в Москве, но воля покойного была всё же исполнена. С этим связана почти детективная история.

Как рассказывал сын писателя...
«О том, насколько важным для отца был этот город, говорит последнее желание: чтобы прах его был развеян над Буйничским полем: там, где он побывал в 1941-м. Причём отец не хотел, чтобы память о нем была увековечена каким-то монументом на этом поле. Ему было достаточно внутреннего ощущения, что его прах уйдёт в дорогую для него землю…
Работая над романом «Живые и мертвые», он очень точно описал это поле, в память врезалась каждая деталь.
Когда отец умер, никто не поинтересовался, что он завещал. Писатель входил в партийную номенклатуру – значит, ему по рангу было положено быть похороненным на Новодевичьем кладбище. Между тем все мы знали о его последней воле – развеять прах над Буйничским полем. Но понимали, что нам могут помешать, если попытаемся сделать это публично. Поэтому, никого не поставив в известность, мы (его родные, супруга и друзья – А.Г.) 2 сентября 1979 года отправились на машинах в поисках этого поля. Помог Николай Тихонов – могилевский военком, сопровождавший отца в поездках по Могилёвщине.
На место мы приехали уже вечером. Небо на западе, за железной дорогой, полыхало багровым закатом, будто там ещё стояло зарево войны. Над нами же оно было абсолютно чистое. Из багажника мы достали урну, и я начал рассыпать прах. Ощущение, надо сказать, испытывал странное: вряд ли сумею выразить его словами.
В течение года никто не мог напечатать информацию о том, где и каким образом развеян прах писателя. Люди спрашивали, где на Новодевичьем кладбище можно найти могилу Симонова. Когда слышали, что её там нет, удивлялись: мол, в некрологе ведь было написано о похоронах на Новодевичьем. Так родилась легенда, будто прах отца развеян над Буйничским полем, а сердце его похоронено на Новодевичьем кладбище».