Демоны бледно-розовой сакуры(Яломиште часть 107.2)

Сначала в аспирантуру поступила Юлия, на тот момент еще Кумихова. Место было одно, а соискателей двое. Эльф благородно уступил его своей девушке. Годом позже в аспирантуру взяли ее мужа Алексея Хадзиме.. Так как рекомендации и красный диплом, а так же результаты экзаменов кандидатского минимума (вместе с удостоверением мастера спорта по самбо и восточным единоборствам) тэнгу куратор видел, то на следующий год зачисл Алексея в аспирантуру одним из первых. Правда, парень, к великому сожалению кураторов, учился заочно:
- Я теперь не беззаботный юноша, вольная пташка, а ворон, обремененный семейством. Потому должен обеспечить своей женщине достойный уровень жизни.
- Родители могли бы помочь…
-Родители и так помогают. И мои, и Юлины. Только помощь – это разовая, в лучшем случае, периодическая акция. Если же на постоянной основе – это называется по-другому. Тащить на себе двух взрослых здоровых людей ни Юлины, ни мои родители не обязаны.
- Странно Вы рассуждаете, Алексей. Речь идет об аспирантуре.
- Так я и не отказываюсь. Понимаете, товарищ. Аспирантура предполагает, что аспирант – взрослый адекватный человек. Так же, как решение вступить в брак предполагает, что брачущиеся – взрослые люди, и это их осознанное решение. Завести семью решили взрослые самостоятельные люди. А обеспечивать новую ячейку общества должны папы и мамы. Так не бывает – слегка беременна. Либо я взрослый и самостоятельный мужчина. Либо маленький мальчик, сидящий на родительской шее. А детям взрослые отношения не положены. На заочном я смогу совмещать работу и учебу безболезненно.
Юный тэнгу работал в одной из школ Хабаровска, которая числилась в разряде «престижных», где обучались дети «творческой интеллигенции». Алексей Сайтович не особенно рвался в «круг избранных». Ему больше по душе обычные ребята. Но юноша не привык обсуждать приказы. И, как его отец, Алексей не всегда разделял взгляды на обучение и воспитание своих коллег. Уроки истории и географии, которые вел молодой тэнгу, ребята любили. Любая, даже самая скучная в учебнике тема, в его устах обретала жизнь, и становилась понятной. А вот родители, считавшие себя «лучшими из лучших», «творческой элитой» были им не довольны:
- Кем он себя возомнил! Мальчишка! Щенок! Да ладно бы просто бубнил! Он дает детям неправильные, не побоюсь этого слова, заведомо ложные установки!
Одна из родительниц, считавшая себя писателем, пришла в школу в сопровождении Антона Андреевича Костомарова. Дамочка уже имела сомнительное удовольствие общаться с эльфом тэнгу. Правда, там был отец, командированный в детский спортивный лагерь. Сайто откровенно не понимал, чем вызван такой нездоровый ажиотаж вокруг его скромной персоны. Эльф считал себя равным среди равных: все тренеры и воспитатели в этом сезоне были среднего возраста, победители и призеры соревнований ( в том числе и международных), прошедшие войну. Воспитанника Волков Мибу откровенно раздражало, что экзальтированные дамочки, считавшие себя представителями « высшего сословия» в лице «истинной творческой интеллигенции», старались пристроить своих инфантильных отпрысков хоть чучелом, хоть тушкой именно к благородному рыцарю Сайто Хадзиме. Даже не намекая, а говоря открытым текстом, что другие тренеры и воспитатели « рылом не вышли». Ворон, ровным голосом, без тени эмоций, вопрошал:
- А мадам в курсе, где находится спортивный лагерь?
- В смысле где?
- В какой стране он расположен? Кому принадлежит?
- Вы намекаете, что лагерь расположен на территории Совесткого Союза? Да , я в курсе! Но ведь Вы – легенда!
- А Павел Петрович и Семен Константинович – так, из милости прикормились. Ничего, что оба неоднократные чемпионы мира в своих дисциплинах. Ничего, что они прошли страшную войну, и заслуг перед отечеством у них больше чем у меня. Во всяком случае, не меньше.
- Так Вы же самурай! Вы – рыцарь! Вы – ариец Востока. А они…
- Они русские воины. Плоть от плоти и кровь от крови своей земли. Доказавшие ей верность не красивыми словами, а потом и кровью. Общение с ними будет ребятам весьма полезно. Обращаю Ваше внимание, сударыня, что в новой Советской России человека оценивают по его заслугам, а не по сословной принадлежности. Что, я считаю, единственно правильным и справедливым положением дел. А если Вы своими речами про рыцарство желаете ко мне подольстится – мимо. Не доверяю тем, кто начинает мне оказывать не по чину почести и петь дифирамбы не по поводу – как правило, с меня хотят что-то поиметь.
- Так вы что, мне отказываете? Мой сын, что, как все?
- Да. Как все. Для меня все ребята равны. Если желаете, можете отказаться от путевки. Забрать свое ненаглядное дитятко домой и продолжать ему дуть в то место, где спина теряет гордое наименование. Целовать туда же! Имеете полное право.
Однако, в первый же родительский день, эти же дамочки ломились к «живой легенде» с претензиями.
- Как Вы смели! А еще самурай!
- Ну, я много чего « посмел» в своей жизни. Уточните суть претензии и обоснуйте ее.
- Веничка сказал, что Вы его отругали и затавили мыть весь корпус.
- Ругал за дело. Бегал ночью не к девочкам ( я бы понял и простил, слегка пожурив), в колхозный сад за сливами. Хотя имел полную возможность войти в этот сад через ворота.
- С лопатой в руках!
- И что тут такого? Да с лопатой. За то мог бы эти сливы есть от пуза.
- С земли! Падалицу!
- И что такого. Да, упавшие и с земли. Зато спелые. И с собой ребятам дали.
- Поймите! Вениамин –личность!
- Кто бы сомневался! Он – личность, только личность юная, незрелая, с минимальным жизненным опытом и, благодаря мамаше, прокисшим винегретом в голове. И наша задача – объяснить парню порядок вещей, пока он – дитя, и находится под нашей опекой и защитой. Чтобы ему не пришлось изучать его потом, по кровавой азбуке.
- Не надо преувеличивать, Ворон из Киото!
- Так я преуменьшаю, сударыня. Поймите, чему не научили папа и мама, будут учить чужие люди. Для которых Вениамин, как бы это прискорбно ни звучало, – не свет в окошке. И носится с ним, как с писаной торбой, никто не будет.
- Да как Вы не понимаете! Это унизительно!
- Что именно?
- Вы заставили его драить полы, рубить дрова для вечернего шашлыка. Эти ваши побудки в шесть утра, эти ежеутренние пробежки по пересеченной местности.
- Сударыня, как говорит товарищ Кумихов, разделяю Вашу скорбь. Но по пунктам.
- Вы издеваетесь?
- В мыслях не держал. Давайте определимся, что мы желаем видеть на выходе. Лично я желаю видеть сильного, здорового душевно и физически парня. Который сможет жить самостоятельно. И прожить нормальную человеческую жизнь. Вы же хотите видеть его изнеженным инфантилом, которого надо обслуживать и обихаживать, как младенца. Который умрет перед полным погребом еды, даже перед накрытым столом, потому что ему ложку не подали. Зато мать не потеряет чувство собственной значимости.
- Вы определено издеваетесь! Какая же мать этого хочет?
- Понимаете, сударыня! Вы растите мальца, как принцессу на горошине…
- Как принца, господин-товарищ-самурай!
- Принц, как минимум, должен уметь постоять за себя. А Вы растите мальчика, как принцессу. Причем принцессу в досужих представлениях обывателя. При этом наивно ожидаете увидеть отважного рыцаря без страха и упрека. А так не бывает. Невозможно по чертежам паровоза собрать звездолет. Взращивая беспомощного инфантила, невозможно получить взрослого ответственного человека.
- А ведь мне говорили! Меня предупреждали! Один Ваш сыночек чего стоит. Ребенок палец дверью прищемил. А он, вместо того, чтобы на руках нести пострадавшего в медпункт, посоветовал обратится к психиатру.
- Сударыня! Так это был Ваш сын?! Этот переупитанный и недовоспитанный имбецил десяти лет от роду!
- Не мой! Моей хорошей знакомой! И вовсе он не имбецил! Он просто хотел проверить…..
- Что проверить?
-Вы издеваетесь?
- Знаете, это хорошо, что он решил проверить прочность всего лишь пальца. А не мужского достоинства. С такого бы сталось. Хотя размахивать поврежденной частью, как флагом, было бы не так сподручно.
- Понятно, что яблочко от яблони далеко не упало….
- Так вот передайте этой знакомой, что ее отпрыску психиатр явно не помешает. Когда человек десяти лет от роду сует пальцы в дверь это явно не нормально. Обычно к такому возрасту базовые понятие мироустройства и основные правила человеческого общежития усвоены. По крайней мере, дети знают, что не во все щели следует запихивать части своего тела. А за хамство можно и поиметь неприятные ощущения. Даже глубокие олигофрены к десяти годам это знают.
- Мальчик же познает мир!
- Так передайте Вашей знакомой, что имел место очередной «акт познания мира». С чем я ее саму и ее отпрыска и поздравляю. Раз мама не сумела объяснить пытливому отроку элементарные вещи, он дошел до них экспериментальным путем.
- Сайто Кондович! Понимаю, что Ваши сыновья росли, как трава у дороги.
- Разачарую, сударыня! У меня было и время, и желание объяснить им основные понятия. И мне не все равно, как будут жить мои дети, выпорхнув из родительского гнезда. А Вы, похоже, Вениамина желаете держать при себе, как комнатную собачку. Только не забывайте, что он все-таки парень. Человек. И его потребности отличаются от потребностей болонки. Вы решили сломать сыночку жизнь – так будьте готовы нести ответственность за последствия.
- Не надо меня запугивать.
- Да зачем мне Вас запугивать?! Я просто предупреждаю. Если человек не привык справляться с небольшими неприятностями и мелкими огорчениями. То, что же будет с ним, когда ему откажет девушка, например. Или обойдут по службе.
- Вот не надо делать из Вениамина чудовище…
- Вы, сударыня, с этим сами блестяще справляетесь. Мальчик в Вашей семье – кумир: царь, Бог и воинский начальник. Самый лучший, самый умный, самый одаренный. Только за пределами этого круга Веня –самый обычный мальчик. Как все. А юноша, привыкший к всеобщему восхищению и восхвалению, неприятно удивлен порядком вещей в лагере.
- Как Вы не понимаете! Он мальчик тонкой душевной организации.
- С чем я Вас и поздравляю. Только во взрослой жизни никто с его «уникальной личностью» носиться не будет. И где бы он ни оказался, ему придется следовать правилам. И прилагать усилия для получения желаемого, как бы это прискорбно ни звучало.
- Вот не надо гнобить ребенка! Я его ращу свободный человеком, который знает себе цену…
- Скажу страшное, сударыня! Мало назначить себе цену. Надо, чтобы с этой ценой были согласны другие. Я могу стоптанные башмаки продавать за миллион рублей (с ними связано столько дорогих моему сердцу воспоминаний), только их за эту цену никто не купит.
- Вы на что это намекаете, рыцарь?
- Я не намекаю, а говорю прямо. Либо снимите сами с головенки сына бумажную корону. Либо забирайте дитятю и нянчите его дальше: носите на ручках, дуйте в известное место, восхищайтесь любым его шагом. Во-первых, без меня. Во-вторых, потом не плачтесь. Когда выросший, но не повзрослевший, инфантил будет Вас с супругом избивать и отбирать пенсию.
- Сайто Кондович!
- Сударыня, я все сказал. Не смею более задерживать!
Самое неприятное, что Вениамин, по мнению Аллы Юрьевны, после лагеря изменился далеко не в лучшую сторону. Тринадцатилетнему парнишке вдруг стало тесно и скучно в роли барчука. Вениамин неожиданно увлекся моделированием. Вместо правильных книг стал читать «Науку и технику» и тому подобное. Конечно, учиться парень стал лучше. Если раньше Вениамин ходил в школу ради маменьки. То теперь ему было самому интересно. Парень к ужасу матери, поступил в политехнический техникум. Из техникума он принес красный диплом. Поступил с ним в политехнический институт и съехал от любящего семейства в общежитие. Нет, конечно, Веничка не исчез из жизни семьи. Приходил на праздники, гулял с братом. Болтали ни о чем с отчимом. Пригласил на свадьбу. Хотя мать делала все возможное и невозможное, чтобы отвадить от сына эту деревенщину. Алле было неуютно с тем выросшим, хорошим, но таким чужим парнем. Ей все казалось, что мальчишку в лагере или подменили. Или вынули из него тонкую, возвышенную, ранимую душу. Вместо этого поселили какую-то обычную унылую и серую сущность технического интеллигента. Если мать раньше читала вместе с сыном Булгакова, и даже Соврамшева. То теперь парня передергивало от омерзения:
- Как я раньше не видел, что представляют собой эти писатели.
- Но они же талантливы, они гении.
- Гениальная сволочь, хотя в гениальности этого литератора я лично сильно сомневаюсь, остается сволочью. И закончим, матушка.
У Аллы даже сомнения не возникало. Она точно знала, кто виноват в падении старшего сына – Киотский Ворон. И сделать ничего нельзя. Фарш обратно не перекрутишь.