Ночное

НОЧНОЕ

В подъезде опять было темно и воняло мочой. Сзади, в разбитом стекле входной двери, выл ветер.
Город засыпал под удушливо-холодным белым одеялом.
Лампа на потолке противно тинькала, пытаясь загореться. Олег стряхнул снежные хлопья с куртки, порылся в кармане. Нащупал освежающе-холодную связку ключей. Искать их в темноте на третьем этаже желания не было.
По привычке проверил почту, сунув указательный палец в дырочку ящика. Там, внутри, что-то было.
- М-м-м, почта... - протянул Олег, отыскивая в связке маленький ключ с изогнутой бородкой. - Это от кого ж?
В ящике оказался ворох рекламных листовок и конверт. Олег автоматически засунул все в боковой карман сумки и пошел вверх.
Лифта в древней пятиэтажке не было. Маленькие, узенькие лесенки, построенные еще для детей кукурузы, покрывал привычный для окраин ковер из бычков, пивных бутылок и подсолнечной лузги.
Разумеется, в темноте все это было увидеть проблематично, но, следуя элементарным законам логики, можно было предположить, что раз все это не убрали сразу, то теперь не уберут как минимум неделю. Сам Олег этот горестный катаклизм наблюдал уже три дня, спускаясь в неверном утреннем свете на работу, и у него не было причин считать, что за время его отсутствия что-то изменилось. Скорее ему показалось бы странным, если бы эти остатки вечеринки эконом-класса кто-то все же убрал.
Впрочем, сценарий дальнейших событий Олег мог предположить. Вскоре всколыхнется тихое воинство подъездных старушек, быстренько составит план действий, после чего со своей любимой мантрой про распустившуюся молодежь высадит внушительный десант на пролеты и марши, тем самым лишь подготавливая плацдарм для следующей "Пубертант-party"...
Как это ни парадоксально, Олег ненавидел человечество не с утра, как все нормальные люди, а ближе к вечеру.
Восхождение по лестнице в темноте требовало определенной сноровки. Слава Богу, в девяностые практики было предостаточно. Словно какая-то невидимая армия демонов осадила тогда подъезды молодой демократической республики...
Мысли как-то сами вдруг перескочили на работу. В темноте вообще сложно сосредоточиться на чем-то одном и конкретном. Вспомнилась дурацкая утренняя выволочка у директрисы. И ведь главное - за что? Да за то, что подставлять истинного виновника не хотелось... Всегда так получается - боишься потерять лицо даже в общественном туалете...
Неожиданно сверху раздался странный звук. То ли шуршание, то ли... Действительно, странно. Олег не слышал звука открываемой двери. Ни сверху. Ни снизу.
Звук повторился. Он шел сверху. Этажа примерно с четвертого. Одна квартира там пустовала. В другой жила семья с двумя детьми. В третьей - глухой дед-алкоголик. Но даже не отсутствие хлопка дверью заставило Олега замереть.
Сверху как будто кто-то полз. Равномерно шурша одеждой, совершая равномерные рывки. Как будто хватая руками ступеньку и подтягивая за собой непослушное тело.
Олег прижался спиной к стене. Узенькие окошки на маленьких площадках практически не давали света. В кромешной тишине звук приближался. Вот он уже стал длиннее, как будто тело тащили по плоскости. По площадке между четвертым и третьим.
- Пить надо меньше, - попытался подбодрить себя Олег. Но помогло слабо - кроме банки "Пепси" в переходе, он ничего в последние два часа не пил. Хотя стоило бы.
Звук завораживал своей равномерностью, подавлял волю... Казалось, время свернулось и превратилось в каплю, замерзшую за окном. И нет сил проснуться...
И вдруг звук пропал. По расчетам Олега именно в том месте, откуда можно было бы увидеть его источник.
- Очень интересно, - Олег выдохнул, расцепив сведенные спазмом зубы. - И куда, хотелось бы знать, девался воздушный шарик?
Звук больше не повторялся. Он снова услышал успокаивающий вой метели за окном.
Вот только минуту назад этого воя не было. Была та самая тишина, от которой у человека волосы встают дыбом. Тишина другого мира. Тишина мертвых...
Переведя дух, Олег несколькими прыжками преодолел остаток пути, дрожащими руками взломал замок, влетел в прихожую, запер за собой дверь.
Загорелся тусклый свет. Олег посмотрел в зеркало. Он был напуган. Это стало ясно только теперь, когда опасность миновала. Он боялся до одури. Там, за дверью, кто-то стоит. Наверняка смотрит в глазок с той стороны...
Олег шел по квартире и включал свет. В большой комнате он сел в свое старое кресло, вымученно улыбнулся. Шутить не хотелось...
Он давно заметил за собой эту странность. Там, на лестнице, он был близок к тому, чтобы громко захохотать. А здесь, в спокойном уюте света, страх обволакивал как вонючая простыня.
- Нужно переключиться, - приказал себе Олег и включил телевизор.
Но привычная телевизионная вакханалия не успокаивала. По первой восторженно вопил Малахов, только привычная ненависть к гуру нарциссизма не шевелилась. По второй дядя с внешностью завсегдатая рюмочной говорил о мерах по повышению рождаемости. Третью кнопку, как и оплот криминала на следующем канале, он пропустил. "Культура" как всегда плыла в несуществующую вечность по волнам смыслового вакуума. По "Спорту" бегали биатлонисты...
Письмо! Олег даже вздрогнул от неожиданности воспоминания. Письмо все еще лежало в сумке.
Олег встал и с облегчением обнаружил, что телепередачи начали действовать - эмоции притупились, страх стал глуше и ощущался каким-то чужим - по сравнению с ним вчерашняя ссора Насти Дашко и Сэма выглядела гораздо убедительнее...
Письмо было запечатано в старый серо-коричневый конверт с непременными советскими васильками. Обратный адрес не значился. Впрочем, почерк Олегу был знаком. Даже очень. Письмо пришло от Сереги, старого институтского друга.
От конверта шел какой-то необычный запах. "Нечеловеческий" - пронеслось почему-то в голове у Олега. Пахло тонко, но противно. Водкой, каким-то лекарством... еще чем-то... Запах за время пути почти выветрился, но все же не исчез окончательно.
Вернувшись в кресло, Олег вскрыл письмо. Запах тут же усилился. "Йодоформ", - подумалось Олегу.
Текст письма оказался небольшим, чуть меньше страницы. Написано оно было на выцветшем тетрадном листе с расплывшейся красной линией полей. И в два захода. Об этом можно было судить по изменившемуся и "убыстрившемуся" к концу почерку.
"Олег, здорово!
От тебя, я так понял, письма не дождешься, так что решил черкануть тебе пару ласковых лично. Намек прошел, чувак?
Живу вот у бабки. Утром в школе работаю, днем по хозяйству шурую. В хорошем смысле. Дед-то помер, а хозяйство осталось. Вот и ношусь как ссаный веник. Забор уже в саду поправил, курятник залатал. Понял, перец? Курятник залатал! Скоро, блядь, начну самокрутки крутить и самогон бутылками херачить.
Ну вот. Со школой вроде тоже все путем. Три класса, самый большой - восемь человек. Десятый класс особенно радует - за оценки мне там весь огород перелопатили. Отличные ребята оказалась, мы еще с ними посидели потом немного...
Денег, в принципе, хватает. У бабки пенсия две штуки, мне мать тоже штуку подсылает. Для деревни, я тебе скажу, три косаря - это во, усрись колобками! Но ты бы знал, какие тут, еби его мать, сигареты! Приходится пацанов в город снаряжать за хорошими, а это не за бесплатно. Короче, подыскал тут себе на ночь халтуру. Ночное! У нас там склад какой-то древний стоит, какая-то фирма из города его снимает. Бабка мне говорит - сторожа, короче, ищут. Платят пять штук, но чтобы ни в одном глазу. А для местных это нереально. Ну и решил зайти. Думаю - пока тут торчу, подкоплю чутка. Пришел к ним, перетерли. Они прям обрадовались, все в тот же вечер подписали. Заступаю с завтрашнего дня.
Вот только бабка мне вечером пошла мозги канифолить про какое-то проклятие. Умер там кто-то или что-то такое. Я в этот бред ни хера не верю. Отработаю спокойно, а утром...
... Там кто-то есть... По ночам вдруг становится холодно... Я ИХ СЛЫШУ!... Шорохи, шаги... Я всю ночь сидел и дрожал... Боялся с места сдвинуться... Вернулся домой, напился...
Стало легче.
А днем я их услышал дома. Будто в погребе кто скребет. А еще кажется, кто-то в окно смотрит... и с чердака... Белые лица... Их очень много, и будет еще больше... Бабка молчит... С работы, наверное, выгонят... Из дома теперь только с осиновой палкой...
Помоги мне!"
Олега пробил озноб. Для шутки старых друзей это было как-то... чересчур. Он перечитал письмо еще раз. Проклятый склад. И какие-то они...
Серега был парнем вполне нормальным. Хоть и учился на филфаке. Фанат сериала "Друзья" и душа факультетской команды по волейболу. Таких людей часто называют "заводила". Лидер. Его просто невозможно было представить в состоянии мистического ужаса. Но именно в этом состоянии и была написана концовка письма.
Для Олега в жизненных планах Сереги был только один загадочный и труднообъяснимый пункт. Поездка в деревню по окончанию института. Конечно, формально все это объяснялось обычным "откосом" от армии, но на самом деле... У Сереги загорались глаза, когда он рассказывал о своей деревне, рыбалке, каких-то походах с дедом... Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотел уехать. И поэтому Олег как-то сразу зауважал его. Всерьез.
Их общение со стороны тоже казалось каким-то... труднообъяснимым. Олег всерьез увлекался литературой и философией, типичный интеллигент в первом поколении. А Серега отлично играл в футбол, нравился девушкам и вообще чувствовал себя великолепно, не запариваясь над судьбами мира.
Что же было общего между ними?
Возможно, это было...
Так, стоп.
Олег встряхнул головой. Не об этом сейчас надо думать. Сентиментальные воспоминания можно и отложить.
Какой сегодня день недели? Среда, потому что было три урока в дебильном 10 "Б". А завтра у нас что? Два русских, три литературы, "окно"...
Олег поискал в мобильном нужный телефон.
Трубку сняли гудка после пятого.
- Алло, слушаю.
- Татьяна Санна, это я, Олег.
- Привет. Что у вас там с Мурыкиной с утра опять было?
- Да все хорошо. Разошлись во взглядах на будущность классно-урочной системы в рамках образовательной политики Российской Федерации. Обычные производственные отношения.
- Смотри, как бы она тебя склонять не начала. К производственным отношениям. Ладно, ты чего звонишь? Плакаться?
- Не, я по другому вопросу. Мне надо заболеть. До понедельника.
- Нарываешься, Олег...
- А что делать. Не мы такие...
- Олег, мне иногда кажется, что ты не в этом мире живешь. А что я Мурыкиной скажу? Больничный, я так понимаю, пред светлые очи явлен не будет?
- Не будет. Зато будет в частном порядке представлен хороший французский коньяк.
- Да... А коньяк-то у тебя откуда?
- Ну... я так подозреваю, откуда-то с юга Франции. С провинцией боюсь ошибиться.
- Юморист, блин... Ты хоть понимаешь, чем все это кончится?
- Догадываюсь. Но это будет еще только в понедельник...
- Ладно, попробую. Но в случае чего отбрехиваться будешь сам.
- Я вас обожаю!
- Если бы ты меня обожал, Петров, ты бы за время нашего общения стал учителем.
- Не будем о грустном. Целую крепко, ваша репка!
- Пока.
Так, время есть. Теперь нужно вспомнить, в какой книге записано название Серегиной деревни, а заодно выяснить, сколько займет дорога...
Город спал под черным холодом неба. И только в окне на третьем этаже, смотрящем в пустые поля городских окраин, до самого утра горел свет. Спать Олегу не хотелось совершенно...


***
За ночь с городом приключилась очередная метаморфоза, к которой, кажется, привыкли уже все. Наступила оттепель. Люди с отупелой решимостью рвались в автобусы, штурмовали метро. Начинался обычный столичный денек.
На автовокзал Олег приехал к восьми. Привычная толкотня и давка для него показались элементами грубого сна. Как и мокрый мусор, заваливший подступы к зданию и платформам. Даже потенциальные попутчики, залузгавшие все вокруг, не казались слугами дьявола, недавно выкопавшимися из-под земли.
Билеты, отметил про себя Олег, оказались освежающе-дорогими. Сон заметно прошел. Прошатавшись от ларька с пивом и чипсами до другого ларька, в котором пиво и чипсы превратились в газетно-журнальную субстанцию, он вышел на свежий воздух и поискал глазами третью платформу. Именно с нее ему предстояло отправиться в главное путешествие в жизни.
Очередь на посадку как всегда унесла мысли Олега вдаль, к истокам человеческой социальности. Перед ним стоял человек в таком заляпанном пальто, что поневоле представилась абсурдная картина - двое небритых кавказцев сосредоточенно бьют его шаурмой и беляшами. В руках у человека надрывался приемник.
" - Ну и что? Что вы скажете о современной культуре, любезнейший? - экстатически блеял какой-то отупевший от собственной значимости персонаж. - Эта сорвавшаяся с цепи молодежь скоро и нас с вами затопчет, не то что классиков!
- Ну, я бы не стал так нагнетать страсти, Виктор Павлович, - второй голос почему-то напомнил графа Дракулу в исполнении Лесли Нильсена. - Есть много достойных молодых людей, они пишут вполне приличные творения...
- Ну, а кого приведете в качестве примера? Неужто Роксану Пробски?
- Ну отчего же сразу Пробски? Взять хотя бы..."
Олег не знал, что вызывает большее отвращение - постоянное "нуканье" в начале фразы или неадекватность собеседников. По его глубокому убеждению, люди, говорящие о литературе во всеуслышанье, больше всего напоминали членов организации публичных онанистов, дружно кончающих на отблески чужой красоты.
Вообще, перспектива ехать в одном пространстве с таким источником информации пугала. Олег даже скрипнул зубами - его плеер остался дома.
К счастью, у интеллигентного пассажира обнаружились наушники. Настроение заметно улучшилось. Но впереди было еще одно испытание.
Тот, кто когда-нибудь странствовал на старых "Икарусах" грязно-красного цвета, поймет, каким запахом встретил Олега душный салон.
Добрый водитель врубил печку и спокойно лущил семечки. Люди залезали на свои места, вздыхали, охали. На задних рядах открыли банку. Вряд ли с колой.
Олег в конец салона уходить не стал, расположился в середине, возле окна. Видимо, мыли его еще при сдаче в эксплуатацию. На резиновом ободе, приклеенное при помощи жвачки, мирно покоилось иссушенное безжалостным временем тельце мухи.
Олег не успел еще насладиться этой апокалиптической картиной, а рядом уже располагался самый близкий на несколько часов человек. Парняга, по виду - охранник.
- Диман, - сразу расставил все точки над "И" попутчик. - Пожевать есть чего?
- Олег, - представился Олег, пожав твердую руку. - Хавчика нет, меня от него в дороге блевать тянет.
- Понял, - Диман поерзал в кресле, достал из потертого рюкзака книгу. Бестселлер последних месяцев - криминальное фэнтези "Кореша в Лукоморье".
Усмехнувшись про себя, Олег поправил свою сумку и посмотрел в окно. Дома, торчавшие вокруг автовокзала, походили на вымокшие спичечные коробки, плавающие в грязноватой взвеси. Тянуло в сон.
Пока выезжали из Москвы, взгляд равнодушно скользил по вывескам, машинам, людям... Зато за городом стало гораздо веселее. Мимо проехала машина ассенизаторов с наклейкой "Баунти" на цистерне. Чуть позднее мимо проплыло полуразрушенное здание, между пустыми окнами которого расположилась умело вписанная надпись "МАКС - СУКА".
Начинались дикие, с точки зрения москвича, земли.
Ночь Олег провел не зря. Выяснил название деревни, набросал примерный маршрут. Судя по масштабу изученной карты, ехать нужно было практически весь день. И то при хорошем раскладе. Без поломок, без "Водитель, остановите!". Олег думал, глядя в серые просторы. Допустим, нужная улица и дом отыщутся быстро. Они посидят, попьют... хм... чаю. А там уже и ночь. И полезут эти демоны...
Олег в глубине души содержанию письма не верил. Возможно, Серега выпил самогон, настоянный на какой-нибудь "чудесной траве". Галлюцинации - вот и вся мистика. По письму вообще сложно было судить о серьезности происходящего. Но всегда оставался вариант, что что-то все-таки происходит. Ну там... мертвецы, упыри какие-нибудь... Тогда ведь придется сражаться...
Как ни странно, Олег в последний год заинтересовался потусторонней тематикой. Больше, естественно, в художественном смысле - он посмотрел подборку фильмов про зомби, вампиров и призраков. С первого взгляда все увиденное выглядело дурью. Но среди моря барахла попадались и стоящие вещи. Вещи, которые заставляли почувствовать - рядок кто-то есть... И потом, довольно большой круг людей интересовался тем же вопросом. Форумы, обсуждения, споры всерьез. А вера большого количества людей, направленная на мир тонких материй, способна творить чудеса... Во всяком случае, такая мысль проводилась в одном сериале, просмотренном на прошлой неделе.
- О, братан, моя остановка, - вдруг оживился сосредоточенный Диман. - Все, бывай.
Он закинул рюкзак за спину и боком полез вперед. Олег облегченно выдохнул. Одиночество ему нравилось гораздо больше компании. Мысли потекли в прежнем русле.
Конечно, всерьез воевать с нечистью было немного смешно. Палить в нее солью, чертить защитные знаки, забивать колы. Но кое-что все же следовало попробовать. В сумке он вез бутылку со святой водой и серебряный нож из родительского сервиза. На всякий случай.


***
Олег довольно скоро убедился в том, что опыта путешествий у него недостаточно. В план, разработанный прошлой ночью, пришлось экстренно вносить изменения.
Из головы вылетел простой факт - зимой рано темнеет.
Было уже около пяти, когда автобус подъехал к станции. Салон был практически пуст. Здание автовокзала напоминало зародыш крепости, застывший под присмотром холодного черного неба.
Автобус запыхтел, будто предчувствуя остановку. Олег посмотрел в залепленные темнотой окна, тоскливо вздохнул. Затем подхватил сумку и, слегка балансируя, двинулся к передним дверям.
- Тебе, парень, куда? - не оборачиваясь, спросил водитель, прокуренный мужик с окаменевшей щетиной.
" А где город-то?" - пронеслось в голове у Олега.
Одинокий фонарь освещал угол вокзала. А дальше - будто обшитая черным бархатом пустота...
- До В...го, - растерянно ответил Олег.
- До В...го? - удивился водитель. - Что-то я никого не вижу...
- В смысле? - Олег сел в кресло справа от водителя. Автобус заскрипел, останавливаясь.
- В смысле - кто тебя повезет. Отсюда до В...го еще километров пятнадцать.
- Как это? А по карте...
- Прошлой весной мост подмыло, - автобус глухо рыкнул и остановился. - Теперь все кружной дорогой ездят.
- Так... - "блестящий" план пришлось мысленно смять и выбросить. - Дайте угадаю - автобусы туда не ходят?
- Отсюда - нет, - водитель облегченно выдохнул, достал из кармана куртки сигарету, щелкнул зажигалкой. - Это если только из К...ча ... но дотуда ваще с полсотни отсюда пиздюхать. Ты чего у меня в Москве не спросил - надо было тебе в Г... во сходить.
- Да мудак потому что, - задумчиво сказал Олег.
Постепенно в голове созревал новый план.
- Знаешь чего? - водитель встал, потер спину. - Я там у Любки, у кассирши сейчас спрошу - у нее парень в В... ом живет. Он на машине. Узнаю, может сегодня к ней в гости приедет.
- Это... командир... спасибо... - Олег даже смутился - настолько он отвык от простой человеческой взаимовыручки.
- Да ниче, - улыбнулся водитель, застегивая куртку. - Не все ж такие суки, как москвичи.
Водитель не успел еще дойти до здания вокзала, а Олег уже начал прикидывать, во сколько ему обойдется доброта и участие. Потом усмехнулся. Действительно, какая же он...
Олег положил сумку. В салон вливались запахи мнимой весны, запахи мокрой земли и прелой травы. Тянуло в ночь. Хотелось выйти туда, постоять в этой живой темноте.
Дул пронзительный сырой ветер. Где-то шумели деревья. Что-то шевелилось, хрустело, чавкало. Оттепель. И от этой жизни, невидимой, но настоящей, чувствовалось какое-то нечеловеческое одиночество, одиночество крошечного светлячка, заблудившегося в плачущем дождевыми каплями лесу.
Олег как-то автоматически пошел на свет, к вокзалу. И вдруг услышал шаги. Снова, как в прошлый раз, они просто ПОСЛЫШАЛИСЬ.
Шаги за автобусом. Мерные, шаркающие, шаги окостеневшего тела. "Как старик в тапках" - успел подумать Олег, прежде чем побежал. Туда, вперед, к свету.
Уже в дверях, почувствовав тихое спокойствие здания, он обернулся. Его тело пробирали цепенящие волны жути.
Там, рядом с открытыми дверями автобуса, кто-то стоял. Просто стоял. Но от этого силуэта по крови пробегал холодный ток.
- Эй, - слабо позвал Олег, чувствуя, что ТОТ смотрит на него, медленно двигаясь, странно покачивая телом. - Эй...
- Люб, да вот он, - слева раздался голос водителя, послышались шаги. ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ шаги. - Не местный, кажись.
Олег с облегчением посмотрел в ночь. Видение исчезло. Было просто очень холодно.
Показался водитель, чему-то довольно улыбающийся, и... ммм... лицо женского пола, зависшее где-то между двадцатью и сорока. Видимо - Люба.
Когда-то они украшали собой клубы сельсоветов. Сейчас их можно встретить на любой станции московского метро. Чуть располневшая, но не слишком. Веселые глаза с озорной искоркой. Готовность ко всему. Плохо прокрашенные волосы.
- Привет, - Олег постарался мило улыбнуться. - Ты Люба?
- Ага, - приветливо улыбнулась она. - Худенький какой...
- Слушай, Люб, мне бы надо до В... го добраться. Поможешь?
Олегу показалось, что Люба ему подмигнула.
- А что! Поможем. Вещи есть?
- Да. Сейчас принесу. Только... это... спасибо...
Олег и впрямь был смущен.
- Ой, Саш, он еще и покраснел, - довольно сообщила водителю Люба. - Беру не глядя. Хороший мальчик...
- Вот, и это правильно, товарищи, - попытался сымитировать известное произношение водитель. - Народу, я смотрю, опять не наскребла, так что погнал я обратно.
- Давай-давай, гонщик, - Люба мило улыбнулась водителю. Заинтересованно посмотрела на Олега. - Ты с вещами вон туда приходи, к кассам. Я свет сейчас включу. И не задерживайся там.
Люба кокетливо подмигнула.
Обратно шли молча. Водитель Саша опять закурил, поскреб затылок. Лицо у него было одновременно и усталое, и отсутствующее.
Олег вдруг остановился.
- Твою душу! - выругался он.
- Чего ты? - недоуменно посмотрел на него Саша.
Рядом с открытыми дверями автобуса валялась растерзанная сумка Олега. Выброшенные прямо в грязь два свитера, рубашка и несколько футболок. Старенькие носки. И в этой куче что-то тускло поблескивало. Олег подошел поближе и выругался повторно. В грязной куче вещей валялся изломанный чудовищным усилием серебряный нож. А поодаль лежала опустевшая бутылка...


***
- Да ладно тебе, не переживай, - как-то слишком просто отреагировала Люба на грязную сумку и испорченные вещи. - Дурак какой-нибудь бухой залез, накуролесил. Тут такое часто бывает. Мне вон во вторник под дверь насрали. Ты чай будешь?
Про жуткий силуэт Олегу говорить не хотелось. Поэтому он решил реагировать на завуалированный призыв Любы позитивно. Бросил вещи под старенький шкаф, повесил сумку на стул.
- Не откажусь.
- Мой к восьми будет, так что времени вагон. Располагайся, чувствуй себя как дома.
Олег обнаружил вешалку, снял куртку. Обстановка кассы была поистине минималистической - стол, два обшарпанных стула, шкаф, вешалка, тумбочка. На тумбочке тускло блестел чайник. Окон в комнате не было.
- Чем пока займемся? - с обезоруживающей прямотой спросила Люба.
- Поговорим, - Олег подсел к столу, осмотрел предложенную кружку. Настроения на милые дорожные приключения не обнаружилось.
- Давай, - как-то легко и вдруг согласилась Люба, хотя интерес шел от нее вполне ощутимыми волнами. - Тебе покрепче?
- Если можно.
- Сахар нужен?
- Ложку. Что у вас тут за город такой? Уроды какие-то.
- Город как город, - хмыкнула Люба. Она достала откуда-то розетку с печеньем и маковыми сушками. - Угощайся. Свежие, не боись. А город... Заводец здесь неподалеку... или фабрика. Закрытый, типа, объект. Рядом деревня была. Вот вместо нее город и построили. Небольшой, но в советское время тут народу прилично жило. Магазины были, даже кинотеатр. Даже из соседних городов на автобусе приезжали. А потом сам понимаешь - перестройка, сокращение, все дела. Общагу закрыли, народ начал разъезжаться. Я и сама отсюда скоро на хрен уеду. Надоело за копейки ишачить. Вот и здесь скоро магаз откроют.
- Магазин? - Олег сумрачно посмотрел на грязную сумку. - Ясно. А ты, стало быть, в Москву?
- Ну я сперва в магазине попробую поработать. Не понравится - свинчу. Мне-то в принципе один хрен разница где работать. Лишь бы платили нормально.
Немного помолчали. Олег хлюпал горячим чаем, сосредоточенно грыз сушки.
- Люб, - от уютного тепла кассы Олег немного оттаял. - Я ведь к другу своему еду. В В...ее. Там что, село?
- Ну да. Там, кстати, немцы стояли. Жгли, убивали.
- Неизвестная страница истории? - усмехнулся Олег.
- В учебниках, конечно, про такое не пишут. У них там продсклад был какой-то секретный. Или не продсклад, но что-то секретное. Что-то там прятали. Автоматчики, колючая проволока, собаки. Приехали утром, палили во все стороны - и сразу туда. Искали там почти весь день, потом начали людей хватать, сгонять в крайнюю избу. Бабка говорила, что некоторых там пытали. Наутро сельсовет подожгли, это у них второй отряд подошел. Зондеркоманда.
- Прям исторический боевик.
- Смешно? А вот бабка моя не смеялась, когда председателя и секретаря вместо советских флагов повесили. Когда тетку Дарью по всему селу за мотоциклом протащили. У Фокиных девочку семилетнюю связали и бросили в колею. И БТРом раздавили. Мишке Пуговицыну живот вспороли, засунули туда гранату... Смешно?
- Ладно, прости... Москвич я. У нас там давно уже все... слова.
- Москвич! - фыркнула Люба. - Родители-то у тебя откуда?
- Из Тамбова... И Вятки... То есть Кирова...
- А ты говоришь. Просто город у вас такой... упыриный. Вы там давно уже в каких-то нелюдей превратились.
Олег подумал, что вряд ли смог бы сформулировать точнее.
- Слушай, давай про это не будем, - тоном примирения сказал Олег. - Я вроде как приехал к корням припасть, а ты меня сразу к стене припираешь... Лучше про село расскажи.
- Печенье бери. А особо и нечего рассказывать. Немцы три дня стояли. А потом это... ну как его... в общем, погнали их. Они за собой несколько домов подожгли, но ветра не было, пожара большого не получилось. Четыре дома сгорело. Да еще Черная Башня.
- Что за Башня? Достопримечательность?
- Ну ты прям сказал... Там одно время приют был... Детский дом... То есть сначала была Башня. Бабка говорила, что до революции она разрушенная стояла, никто из наших туда не ходил. Там что-то... плохое случилось. Только никто из наших не знал, что именно. Короче, когда Советская власть пришла, Башню отстроили заново, а к ней еще пристроили два корпуса. В одном был детский дом, а во втором какие-то начальники сидели. Забор, автоматчики, прожекторы. Машины туда такие ездили... черные. И Башня была... черная...
Олегу показалось, что Люба впервые задумалась над этим совпадением.
- ... Вот... А в Башню мы и сейчас не ходим. Страшная она.
- М-м-м?
- Да сам увидишь. Так не объяснить...
Люба замолчала. Олег с аппетитом поедал печенье. В окно смотрела ночь.
- Да, вспомнилось... - вдруг глухим голосом сказала Люба.
- Расскажешь? - прекратил чавкать Олег.
- Нет... Не хочу.
Снаружи раздался какой-то звук. Больше всего он напоминал грудной кашель умирающего. Хотя на самом деле это, скорее всего, звучал старый мотор какой-нибудь колымаги.
- Странно, - Люба рассеянно посмотрела на часы. - Рано он сегодня. И опять выпил. Гонит как на кладбище.
- Кто - он?
- Он - это он. Серега мой. Тот, кто нас в В... ее отвезет.

***
Их встреча оказалась не слишком теплой.
Серега был уже ощутимо пьян и при этом поразительно встревожен. Увидев Олега, он не издал свой любимый приветственный клич, не бросился обниматься. Радость скрывалась только во взгляде. Но была спрятана под скользкой пленкой паники.
Они молча пожали друг другу руки. Это походило на встречу двух фронтовиков. Снаружи - предельная сдержанность, внутри - котел эмоций. Хотелось плакать.
- Вы чего, знакомы? - недоверчиво поинтересовалась Люба.
- Типа того, - кивнул Олег. - Рад тебя видеть. На самом деле.
Серега молчал. Потом взглянул на Любу.
- Ну, чего, так и будем сычом лупиться? - не выдержала Люба. - Мы тут чай пили, понятно?
- А ты ей к чаю ничего не привез? - вдруг широко улыбнулся Серега. - Из аптеки?
- Какой же ты хуила! - Люба сделала короткий выпад, метя ладонью по лицу. - У тебя только про это мысли!
Серега несколько раз увернулся от нескольких вполне серьезных угроз и, в конце концов, перехватил Любины руки. Она тут же попробовала ударить ногой.
- Все, все, - хохотал Серега. - Харэ! Человек из Москвы погостить приехал, а ты мне хочешь руки переломать!
- Я тебе еще и остальное переломаю! - с улыбкой выкрикнула Люба и вырвалась на свободу. - Придурок.
- Все, проехали, - Серега сел на стул. - Слушай, ты давай, закрывай свою богадельню, а нам еще поговорить надо.
- Мы еще дома поговорим, - Люба достала из стола связку ключей, весело посмотрела на Олега и вышла.
Чувство радости сразу померкло. Стало тихо и страшно.
- Те ей ничего не говорил? - Серега взял из вазочки сушку с маком. Руки у него заметно дрожали. - Про письмо?
- Да как-то не догадался, что вы знакомы... А то бы сразу! - фыркнул Олег.
- Да, я как-то не подумал... Извини. Я тоже рад тебя видеть. На самом деле. Только ей про письмо ничего не говори. Ничего.
- Все так серьезно?
- И даже серьезнее. Ты вовремя приехал.
- Знаешь, Серег... Я по-честному скажу. Во все это - проклятья, демоны, чертовщина - я не верю. Но я хочу тебе помочь.
- Ясно, - с отсутствующим видом кивнул Серега. - Эй, мадам Грицацуева, ты скоро там? У нас уже сушки зачерствели...
- Будешь так разговаривать - у тебя и кое-что другое зачерствеет, - Люба появилась уже в пальто и с увесистой сумкой. - На-ка вот лучше, понеси. Отгони кровь от мозгов.
Запиралось внушительное здание автовокзала на обычный навесной замок, помнивший, наверное, еще времена строительства Днепрогэс. Ключ отвратительно скрипел, будто ржавая пила в кости.
Машину Серега оставил неподалеку. Это была грязная "копейка", похожая на престарелого хищника.
Пока Серега укладывал сумку в багажник, грохоча и звеня чем-то, Олег осмотрелся. Казалось, вокруг были только поля и леса. Но никаких признаков города. Ни света, ни шума множества машин. Как будто они застряли на каком-то диком полустанке посреди унылой природы.
- А где город-то? - с недоверием спросил Олег.
- Город там, - махнула рукой Люба в темную глушь. - А В...ее - вон туда.
- Как ты здесь ориентируешься? Не видно ж ни хрена!
- Родилась я тут, - Люба демонстративно села на переднее сидение. - Отучилась и вернулась сюда. Живу в городе.
- А не страшно... домой идти?
- Ты тоже, что ли, дурной?
- В смысле?
- Серега вон тоже все меня конвоирует. Будто здесь за каждой березой - по маньяку.
- Ну... ведь есть же не только маньяки...
- Ой, да брось!
- О чем речь? - Серега уселся за руль.
- Да вот, еще одна сиделка. Спрашивает, не страшно ли мне ходить домой?
- Любка у меня ничего не боится, - значительно сказал Серега. - Она свой страх победила.
Машина заревела и покатила в ночь.
- Не понял? - Олег внимательно посмотрел на Любу.
- Она еще не успела тебе про Башню рассказать? Про то, что с ней в детстве случилось?
- И не буду! - угрожающе сказала Люба. Серега пожал плечами и нажал на газ.
Ехали молча. Очень скоро начало ощутимо трясти, а потом пошли настоящие колдобины. Мотор, рожденный еще в стране бескомпромиссных борцов за идею, выл изо всех сил. Сереге дорога, похоже, нравилась.
Примерно через полчаса суровой тряски выяснилось, что они въехали в село. На заднем сидении его по-прежнему ощутимо подбрасывало, но к этому прибавился еще и запах. Видимо, проблемы скотоводства на селе были сильно преувеличены.
Наконец Серега с усилием выкрутил руль, и фары осветили неказистые ворота.
- Надо было сумку в кабине положить, - ядовито заметила Люба. - Теперь чего там соберешь, то и будем есть.
- Еп! - Серега сжал руль. - А че ты сразу не сказала?
- А то, что надо башкой думать!
- Ну, заебись! Вот это типичный женский поступок! Тупорылый!
- Ты, блин, умнорылый, глуши мотор. Дома разберемся.
Олег предпочел в семейные разборки не вмешиваться. Подхватил сумку, вылез из машины.
Было сыро и темно. В свете фар торчали покосившиеся ворота, кренился старенький заборчик; за ним сумрачно чернели силуэты деревьев. В левой створке ворот оказалась дверь с железной ручкой.
Олег потянул ее на себя. Не заперто. Сонный садик ронял миллионы невидимых капель в размокшую землю. Куском густой тьмы маячил впереди домик. Маленький домик под присмотром огромного неба...
- Иди в дом, мы сейчас, - раздалось сзади.
Света от фар не хватало. Он вступил в живую, хлюпящую чужими шагами темноту, медленно пошел вперед. Домик приближался. Вот и крыльцо. Несколько ступенек. Свет выключен. Скрипит входная дверь, рука шарит по стене в поисках выключателя...
И наталкивается на что-то холодное. Тонкое, холодное. И живое.
Олег отдернул руку, попятился. Кто-то наступал на него из сухой тьмы дома.
Он вдруг ощутил пустоту позади, неуклюже взмахнул руками и упал в грязь. Тень стояла на пороге и шептала:
- Не ходи, милок... Они уж там померли все... Не ходи, нечего там смотреть...
Маленькая фигурка с блестящими глазами. Она хотела сказать что-то еще, но тут подошли Серега с Любой.
- Бабуль! - укоризненно сказал Серега. - Опять вскочила? Друга вон напугала. Ты иди спать, я тебе щас Котю принесу. Хочешь Котю?
Бабуля посмотрела на Серегу как на постороннего и скрылась. Серега печально вздохнул и помог Олегу встать.
- Совсем плохая стала, - просто сказал он.
На террасе загорелся свет. Бабуля оказалась крохотной старушкой, закутанной в серую шерстяную шаль. Она смотрела на что-то, видимое только ей. Изредка она даже прислушивалась к чему-то и медленно кивала.
- Слушай, она меня правда напугала, - Олег швырнул повторно испачканную сумку на свободный стул. - Про каких-то мертвых говорила.
Олег с Любой быстро переглянулись.
- Не обращай внимания, - с напускным спокойствием сказал Серега. - Бабка, сказал же - спать иди. Это все с того времени началось, как дед помер. Она всем стала рассказывать, как он ей по ночам в окно стучит и зовет выйти. Прямо фильм ужасов!
Бабуля вдруг вздрогнула, посмотрела в окно. Видимо, Серегины слова что-то пробудили в ней. Она осторожно подошла к окну, отодвинула занавеску, долго вглядывалась в темень.
- Не придет сегодня, - наконец сказала она. - Мокротень такая!
- Вот, правильно, ложись спать, - обрадовался Серега. - Я ее отведу пойду, а вы пока на кухню идите. Я быстро.
После ухода бабки стало значительно веселее. И все-таки, пока они с шутками-прибаутками чистили картошку, резали сало и зелень, пили смертоносной концентрации самогон, орали песни, обнимались - словом, все это время у Олега перед глазами стояла картина. Он вспомнил о ней абсолютно случайно, но забыть уже не смог.
Он увидел маленькую старушку, стоящую на пороге своего дома. Старушку, смотрящую мимо Олега, куда-то вдаль, куда-то за спину Олега. И смотрела она так, как будто все это время позади кто-то стоял...


***
Несмотря на солидную порцию самогона, спал Олег беспокойно и проснулся рано.
За окном все будто плавало в грязной воде. Серый свет, вползающий в комнату, тянул улечься обратно, но сил уснуть не было. Еще не наступивший день задыхался в ватных сумерках.
Было противно.
Ночью Олегу снились мрачные сны. Вернее, обрывки снов. Видимо, навеянные Любиным рассказом.
Затихшее село. Застывшее от холода небо. Черный огонь бесшумно пожирает кособокую избушку. Бледные лица за окном захлебываются от немого крика.
И среди этой смертельной тишины - однообразный хруст. Серый танк, похожий на призрак, бесшумно ползет по проселку. Под его гусеницами - груды костей, черепов... И не только. Из колеи поднимается чья-то грязная рука. Хруст. Танк бесшумно ползет дальше.
А там, у здания с повешенными, стоит человек. В черной эсэсовской шинели. Он коротко отдает беззвучные приказы, из его рта вылетают облачка пара. Такие же облачка рвутся из зубастых пастей черных псов, которые извиваются на поводках молчаливых людей.
Стоит кромешная тишина.
А потом он увидел детей. Мертвых детей. Их вытаскивали десятками из здания с разбитыми окнами, сбрасывали в кучу на разнюнившуюся землю. Вдалеке пылал черный огонь.
Олег еще долго лежал в постели с открытыми глазами. То, что он увидел, было ужасно. Но что он мог сделать теперь? Сочувствовать и осуждать зверства фашизма?
- Уже встал? - из-за кухонной занавески появилось удивительно бодрое лицо Сереги. - В самый раз. Поднимайся давай, завтрак готов.
- Плохо мне, - Олег обессиленно ткнулся головой в подушку. - И холодно... А Люба где?
- На работе, - крикнул с кухни Серега. - А ты уже соскучился?
- Да так, спросил... - вещи, что удивительно, оказались сложенными на стуле. Олег встал, балансируя на холодном полу, натянул джинсы. - А ты чего не в школе?
- Больничный, - раздалось из кухни. - Одевайся в темпе. До вечера времени мало.
- Куда мы торопимся? - недовольно заворчал Олег. - Да еще с ранья...
- Хотелось бы до вечера вдолбить в тебя мысль, что все довольно серьезно.
- Да что все-то?
- Для начала выйди сюда.
Серега уже сделал яичницу, заварил чай. Олег сел за стол, с удовольствием отпил из железной кружки.
- Во! - одобрил Олег. - Чай - ништяк! Теперь можно и твою историю послушать. Про духов расскажешь?
- Если будешь разговаривать в таком духе - отвезу, на хрен, обратно. Это тебе не "Секретные материалы".
- Да? А что?
- Последний раз предупреждаю!
- Ладно! Хорошо. Допустим, я готов тебя выслушать. Но это не означает, что я готов тебе поверить. Так что, как говорят в американских фильмах, ты должен быть чертовски убедителен.
Серега поскреб подбородок и сел напротив Олега. Чувствовалось, что в голове у него было множество самых разных мыслей. И он не знал, с которой начать.
- Ты веришь... в привидения? - наконец выдавил из себя Серега и тут же впился в Олега глазами.
Олег поставил кружку.
- Что?
- Веришь... в призраков? Или живых мертвецов?
- Знаешь, после выхода последнего романа Донцовой я готов поверить, что Бога нет. Но все эти призраки... ревенанты...
- Короче, ты не веришь! - сварливо заметил Серега.
- Честно? Нет. Это все абберации сознания.
- В принципе, этого я и ожидал. Это даже хорошо на самом деле. Не будет истерик. Там, куда я тебя отведу, ты можешь сильно удивиться. И еще - ты можешь очень сильно помочь мне. В победе над страхом.
- Я все никак не пойму - ты что, призраков боишься?
- Ну, как тебе объяснить... - Серега занервничал. - Так просто не расскажешь. Там, на складе, кто-то есть. И этот кто-то... возможно, что их там на самом деле много... короче, они зовут на помощь. Представляешь, огромный склад, ночь, лампа горит. И вдруг у тебя за спиной голос: "Помоги! Помоги!" Кони двинешь! А еще они очень боятся кого-то. И кажется, этот страх передался мне...
- "И мне", - подумал Олег.
- Я просто подумал, что ты не испугаешься, сможешь понять, что там НА САМОМ ДЕЛЕ творится. Раз ты во всякую мистику не веришь. И может быть... мне не будет больше страшно, когда наступает темнота. Может быть, я перестану видеть ИХ глаза по ночам. Они смотрят отовсюду... Ночью они опять приходили, смотрели в окна. Один даже скребся...
- Так, в сторону всю эту муть. Ты хочешь пойти на тот склад и провести там ночь. Правильно?
- Да.
- За каким хреном? Что там МОЖЕТ твориться?
- Не знаю... Но от этого очень страшно. Кто-то ходит в подвале, и остальные... они очень его боятся... Нам надо все узнать, как ты не понимаешь. И спать спокойно.
Молчание.
- Так ты поможешь?
- Помогу, помогу, - недобро улыбнулся Олег. - Вот только сначала вооружимся как следует.



***
Здание Башни походило на гнилой зуб в распахнутой пасти неба. Унылый черный силуэт, источающий едва уловимый запах тления.
Рядом краснел приземистый двухэтажный барак. Видимо, когда-то он был обитаем. Олег и Серега смогли рассмотреть в некоторых окнах лениво шевелящиеся белые занавески, напоминающие повешенные привидения.
- Максимальная секретность? - подмигнул Олег, указывая на скромный заборчик из сетки-рабицы, растянутый вокруг обоих зданий.
- Типа того, - буркнул Серега, одним прыжком преодолев преграду. Двустволка на его плече казалась в два раза больше своего настоящего размера.
За забором росла какая-то бесцветная мертвая трава. Чуть дальше виднелась разбитая асфальтовая площадка и дорожка, ведущая к бараку. На нескольких клумбах, огороженных кирпичом, скорчились бурые останки неизвестных цветов.
И на все это сверху равнодушно смотрели пустые глазницы Башни.
- Депрессивное местечко, - поделился впечатлением Олег, перебравшись через заборчик.
- Чувствуешь? - прошептал Серега.
- Что?
- Прислушайся.
Олег пожал плечами и прислушался. Сначала как будто бы ничего, но потом... Какой-то странный, мертвенный гул. И тихие, почти на границе слуха голоса... Множество, десятки голосов... Умоляющих прекратить, умоляющих остановить... Но что?
- Сюда надо билеты продавать, - Олег сам чувствовал, что говорит глупость. - Аттракцион "Голоса из ада".
- Ладно, идем, - мрачно сказал Серега и первым двинулся к дверям барака. - Сколько сейчас времени?
- Половина двенадцатого. А что?
- Они придут ночью. У нас есть часов пять-шесть.
Олег тактично промолчал.
Дверь оказалась открытой. Олег с потаенным трепетом переступил порог барака, ожидая увидеть обычный антураж разрухи - разрисованные стены, пустые дверные проемы, говно на полу. Но здание внутри оказалось ухоженным. И даже натопленным. Напротив входа стояла подставка для цветов, в которой безмятежно росла герань и еще какие-то неизвестные Олегу растения.
- Ты знаешь, для обители зла тут очень культурненько, - хмыкнул Олег. - Геранька вон растет. Только вот двери какие-то одинаковые. Серые. Здесь живет, что ли, кто-то?
- Да нет, - Серега, казалось, был удивлен не меньше Олега. Он даже потрогал листочки растений, не доверяя своим глазам.
- А топят откуда? - огляделся Олег. - У тебя в избушке я батарей не видел...
- Да там внизу что-то навроде бойлера. Только им, кажись, никто уже лет пятнадцать не пользовался, с тех пор, когда дядя Миша, последний здешний истопник, помер. Тут обычно холодрыга такая, я в тулупе сидел...
- Твоя? - Олег указал на пустую бутылку "Пшеничной", валявшуюся возле одной из дверей.
- Моя. Не боись, на складе еще остались. Но сначала надо вторую двустволку забрать. Я ее вон там бросил.
Серега указал на лестницу справа.
- Прямо на лестнице?
- Да нет... там комнатка одна есть... интересная. Один я туда больше не пойду.
- Хорош муть нагонять. Пошли, показывай свою чудо-комнатку.
Пока они шли, Олег помимо воли прислушивался. Вокруг царила абсолютная тишина. МЕРТВАЯ.
- Вот что непонятно, - начал Олег. - Если твой бойлер работает - то где шум? А если не работает - то откуда...
Но договорить он не успел. Откуда-то сверху раздался скрип, от которого свело челюсти. Неживой скрип.
- Слышал? - в голосе Сереги в равных пропорциях были страх и торжество.
- Ну хорош уже, - нахмурился Олег. - В таких развалюхах вечно что-то скрипит, бормочет, шепчет. Усадка.
Теперь промолчал Серега.
Второй этаж оказался точной копией первого - два одинаковых коридора с одинаковыми рядами серых дверей. На месте "холла" на первом этаже тоже было пространство непонятного назначения. На одной стене красовалась картина, выполненная в типичной эстетике советской агитации - куча детишек к черных шортах и белых рубашках облепили высокого мужчину в военной форме, радостно улыбаясь и приплясывая от неведомого нетерпения. Под картиной расположилось несколько вытертых банкеток. Серега на картину никакого внимания не обратил, решительно направился в правый коридор. Последняя дверь в нем была открыта - в коридор вползал серый свет сонного солнца.
Олег не видел остальных комнат, но эта не выглядела какой-то инфернальной. Два коричневых письменных стола друг напротив друга, пять стульев, застекленный шкаф и обшарпанная картотека с вывернутыми наружу ящиками. Ящики были пусты.
Единственное, что выглядело здесь необычно - омерзительного вида черный крюк, торчавший прямо из потолка. Вокруг него образовался темный ореол, напоминавший солнце, пульсирующее, завораживающее...
- Вот здесь он и висел, - чуть слышно выговорил Серега.
- Кто?
- Дядя Миша. Висел на этом крюке и смотрел на меня. Следил глазами. Я надеялся, что хоть здесь их нет... Так, а вон и винтарь.
Крюк действительно был гадкий, но представить висящий на нем труп, да еще ЖИВОЙ, как-то не получалось.
- Погоди, - Олег с сомнением посмотрел на Серегу. - Ты же говорил, что он умер пятнадцать лет назад...
- Да. А видел я его здесь неделю назад. Еще вопросы?
- Ладно, проехали, - примирительным тоном сказал Олег. - А почему тут лампы нет?
- С тех пор, как дядя Миша повесился, тут с электричеством беда какая-то. Одного электрика из района так дирануло, что даже "скорая" приезжала. А здесь вообще вся проводка сгорает. Аномалия какая-то.
Под окном действительно валялась двустволка, неуловимо напоминающая висящую на плече Сереги. Серега поднял ее, протянул Олегу.
- Вооружен - значит предупрежден? - Олег повертел оружие в руке. Стрелять ему не приходилось. - Слушай, может пора рассказать мне всю историю, как говорят в голливудских фильмах. А то у меня от этой неопределенности уже свербит.
- Чуть позже. Сначала я покажу тебе склад. Тебе надо кое-что увидеть.
Склад располагался в подвале. Туда вела темная лестница, которую Олег самостоятельно обнаружить не смог бы даже с прибором ночного видения. Серега пошарил рукой по стене, нащупал выключатель, щелкнул. Лестница тянулась вниз, словно это было секретное бомбоубежище. Спуск заканчивался массивной даже на вид дверью, способной выдержать средней мощности взрыв.
Но самое поразительное было за дверью. Ящики. Штебеля ящиков. Казалось, их там были сотни. И на каждом чернело клеймо.
- Солнце... - почему-то прошептал Олег. - А что в них? Их же тут... сотни!
- Что в них, я не знаю. Но пахнут они какой-то химией... и землей. Мокрой землей. Хотя сам видишь - здесь никакой сырости.
Олег прошел вдоль ящиков вглубь склада. Казалось, что ящики расставлены так, чтобы образовывать коридор, ведущий еще к одной двери, ржавой и старой. Олег с сомнением подергал за рычаг, отпирающий замок. Безуспешно.
- А это что за дверь?
- Дверь в Башню. Говорят, там Майор живет.
- Какой майор?
- Уже никакой... Пошли-ка отсюда, брат.
Олегу показалось, что дверь в подвал Серега закрывал уж слишком поспешно.
- Куда теперь? - беззаботно осведомился Олег.
- Пошли в мою сторожку, - Серега после посещения подвала стал еще мрачнее, чем раньше. Казалось, что несколько минут назад с ним что-то произошло, что-то неуловимо быстрое... пугающее...
- Чайку попьем?
- И это тоже.
Сторожкой Серега называл одну из комнат на первом этаже, в которой кроме обычных столов, стульев и шкафов, стояла обоженная тумбочка с чайником, пачкой сахара, заваркой и двумя бутылками водки на полочках. За шкафом у окна скромно притулилась продавленная тахта, некогда бывшая зеленой. Олег не сказал бы, что здесь уютно, но уж точно лучше, чем в комнате с крюком.
- Набери-ка воды, - скомандовал Серега, приставив свою двустволку к столу. - А потом поговорим.
Олег скинул на тахту куртку и демонстративно остался стоять.
- Смени-ка тон, командир. Я тоже не в восторге от происходящего, но нерв друг другу поднимать, думаю, не стоит. А то я просто развернусь и уеду. Без всякой мистики.
Серега посмотрел на Олега. То ли свет так странно ложился в этой комнате, то ли что еще - одним словом, Олегу показалось, что глаза у Сереги стали черные... но это было всего лишь секундным образом.
- Олег, не сердись... нервы у меня и правда... Может, выпьем для расслабления?
- Давай, коли не шутишь, - буркнул Олег. - И на будущее - давай без этого... интеллектуального превосходства.
- Все, забыли. За что пьем?
- За то, чтобы снова увидеть солнце. Только не черное! Твое здоровье!
Они выпили. Рука Олега машинально обшарила стол в поисках чего-нибудь съестного, но наткнулась лишь на старую банку с почерневшими бычками.
- Хорошо пошла, - прохрипел Олег. - Сразу добавимся?
- Лей, - кивнул Серега.
Мир постепенно становился теплее.
- Вот, теперь точно можно поговорить, - Олег уселся на тахту, устроился поудобнее. - А поговорить, я чувствую, есть о чем.
Серега сразу не ответил. Он будто бы замер на пороге последней темной комнаты, в которой обычно находились все ответы на все вопросы. Олега ощутимо клонило в сон. Он уже погрузился в тягучую воду полузабытья, когда Серега медленно начал говорить:
- Я сам, если честно, не очень во все верил. Как и мой дед. Как и мой отец. У нас так и повелось - херня, бабий треп. Призраки какие-то, проклятия. А вот бабы и впрямь верили... Если коротко, то началось все с барака. Его у нас всегда так называли. Построили его годах в тридцатых, и сразу же начали свозить детей. В черных больших машинах, с конвоем. На каждого ребенка - три автоматчика и офицер. Сколько всего было детей - никто не знал, потому что их часто и ночью привозили. Гулять они не гуляли, в деревне не появлялись. Натянули вокруг колючую проволоку, выставили охрану.
Незадолго до войны туда приехал Майор. Он и раньше бывал в бараке, но перед войной приехал, видно, надолго. Он там был за главного. При нем некоторых детей начали выпускать на улицу. Вроде как поиграть. Только игры были какие-то странные. Обычно они ходили к большой яме во дворе, долго над ней стояли, что-то говорили...
А потом пошел слух, что немцы прорываются к деревне. Тогда Майор собрал народ в сельсовете, сказал, что сможет спасти детей. Попросил укрыть их в бараке. Ему поверили. Отвели туда всех детей. Майор умел убеждать. Наутро пришли немцы, много, с техникой. Народ собрали второй раз, начали спрашивать про детей. Потом стали убивать. А под вечер вдруг засобирались, подожгли деревню. Но огонь не успел разгореться.
Народ первым делом кинулся в барак. Но там никого не нашли... Олег? Олег! Просыпайся!
Олег дернулся, всплыл из болота забытья. Голова была будто чужая, деревянная.
- Куда же они делись? Дети, Майор?
- Не понял?
- Ну, эти дети, которых отдали Майору. И сам Майор. Их нашли?
- Ты что, все знаешь?
- Погоди-ка, ты ведь сам только что... - Олег непонимающе осмотрелся. - Ты только что рассказывал мне про детей... про автоматчиков...
Серега пристально посмотрел на Олега.
- Ты задремал, Олег, - наконец сказал он. - Я еще ничего не говорил.



***
- В любом случае, вся проблема заключается в детях, правильно? - Олег смотрел в пустоту перед собой. - Ты считаешь, что видишь призраков... И они тебя пугают.
- Поверь, до утра ты тоже успеешь пересрать пару раз, - с сатанинской улыбочкой заметил Серега. - Так что давай выработаем план до темноты, пока еще осталось время.
Мысли Олега плавали как дохлые рыбы в гнилом аквариуме.
- План... Знаешь, опыта борьбы с призраками у меня нет. А мультик про охотников за привидениями я плохо помню. Там было такое слово... "эктоплазма" или что-то такое... Но вряд ли нам это поможет. Может, от тех ящиков в подвале начинаются глюки?
- Знаешь, когда такие глюки хрипят у тебя под окном, сложно поверить в их нереальность.
- Ладно, давай думать логически. Что мы можем сделать?
- Могу повторить - нам надо победить страх.
- Секундочку! НАМ?
- Ты ведь тоже боишься, разве нет?
- Кого? Или чего?
- Призраков.
- Слушай, ну это смешно! Каких, на хрен, призраков?
- Не боись, скоро увидишь. Я думаю, нам надо остаться здесь на всю ночь. Тогда победа будет за нами. Ты остаешься?
- Ха! В легкую! Накатим еще?
- В легкую!



***
Из сна его вырвал звук. Звук четкий, но далекий.
Детский плач.
Олег осмотрелся. Серега спал прямо на стуле, обняв двустволку. За окном стояла ночь. Часы показывали без пятнадцати три.
Кто-то плакал там, внизу, в подвале. Какой-то ребенок.
Олег действовал как любой человек спросонья. Не задумываясь. Тихо встал с дивана, выскользнул в коридор.
Серега под вечер показал ему второй подвал - чистый и сухой, в котором стояла старая кровать и два древних агрегата - печь (Олег про себя продолжал называть ее "бойлером") и угрюмый генератор на ременной тяге. Обнаружились и два ведра с соляркой. Заправленный генератор по-старчески закряхтел, но заработал.
Старый барак залили свет.
В печи уютно потрескивали дрова, но они уже не задавались вопросом, откуда они там взялись. Было тепло и весело.
Потом, при свете, они выпили вторую бутылку, шутили, совсем как раньше, подкалывали друг друга. А потом заснули...
Звук доносился из того, второго подвала. Олег зябко повел плечами - было светло, но холодно. Печь, скорее всего, погасла.
Он шел, нарочно производя много шума. Но плач не прекращался. Олегу вдруг стало не по себе. Все здесь происходило в логике сна - натопленная печь, ведра с соляркой. Теперь этот плач. Кто может здесь быть? Мертвые дети из Серегиных снов?
В подвале горела тусклая лампочка. Натужно тарахтел генератор. Печь действительно погасла, и плач доносился из нее...
Олег непроизвольно отступил. В голове колотилось одно: "Беги! Беги! Беги! Беги!".
- Эй, кто здесь? - выкрикнул Олег не своим голосом.
- Дядя, я тута! - Раздался из печи детский голос. Девчачий. - Это я тута, Маруська. Открой дверцу, дышать не могу!
Олег похолодел.
- Ты как туда попала-то?
- А меня дядя Миша от Майора сховал... Сказал, что придет, да что-то давно нейдет. Открой, дядя, Христом богом прошу! Сейчас опять огонь дадут, сгорю!
Олег скрипнул зубами.
- Сейчас, - он подбежал к печи, открыл задвижку, сунул руки в темное жерло печи. - Лезь, козявка!
Что-то холодное схватило его за руки. Подавляя дрожь, Олег потянул девочку на себя.
Это и впрямь оказалась девочка - растрепанная, напуганная, в грязном платьице. И нечеловечески холодная. Олег опустил ее на пол, присел на корточки, пытаясь заглянуть в глаза. Почему-то...
Она подняла голову. Олег вскрикнул, не удержался, упал.
У нее были черные, неживые глаза.
- Опять забоялся? - черты ее лица на глазах менялись - становились острее, неестественнее. Девочка улыбнулась. Дико, будто скалясь. Будто зверь, угрожающий врагу. Во рту у нее были клыки. Ни одного нормального зуба.
- Сожру, - забормотала девочка, глядя Олегу в глаза. - Сожру, сожру, сожру...
- Стой! - раздалось из-за спины Олега. - Дай ему еще один шанс!
Девочка гневно рыкнула, посмотрела поверх помертвевшего Олега.
- Он не сможет! - рявкнула она.
- Дай ему шанс! - голос обрел стальные нотки. - Раз он вернулся, значит есть еще одна попытка.
- Дурак! - фыркнула девочка и недовольным урчанием полезла обратно в печь. Заслонка закрылась за ней сама.
- Вставай! - говоривший был не старше девочки, судя по голосу, но от его присутствия за спиной отчего-то делалось жутко...
Выглядел он ужасно. Какая-то роба из грубой ткани, чумазое, будто бы обожженное лицо, и белесый, чудовищного вида рубец, будто от удара саблей. Мальчик лет двенадцати.
- Не узнаешь? - мальчик протянул Олегу черную руку. Нечеловечески холодную руку.
- Э-э-э... Нет.
- Тем лучше, - поднявшись, Олег оказался ненамного выше мальчика. - Значит, начнем все сначала. Знаешь, зачем ты здесь?
- Э-э-э... Нет.
- Мы нашли тебя в памяти того, второго. Заставили позвать сюда. Думали, что ты сможешь справиться с Майором. Во всяком случае, тот, второй, был в этом уверен. Но не получилось.
- Что... не получилось?
- Ничего не получилось, - отрезал мальчик. Из горла его вырвалось хриплое, почти звериное рычание. - Но, видимо, есть еще одна попытка. Слушай меня. Сейчас ты проснешься и пойдешь в Башню. Там тебя встретит Майор. Ты убьешь его. Это все.
- Но... за что вы его... ненавидите?
- За то, - со спокойной яростью сказал мальчик, - что он нас убил. Всех. А до этого пытал, издевался, уродовал. За то, что он не человек. За то, что все в этом мире должно быть справедливо. А теперь просыпайся и иди в Башню. Вместе с тем, вторым...


***
Олег замолчал. Серега смотрел в темное окно. На столе стояли нетронутые чашки с чаем.
- И все? - в голосе Сереги послышалась ярость. - Это все, что тебе сказал этот маленький упыренок?
- Нет. Потом он дотронулся до меня... было очень больно. И я как бы увидел... глазами тех детей. Увидел прошлое. Этот Майор - он действительно монстр. Он... даже не хочу говорить. Но было очень страшно. И больно.
- Значит, им нужен ты... - Серега рывком поднялся, схватил двустволку. Взвел курки. - Вся эта катавасия ради тебя, избранного победителя темных сил - так получается? А я, типа, так, довесок?
- Серег, ты что? Дело не в том...
- Да знаю я, в чем дело! Нам, парням из деревни, не хуй соваться в серьезные дела! Мы годимся только штаны по-тихому мочить и плакать от страха! Умом мы не хуя не вышли!
- Серег! Ты чего?
- А ничего! Пойду ща, бля, страхи побеждать. Ебну всю эту пиздобратию - и дело с концом. И Майора, и детишек этих страшных!
Олегу казалось, что он все еще во сне - настолько его поразила реакция Сереги на рассказ. Он предвидел несколько вариантов развития событий - но только не такой.
Олег растерялся.
- Ну, сучье, иди сюда! - заревел Серега и выбежал из комнаты. С треском захлопнулась дверь. - Где вы, пидорасы ебаные? Всех грохну! Че, зассали? Усикались, малышня?
Крики Сереги удалялись. Он шел к подвалу с ящиками.
Олег запоздало понял, что исправить уже ничего нельзя. Да, он схватил ружье, побежал следом, ощущая каждой клеточкой тела нарастающую вокруг злобу - злобу невидимых маленьких детей, которые хотят, наконец, уснуть. Но изменить что-то, остановить раскручивающийся маховик неотвратимого он был не в силах. И от этого на глаза наворачивались слезы, а затылок продирал мороз ужаса.
Внизу вдруг оглушительно грохнуло. Раздался радостный крик:
- А, че, сожрал, тварина? Поди-ка сюда, ща еще въебу!
А потом стало до одурения тихо. Он даже слышал, как шелестит занавесками сквозняк. Секунда, две... двадцать? Минута?
Резкий крик, заставивший скрипнуть зубами от тоски. Слившийся с ним звериный, жуткий рев. И снова тишина.
И сквозь тишину медленно нарастали звуки. Чавканье и довольное урчание. Шлепки босых ног по ступеням.
Они шли наверх.
Олег сел на корточки и обхватил двустволку. Зачем сражаться? С кем? Тело будто бы набито холодной ватой.
Они были похожи на погорельцев. Предварительно убитых. Грязная одежда, потерявшая цвет и форму. Слипшиеся от крови волосы. Босые, с кроваво-красными глазами. С клыками вместо зубов. Со следами удушенья на шеях. С дырами от пуль во лбах.
Они с любопытством разглядывали его жалкую фигуру.
Мертвые дети.
Их было много, но они не нападали. Просто стояли и смотрели. Некоторые сыто порыкивали.
Один из них подошел к Олегу. Тот самый мальчик из сна.
- Шутки кончились, - сказал он и прикоснулся к голове Олега. Подул холодный ветер. Окна второго этажа глухо скрипнули, а потом взорвались миллионами застывших слезинок. Олег почувствовал, как что-то потекло по его щеке - кровь, слезы?
- Веди нас! - приказал мальчик. И Олег встал и пошел. Он теперь был пуст, ему было все равно. Когда умереть - теперь или несколькими минутами позже - какая, в сущности, разница?
Дети расступились, пропуская его. Он шел, словно судорогой, стараясь не смотреть на пол - только вперед. Почему-то было страшно увидеть Серегин труп.
Внизу его не оказалось. Олег, ведомый голосом мальчика в голове, спокойно спустился по лестнице на первый этаж, свернул в подвал с ящиками, маркированными черным солнцем.
Из подвала изливался синеватый свет. Мертвенный свет. Дети шлепали следом. Олег решительно двинулся вниз и вдруг услышал знакомый звук. Тот самый, который померещился ему тогда, в подъезде, целую вечность назад. Звук ползущего мертвого тела.
Опять было тихо, будто их отгородили от остального мира невидимой стеной. Но тишина была недолгой.
- Не оглядывайся! - мальчик вырос перед Олегом ниоткуда. В его глазах горел красный огонь. - Только вперед!
- Но...
- Только вперед!
И Олег пошел. Не обернулся. А труп того, кого он считал своим лучшим другом, полз следом, хрипя пробитыми легкими.
Мальчик махнул рукой, выкрикнул:
- Вася, Зина, уберите эту грязь!
Олег не обернулся. Он не видел, как невысокий Вася с нечеловеческой силой прижал труп к полу, а хрупкая на вид Зина с обгоревшими "хвостиками" принялась отрезать беспокойному телу голову. Сил у нее было не так много, но страх перед наказанием заставил работать быстро. Хватило нескольких минут. Кровь они пить не стали - у мертвецов она противная.
Дверь в Башню была открыта. Свет шел из нее. А на пороге стояла коренастая фигура в стареньком кителе и галифе. Майор.
Дети остановились. Олег тоже. Все они смотрели на Майора, на его полноватое лицо с маленькими цепкими глазами. Майор широко и радостно улыбался.
Вместо зубов у него тоже были клыки.
- Доброй ночи! - голос у Майора был твердый, но с нотками какого-то сумасшествия. Казалось, он изо всех сил сдерживался, чтобы не расхохотаться. - Какими судьбами в мою скромную обитель? На экскурсию по местам боевой славы?
Олег неожиданно почувствовал, что холодный ветер, дувший в его сердце, прекратился. Он был свободен.
- Ну, вы сегодня у меня какие-то буки! - притворно обиделся Майор. - Не пущу вас в Башню!
Видя, что Олег никак не реагирует на его слова, Майор подобрался.
- Ладно, бог с вами. Вижу, настроены мы опять крайне решительно. Небось, кино про зверства уже посмотрели?
Майор ласково улыбнулся.
- А разве это ложь? - Олег презрительно хмыкнул.
- Нет, нет, разумеется, все это чистая правда! - комично замахал руками Майор. - Я никогда не опущусь до того, чтобы ставить под сомнение достоверность детских фантазий или фобий. Важно другое - для чего все было сделано, для какой великой цели. И вот здесь наши позиции кардинально расходятся. Меня здесь принято выставлять монстром, но ваши покойные подопечные немногим лучше! Их нравы тоже не отличаются деликатностью. Вот, к примеру, один из них притащил сюда отрубленную голову вашего друга. Спрашивается - зачем? Забавы ради?
Олег молчал и по-прежнему не смотрел назад.
- Да, признаюсь - грешен. Не смог в свое время устоять. Поддался, так сказать, минутной слабости. Но я даже не подозревал, к чему все это приведет. Ведь все начиналось как сущий пустяк. Ну, зафиксировали мы случайно выброс необычного вида энергии. Знаете, на самом краешке наших возможностей. Проверили, уточнили. А потом доложили куда следует. И покатилось!
Мы подозревали, что при дележе мира придется предъявить парочку козырей. У немцев была эта их сомнительная кровавая магия... наивные умы! Они пытались буржуйкой обогреть небо. А мы пошли много дальше. Наша идея... ха-ха... получила плоть и кровь, а также ресурсы государства. Вы улавливаете суть?
Олег покачал головой.
- Господи, да это же элементарно! Ну, представьте себе - идет крупное сражение. Знаете, тысяч по сто с каждой стороны. Танки, артиллерия, авиация. Допустим, немцы применяют Зов Предков - это у них такой агрегат был, для создания паники. Впрочем, что-то я отвлекся. Так вот - после боя, знаете, остаются отходы. Трупы всякие, в разной степени поврежденности. А для нас - мегалионы некроидной энергии. Огромный неизвестный прежде ресурс. И тут на поле боя появляется маленький мальчик. Или девочка. Они читают нехитрое заклинание, перерезают горло какому-нибудь врагу народа... Короче, через пять минут под командованием такого ребенка при удачном стечении обстоятельств - тысяч сорок неуязвимых воинов. Которые спокойно возьмут любой укрепрайон, удержат высоту... ну и так далее. Потрясающая перспектива, не правда ли?
Олег неопределенно хмыкнул.
- К сожалению, немного не успели. Немецкая разведка что-то пронюхала, против нас послали особую команду ликвидации - даже с магом. Я был польщен. Но пришлось экстренно сворачиваться. Быстро... и безжалостно. Нельзя было допустить, чтобы наши разработки попали к немцам. Самым сложным оказалось решить судьбу детей... А, вижу, вижу. Вас волнует вопрос, почему именно дети? Почему они должны были стать основой нашего изуверского плана? Да все, в сущности, просто. Взрослого человека Луч Тьмы убьет. Или превратит в чудовище. Как вашего покорного слугу. А вот детей... Впрочем, как видите, мы тоже не просчитали всех побочных эффектов.
Я знал, что мне тоже придется умереть. Но... Все спутало проклятое русское разгильдяйство и проклятый маг из "Аннэнербэ". Истопник начал прятать детей, а маг вызвал неизвестную нам сущность... Впрочем, детали скучны. Главное - документы удалось вывезти, и, судя по этим ящикам, они дошли до адресата. Впрочем, это уже совсем другая история.
- Что в ящиках? - не своим голосом спросил Олег.
- Следующий этап Проекта. И поверьте, он много страшнее нашего скромного эксперимента... Впрочем, мы опять отвлекаемся. Кажется, вы пришли, чтобы убить меня?
- Да.
- Опуская детали, - Майор расплылся в улыбке, - перейдем к главному. Что будет, когда вы... избавитесь от меня?
- В смысле?
- В самом что ни на есть обычном смысле, - елейным голосом заметил Майор. - Вы что, думаете, после моей повторной гибели наступит всеобщий мир и процветание? Башня Зла падет, и на ее руинах вырастут трогательные ромашечки? А вы не задумывались над тем, что я - единственная сила, которая предотвращает резню? Страшную резню, с ожившими мертвецами и неупокоенными душами. Поверьте, как только меня не будет, эти карапузы перегрызут половину области.
Олег молчал.
- Вы должны уяснить - эти твари - не дети. Перестаньте к ним так относиться. Да, они были детьми... очень давно. Их сердца выела Тьма, а их души пусты, как поля осенью... Вот, видите, какой я поэтичный. И заметьте - я еще ни одного человека здесь не загрыз. В отличие от этих ангелочков.
Да, вы знаете, я отбирал их сам. Несчастные дети, брошенные родителями и судьбой. Мы привозили их сюда, делали два простых анализа - реакция на власть и на ненависть. И, представьте себе, отсев был минимальным - в этих детских душах чего только не понамешано. А дальше уже дело техники - облучение Тьмой и все в том же духе. Детали малоинтересны. Интересно другое. Взгляните-ка лучше на вашего чумазого психопомпа, на милого в прошлом мальчика Петю Снегирева. Вы что же, всерьез думали, что я, как Фигаро, грузил документацию и убивал детей? Нет, без квалифицированной помощи нашего юного друга я бы ничего не успел. Но Петенька меня не подвел. Зарезал и задушил две палаты своих недавних друзей. Хладнокровно, без соплей. Убил всех, кто недавно доверял ему. Тьма указала ему самый короткий путь к Власти.
К сожалению, Петя оказался... чересчур умным. В азарте, навеянном Тьмой, он и меня решил пустить в расход. И знаете, ведь получилось. Ну, почти. Он слишком хотел добраться до Луча, поэтому не удостоверился, до конца ли я умер. А я истек кровью, зная, что Луч он не получит. После смерти он ему уже без надобности. Я ведь успел застрелить его.
Вот такая у нас патовая ситуация. Нам нужен Луч. Обоим. Но для нас он недоступен, поскольку оба мы мертвы. Но воспользовавшись вами... Тут, знаете, выбор простой. Они не знают, как в точности пользоваться Лучом. Но... В общем, решайте. Я был с вами предельно честен. Мне для себя уже ничего не нужно, но напоследок я бы развоплотил эту шайку. Они, я уверен, с удовольствием сделают то же самое со мной.
- А что там, за дверью?
- Там... Источник управления всеми видами материи. Природная аномалия.
- Не слушай его! - вдруг взвизгнул Петя Снегирев. В руке у него неизвестно откуда оказался нож. Покрытый засохшей кровью. - Убей - и все! Он врет тебе!
- А ты, стало быть, говоришь правду? - усмехнулся Майор.
- Какая разница! - зарычал Петя. - Убей!
- Знаете, прежде чем решитесь... Я только сейчас задумался о природе Луча. Ну, знаете, почему он так по-разному действует на детей и на взрослых. Мне почему-то кажется, что дело здесь вовсе не в возрасте. А просто...
- Дай нож... - тихо сказал Олег.
Майор даже не шелохнулся.
- В твоей правде тоже есть ложь, - сказал Олег, надвигаясь на Майора.
- Знаете, в чем парадокс? - вдруг развеселился Майор. - Вы выбираете из двух зол. Но в результате можете получить добро.
- Да, пожалуй...
Олег поднял глаза выше, к свету. Он больше всего походил на молоко, изрядно разбавленное водой. В нем бродили миллионы теней. Злых, отчаявшихся, струсивших... и сквозь этот свет на Олега смотрело что-то огромное, темное... Оно узнало его. И позвало к себе.
Там, посреди этого жидкого света, его ждала судьба.
- Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет! - дико завизжал мальчик Петя. Майор, странно дернув головой, выставил перед собой руки, останавливая Олега. Олег отшвырнул его в сторону. На ладонях плясал белый огонь. Тени смотрели на него, ждали его.
- Ублюдок! Ублюдок! Ублюдок! - в исступлении выл Петя. Боль вонзилась в левый бок. Еще удар. В спину. Потом - много ударов, сильных, нанесенных с остервенением. И еще, еще... еще... - Ублюдок! Ублюдок!
Белый огонь лился из него вместе с кровью. Они повисли на нем, вереща и вгрызаясь в его плоть. Но это было не так уж важно. С каждой каплей пролитой крови, с каждым вырванным куском мяса дверь и ее свет становились ближе.
Олег знал, что все закончилось. Уже теряя сознание, он бросил кого-то из детей свет, и он вспыхнул, беззвучно сгорел. Собрав все силы в кулак, он сделал три шага и провалился в светящийся проем.
Свет обступил его, поглотил весь мир.
Дверь закрылась. В пустом подвале барака стало темно.
Олег слабо улыбнулся. Он все еще сжимал рукоять ножа, и последние капли белого света стекали по лезвию. Круг замкнулся. Олег дернулся и упал на бок.
Тени обступили его и подул холодный ветер.


***
А через миллионы лет (или спустя мгновение) впереди показалась дверь. Он давно искал ее.
В подъезде опять было темно и воняло мочой.



С верой в будущее

10.02.2007 - 14.08.07

01:45 - 06:35